Лариса немного помолчала и продолжила:
- Я уже говорила, Паша мне очень нравился. Думаю, я даже любила его. А сын за отца не ответчик, ведь так? Паша - порядочный человек. До июня месяца я была уверена, что он - мой мужчина, на всю жизнь. Мы бы не стали жить с его родителями, мы с ним говорили об этом.
- Значит, вы точно не виделись с Павлом с июня этого года? Не созванивались, не говорили с ним?
- Нет. Я уже рассказывала. Когда я вернулась в город, пойти к ним домой я сама не решилась, неудобно было, мало ли что? Он ко мне тоже не приходил. Позвонила я ему единственный раз, трубку взяла его мама, а я ей не нравлюсь. Я думаю, если бы Паша даже был дома, она бы его все равно к телефону не позвала. Видно, наша любовь с Пашей уже закончилась...
Лариса снова прослезилась. Ей очень хотелось посмотреть на себя в зеркало, как она выглядит. Хоть бы тушь не размазалась.
Оба посидели, помолчали.
- Я могу идти? - спросила Лариса.
- Да, только нужно подписать протокол.
- Скажите, а я могу увидеть Павла? Просто поговорить с ним, как-то поддержать? - спросила Лариса.
- Как можно будет, я позвоню в ваш деканат. Или вот, возьмите, это мой рабочий телефон, можете мне сами позвонить дня через два-три. Павел сам пока не хочет никого видеть.
Следователь Белов видел перед собой расстроенную молодую девушку, которую оставил ее жених. Скромная девушка, симпатичная, с отличной фигурой. Рассказала ему много нового, осталось только проверить, правда ли это. Ему было жаль Ларису. Да-а, на месте Павла он бы такого папашу тоже избил.
Лариса после допроса сразу пошла домой. По дороге она позвонила из телефона-автомата Кристине на работу, и сказала несколько слов : "Я все сделала, теперь надо ждать!"
У нее было такое предчувствие, что сегодня ее обязательно кто-то навестит. Она надеялась на то, что к ней в будний день не приедет Андрей. Ну, а что, если все же примчится? Зря она все - таки ему ключ запасной отдала, ой, зря! Особого желания видеться с ним у Ларисы больше не было. Она как будто взяла и отсекла его от себя, оборвала ту ниточку, которая их связывала. Теперь у нее в мыслях был совсем другой человек. Но, вероятно, объясниться с Андреем все же придется...
Однако, Лариса зря нервничала. Она провела вечер одна, готовясь к завтрашнему семинару.
Чайкин в конце рабочего дня зашел в кабинет к следователю Белову, по какому-то вопросу. На самом деле, ему хотелось знать, как все прошло у Ларисы.
- Максим Борисович, вы будете привлекать меня в качестве свидетеля по делу Павла Шарова? - спросил он в самом конце разговора.
- Саша, пока нет. Эта девушка, Лариса, действительно ценный свидетель, ты был прав. И она - умница. Работай спокойно, а дальше - посмотрим.
Лейтенант Чайкин очень хотел зайти домой к Ларисе после 20-00 часов, спросить, как у нее дела, да и просто взглянуть на нее. Уж очень интересно она смотрелась с новым цветом волос. Она стала как-то сразу взрослее, серьезнее. Даже ее кукольные, круглые светлые глаза стали ярче и привлекательнее. Чайкин постоял возле ее крыльца, покурил, потом обошел вокруг дома. Подумал и пришел к выводу, что у нее достаточно на сегодня впечатлений. Нужно дать ей отдохнуть. Поэтому Александр пошел на автобус и уехал домой. Не надо торопить события, если этого можно не делать.
В этот же вечер Павел, сидя в камере, размышлял о том, не рассказать ли следователю обо всем, что он знает о своем отце. Но не унизит ли это его маму, не будет ли ей потом стыдно за своего сына и обидно, что он знал об отце такие неприятные вещи, но молчал? Как все это может отразиться на ее работе? Он не определился с этим и решил пока по-прежнему молчать.
Кристина тоже переживала. Хотя бы все у них получилось! Все должно выглядеть так, будто следователь припер ее, Кристину, фактами и как бы вынудил признаться, рассказать о поведении Лаврентия Ивановича. Тогда веры ей будет больше. Она не знала, как к ее признанию отнесется сын. Она не подозревала, что Паша уже многое знает, и так же точно переживает о матери, как и она о нем.
Лаврентию Ивановичу вечером передали, что завтра, после обеда, к нему пожалует следователь, чтобы допросить его. Это, по мнению Шарова, будет очень неприятным делом, времени подумать у него осталось мало. А Кристина всегда держала данное ею слово.
