Долго думал и наконец придумал, как порадовать моих постоянных подписчиков и гостей канала «Прогулки в стратосфере» в шестидесятилетний юбилей первого в мире выхода в открытый космос, который совершил Алексей Леонов 18 марта 1965 года.
Для меня долгое время оставались вопросы касающиеся шлема скафандра «Беркут», ответы на которые я нашел лишь в тихой горной словацкой деревушке и уверен, что эти малоизвестные, а по сути неизвестные факты, будут интересны не только любителям космонавтики и профессионалам, но и широкому кругу читателей, решивших узнать немного больше об истории первого выхода в открытый космос.
Шлем для скафандра «Беркут», в котором Алексей Леонов вышел в открытый космос был создан на основе авиационного шлема ГШ-8.
Авиационный гермошлем ГШ-8 изначально разрабатывался для применения в комплекте с авиационными скафандрами и имел несколько модификаций: ГШ-8; ГШ-8А и ГШ-8Е. При дальнейшем развитии конструкторских идей, заложенных в ГШ-8, произошла бифуркация, благодаря которой ГШ-8 стал родоначальником сразу двух отдельных ветвей гермошлемов:
1-«Авиационная ветвь», представителем которой стал гермошлем с поворотным подшипником ГШ-9 и его модификации ГШ-9, ГШ-9А, ГШ-9С и ГШ-9СК».
2-«Космическая ветвь», представителями которой стал шлем ГНШ-1 для скафандра «Беркут, в котором А.А, Леонов осуществил первый в истории человечества выход в открытый космос, ГНШ-2 для скафандра «Ястреб» и шлем для лунного скафандра мягкого типа «Орел» (ГНШ-3 и ГНШ-7).
В космической версии шлема был убран клапан обратного выдоха, т.к. его функцию выполнял предохранительный клапан скафандра, имевшего достаточно простую вентиляционную систему жизнеобеспечения, когда кислород из баллона поступал внутрь скафандра через дефлекторы в лицевой части шлема, а затем выводился во внешнюю космическую среду через предохранительный клапан на оболочке скафандра. Для СОЖ, рассчитанной на 45 минут работы и первого в истории выхода в открытый космос длительностью 12 минут этого было более чем достаточно.
Кроме того, в шлеме скафандра «Беркут» сохранилось внутреннее расположение светофильтра, как в авиационных шлемах, который закрывал лишь верхнюю часть лица, в то время как нос, подбородок и щеки оставались открыты, из-за чего Алексей Леонов получил солнечные ожоги.
Еще одной проблемой внутреннего светофильтра являлось то, что нижняя часть лица отражала яркий солнечный свет, в то время как верхняя часть и глаза были закрыты темным светофильтром, что создавало сильный контраст яркости и ухудшало видимость космонавта.
После этого случая на модернизированную версию (ГНШ-2) установили внешний светофильтр с позолоченным напылением, закрывающим всю поверхность смотрового стекла, а высвободившееся пространство позволило увеличить внутренний объем шлема.
Вот что о светофильтре написал в комментарии к посту "запрещенной" соцсетиодин из конструкторов, знакомый с темой:
"...Добавлю. Светофильтр на шлеме Беркута внутренний. Это привело к перегреву космонавта так как часть отраженного тепла попадало вовнутрь шлема.
Это было сделано по ошибке. Как рассказывали мне ветераны Звезды после полёта Леонова происходил разбор всего и этот перегрев тоже выявили. Задали вопрос тем кто шлем проектировал - почему светофильтр внутри? Ответ- Так рекомендовали расчетчики . Вы почему так рекомендовали? Те отвечают- Нет, У нас в отчёте показано что надо снаружи! Как так? Подняли отчёт. Написано- светофильтр должен быть снаружи шлема. Ой!(заменено). Позвать сюда тех кто шлем делал. Как так? А Бе ме ... как то упустили. Недоглядели... Следующий шлем на Ястреб светофильтр был уже снаружи..."
На протяжении многих лет мне не удавалось найти информацию о названии шлема для скафандра «Беркут». Я рвал на себе волосы за то, что в свое время не набрался наглости, что бы скрутить голову одному из музейных экспонатов и посмотреть, что там внутри, хотя скорей всего это мог быть муляж, изготовленный намного позже и не иметь необходимой бирки.
