Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. А уж тем более, кого встретишь. Вот, например, взять Антонину Петровну, даму почтенных лет, с перманентной завивкой и боевым характером. Всю жизнь она проработала бухгалтером на заводе железобетонных изделий, где, по слухам, могла взглядом остановить бетономешалку. Цифры – её стихия, порядок – её религия. Муж, тихий инженер, давно смирился с её командирским тоном и безропотно чистил картошку, пока Антонина Петровна сверяла квартальный отчёт. Дети выросли, разъехались, оставив маменьке лишь редкие звонки да открытки на праздники. И вот теперь, выйдя на пенсию, Антонина Петровна коротала дни, сражаясь с ЖЭКом за перерасчёт коммуналки и гоняя голубей с подоконника. Кто бы мог подумать, что именно ей судьба подкинет… приключение?
А вот, скажем, Игорь. Молодой человек, лет тридцати, с вечно взъерошенными волосами и взглядом, устремлённым куда-то вглубь себя. Программист, фрилансер, типичный представитель поколения "цифровых кочевников". Он мог сутками не выходить из дома, общаясь с миром через монитор, питаясь пиццей и энергетиками. Девушки у него не было, да и, честно говоря, он не особо к этому стремился. Его романы разворачивались в виртуальных мирах, где он был то могущественным магом, то бесстрашным космическим пилотом. Реальная жизнь казалась ему скучной и пресной. Но, как говорится, от судьбы не уйдёшь.
Или вот, например, водитель маршрутки, колоритный мужчина с усами, как у Будённого, и золотым зубом, сверкавшим при каждом удобном случае. Он был философом дорог, знатоком человеческих душ и мастером метких выражений. За баранкой он провёл больше времени, чем иные проводят в браке, и повидал всякое. Его маршрутка была не просто транспортным средством, а этаким ковчегом, где собирались самые разные персонажи: от ворчливых старушек до шумных студентов, от задумчивых интеллигентов до разухабистых работяг. Он знал, когда поддать газку, чтобы успеть на зелёный. И именно ему предстояло стать невольным свидетелем (а, может, и соучастником?) двух необычных историй, случившихся за один рейс.
В один прекрасный (или не очень – это как посмотреть) день Антонина Петровна, одержав очередную победу над ЖЭКом, решила побаловать себя тортиком из любимой кондитерской. Игорь, очнувшись от многочасового кодинга, обнаружил, что в холодильнике повесилась мышь, и решил-таки выбраться в реальный мир за провизией. А водитель маршрутки, как обычно, крутил баранку, лавируя в потоке машин и слушая шансон.
Маршрутка, дребезжа и подпрыгивая на кочках, неслась по привычному маршруту. Антонина Петровна, заняв стратегически важное место у окна, зорко следила за тем, чтобы никто не посягнул на её сумку с вожделенным тортиком. Игорь, уткнувшись в телефон, пытался разобраться в сложном коде, периодически вздрагивая от громких реплик водителя, комментировавшего дорожную обстановку.
И тут, как гром среди ясного неба (или, скорее, как визг тормозов среди городского шума), на перекрёстке, прямо перед маршруткой, выскочил на дорогу рассеянный пешеход. Водитель, виртуозно вырулив, избежал столкновения, но резкий манёвр привёл к тому, что пассажиры получили хорошую встряску.
Антонина Петровна, издав боевой клич, вцепилась в поручень, но тортик… О, ужас! Тортик вылетел из сумки и, описав в воздухе замысловатую траекторию, приземлился… прямо на колени Игорю.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием водителя. Первой пришла в себя, разумеется, Антонина Петровна.
– Ах, ты ж… – начала она, подбирая слова, но, заметив выражение лица Игоря, осеклась.
Игорь, вместо того чтобы возмущаться, сидел, как заворожённый, разглядывая остатки торта на своих джинсах. Крем, вишенки, шоколадная крошка… Это было похоже на абстрактную картину, на внезапный сбой в матрице, на… что-то, чего он никак не ожидал увидеть.
– Это… красиво, – пробормотал он, к изумлению Антонины Петровны.
