Часть 2: Звоночки предательства
Предыдущая часть:
Девичник, тщательно организованный Мариной, стал шикарным праздником на крыше элитного здания. Сергей настоял, чтобы его мальчишник состоялся в тот же день, но в загородном доме.
Чтобы никто не почувствовал ревности, — пошутила Марина во время празднования. Ирина заметила, что Марина постоянно проверяет свой мобильный телефон, улыбаясь сообщениям, которыми она отказалась поделиться.
— Дела с работой, — объяснила она, поспешно убирая телефон в сумочку.
В ночь перед свадьбой, во время репетиционного ужина в клубе промышленников, Сергей казался особенно нервным. Он несколько раз извинялся, чтобы ответить на звонки, возвращаясь всё более взволнованным. Марина, сидевшая по другую сторону стола, едва притронулась к еде.
— Всё в порядке? — спросила Ирина, беспокоясь за них обоих. — Они, кажется, напряжены, подумала она.
Ирина ночевала у родителей дома. Платье висело перед ней, как символ будущего дня, а туфельки, словно маленькие кусочки счастья, сверкали в тусклом свете. Фата ждала своего часа, чтобы укрыть её мечты.
Завибрировал телефон. Сообщение от Сергея: «Завтра будет самый счастливый день в нашей жизни». Через несколько секунд пришло ещё одно сообщение — от Марины: «Всё будет идеально, как ты того заслуживаешь».
Утро свадьбы прошло идеально, как будто сама погода хотела внести свой вклад в волшебство момента. Команда стилистов по макияжу и прическам прибыла в дом невесты. Вскоре появилась Марина с темными кругами под глазами, которые макияж едва мог скрыть.
— Ты хорошо спала? — спросила Ирина, пока стилисты работали над её волосами.
— Не очень, — призналась Марина. — Я была слишком взволнована.
Часы, предшествующие церемонии, прошли в вихре активности. Елена следила за каждой деталью с военной точностью, в то время как подружки невесты порхали вокруг неё, как нервные бабочки.
Платье, эксклюзивное творение, которое потребовало месяцев доработки, скользило по телу Ирины, словно нежное прикосновение шёлка и кружева.
Марина, уже в своём платье, помогла невесте. Её руки слегка дрожали, когда она закрепляла фату хрустальными заколками.
— Ты прекрасна, — прошептала она. Её глаза избегали отражения Ирины в зеркале. Фотограф запечатлел каждый момент: Ирина была со своей матерью, подружками невесты, с Мариной. Снимки теперь расскажут совсем другую историю, нежели все ожидали.
Перед тем как отправиться в церковь, Елена взяла руки своей дочери в свои.
— Ты уверена в этом, Ирина? — спросила она. Ирина восприняла этот вопрос как типичные материнские переживания.
— Я никогда не была так уверена, мама, — ответила Ирина. В машине, по дороге в церковь, Марина держалась необычно тихо. Её телефон постоянно вибрировал, но она игнорировала его с решимостью, которой обычно не было.
— Всё в порядке? — спросила Ирина, поправляя фату.
— Всё идеально, — ответила Марина, выдавив улыбку, которая не касалась её глаз.
Церковь, с её многовековой историей и внушительной архитектурой, ждала, чтобы засвидетельствовать союз, который уже был разрушен до того, как начался.
Гости только начинали прибывать, высшее общество в своих лучших проявлениях. Машина остановилась перед церковью. Марина помогла Ирине выйти, осторожно придерживая подол платья. На мгновение их взгляды пересеклись в отражении окна машины.
В этот момент что-то в глазах Марины заставило сердце Ирины замереть на долю секунды. Но этот момент прошёл, поглощённый мечтаниями о её идеальном дне.
Церковные колокола начали звонить, призывая всех на свои места.
Ирина сделала глубокий вдох, готовясь идти навстречу своей судьбе, не подозревая, что каждый шаг приближает её не к счастливому концу, а к истине, которая разрушит всё, что, как она думала, знала о любви и верности.
