Анастасия Егоровна, вы меня слышите? — Настя мотнула головой и взглянула на медсестру. Нина Карповна много лет трудилась в этой больнице и стала для всех второй матерью, даже для тех, кто был с ней одного возраста. Каждый мог обратиться к ней за поддержкой. Нина Карповна не только никогда не отказывала, но и находила выход из любой ситуации, часто такой простой, что никто не мог понять, почему сами не догадались до этого раньше.
— Ох, Нина Карповна... — задумчиво произнесла медсестра, приближаясь. — Ты ведь не первая и не последняя, кому приходится взять себя в руки и искать решение, а не погружаться в проблему. Глаза Насти мгновенно наполнились слезами. Она никогда не плакала так много, как за последние две недели. О её беде знала только Нина Карповна, и больше никто во всей больнице. Две недели назад муж Насти бросил её, да не просто ушел, а сбежал, словно крыса, оставив её одну с кредитом. Чтобы приобрести ему дорогую машину, Сергей утверждал, что не может брать займы, поскольку на работе у него регулярно проверяют задолженности, и она поверила. И как могла не верить? Они ведь были мужем и женой. Затем осталась лишь записка, где он писал, что не выдержал, хотел свободы, и просил Настю понять его. К тому же он выставил на продажу свою долю в квартире, купленной ими в браке. То, что квартира была приобретена благодаря продаже бабушки Насти, Сергей даже не упомянул. Всё рухнуло в один миг. Денег совсем не осталось, все выплаты делал Сергей, ведь он хорошо зарабатывал. Настя не знала, что делать дальше. Сергей уехал с новой подругой, оставив ей все проблемы.
Сейчас она работала врачом, но её зарплата далеко не позволяла справиться с накопившимися трудностями. Как, как решить такие проблемы? Даже если я буду жить здесь, в больнице, мне никогда не заработать достаточно!
Нина осмотрелась вокруг, затем вновь взглянула на Настю. — Слушай, ты ведь ещё не была в отпуске. Настя удивленно ответила: — Что, вы считаете, что отпускные помогут? Конечно нет! Помнишь того пациента из шестой палаты, пострадавшего в аварии? Этот крутой банкир. Кстати, банк, выдавший тебе кредит, принадлежит ему.
Невероятно...
— Знаешь, они ищут медика, желательно врача, чтобы забрать его домой. Он уже долго находится в больнице, и никто не уверен, придет ли он когда-нибудь в сознание. Готовы платить большие деньги, но при условии, что врач будет жить вместе с ними. Настя с сомнением смотрела на медсестру, точнее, на Нину Карповну.
Работа не ладится, потому что Настя постоянно думает только о том, где найти деньги. Очень много денег.
— Вы действительно считаете, Нина Карповна? — Настя поднялась. — Нет, Анастасия Егоровна. Думать придется тебе самой. Я всего лишь поделилась той информацией, которую знаю.
После ухода медсестры Настя какое-то время пребывала в задумчивости, словно окутанная туманом раздумий, пока наконец не встрепенулась с решительным выражением лица. Внутри неё будто пробудился внутренний огонь. Свёкла, но совсем не та, какой она ожидала. Через несколько дней Настя помогала готовить к транспортировке того самого банкира. Они подробно обсудили все нюансы с его сыном, который предложил ей невероятно щедрую награду. Насте и во сне такого не привиделось. Она понимала, что сын отчаявшийся, но отключить отца от системы жизнеобеспечения он категорически отказывался. Он вложил немало сил и средств, чтобы перевезти его на дачу, надеясь, что дома отец пойдёт на поправку. Газеты пестрели заголовками: «Какой молодец-сын!» Его превозносили до небес, восхваляли и сулили голоса на предстоящих мэрских выборах, которые должны были состояться через месяц. Настя тоже испытывала восхищение, как и многие другие. Но встреча с ним оставила у неё двоякое впечатление, скорее негативное. Однако она решила, что предвзятость к людям возникает исключительно потому, что в её личной жизни царит полный хаос.
Банкира перенесли на каталку. Настя следовала за ними, но внезапно вспомнила, что забыла телефон на подоконнике. Повернув назад, она направилась в палату. Там уже хозяйничали санитарки, и разговор, который она случайно подслушала, заставил её застыть в коридоре.
— Жаль Анастасию Егоровну. Она, конечно, немного странная, но всё-таки хороший человек. Молчи, а то услышат — тебе потом достанется. А сейчас-то что молчать, если банкира здесь нет? Здесь ведь никого нет — ни глаз, ни ушей. Как думаешь, сколько это займёт времени?
Вторая санитарка тяжело вздохнула: — Думаю, сразу после выборов. Ох, посадить невиновного! И правда, жаль её. Все гонятся за деньгами. У неё, кажется, большие долги остались после мужа. И что она получит? Уже столько пережила, а теперь сынок ещё и смерть папы ей повесит.
Настя отступила в тень. Что это значит? Как такое возможно? Это не может быть правдой. Ей не может так не везти. Тем временем санитарки продолжали обсуждать.
— Интересно, как он всё организует? Впрочем, какая разница, как именно сделает, у нашей докторши шансов нет. Кто она против таких денег и власти? Никто. Зачем вообще связалась с этим делом?
