Гуляя в разных уголках Петербурга и рассматривая дома, я, конечно, делаю их «портреты». Фотографии останавливают мгновения, впечатления пробуждают интерес, рождаются мысли и идеи, а потом... новые фотографии, новый интерес, новые мысли! Мгновения останавливать иногда удаётся, а вот убежавшие мысли и остывшие эмоции не всегда! Как же всё время не хватает времени!
Фотографий накопилось много. Иногда даже трудно вспомнить, где встретился тот или иной красавчик – петербургский дом. А встречаются они везде, не только на туристических тропах и деловых маршрутах. Вот и этот дом, уверена, даже петербуржцам «не намозолил» глаза, а организованные туристы сюда обычно не доходят (ну, разве, катаясь на корабликах по рекам и каналам, проплывают мимо). А уж если однажды встретился этот дом, то запомнится навсегда. Это – доходный дом Р. Г. Веге. Он расположен по адресу: набережная Крюкова канала, 14 (ул. Римского-Корсакова, 41)
Встреча с домом
Горожане, в основном, мимо этого дома на Крюковом канале не пробегают куда-нибудь по пути! Да и развёрнут он фасадом не к центру города, а, как принято было ещё с петровских времён, обращён к воде. Но, если не спеша прогуливаться «куда глаза глядят» (а глядят они, например, в сторону Никольского собора), то можно с улицы Глинки «случайно» свернуть направо, и, проходя по улице Римского-Корсакова к Крюкову каналу, вдруг ощутить над собой нависшую громаду стен из чёрно-серого гранита. Прямо всем своим нутром почувствовать! И тогда, задрав вверх голову, начать рассматривать это странное, на первый взгляд, мрачное, сооружение. И уже невозможно оторвать взгляд в попытке разобраться в хитросплетениях архитектурных деталей и сюжетов!
Легкомысленные арочные окна соседствуют со строгими окнами прямоугольной формы разных размеров. Над маленькими балкончиками, навевающими воспоминания о Ромео и Джульетте, громоздятся тяжеловесные эркеры. А под ними – множество многосюжетных барельефов: люди в средневековых одеждах общаются между собой, у них знамёна, женщины держат на руках детей, рядом кони, козы, собаки... Но сюжет ускользает, рассыпается, едва наметившись, потому что никаких сил нет удержать его, рассматривая барельефы с тротуара. А, свернув на набережную, в надежде продолжить «чтение» настенных средневековых историй, уже обо всём забываешь (даже забываешь повернуть налево к Никольскому собору!) Дух захватывает при виде торжественного и величественного фасада. И тогда уже не знаешь с какой стороны любоваться домом – то ли с набережной, к которой он обращен, то ли бежать за Кашин мост, чтобы увидеть и, конечно, запечатлеть это грандиозное сооружение целиком.
С набережной за мостом дом выглядит ещё мощнее и эффектнее. Что-то есть в нём мистически-притягательное, но настораживающе-суровое! Может быть, несоразмерность и несоизмеримость с окружающим пространством? Однако построен дом в соответствии с правилами застройки имперского Петербурга: 6 этажей – максимально возможное количество, высота здания не превышает расстояние между домами на противоположных берегах канала. Но, то ли канал узкий, то ли архитектурные причуды делают его грандиозным, выделяющимся сооружением в этой тихой части города. А, может быть, всё дело в «каменных мужчинах»?
Два корпуса дома соединены аркой. Её поддерживают могучие Атланты. Скоротечно мелькают в голове их эрмитажные собратья. В Петербурге Атлантов хватает, но аналогия с исполинами у Нового Эрмитажа возникает редко. А стоя за мостом, продолжая рассматривать внушительного вида громаду дома из тёмно-серого гранита, появляются ассоциации с подобными домами, которые уже встречались в Петербурге. И первым в памяти всплывает Банкирский дом Вавельберга на Невском.
Архитектура и время
У меня интерес к петербургским зданиям появляется при первой встрече. Это – как любовь с первого взгляда. Взглянула – и захлебнулась восторгом! Потом начинаю вглядываться, рассматривать в деталях, а немножко остыв, знакомиться. При первом знакомстве пробую определить архитектурный стиль и приблизительное время постройки. Заглядывая потом в справочник, как правило, не ошибаюсь. Ну а дальше начинаю перелистывать «исторические картинки». Увлекательнейшее занятие!
Взглянув на этот дом, сомнений в архитектурном стиле нет: в нём соединены элементы классической архитектуры (руст, пилястры, полная симметрия и др.) и средневековые мотивы эпохи европейского ренессанса (например, фрагменты, напомнившие шекспировскую трагедию). Это – эклектика, а значит построен дом не раньше второй половины 19 века. И это точно не особняк! К этому времени в Петербурге выгоднее было строить доходный дом и самому проживать в нем. Огромное количество окон и целых 6 этажей явно в пользу версии о доходном доме. Но где же здесь вход в знаменитый двор-колодец?
Вид на ухоженную дворовую территорию открывается сразу за аркой с Атлантами, и внутренние фасады, оказавшиеся во дворе, тоже имеют декоративную отделку. Такие дворы-курдонёры в доходных домах, образованные тремя корпусами здания и отгороженные оградой, – итог научно-технического прогресса, охватившего все сферы жизни Петербурга на рубеже 19-20 веков. Жить стали лучше, богаче, да и технологии строительства изменились. Как раз тогда и стали менять свой облик доходные дома, демонстрируя претендентам на проживание всю красоту современной элитной постройки. Так что, судя по всем этим атрибутам, этот дом на набережной Крюкова канала появился в начале 20 века.
Заглянув в справочник, убеждаюсь, что этот доходный дом, действительно, был построен в 1912-1914 годах (арх. С.О. Овсянников). Вот только со стилем не всё так просто. В справочниках указывается «неоклассицизм», но в описаниях архитектуры этого дома нередко встречаем отсылку к «романскому стилю», образу итальянского «палаццо», к эпохе Возрождения. Прежде меня это озадачивало и вводило в ступор! Но, разобравшись с архитектурными стилями, теперь я точно знаю: определив этот стиль как «эклектику» – не ошибёшься. Эклектика – это сочетание и копирование стилей предыдущих эпох. Но и эклектика, просуществовав в Петербурге чуть менее столетия, менялась в соответствии с модой и новыми технологиями. Когда в начале 19 века она пришла на смену классицизму, в моде были стили более ранних столетий (барокко, готика, ренессанс). К концу 19 века уже началась ностальгия по классицизму, и самые современные дома стали строить в неоклассическом стиле. Однако наличие элементов других стилей в облике зданий делали их более интересными, динамичными и уникальными. Так что эклектика никуда не исчезла!
Разобравшись с архитектурой и временем постройки, осталось разобраться с владельцем дома, с которым оказалось не всё так просто. Но я люблю начинать «с первого листа» и для полноты картины жизни Петербурга прежде знакомиться с историей места.
История места
В то время, когда Петербург только начинал строиться и в левобережье Невы умещался в границах реки Мойки, на этой территории располагались постройки, принадлежавшие Гвардейскому Морскому экипажу. Но город стремительно разрастался, и территория за Мойкой постепенно начала заселяться горожанами. Моряков потеснили. После смерти Екатерины 2 в 1796 году вступивший на престол Павел удовлетворил просьбу известного архитектора Василия Баженова (1737-1799) и пожаловал ему под строительство собственного дома огромную территорию вдоль Крюкова канала, занимавшую целый квартал. Баженов с энтузиазмом принял земли в дар и даже создал план будущего семейного особняка, но приступить к его постройке не успел. Он тяжело заболел (по некоторым сведениям, его разбил паралич) и через 3 года умер. Земли унаследовали его сыновья – Всеволод и Константин.
Оба выстроили с двух концов участка по каменному дому в три этажа, но вскоре продали их. Дом Всеволода Баженова (современный адрес: Римского-Корсакова, 37) в 1806 году приобрёл прибывший на заработки в Петербург французский кондитер Луи-Жюль Бенуа, основатель знаменитой династии выдающихся российских деятелей культуры. А в 1810 году свой дом на набережной Крюкова канала продал Константин Баженов. Владельцы этого дома неоднократно менялись в 19 веке и меняли облик дома, надстраивая и пристраивая флигели.
Глобальную перестройку затеял и Роберт Георгиевич Веге, который приобрёл дом в 1912. Это и был последний владелец, имя которого получил дошедший до нашего времени дом на Крюковом канале, а незабываемые Атланты дали дому второе «архитектурное» имя. Но и первое имя интригует. Оно обросло легендами: Веге называют то «шоколадным королём», то «королём ультрамарина». Откуда взялись эти громкие звания, и кем на самом деле был владелец этого роскошного дома?