– Красиво?! – переспросила она, не веря своим ушам. – Да это же… это же…
– Это искусство, – закончил за неё Игорь, поднимая на неё взгляд, в котором, к её удивлению, не было ни тени раздражения. – Вы знаете, я, кажется, понял, чего мне не хватало в моих программах. Немного… хаоса. Немного… крема.
Антонина Петровна, забыв про свой гнев, уставилась на него, как на инопланетянина.
– Вы… программист? – спросила она, внезапно почувствовав интерес к этому странному молодому человеку.
– Да, – кивнул Игорь. – А вы…
– Я – бухгалтер, – ответила Антонина Петровна. – Но, кажется, сегодня я ещё и немного… художник.
Они рассмеялись, и этот смех, отразившись от стенок маршрутки, вернул к сознанию и пассажиров, и водителя.
– Ну что, товарищи, – провозгласил он, сверкнув золотым зубом, – доехали? Или, может, ещё кружок сделаем? Для закрепления, так сказать, взаимопонимания.
Игорь и Антонина Петровна переглянулись. В их глазах читалось что-то… новое. Что-то, чего не было ещё несколько минут назад. Что-то, похожее на… радость жизни.
Вечером того же дня в салоне многострадальной маршрутки произошла ещё одна история.
За спиной водителя, назовём его Будённый, сидела немолодая пара, а напротив них расположился мужчина. Назовём его Красавчик. Лет сорока пяти, спортивного телосложения, высокий, с той самой трёхдневной небритостью, которая так выгодно смотрится на мужественных лицах. Он устроился слишком свободно, заняв и часть свободного места, жевал жвачку и, казалось, дремал под мерное гудение мотора. Таким бывалые пассажиры обычно говорят: «Чего расселся, а ну, подвинься». Постепенно маршрутка заполнялась, пока место рядом с Красавчиком не осталось единственно свободным.
На одной из остановок в салон вошёл невысокий, худенький мужчина азиатской внешности. Назовём его Скромный. Красавчик, вместо того чтобы подвинуться, как-то напрягся, словно застыл. Скромный, тем не менее, каким-то непостижимым образом уместился на самом краешке сиденья, практически не имея возможности опереться на спинку. И так, в этой неудобной позе, почти не шевелясь, он проехал несколько остановок.
Красавчик же, казалось, не замечал неудобства соседа. Он ещё шире раздвинул ноги, опёрся на них локтями и продолжал дремать, словно находился не в маршрутке, а дома на диване. Пассажиры заёрзали, зашептались. Особенное нетерпение выказывала немолодая пара. До водителя донеслись первые «ишь, расселся». «Сейчас начнётся», - подумал он. И был прав. Седовласая дама, не выбирая выражения, стала стыдить Красавчика, спутник её тут же поддержал. Красавчику доходчиво объясняли, что нарушать принцип «один билет – одно место» не гоже, а если хочешь ехать вразвалочку, заказывай такси. Заскучавшие пассажиры стали втягиваться в обсуждение животрепещущей темы, многим было что сказать. Красавчик хранил молчание, а Скромный промямлил что-то наподобие «ничего, не беспокойтесь».
Пока Будённый подбирал подходящий момент, чтобы закончить прения, Красавчик попросил остановить на следующей и стал подниматься со своего места.
Взглядам пассажиров предстала инвалидная трость, которую он с трудом достал из-под сиденья. Сильно прихрамывая, Красавчик направился к выходу. В салоне наступила неловкая тишина, дама и её спутник уставились в окно, всем было стыдно за поспешные слова и мысли.
Скромный вздохнул и покачал головой, а водитель, отъехав от остановки, с нарочитой бодростью в голосе прогремел:
- Носы не вешаем, на ус мотаем, на ошибках учимся, за проезд передаём. Такси вас житейской мудрости не научит, а маршрутка – легко и просто, - и вывернул звук автомагнитолы на максимальную громкость.
Благодарю за прочтение. Хозяйка багажа Татьяна.
А вот ещё несколько историй, только подсмотренных не в маршрутке, а в поезде и трамвае: