Солнце еще не вышло из-за нечеткой линии горизонта, размытой дымкой тумана, но на улице уже начинало брезжить. Дома города N, сонные и молчаливые, освещались слабым предрассветным светом, словно стесняясь будить еще спящих жителей. Изредка в окнах помаргивали тусклые желтые огоньки, словно последние угольки догорающих снов. Весенняя слякоть, замерзшая за ночь в тонкую, скользкую корку льда, еще не успела оттаять под робкими лучами утреннего солнца, оттого шаги редких прохожих, уныло бредущих в сторону станции Мирная, отдавались в пустынной тишине глухими, сухими ударами, лишенными привычного мокрого чавканья, которое начнется позже, с первыми, более настойчивыми лучами весеннего солнца.
Василий Аристархович шел, плотнее кутаясь в старое, но еще добротное кашемировое пальто, словно пытаясь защититься не только от пронизывающего весеннего ветра, но и от наступающего нового дня. Пальто, казалось, неохотно выпускало остатки тепла и сна из тела, с трудом согретого за ночь. “Самое лучшее время для хорошего снимка”, – промелькнула в голове Василия Аристарховича мысль, внезапно вынырнув из сонного оцепенения. Он любил фотографировать, делать “зарисовки”, как он сам называл свои немногочисленные, но такие дорогие сердцу снимки: обычных людей, спешащих по своим делам, унылые улицы, сонные парки, – все это он старался запечатлеть в те редкие минуты, когда его посещало хорошее настроение и накрывало вдохновение. Утренние улицы, постепенно просыпаясь, начинали наполняться первыми, еще сонными машинами и немногочисленными прохожими, спешащими на работу. Метро, словно огромный, металлический змей, с привычным шумом и грохотом транспортировало Василия Аристарховича в другой, более оживленный район города, где его уже ждал уютный офис компании с незамысловатым названием “Дизайн и Реклама”.
Василий Аристархович занимал должность ведущего дизайнера и отвечал за разработку технической документации для производства рекламных стендов, вывесок, указателей и прочих малых форм городской архитектуры. В отделе разработки документации, помимо Василия Аристарховича, работало еще десять человек. Отдел нельзя было назвать дружным и сплоченным коллективом, но открытые конфликты возникали крайне редко и, как правило, по незначительным, бытовым причинам, за что, безусловно, большая заслуга принадлежала руководителю отдела, умеющему гасить назревающие споры в самом зародыше. Однако в последнее время в отделе царило какое-то гнетущее, упадническое настроение. Бессменный руководитель отдела достиг того возраста, когда заслуженный уход на пенсию становится не просто желаемым, а, скорее, неизбежным событием. Ситуация была, безусловно, неприятна и для самого руководителя, и для всего отдела в целом. Первый увы, уже не в состоянии был руководить и контролировать все процессы с прежней энергией и эффективностью, а сотрудники, хорошо понимая всю сложность и деликатность сложившейся ситуации, старались лишний раз не “косячить” и выполняли свои текущие обязанности как обычно, не требуя особого внимания и руководства со стороны начальства. Все стороны, хоть и с грустью, но осознавали неизбежность скорого расставания. Для уходящего на пенсию руководителя перспективы в целом были понятны и предсказуемы: долгожданные внуки, летние вечера на любимой даче и прочие прелести заслуженного пенсионного возраста. А вот оставшиеся сотрудники находились в состоянии нервного, почти панического ожидания грядущих перемен и нового назначения: пришлют ли нового человека “с улицы”, или, все же, поднимут кого-то из “своих”?
Василий Аристархович бережно повесил свое поношенное, но любимое пальто в старый, расшатанный шкаф, стоявший в углу кабинета, и прошел к своему рабочему месту, заваленному чертежами и эскизами. Привычным движением щелкнул тумблер видавшего виды компьютера, и тот, словно старый, но преданный пес, завелся с привычным, знакомым жужжанием. Василий Аристархович был одновременно и довольно продвинутым пользователем ПК, и вместе с тем, сохранял трогательные привычки из далеких 90-х. Он упросил системного администратора “начинить” его старый, пожелтевший от времени корпус современным, мощным “железом”. Таким образом, непосвященный посетитель, случайно заглянувший в отдел, ни за что бы не догадался, что в этом неказистом, пожелтевшем от времени корпусе старого компьютера бьется мощное, кремниевое сердце самого последнего поколения ЦПУ и установлены все самые современные, передовые компоненты, ничуть не уступающие этому “сердцу”.
Начало рабочего дня, казалось, не предвещало абсолютно никакой беды, а лишь привычную рутину и однообразие. Все изменилось в один миг, ровно в тот момент, когда Василий Аристархович, по привычке, запустил почтовый клиент. Первым в списке входящих сообщений стояло письмо от дирекции с лаконичным, но тревожным приглашением в офис Генерального директора компании. Увидев это сообщение, пульс Василия Аристарховича мгновенно участился и начал отдаваться в висках глухим, настойчивым стуком. За последние долгие пять лет его работы в компании дирекция не удосужилась пригласить его на аудиенцию к самому Генеральному директору ровно ни разу.
“Что же им, черт возьми, от меня нужно на этот раз?” – пронеслось в голове у Василия Аристарховича. Возможно, это как-то связано с его последним, злополучным проектом, от которого внезапно отказался капризный клиент перед самой сдачей в производство? Или он где-то допустил серьезную ошибку, о которой еще не знает? – Василий Аристархович судорожно вспоминал, за что еще его, простого, неприметного дизайнера, могли вызвать “на ковер” в кабинет самого Генерального.