Логически можно было предположить, что если шлем скафандра «Ястреб» использовавшегося при переходе через открытый космос из КК «Союз—5» в КК «Союз-4» назывался ГНШ-2, то соответственно, шлем для скафандра «Беркут» должен был иметь название ГНШ-1, о чем я всегда писал, но делал акцент на том, что это все предположительно.
Недавно мне посчастливилось познакомиться со шлемом для скафандра «Беркут», хранящимся в одной из частных коллекций. Внутри шлема имелась искомая много лет этикетка, подтвердившая мои догадки – шлем скафандра «Беркут» имел официальное обозначение ГНШ-1, но были и другие, более интригующие секреты…
На каске шлема представленного экземпляра хорошо видны отверстия для крепления дополнительного оборудования, которое вызывает интерес. Дело в том, что изначально, при подготовке выхода в открытый космос, для прямой радиосвязи с Землей планировалось установить на шлеме Леонова радиопередающее устройство, которое передавало бы радиосигнал прямо на Землю, минуя коммуникационный фал соединяющий скафандр с бортовой СОЖ корабля «Восток-2» и радиостанцию на борту космического корабля.
В процессе испытаний выяснилось, что мощность радиоизлучения передающего устройства будет настолько велика, что каска шлема не сможет защитить голову космонавта и приведет к необратимым повреждениям головного мозга.
В итоге, от идеи применения радиоустройства, установленного прямо на шлеме и способного обеспечить прямую радиосвязь скафандра с Землей, отказались.
Образец шлема ГНШ-1 для скафандра «Беркут», на котором непосредственно предусматривалась установка радиоаппаратуры, оказался невостребованным, после чего был забыт, но в отместку за неуважение к истории укрыл свои секреты на долгих 60 лет.
Благодарю частных коллекционеров, которые спасают и сохраняют историю авиации и космонавтики.
P.S.
Хотелось бы сказать несколько слов о том, каким Алексей Архипович Леонов запомнился автору блога «Прогулки в стратосфере».
Алексей Леонов часто приезжал на предприятие «Звезда» и имел к нему особое отношение, зная, что именно здесь был разработан его скафандр, система жизнеобеспечения и шлюз для выхода в открытый космос.
Однажды, при случае, я попросил у Алексея Архиповича автограф для своего сына, но вместо фотографии подал чистый лист бумаги с просьбой написать небольшое напутствие. Я объяснил просьбу тем, что хочу, научить сына воспринимать это не как нечто абстрактное, а чтобы он имел обратную связь и помнил, что за героем из учебников стоит такой же человек, с которого можно брать пример.
Алексею Архиповичу идея очень понравилась, он воодушевился и с большим энтузиазмом достал ручку уверенно поднося к бумаге что создавало впечатление, что он что-то задумал, но в последний момент осекся и словно некая формальность спросил:
- А сколько сыну лет?
- Два года, - невозмутимо ответил я.
-Два годика?, - с большим удивлением переспросил Алексей Архипович, поднимая на меня взгляд и растерянно посмотрев снизу вверх на меня т.к. он сидел за столом, а я в это время стоял.
– такой маленький?
В его интонации было не только удивление, «… два годика…» и «…такой маленький…» он произнес с необычной любовью, теплотой и заботой, которых я от него не ожидал. В этот момент у меня разрушились все шаблоны. Герой, вошедший в мировую историю, каким я сам его знал с детства по учебникам и книгам, смелый и отважный человек не побоявшийся космической бездны, сам словно маленький мальчик растерянный, искренний и удивленный сидел за партой и смотрел на меня.
Не знаю почему, но Алексей Архипович на секунду растерялся и глубоко задумался, а затем, собравшись с мыслями написал пожелание моему маленькому Славе.
Так получилось, что для меня лично Алексей Архипович остался в памяти в том самом растерянном виде как очень добрый человек, который умеет любить.
Поздравляю всех своих бывших коллег и единомышленников с юбилеем первого в истории человечества выхода в открытый космос.