Почти все утро следующего дня Белов провел в архиве. Получается, Лариса сказала ему правду. Без ее показаний ему бы пришлось намного сложнее.
Потом Максим Борисович отправился в политехнический институт, чтобы отдать запрос на предоставление развернутой характеристики на Павла и Лаврентия Ивановича Шаровых. Белов пришел в приемную, поздоровался с секретарем, женщиной лет пятидесяти, представился и протянул ей свой запрос в двух экземплярах. Она прочитала, первый экземпляр письма оставила себе, на втором - поставила штамп, написала число и расписалась в получении. Протянула этот листок Белову и тихо сказала :
- Ну, вот, сколько веревочке не виться...
- Простите, что вы сказали? - спросил женщину Белов, убирая свой экземпляр запроса в папку.
- Я говорю, не все коту Масленица, будет и Великий пост! - тихо ответила она.
- Пояснить не хотите? - так же тихо спросил ее Белов.
- Очень хочу, но не здесь! Я -Зинаида Владимировна Бойко. Работаю здесь, в институте, почти пятнадцать лет. Повидала всякое, и очень рада, простите, что Шарову набили морду! У нас говорят, что его сын побил, да? - тихо спросила секретарь.
Белов кивнул:
- Могу я поговорить с вашим ректором, он сильно занят?
Зинаида Владимировна отрицательно помотала головой:
- Ничем особо не занят, только делает вид! С утра сидит и газеты читает! Я доложу о вас!
Зинаида Владимировна подошла к двери в кабинет своего начальника и постучала, потом вошла туда, закрыв за собой дверь:
- Василий Мартынович, можно? Тут к вам из милиции пришли! Дело срочное!
- Ну, пусть заходят, раз пришли! Зинаида Владимировна, вы сделали то, о чем я вас просил? Ну, касательно нашего любезного Лаврентия Ивановича?
- Все, как вы просили! Все заявления, жалобы и докладные изъяты! Осталось только кое-что, самое безобидное. Ну, всем же известно, что он - не белоснежный ягненок, на всех жалобы пишут... Если хотите, могу передать изъятые документы вам!
- Ну, что вы, Зинаида Владимировна! Пусть уж лучше у вас, в надежном месте... А еще лучше, унесли бы вы пока их домой и спрятали там, мало ли что? Только смотрите, не потеряйте! Они еще могут пригодиться...
"Если Шаров к нам вернется," - заключил про себя Василий Мартынович. Он никому не верил в этой жизни, только себе и Зинаиде Владимировне, которую знал уже много лет. Она ни разу его не подвела.
Отношения Маслова Василия Мартыновича и Зинаиды Владимировны всегда были запутанными, сложными и очень дружелюбными. Возможно, это происходило потому, что они общались, так сказать, "на равных". Одно время их отношения в полной мере соответствовали тому формату, о котором говорят с ироничной улыбочкой : "начальник и секретарша". Были у них и незабываемые минуты, но о браке никто и вопроса не поднимал. Василий Мартынович был давно женат. Чета Масловых дружила с семьей Шаровых. И эта дружба была, прежде всего, взаимовыгодная. Жена Маслова была большой модницей, поэтому ее многолетняя дружба с Кристиной Шаровой была крепкой, как гранит. Маслов и Шаров-старший за годы дружбы и совместной работы столько компромата узнали друг о друге, что могли бы закопать один другого, как говорится, по самую макушку. Но не делали этого и своими отношениями тоже дорожили.
Это было весьма удобно. Например, каждый говорил жене, что в выходные они вместе едут на рыбалку, или на охоту, а ходили и ехали на самом деле туда, куда им было нужно. Зато у каждого было "железное алиби". Зинаида Владимировна нелюбила, что вполне понятно, жену Маслова, но вполне терпимо относилась к Кристине Шаровой. Последняя, в свою очередь, выказывала свое полное уважение к Зинаиде Владимировне и дарила ей на разные праздники что - нибудь из дефицитных товаров: хорошие духи, косметику, шарфик с люрексом, красивый зонтик или что-либо еще. За это Зинаида Владимировна, приходя иногда к Кристине на работу, рассказывала ей разные институтские новости. Иногда происходил слив закрытой информации. Полученными сведениями Кристина с женой Маслова не делилась. Если Маслов захочет что-то рассказать своей жене, пусть сам и рассказывает, так сказать, на свой страх и риск.
После случившегося в доме Шаровых скандала Кристина всю ночь провела без сна. Утром в воскресенье она позвонила домой своей приятельнице и секретному агенту, Зинаиде Владимировне, и они кое о чем договорились. Бойко к обеду перезвонила Маслову домой, тот подумал с минуту и велел Зинаиде Владимировне проверить все папки, где могли храниться какие-то записи или документы, имеющие отношение к Лаврентию Ивановичу, изъять их, потому что ситуация непредсказуемая. Оставить на месте можно только что-то не очень значимое.
