— Ой, да я же уже старая, у меня сил нет! — свекровь картинно всплеснула руками, глядя на Марию с таким видом, будто та предложила ей подняться на Эверест.
Мария поджала губы и глубоко вдохнула, стараясь не показать раздражение. Она уже заранее знала, каким будет ответ, но всё равно почему-то надеялась, что свекровь хотя бы подумает.
— Галина Васильевна, я же не прошу вас сидеть с ребёнком целыми днями, — спокойно, но твёрдо сказала она. — Просто несколько часов, пока мама на работе. А дальше я сама или муж.
— Да не могу я, — тут же замахала руками Галина. — У меня давление скачет, голова кружится, спина ноет. Я просто не выдержу, да и как я за годовалым ребёнком бегать буду?!
Мария только сокрушённо вздохнула и посмотрела на мужа. Владимир выглядел так, будто вообще ничего не слышал. Будто всё происходящее его не касалось.
Когда Мария забеременела, они с Владимиром перебрали возможные варианты, прикинули бюджет и решили, что справятся. Хотелось, конечно, накопить побольше денег, но раз уж так случилось, значит, так тому и быть.
Поначалу было сложно, но терпимо. Владимир получал стабильную зарплату, они тянули ипотеку, на жизнь хватало. Обе бабушки наведывались в гости, но в развлекательном режиме. Мария не жаловалась, ведь они сами выбрали этот путь.
А потом у Владимира начались проблемы с работой. Зарплату стали задерживать, премии урезали, а ипотека ждать не могла. Сначала надеялись, что всё наладится, но через полгода стало понятно: нужно что-то решать.
— Надо менять работу, — сказал Владимир за ужином, отодвигая тарелку: переживания лишили его аппетита.
— Я выйду работать, подстрахую, а ты пока ищи место получше, — быстро предложила Мария. — Разделим дни между бабушками. Моя мама сутки через трое работает. Пусть один день внуком занимается она, а второй — Галина Васильевна.
Владимир кивнул, но на следующий день вернулся от свекрови с каменным лицом.
— Мама сказала, что не осилит.
Мария молча слушала, как муж перечислял болячки свекрови. Давление, спина, возраст, желудок, ноги… Столько всего, что впору лежать и не вставать.
— Но ничего, она сочувствует нам! — бодро добавил он, будто это что-то меняло.
Мария закрыла глаза, сдерживая желание швырнуть в стену тарелку. Какое ещё сочувствие?! Её мама, которая работает посменно и сама уже не молода, готова была помогать, а свекровь-пенсионерка, бодро бегающая по магазинам и салонам, вдруг старая и немощная.
Но спорить было бессмысленно.
— Хорошо, выкрутимся, — Мария сжала кулаки.
Выкрутились, конечно. За чей счёт? Марии, конечно.
Она неофициально устроилась в магазинчик продавцом. Мама помогла найти место и прикрывала, если нужно было уйти. График неудобный, оплата небольшая, но хоть что-то. Бабушка помогала всеми силами, но была на пределе своих возможностей. Мария чувствовала вину, однако другого выхода не было.
Свекровь в это время приходила к внуку в своё удовольствие: посидит, потетёшкается, конфетку сунет, а потом — домой. Здоровье-то слабое!
Зато как надо было ремонт в её квартире сделать, передвинуть мебель, настроить телевизор — тут Владимир бежал к маме. Старенькая же! Слабая! Как не помочь?
Мария молчала. Пока.
— Вова, ты заедешь? Опять спину заклинило, — голос свекрови в телефонной трубке звучал жалобно, с надрывом.
Мария сидела на диване, машинально перебирая одежду сына. Она вся сжалась от этих слов. Жена уже знала, что будет дальше: Владимир тут же бросит всё, натянет куртку и побежит к больной, хрупкой матери, которая совсем одна и беспомощна. Несмотря на усталость Марии, совместные планы на вечер и обещание помочь с ребёнком.
— Конечно, мам, скоро буду, — тут же отозвался муж, хватая ключи.
Мария прикрыла глаза и с силой стиснула зубы.
Год работы в жёстком режиме здорово ударил по психике. У неё не было выходных, не было нормального сна, не было права на отдых. Она каждый день куда-то бежала: из магазина домой, к ребёнку, к маме, обратно на работу.
За это время свекровь ни разу не предложила помощь, зато регулярно требовала её сама.
Владимир наконец устроился на нормальную работу. Зарплата выросла, и Мария смогла уйти с нелюбимой подработки, вернувшись в декрет. Она думала, что теперь можно выдохнуть, но одно оставалось неизменным: её муж продолжал по щелчку пальцев нестись к матери, а та даже не пыталась притворяться, будто ей неудобно.
— Ой, сынок, я не знала, к кому обратиться… — вздыхала Галина, вызывая его то починить кран, то переставить шкаф, то просто поболтать за чаем, пока Мария дома разрывалась между ребёнком и бытом.
Невестка молчала, хотя была готова лопнуть от злости.
Вскоре в их уравнении появились неожиданные новые переменные.
— Марина с Женей переезжают в новую квартиру, — с улыбкой сказал Владимир, убирая телефон.
Мария подняла усталый равнодушный взгляд.
— О, поздравляю. Так ты помогать поедешь?