Санитарки покинули палату, не заметив скрывающуюся в тени Настю. Она стояла там, стараясь осознать, в какую историю снова оказалась втянута.
Анастасия Егоровна не имела выбора. Она уже получила солидный аванс и даже успела погасить просроченный кредит. Теперь она ехала по адресу, указанному сыном пациента. Чем дальше автомобиль удалялся от города, тем сильнее Настя чувствовала гнетущую тревогу. Если сын решит, он сможет отправить на тот свет не только своего отца, но и её саму. Искать её будет некому: близких родственников нет, а коллеги уверены, что она ухаживает за пациентом на даче.
Сын довольно прохладно встретил Анастасию Егоровну: «Анастасия Егоровна, мне уже пора ехать, а вас всё нет. Я ведь нанял вас, чтобы самому не тратить время на отца». Теперь молодой человек был гораздо откровеннее, чем во время их первой встречи, и Настя почувствовала, как по спине пробежали мурашки. «Простите меня, немного задержалась, больше такого не случится», — ответила она. Константин направился в дом. «Итак, решено: либо я, либо моя жена будем навещать отца ежедневно. Раз в два дня приходит уборщица. Ваша задача — следить за ним. И ни в коем случае не лезьте туда, куда не следует», — добавил он, неожиданно повернувшись. Настя молча кивнула. Она чувствовала себя униженной.
Жизнь шла своим чередом, без особых происшествий. Константин приезжал, заходил к отцу, а затем отправлял Настю на прогулку. Его визиты редко длились дольше десяти минут, порой он даже не удосуживался попрощаться. Настя заметила, что после его посещений состояние пациента заметно ухудшалось, однако вскоре оно возвращалось в норму. Это означало, что больной что-то ощущает.
Вечером Анастасия Егоровна погрузилась в изучение истории болезни своего пациента, используя интернет и медицинские записи. Чем больше она читала, тем сильнее удивлялась. Полученные травмы действительно были серьёзными, но недостаточно тяжёлыми, чтобы пациент находился в коме столь длительное время.
На следующее утро Настя отправила длинное сообщение своему бывшему однокурснику, ныне работающему в престижной московской клинике. Ответ пришёл лишь спустя сутки. Читая его, Настя вновь вспомнила свою первую встречу с Константином. Тогда она что-то скрывала, и теперь она точно знала, что сын делал отцу какие-то инъекции. Казалось, она догадывалась, что именно он вводил. Константин уезжал довольный.
Всё складывалось для него удачно: сначала удачная авария отца, затем найден врач, готовый продать душу дьяволу за деньги, и наконец, появилась доверчивая девушка, на которую можно было бы свалить всю вину. Всё шло прекрасно. Вскоре он сможет стать не только мэром, но и рассчитаться с долгами за счёт денег отца, которые скоро перейдут к нему. Константин улыбнулся. Осталось только избавиться от жены, которая разработала весь этот план. Конечно, он благодарен ей за идею, но жизнь рядом с человеком, способным уничтожить тебя в любой момент, была далеко не самой лучшей перспективой.
Ей не хотелось одно — мотаться каждый день, но выбора не оставалось. Каждый вечер, словно ритуал, она вводила отцу лекарство, удерживая его в мире теней. Один пропуск — и он мог вырваться наружу, оставив её наедине с мраком реальности.
На следующий день он задержался, петляя по дороге на дачу, нервы натянуты, как струны. Два лишних часа тянутся, как вечность, но страх уступит место облегчению: отец всё ещё там, где должен быть. Сиделка встречает его с неожиданной теплотой. "Погуляйте," — бросает он Анастасии Егоровне, и та, улыбнувшись, исчезает за дверью.
Константин входит в комнату, сердце колотится. В руках шприцы, полные гнева и страха. "Что это?!" — голос рвётся, как ткань. "Вам было сказано гулять! Теперь вы никуда не уйдёте!" — крик разрывает тишину. Анастасия замерла, словно олень перед охотником. Его рука взметнулась, готовая обрушиться на неё, но фигуры в форме перехватывают его, сбивая с ног.
Она возвращается на работу, зная, что банкир проснулся. Но не здесь, не в их больнице. Её лицо теперь на обложках всех журналов, но радость эта горька, как яд. Квартира трещит по швам, и половина её уже почти потеряна.
"Анастасия Егоровна," — зовут её, когда она идёт с работы. Оглядывается — пусто. "Не бойтесь, вам нужно поехать с нами." И вот она в машине, рядом с пациентом, который впервые сидит, а не лежит. Улыбка его тёплая, как солнце после дождя. "Простите, что не позвал раньше... хочу поблагодарить вас."
Ужин превращается в разговор, который уходит далеко за рамки формальности. Банкир рассказывает о сыне, которого воспитывал лишь с 15 лет, и о том, как отправил его за границу, вместо тюрьмы. Анастасия делится своими проблемами, и оказывается, что её кредит — в его банке. Они тепло прощаются, и он оставляет ей мудрость: "Жизнь всегда возвращает бумеранги."
Утро приносит нежданный подарок: курьер вручает ей толстый конверт. Внутри — документы на половину квартиры, выкупленную банкиром и переданную ей. Кредит погашен, а в маленьком конверте — карта с суммой и двумя словами: "Бумеранг всегда возвращается."