Например, был случай, когда Шаров, после какого-то праздника, пришел утром на лекцию в аудиторию и задремал за столом. Когда туда вошли студенты, Лаврентий Иванович вовсю храпел и от него морскими волнами расходился устойчивый запах перегара. Сами студенты разбудить "любимого" преподавателя не смогли: он отмахивался и ругался матом, видимо, не понимая, где находится. Поэтому староста группы вызвал декана факультета, потом на Лаврентия Ивановича написали докладную. Но это был, можно сказать, еще пустяк.
Маслов беспокоился, о чем расскажут в милиции отец и сын Шаровы. По своему личному опыту он знал, что если возникают какие-то принципиальные разборки, люди могут припомнить все, любые мелочи и бросить в лицо друг другу любое обвинение. Василий Мартынович был на сто процентов уверен, что Лаврентий в этот раз "доигрался". Но облегчать задание сотрудникам милиции, предоставляя на друга-приятеля какой-то компромат, он не хотел. Лучше все спрятать, а потом сказать, что где-то что-то было в отдельной папке, а куда делось - никто не знает, искали - не нашли.
Зинаида Владимировна вышла из кабинета Маслова, пригласила туда Белова, и в кабинете произошел разговор "по душам". Секретарь в приемной слышала, что сначала там было тихо, потом разговор пошел на повышенных тонах. Следователь Белов не сдержался и несколько раз даже ударил рукой по столу. Перед уходом он напомнил ректору Маслову, что характеристики должны быть максимально объективными. Если имеются какие-то письменные жалобы, докладные или заявления на действия Шарова Лаврентия Ивановича, их следует приложить к характеристике данного лица. Это же касалось и Павла.
Предупредил, чтобы всех преподавателей института и студентов, кого учил Шаров-старший, завтра утром собрали в актовом зале института после первого часа занятий. Он хочет сделать очень важное объявление. Кроме того, это объявление будет оформлено и в письменном виде, с указанием контактных телефонов, и должно быть вывешено на доске объявлений, в фойе института, на первом этаже. Чтобы все сотрудники и студенты имели к нему свободный доступ. Настроение у Василия Мартыновича после этого разговора совсем испортилось.
Но Белова это не волновало. Он вышел из кабинета, подошел к секретарю, чтобы попрощаться. Однако, Зинаида Владимировна показала ему жестом, чтобы он подождал, не уходил. Вдруг отворилась дверь и ректор громко позвал Зинаиду Владимировну к себе в кабинет.
- Сейчас, сейчас, одну минуточку, уже иду! - отозвалась она. Секретарь быстро открыла свою сумку и достала оттуда скрученные в тугую трубочку листочки, скрепленные черной резинкой. Проходя мимо Белова, она сунула их ему в руки:
- Завтра после обеда принесу остальное, - тихо сказала она.
Белов молча кивнул, убрал эти листочки в папку и ушел.
Максим Борисович был доволен. Он еще не знал, что именно отдала ему Зинаида Владимировна, но чувствовал, что это важно, и что у него появился союзник, который готов помочь разобраться во всем.
Позже Василий Мартынович вызвал к себе в кабинет некоторых сотрудников института и предупредил, что начинаются трудные времена. Если кто-то знает за собой какие-то огрехи, тому лучше уволиться уже сейчас, чтобы дело не приняло для них опасный оборот. Разумеется, сказал он, будут проверки и со стороны вышестоящих органов и органов правопорядка, возможно, даже будет обыск. Разговор шел и о том, кто и какую характеристику будет составлять для отца и сына Шаровых.
Когда все разошлись, Василий Мартынович похвалил себя за предусмотрительность: не зря он попросил Зину максимально "почистить" архивы. Все было сделано своевременно.
Зинаида Владимировна была хорошим исполнителем: она вынула из папок 30 с лишним жалоб и докладных на Шарова-старшего. Конечно, она понимала, что ситуация скандальная, но когда-то надо было поставить зарвавшегося негодяя на место. Поэтому эти листочки она скатала в трубочку, надела на нее резинку и положила еще вчера к себе в сумку, а потом просто отдала следователю Белову.
На следующий день характеристики на отца и сына Шаровых были готовы. Зинаида Владимировна подписала их у Василия Мартыновича, приложила туда копии приказов о наказании Лаврентия Ивановича за какие-то мелкие нарушения. В сопроводительном письме указала :
" На Ваш №.... от ...198.. года направляю : две характеристики, на Шарова Лаврентия Ивановича и Шарова Павла Лаврентьевича, каждая на 2-х листах, выписки из приказов на 12 листах, докладные, заявления и жалобы сотрудников и студентов института, касающиеся вышеуказанных лиц, на 32-х листах." Эти последние 32 листа она уже отдала днем ранее следователю Белову прямо в руки.