Познакомившись поближе с этим историческим персонажем, кажется, «королевским» титулом он был наделён совершенно безосновательно. Вероятно, кто-то из наших современников, находясь под впечатлением принадлежавшего Веге солидного сооружения, решил и хозяину придать значимости. Выяснилось, что некто Р.Г. Веге владел пакетом акций шоколадного производства российской кондитерской компании «Жоржа Бормана». И пошла «гулять по интернету» информация о заслугах Веге, и «прославился» он своей деятельностью в области торговли кондитерскими изделиями далеко за пределами России, и стал «Шоколадным королём». Красивая версия, но вряд ли в неё можно верить, а проверить не так-то просто!
С наибольшей вероятностью можно предположить, что Роберт Веге был причастен к производству ультрамариновой краски, но и тут вряд ли его можно назвать «Ультрамариновым королём». Это звание, скорее, заслужил его отец – Георгий Иванович Веге (1842-1906). Врач по профессии, он явно был предпринимателем по натуре. В 1882 году он приобрёл ультрамариновый заводик и вскоре развернул в стране производство этого популярного синтетического красителя в промышленных масштабах. Веге стал почти монополистом. По крайней мере, другие производители, конкуренции не выдерживали. После смерти отца завод унаследовал его сын Роберт Веге. Однако производством он не интересовался и вскоре завод продал. Так что «Ультрамариновым королём» Роберт Веге тоже не был.
Дом для элиты
Зато, вероятно, унаследованный от отца капитал сын успешно вложил в строительство роскошного доходного дома. Роберт Веге пригласил молодого начинающего архитектора Сергея Иосифовича Овсянникова (1880-1937). Дом с Атлантами стал его первой самостоятельной работой и «лебединой песней». После революции он работал на советскую власть, и строить ему пришлось в основном фабрики. В паре с Овсянниковым на работах по строительству дома Веге был занят военный инженер Иван Павлович Ставицкий (1873-1966). Перед ними заказчиком была поставлена задача построить дом для элиты – состоятельных горожан. А это значит, что все квартиры должны были иметь одинаковые условия проживания, располагаться вдоль парадных фасадов и иметь полноценное освещение. Вот почему появился двор-курдонёр! Но без чёрных лестниц и дворов-колодцев здесь, всё же, не обошлось. Они спрятаны за парадными фасадами и предназначались исключительно для обслуживающего персонала, создающего жильцам комфортные условия.
Веге мечтал о доме, который будет в «тренде». Он должен был привлекать внимание не менее, чем другие «нашумевшие дома», появившиеся в это время в Петербурге. И Овсянников находит решение: появляются Атланты, очень похожие на их эрмитажных коллег. Эти красавцы должны понравиться культурной публике, а тёмно-серый гранит добавил солидности зданию. На самом деле гранит использован только для облицовки цокольного этажа, а верхние этажи оштукатурены под гранит. Эффектной находкой архитектора стали скруглённые фасады и средневековые сюжеты на них.
Вегге получил желанный результат. Дом был великолепен: стильный фасад, просторный ухоженный двор, лифты с зеркалами, красная ковровая дорожка в подъездах и камины на лестничных площадках, квартиры из 7-10 комнат, оборудованные системой канализации, мраморными ваннами и другими удобствами. Всё это обещало роскошную жизнь квартиросъёмщикам и отличный доход владельцу!
В доме Веге проживали многие известные деятели культуры, в том числе, музыканты и артисты расположенного рядом Мариинского театра. Ну а после революции большинство жильцов покинуло Россию. Эмигрировал и Роберт Веге. Оставленный им в России великолепный дом постепенно разделил участь других доходных домов – элитные квартиры превращались в коммунальные. Но к концу 20 века, когда экономика страны взяла курс на рыночные отношения, этот дом одним из первых вновь стал элитным. А богатая лепнина и мраморные ванны в квартирах, говорят, сохранились. Всё также покой домочадцев охраняют безмолвные Атланты, а в одной из парадных усмехаются Сатиры, украшающие мраморные скамейки.
А я, находясь в этом районе, спешу в очередной раз полюбоваться удивительным петербургским домом! И решила поделиться своими впечатлениями и открытиями на своём историческом канале.
Другие истории о петербургских домах собраны в подборке:
Спасибо, что дочитали до конца! Если заинтересовались -
Путешествуйте с каналом ВИРТУАЛЬНЫЕ ПРОГУЛКИ в историю через ПУТЕВОДИТЕЛЬ В ИСТОРИЮ и ОГЛАВЛЕНИЕ КНИГ, а по миру через ДНЕВНИКИ ПУТЕШЕСТВИЙ! Эти рубрикаторы закреплены и помогут выбрать статью в канале, которая сможет вас заинтересовать!