— Не знаю, они вроде справляются, — муж пожал плечами. — Жене как-то неудобно меня просить.
Мария выдохнула с облегчением. Ну, хоть где-то не требуется их помощь.
Марина, сестра Вовы, никогда не участвовала в заботах о матери. Она всегда держалась отдельно, а теперь и вовсе уехала жить в другой район, сославшись на удобное расположение. Свекровь не обижалась, не звонила дочери каждый день и не жаловалась на слабость.
Для этого у неё был сын.
— Интересно, а почему Женя не помогает твоей маме? — с усмешкой бросила Мария однажды.
Владимир нахмурился.
— Ей неудобно просить, он же ей не родной.
— А я родная, получается? — Мария скрестила руки на груди. — Меня напрягать просьбами в твою сторону можно?
Муж отвёл взгляд.
Наблюдая за этим, Мария поняла всё окончательно. В мире свекрови всё шло по чётко выстроенной схеме: дочь жила своей жизнью, а сын оставался для неё удобной рабочей силой. Если Марину Галина отпустила, то вот Владимира держала при себе, не отпуская к жене.
Мария уже даже не злилась. Она просто очень устала. Но однажды пропасть обид между невесткой и свекровью стала ещё глубже.
— Представляешь, мама теперь у Марины живёт, — сообщил Владимир, рассеянно размешивая сахар в чае.
Мария невозмутимо перевернула страницу книги, стараясь сделать так, чтобы её голос звучал безразлично.
— Да ну? А я думала, здоровье не позволяет. Там же маленький ребёнок, не отдохнуть.
Муж поёжился, но ничего не сказал.
Когда Марина родила, Галина будто сбросила лет десять. Женщина, которая ещё недавно вздыхала, что не в силах бегать за годовалым ребёнком, вдруг носилась с внуком на руках, ездила с Мариной в поликлинику, вставала ночью к малышу.
— Как не помочь доченьке, ей же тяжело, — говорила она всем вокруг, даже не подозревая, как её слова отдаются эхом в голове невестки.
Мария стиснула зубы. А ей в своё время было легко? Не было проблем с деньгами, не было бессонных ночей, не было страха, что не хватит на ипотеку?
Свекровь помогала дочери во всём. Она готовила, убирала, возила внука на прогулки. Когда Марина решила выйти на работу, Галина сама предложила сидеть с ребёнком.
— Ну это же другое, — фыркнула она, когда Владимир осторожно попытался напомнить, что Марии и ему когда-то тоже нужна была помощь. — Вы справлялись.
— Мы не справлялись, мама.
— Ну, по крайней мере, не жаловались.
После этого разговора Владимир пришёл домой мрачный, бросил сумку и долго молчал. Мария, накрывавшая на стол, бросила на него взгляд, но не стала спрашивать: он сам заговорит, если захочет.
— Сегодня зашёл к маме, — наконец выдавил он.
Мария пожала плечами.
— И?
— Она говорит, что у Марины сейчас трудные времена, — он выдохнул, устало провёл рукой по лицу. — Марина выходит на работу, поэтому мама будет присматривать за внуком.
Мария аж застыла, но затем усмехнулась. Ей даже не нужно было ничего говорить. Владимир понял её без слов.
— Ты всегда это понимала? — вдруг спросил он.
— Да. Просто ты был не готов это услышать.
Мария видела, что его задело это неравенство. Все его представления о матери вдруг разрушились. И жене даже не было его жаль. Он сам отказывался видеть очевидное.
Свекровь же продолжала гнуть свою линию.
— Вова, ты мне нужен, — голос Галины в трубке звучал требовательно, властно.
Владимир перевёл взгляд на Марию, но она даже не шевельнулась. Всё было предсказуемо. Свекровь вспомнила о сыне только тогда, когда ей что-то понадобилось.
— Что случилось? — устало спросил он.
— Мне тут надо мебель переставить в моей комнате, самой не справиться. Зять, конечно, мог бы помочь, но…
Сын тяжело вздохнул, собираясь с мыслями.
— Ты же там не одна, — спокойно сказал Владимир. — Пусть теперь зять помогает.
Мария ждала всплеска эмоций, но на том конце провода повисла пауза. Видимо, Галина не ожидала такого ответа.
— В смысле? — растерянно переспросила она.
— В прямом. Ты помогаешь с внуком им, а не нам, вот и спрашивай с них.
Мария едва сдержала улыбку. Вот он, этот момент.
— Вова, но это же другое… — Галина заговорила быстрее, в голосе зазвенело раздражение. — Женя человек занятой, у него работа, у него свои дела…
— А у меня — нет?
Ответ прозвучал так спокойно, что Мария даже замерла. Он наконец-то всё осознал.
После этого звонка что-то изменилось. Владимир больше не бежал по первому зову, а Галина впервые оказалась в ситуации, когда сын отказал ей в помощи. Она пыталась делать вид, что всё как раньше. Намекала, вздыхала, жаловалась. Но Владимир упрямо отвечал: «А Марина не может помочь? Ей же не нужно присматривать за ребёнком, в отличие от нас».
Мария наблюдала за этим со стороны и чувствовала облегчение. У Галины есть любимая дочь. Пусть вдвоём и разбираются.