Женщина прекрасно понимала, какой может разразиться скандал, вплоть до ее увольнения. Но у Зинаиды Владимировны давно была собрана папка с материалами на самого Василия Мартыновича, на самый крайний случай. Этот человек абсолютно не соответствовал занимаемой должности.
Зинаида Владимировна сама отнесла запрошенные Беловым характеристики и другие документы в горотдел, отдала ему лично в руки и пояснила, что эти самые 32 листа, указанные в сопроводительном письме, она передала ему вчера. Теперь передача документов была оформлена, как положено, и они могут быть приобщены к материалам дела. Белов и Бойко побеседовали и прояснили некоторые моменты.
- Зинаида Владимировна, может быть, вам пока взять отпуск и уехать куда-нибудь, пока мы тут немного разберемся? Просто, чтобы вы не попали под удар, если что? Вы же понимаете, что переданные вами документы увидит и Шаров-старший, когда будет с материалами дела знакомиться, как потерпевший, и в суде они могут быть оглашены.
Она засмеялась:
- У меня как раз профсоюзная путевка намечается. Не думайте, это не специально. Просто стечение обстоятельств. А в отношении Шарова у меня давно было нехорошее предчувствие. У него замечательная жена и очень хороший сын, а сам Лаврентий Иванович - негодный человек. Но, если бы я точно знала, что с ним случится, я бы написала заявление на отпуск с последующим увольнением. Подумаю, может быть, так и стоит сделать.
Белов был очень занят, поэтому навестил Шарова в больнице днем позже, чем планировал. Зато Лаврентий Иванович за то время, что ожидал допроса, смог о многом подумать.
Итак, когда Максим Борисович шагал в городскую больницу, чтобы допросить потерпевшего Шарова-старшего, который изрядно "потерпел" от собственных же интриг, он уже ознакомился почти со всеми документами, которые ему передали, а также с официальной характеристикой, подписанной ректором института. Кроме того, когда Белов сделал объявление для сотрудников политехнического института и студентов в актовом зале, и когда небольшое объявление с указанием контактных телефонов было размещено на первом этаже института, на видном месте, ему начали поступать звонки.
Кого-то из звонивших он решил пригласить для беседы или просил собственноручно написать заявление. Словом, Белов теперь имел полное представление о том, с кем ему предстоит вести разговор и каковы будут его следующие шаги. Но очень сильно Белова расстроило то, что то самое закрытое дело о покушении на изнасилование, возбужденное против Лаврентия Ивановича Шарова, расследовал пять лет назад его хороший знакомый, который теперь перешел на работу в областное УВД. По мнению самого Белова, это дело вполне могло дойти до суда, и уже пять лет назад Шарову "надавали бы по рукам". Потерпевшая по делу, вероятно, получила какую-то компенсацию, перевелась в другой институт и переехала в центральные районы страны. Если сейчас у нее семья, дети, то поднимать все эти материалы заново - это было бы не совсем правильно.
- Здравствуйте, гр-н Шаров! Я -следователь Белов, Максим Борисович. Как вы себя чувствуете?
- Хотелось бы, чтобы было лучше, - тяжело вздохнул Лаврентий Иванович.
- Ну, выглядите вы не так уж плохо! Хотя, я не врач, могу ошибаться. Давайте поговорим немного. Расскажите, что произошло между вами и вашим сыном в прошлую субботу, вечером.
- Произошло то, что мой родной сын отправил меня на больничную койку, - снова тяжело вздохнул Лаврентий Иванович, закатывая глаза и прикидываясь более слабым, чем он есть на самом деле.
- В который раз?
- Что? - не понял Шаров.
- Я спрашиваю вас, гр-н Шаров, в который раз ваш сын отправил вас на больничную койку?
- А-а, в первый, в первый раз! Он у меня хоть и здоровый, но умный парень, немного не рассчитал свои силы. Думаю, это вышло случайно! Так сказать, случайное недопонимание между отцом и сыном! Да, именно так все и было!
Продолжение следует…
Имена участников и некоторые обстоятельства событий изменены. Любое совпадение считать случайным.
Этот текст был впервые опубликован на моем канале "Лана Орловская. Солнце на парусах" на платформе "Яндекс Дзен" 22.03.2025 года. Копирование или иное использование текста, в том числе, его озвучка, без разрешения автора ЗАПРЕЩЕНО.
#рассказ#повесть#криминал#уголовное дело#мошенничество#преступление