Время неминуемой аудиенции неумолимо приближалось, словно тяжелый рок. Выпитая кружка крепкого, обжигающего кофе была уже второй по счету, но предательские мысли никак не желали приходить в нормальный, рабочий порядок и упрямо крутились вокруг предстоящей встречи с начальством, словно назойливые мухи. И вот, наконец, тот самый час Х настал.
Стильно и дорого одетая секретарша, ухоженная и уверенная в себе женщина, возраст которой явно перевалил за сорок, сдержанно улыбнувшись, проводила его в просторный, но немного мрачный кабинет Генерального.
– Василий Аристархович, здравствуйте. Как хорошо, что вы нашли время и зашли, – с нарочитой радостью в голосе встретил его Генеральный, тепло улыбаясь и протягивая для крепкого рукопожатия свою большую, могучую, как лопата, ладонь.
– Здравствуйте, Иван Иванович. Спасибо, что пригласили, – вежливо ответил Василий Аристархович, инстинктивно пытаясь не вскрикнуть от внезапно возникшей боли в сжатой, словно тисками, ладони и одновременно удерживая равновесие, нарушенное резким усилием Генерального притянуть его к себе.
– Присаживайтесь, Василий Аристархович, прошу, – Генеральный, все еще приветливо улыбаясь, указал на один из двух стульев для посетителей, скромно расположившихся вдоль обеих сторон массивного приставного стола.
Пока Генеральный неторопливо направлялся к своему массивному кожаному креслу, Василий Аристархович окидывал взглядом кабинет, отмечая добротную отделку стен темными деревянными панелями, отдельный шкаф, подсвеченный мягким светом, где красовались награды с различных выставок, похвальные грамоты в рамках и благодарственные письма от партнеров, и, конечно, Т-образный стол, накрытый зеленым сукном. Кабинет напоминал скорее святая святых важного партийного босса, а не современного руководителя компании, – подумал Василий Аристархович, – Аля кабинет Генерального секретаря компартии, не меньше.
– Вам, полагаю, интересна причина вашего внезапного присутствия здесь? – спросил Генеральный, устремив на Василия Аристарховича изучающий, почти пронзительный взгляд, словно пытаясь разглядеть его насквозь.
– Ни малейшего представления, – с искренним недоумением ответил Василий Аристархович, стараясь не выдать своего волнения.
– Что ж, да будет вам известно, Василий Аристархович, – Генеральный сделал паузу, на мгновение отведя взгляд, – ваш непосредственный руководитель, сегодня сдает все дела, а завтра… завтра он улетает в свой долгожданный отпуск в теплые края, на заслуженный отдых. И, знаете ли, он настоятельно рекомендовал вас на его место. Мне лишь жаль, что он не посчитал нужным предупредить вас о столь приятном для вас предстоящем назначении, – в голосе Генерального прозвучали теплые нотки, а взгляд, казалось, стал гораздо мягче и даже одобрительнее.
Василий Аристархович, оглушенный новостью, почти не обращал внимания ни на смягчившийся взгляд, ни на обволакивающий голос Генерального, который, тем временем, плавно перешел к изложению ценностей компании и внушительному объему возлагаемых на Василия Аристарховича теперь уже руководящих обязанностей.
– …разумеется, вам будет необходимо найти замену и на ваше нынешнее место. Здесь у вас есть выбор: либо взять толкового специалиста из вашего же отдела, что было бы, пожалуй, логичнее всего, либо, если желаете, можете поискать достойного кандидата на рынке труда. Наш отдел кадров окажет вам всестороннюю помощь в этом деликатном вопросе, – закончил Генеральный, откинувшись на спинку кресла и выжидающе уставившись на Василия Аристарховича.
– Я… я несказанно польщен оказанным мне высоким доверием. И… когда же мне следует начинать? – Голос Василия Аристарховича предательски сорвался на фальцет из-за захлестнувшего его волнения.
– Что ж, приступить к новым обязанностям вам предстоит уже завтра утром, Василий Аристархович. А сегодня, предлагаю вам зайти в отдел кадров и формально подписать приказ о вашем назначении, – Генеральный с широкой улыбкой поднялся из-за стола и протянул руку для рукопожатия. – Поздравляю вас от всей души с новым назначением! Надеюсь, вы не подведете ни меня, ни компанию в целом.
Рукопожатие оказалось на удивление дружеским, почти отеческим, но, как и в первый раз, причинило вполне ощутимую боль, словно напоминая, кто здесь главный.
Вся неизбежная рутина, связанная с официальным оформлением назначения, заняла практически весь оставшийся рабочий день. Уже ближе к вечеру, руководитель производственного департамента, с натянутой улыбкой, представил коллективу отдела их нового начальника – Василия Аристарховича. Ему все вяло рукоплескали, стараясь изобразить радость, но в неискренних, полных зависти и скрытой неприязни выражениях лиц своих, казалось бы, коллег, Василий Аристархович не увидел ни капли искреннего восторга.
Тот рабочий день, начинавшийся, как и многие другие, и не предвещавший никакой беды, тем не менее, совершенно неожиданно изменил его жизнь, и беда, как это часто и бывает, пришла совсем не оттуда, откуда ее ждали.