Месяцы подготовки пролетели, как один лихорадочный сон. Каждое решение, каждый выбор были тщательно продуманы.
Например, для примерки платья потребовалось несколько поездок в столицу.
Марина сопровождала её во всех поездках. Её высказывания всегда были точными, её предложения всегда правильными.
— Тебе нужно что-то, что отражает твою индивидуальность, — настаивала она во время первого визита в салон. — Что-то современное, но с классическим оттенком, как ты любишь.
Поездки в столицу стали привычным делом. Они уезжали по вечерам в пятницу, проводили субботу между примерками и встречами с поставщиками, а в воскресенье изучали город.
Сергей никогда не подвергал сомнению эти поездки, всегда занятый своим расширяющимся бизнесом.
В одно из тех воскресений, когда они сидели в кафе, Марина была особенно тихой, поглощённой своими мыслями, помешивая свою нетронутую мимозу.
— Ты в порядке? — спросила Ирина, беспокоясь о своей подруге.
— Я просто подумала... Ты когда-нибудь задумывалась, могло ли всё быть по-другому? — вопрос повис в воздухе, загадочный и тяжёлый. Но Ирина отклонила его, как ещё одно из философских размышлений своей подруги.
Встречи по планированию активизировались с приближением заветной даты. Дом Ирины превратился в штаб-квартиру свадебных операций.
Елена, с её опытом участия в светских мероприятиях, проводила каждую сессию с безупречной организаторской точностью.
— Бракосочетание — это не просто свадьба, — повторяла Елена во время этих встреч. — Это основа новой семьи.
Сергей посещал эти встречи всё реже и реже, всегда под одним и тем же предлогом: расширение его компании требовало постоянного внимания. Он вёл переговоры по крупным проектам, которые должны были определить будущее строительной компании.
— Не волнуйся, — успокаивала Марина, когда Ирина выражала своё разочарование. — Мужчины не понимают важности этих деталей. Главное, чтобы он добрался до алтаря, верно?
Но были моменты, маленькие моменты, которые, оглядываясь назад, сияли как предупреждающие знаки.
Как в тот день, за три месяца до свадьбы, когда Ирина неожиданно пришла в офис Сергея, чтобы пообедать. Его смущённый секретарь сообщил, что он уехал на деловой обед.
В тот вечер, когда Ирина упомянула о своём визите, Сергей на мгновение растерялся, прежде чем придумать объяснение по поводу срочной встречи с инвесторами.
— Ты должна была предупредить меня, — сказал он слегка раздражённо. — Ты же знаешь, как я занят расширением.
Недели, предшествующие свадьбе, принесли с собой серию светских мероприятий: коктейли, ужины, официальные презентации.
На каждом из этих мероприятий Марина сияла, как идеальная свидетельница: всегда внимательная, всегда присутствующая.
— У неё, как будто, есть ангел-хранитель, — комментировали гости, восхищаясь преданностью Марины.
— Я хочу, чтобы ты выглядела как королева, — говорила Марина во время этих сессий. — Он не узнает, что конкретно потрясёт его, когда увидит, как ты идёшь к алтарю.
Устроить приём в доме цветов было предложено Мариной, она настояла на том, чтобы показать это место воскресным днём, когда солнце заливало сады золотым светом.
— Ты видишь этот уголок сада? — указала Марина. — Он идеально подойдёт для более интимных моментов во время приёма.
Место действительно было идеально подходящим: сады, фонтаны, панорамный вид на город.
Каждая деталь, казалось, была создана для создания незабываемых моментов. Список гостей был ещё одной темой для долгих обсуждений: триста человек — лучшие представители общества: чиновники, бизнесмены, известные архитекторы.
Свадьба была не только праздником любви, но и социальным событием первой величины.
— Важно поддерживать правильные связи, — настаивал отец Сергея во время семейного ужина.
— И свадьба такого уровня открывает двери, — настаивал он.
Приглашения, напечатанные на итальянской бумаге и украшенные позолотой, были ещё одним совместным проектом Ирины и Марины. Они проводили целые вечера, просматривая дизайн, выбирая шрифты, обсуждая конверты и марки.
— Каждая деталь имеет значение, — говорила Марина, рассматривая дизайн приглашений и выбирая шрифты. — Каждый предмет должен рассказывать историю.
Девичник был особенно показательным, хотя Ирина в своё время не знала, как это интерпретировать. Марина устроила шикарное празднование на крыше элитного отеля.
Лучшие подруги Ирины, сокурсницы по университету и коллеги по офису, все собрались, чтобы отпраздновать.
Во время вечеринки, когда бокалы с шампанским наполнялись, а на заднем плане играла тихая музыка, Марина была необычно отстранённой, потерянной в своём телефоне, отвечая на сообщение с улыбкой, которой Ирина никогда не видела.
— С кем ты так много общаешься? — спросила одна из подруг.
— Я работаю, — ответила Марина, убирая телефон. — Это никогда не заканчивается, правда?
Неделя, предшествовавшая свадьбе, была заполнена последними деталями и экстренными корректировками. Торт нуждался в доработке в последнюю минуту, голландские цветы задерживались на таможне, ди-джей заболел, и требовалась замена.
Марина с неослабевающей эффективностью справлялась с каждым кризисом, в то время как Сергей странным образом отсутствовал, всегда занятый неотложными делами компании.
— Нормально, — настаивала Марина каждый раз, когда Ирина выражала своё беспокойство. — Мужчины нервничают перед свадьбой, они немного отдаляются.
— Это их способ пережить перемены.
Вечером перед свадьбой, во время репетиционного ужина, что-то стало иначе в отношениях между всеми тремя.
Сергей, обычно харизматичный и уверенный в себе, казался отстранённым и нервным. Марина, обычно красноречивая и внимательная, едва прикоснулась к своей еде.
Елена заметила изменения в настроении.
— Всё в порядке? — на мгновение прошептала она своей дочери.
— Ты выглядишь обеспокоенной.
— Это просто нервы, — ответила Ирина, повторяя слова, которые Марина так часто использовала в последнее время.
Ту последнюю ночь, будучи незамужней, Ирина провела в доме своих родителей. Следуя традиции, Марина предложила остаться с ней, но впервые за несколько месяцев Ирина отклонила это предложение.
— Мне нужно немного побыть наедине, чтобы всё обдумать.
В уединении своей старой комнаты, окружённой фотографиями, запечатлевшими её жизнь, Ирина мысленно перебирала каждый момент, который был до этого.
Фотографии с Мариной из университета, первые прогулки с Сергеем, совместные каникулы, семейные ужины.
Подготовка к свадьбе потребовала не только времени и энергии, но и значительных финансовых вложений.
Первоначальный бюджет удваивался с каждым добавлением: цветы, привезённые из Голландии, французское шампанское, специально привезённый джазовый оркестр...
— Деньги — это не проблема, — настаивал Сергей во время встреч с поставщиками. — Я хочу, чтобы это была свадьба, достойная тебя.
Родители Ирины, хотя и состоятельные, выразили обеспокоенность по поводу непомерных расходов. Елена, в частности, старалась сохранять некоторую сдержанность в решениях.
— Свадьба не измеряется только её стоимостью, — сказала она во время жаркой дискуссии о цене тайских орхидей.
Сергей и Марина выступили единым фронтом в отношении расходов. Каждое предложение Марины находило отклик. Сергей поддерживал её, независимо от стоимости:
— Это инвестиция в наше будущее, — утверждал он. — Эти социальные связи неоценимы для компании.
Тестирование меню само по себе превратилось в светское мероприятие. Шеф-повар, специально привезённый из ресторана, отмеченного звездой Мишлен, готовил дегустации, которые длились часами.
Сергей и Марина всегда совпадали в своих предпочтениях, в то время как Ирина чувствовала себя странно, не в своей тарелке, при принятии решений.
— У вас такие похожие вкусы, — однажды прокомментировал шеф-повар, вызвав неловкий момент, который никто не смог правильно истолковать.
Предсвадебные фотосессии также были показательными. Фотограф, всемирно признанный художник, запечатлел моменты, которые теперь казались наполненными скрытым смыслом.
— Есть что-то в том, как вы смотрите друг на друга, — пробормотал фотограф во время сеанса, хотя он так и не уточнил, кого он имел в виду.
Уроки танцев для свадебного вальса были ещё одним местом постоянного взаимодействия. Сергей часто отменял занятия, оставляя Марину в качестве тренировочной пары для Ирины.
— Так оно и есть, — говорила Марина. — Мы сможем удивить его в день свадьбы.
Репетиции в церкви были отмечены моментами необъяснимого напряжения.
Священник, который будет проводить церемонию, кое-что заметил во время подготовки:
— Этот брак требует полной честности, — подчеркнул он во время одного из этапов подготовки к браку. — Без правды нет основы для любви.
Выбор библейских чтений для церемонии вызвал неожиданные дебаты. Марина настояла на том, чтобы избегать любых упоминаний темы верности.
— Лучше что-нибудь о безусловной любви, — предложила она, избегая пытливого взгляда Елены.
Свадебные подарки начали поступать за несколько недель до даты. Марина предложила организовать регистрацию и скоординировать доставку.
Марина часами проводила в квартире Ирины, каталогизируя каждый подарок, выписывая благодарственные открытки.
— Это похоже на мою собственную свадьбу, — часто повторяла она, фраза которой позже приобретёт совсем другой смысл.
Одновременный мальчишник и девичник — были идеей Сергея, чтобы никто не почувствовал ревности.
В течение своей последней недели одиночества Ирина нашла записку на своём столе в офисе:
— Не всё так, как кажется, — это было анонимное письмо.
Она отмахнулась от него, как от безвкусной шутки.
Репетиция ужина была симфонией неловких моментов. Обычно напыщенные родители Сергея казались напряжёнными и отстранёнными. Его мать едва прикоснулась к своему бокалу с вином, её глаза с беспокойством следили за каждым движением сына.
Рано утром в день свадьбы Ирина проснулась, поражённая тревожным сном, который она не могла полностью вспомнить. Остались лишь обрывки: тёмный сад, приглушённый смех, поцелуй, который она не должна была видеть.
Теперь, когда колокола позвали её к алтарю, когда гости заняли свои места, зазвучал свадебный марш.
Ирина глубоко вздохнула, держась за сердце. Её букет из белых роз как будто был спасательным кругом среди моря непризнанных сомнений.
Гордый отец Ирины, Роберт Ермаков, уважаемый инженер-строитель, подошёл к своей дочери с горящими от сдерживаемых эмоций глазами.
Его руки, привыкшие наблюдать за мегапроектами строительства, слегка дрожали, когда он поправлял фату своей единственной дочери.
— Моя девочка, — прошептал он. Его голос на мгновение прервался. — Видишь? Ты такая же красивая, как твоя мать в день нашей свадьбы.
Упоминание об этом дне вызвало прилив воспоминаний. Елена и Роберт отпраздновали своё тридцатилетие в предыдущем месяце — три десятилетия крепкой любви, взаимного уважения и непоколебимой верности.
Это был пример, которому Ирина всегда хотела следовать. Недели, предшествовавшие свадьбе, были отмечены значимыми семейными ритуалами: передача семейной реликвии, которая передавалась из поколения в поколение.
Традиционный завтрак с тётушками и двоюродными сёстрами, где каждая женщина в семье поделилась своим самым ценным советом о браке. Тётя Евгения, известная своей проницательностью, была необычно молчалива во время этого завтрака.
