Синицы и зеленушки поют, перебивая друг друга. Из-за реки еще по-зимнему лениво поднимается солнце, а из-за чёрной стены леса доносится деловое ворчание утренних грузовых поездов. Невидимый самолет чертит в небе ровные белые линии, а на земле белого почти не осталось. Два дня дождей смыли почти все признаки зимы, обнажив мятую траву. А из тяжелой влажной почвы уже лезет на свет морозник — первый среди садовых растений. Неужели весна?
21 февраля, пятница
Когда февральский снег ещё лежал тонким, но плотным слоем на земле, на нём внезапно появилась цепочка отпечатков маленьких семенящих ножек. Из норы под деревом напротив дома раньше времени выбрался заспанный ёж.
Неожиданно увидеть в феврале следы ежа на снегу, ведь зимой эти животные должны спать. Но зима в этом году такая, что, видимо, плохо спится ежу. Зверёк, впрочем, не растерялся, проделал круглым тельцем в снегу бороздку и добрался до дома, залез под него и, надеюсь, снова уснул.
22 февраля, суббота
За всю зиму наша река даже временным льдом не успела покрыться. Два месяца мы наблюдали на ней половодье, и только в середине февраля, когда стояли более-менее стабильные морозы, по берегам появились ледяные украшения.
На Байкале ледяные наплески на камнях и скалах называют «сокуй». Нашим наплескам с многометровыми байкальскими, конечно, не сравниться, но и малые формы прикладного морозно-водного искусства по-своему завораживают.
24 февраля, понедельник
К концу календарной зимы формируется острый дефицит цвета. Не только зелёного, хотя его нехватка ощущается острее ввиду его повсеместного преобладания в природе и, собственно, статуса «цвета жизни», а вообще любого яркого и насыщенного цвета, которыми так богаты весна, лето и осень.
Но зелёный можно отыскать и зимой. Не так много, не так повсеместно, но без цвета жизни жизнь невозможна. Ухожу за ним в лес. Здесь высокие ели в постоянстве цвета и величия, сосны и можжевельники. Веточки брусники с кожаными листьями, бархатный, болотистого оттенка багульник и серовато-зелёная накипь лишайников.
Ослепительный синий тоже можно добыть — ловлю его в ясные дни, когда от широты и нерушимости неба кружится голова. Речка отражает эту синеву, растворяя густую краску в себе от края до края. Кажется, макнёшь в воду кисть, и можно будет этим сгустком синего разукрасить снег.
Уже через два-три с половиной месяца палитра оттенков станет такой одуряюще богатой, что перестанешь замечать зелёное величие хвойных, брусники и багульника, да и синим небом в мае никого не удивишь. Будешь чувствовать пресыщение, как после плотного обеда. Но сейчас сколько ни ешь — наесться не можешь.
25 февраля, вторник
Следы мелких млекопитающих на невысоком предвесеннем покрове похожи на специально нарисованные кем-то узоры — волнистые линии длиной в несколько метров. Внутри них даже не сразу разглядишь отпечатки маленьких лапок.
Какие-то линии получаются изящными и непрерывными, когда по рыхлому снегу идёт по своим делам, скорее всего, мелкая серая полёвка. Другие линии получаются чёткими пунктирами, как будто след от какой-то техники, где каждая точка — это двойной след прыжка маленьких лапок бурозубки.
5 марта, среда
Иногда думаю, что предвесенье, когда в воздухе только-только появляются намёки на смену времени года, мне нравится даже больше, чем сама весна. Хотя, конечно, каждый сезон и каждый подсезон прекрасны по-своему.
Просто предвесенье из-за своего пограничного положения вызывает чуть больше волнующих эмоций, как это часто бывает в соотношении пути и результата. Иногда путь волнует гораздо сильнее (и оставляет больше впечатлений), чем место назначения.
Похожие чувства бывают и в декабре. Когда ожидание праздника вызывает куда больший трепет, чем сам праздник.
Предвесенье — период приятного предвкушения. Дразнящий сезон, когда весна ещё не наступила, но её поступь уже чувствуется и её приход неотвратим. Уже ничего не может весне помешать. Это невероятно будоражащее ощущение, когда знаешь — вот-вот начнётся волшебство.
А сама весна безусловно прекрасна. Но в последние годы она пролетает так быстро, уже к середине мая превращаясь в полноценное лето, что у меня возникает своего рода фомо — тревожная боязнь упустить что-то интересное.
Боязнь упустить, как на смену печёночницам в лесу придут ветреницы, боязнь не успеть увидеть, как цветёт волчье лыко, как краснеют саркосцифы, как на голой глинистой земле под линиями электропередач рассыпаются полянами пушистые мать-и-мачехи. Как вернутся на своё гнездо аисты и как заскрипят за окном скворцы...
Но всё это ещё будет. А пока можно спокойно ждать и предвкушать...
9 марта, воскресенье
За несколько дней каким-то непостижимым образом хрусткий и свежий сине-белый март превратился в палевый мякиш внеурочного апреля. Мягкий и влажный, он только по утрам подмерзает (напоминая в этом блестящем гриме октябрь), а днём, разомлев под лучами щедрого солнца, расползается ароматами оттаивающей жизни.
Натянула сапоги, собрала походную сумку и пошла «даррелствовать». То есть ходить по окрестностям в поисках всех возможных свежих новостей из мира природы, широко открыв глаза и душу. Совсем как маленький Джеральд на острове Корфу.
Ноги сами завели на Северный (Большой) холм. Раз на дворе лжеапрель, почему бы и не разведать. Да нет, конечно, ещё рано (вела я с собой внутренний диалог). Собственно, для этого я туда и направилась — пройти по лесистому хребту, шуршащему кленовым опадом, и убедиться своими глазами, что для подснежников ещё рано.
Возможно, если я завтра туда вернусь, её там уже не будет, потому что её изначально там и не было, а мне всё показалось, ведь не могут печеночницы начать цвести девятого марта. Или могут…
Встретила её случайно рядом с жутковатой россыпью чьих-то перьев (здесь, очевидно, разыгрался кровавый поединок), и только поэтому остановилась, поэтому и заметила.
Но глазам не поверила. Ведь это не на южном склоне, прогретом солнцем, а здесь, под деревьями, в холодной тени. Шаг влево, и от подножья северного склона, где ещё сохраняется снег, задует тем самым свежим мартом, который притворяется апрелем. Почему зацвела так рано?
Склонилась над землей, осмотрела, сфотографировала. Дальше уже искала прицельно, проходя все традиционные печёночные полянки дважды и рассматривая кудри травы так пристально, что аж глаза слезиться начали — и от солнца, и от усердия. Искала, искала, но больше ни одного цветка не увидела. Только подушки шершавых прошлогодних листьев. Рано ещё.
15 марта, суббота
Весенний фальстарт в первой декаде марта вышел вполне убедительным. По-настоящему пригрел, порадовал птичьими трелями и первой зеленью, пробивающей свой путь из земли к солнцу. Но всё закончилось, как обычно, на самом интересном месте. Снова снег, снова ночные морозы, и палевый мякиш апреля вернулся обратно в образ хрусткого сине-белого марта. Но это ненадолго...