Её глаза следили за движениями Марины с непонятным выражением.
Когда она наконец заговорила, её слова были загадочными:
— Настоящей любви не нужно прятаться в тени.
Подготовка к медовому месяцу также вызвала моменты необъяснимого беспокойства. Первоначальная идея заключалась в том, чтобы провести месяц в Европе, посетив исторические города, которые питали страсть Ирины к архитектуре. Однако Сергей настоял на том, чтобы сократить его до двух недель, сославшись на неизбежные обязательства перед компанией. Марина, присутствовавшая при этом обсуждении, на удивление поддержала позицию Сергея:
— Двух недель более чем достаточно, — утверждала она.
Выбор букета был ещё одним моментом, открывающим глаза. В то время как Ирина склонялась к красным розам, традиционным и романтичным, Марина настаивала на белых розах.
— Белый цвет олицетворяет чистоту, невинность, — утверждала она. Её голос слегка дрожал. — Это более чем уместно.
Украшения, выбранные для свадьбы, рассказывают свою историю: жемчужное ожерелье, унаследованное от бабушки, серьги с бриллиантами — подарок Сергея, и изящная брошь, которую Марина подарила Ирине на её последний день рождения.
— Каждое украшение представляет собой связь, — сказала Елена, помогая дочери надеть их.
Прошлой ночью, во время последнего телефонного разговора с Сергеем перед свадьбой, что-то изменилось в его голосе.
Чувство вины и беспокойства, которое Ирина приписала нервам перед свадьбой.
— Я люблю тебя, — сказал он, но слова прозвучали пусто, как сценарий, отрепетированный слишком много раз.
Сейчас, стоя перед вековыми деревянными дверями церкви, Ирина чувствовала тяжесть каждого решения, каждого момента, который привёл её сюда.
Платье с его слоями и кружевами казалось тяжелее, чем Ирина помнила на примерках.
Колокола продолжали свой призыв, их звук отражался от стен церкви.
Гости ожидали на своих скамьях, фотографы готовили свои камеры, а где-то внутри храма Сергей ждал у алтаря.
Свадьба принесла с собой серию небольших инцидентов, которые, оглядываясь назад, казались предзнаменованиями.
Жемчужное ожерелье порвалось за завтраком, рассыпав жемчуг по мраморному полу дома Ермаковых.
Визажист опоздала, отложив весь тщательно спланированный график.
— Это знаки, — пробормотала тётя, которая помогала воспитывать Ирину с момента её рождения.
Её глаза, полные глубокой мудрости, с беспокойством следили за каждым движением.
В доме появился букет белых роз, среди которых пробралась единственная красная роза, похожая на каплю крови на снегу.
Флористка хотела заменить её, но Марина настояла, чтобы это был уникальный штрих.
Во время макияжа руки визажиста слегка дрожали при нанесении помады.
— Я никогда не видела вашу подругу такой спокойной, — прокомментировала она, хотя её тон предполагал, что, возможно, это спокойствие было неестественным.
Платье при примерке потребовало большего количества корректировок, чем предполагалось.
— Это нормально, — заверила Марина, её пальцы ловко работали с жемчужными пуговицами.
Подружки невесты порхали по комнате, как нервные бабочки.
Их смех и разговоры казались вынужденными, как будто они пытались поддерживать постепенно угасающую радость.
Фотограф запечатлел каждый момент подготовки, его объектив сосредоточился на деталях, которые обретут смысл только позже.
Потерянный взгляд Марины, отражённый в зеркале, напряжение в руках Елены, поправляющей фату, одиночество Ирины посреди переполненной комнаты.
И теперь, когда свадебный марш зазвучал, когда гости встали в ожидании, когда её отец предложил ей руку, чтобы провести её по проходу, Ирина чувствовала тяжесть каждого решения, каждого проигнорированного сигнала, каждого момента подавленных сомнений.
Продолжение: