К возвращению Виктора семья подготовилась. Как только он перешагнул порог квартиры, дети позвали его на кухню. Виктор вошел туда в благодушном настроении, но когда увидел женщину, сидящую напротив, помрачнел. Светлану он узнал сразу.
В нем поднялась ярость, которую эта женщина будила годами. Что-то в ней: то ли ее покорность, то ли королевская красота, которая в свое время прельстила Виктора – пробуждало желание сделать ей больно.
— Смотрите, кто явился, — усмехнулся он. – Какими судьбами?
Вместо Светланы ответил Алексей:
— Она всё нам рассказала про ваш скандал, про твою ревность, про то, что ты выставил ее из дома и прятал нас двадцать лет.
Виктор презрительно усмехнулся:
— Я так понимаю, блудная мать решила воспользоваться моим отъездом, чтобы очернить меня в глазах моих детей? Довольно подло, как и твой прошлый поступок.
Светлана вздрогнула, но спокойно подняла глаза:
— Твоя мать всё подтвердила, Виктор. Так что у меня есть свидетель.
Мужчина дрогнул, но тут же взял себя в руки.
— Бред старой женщины, — отмахнулся он. — Мать в таком возрасте, что верить ее словам не стоит. И вы двое просто дураки, если повелись на эту сказочку. Матушка находит потерянных детей! Это ложь.
— Зачем ей это? — тихо спросил Алексей, поднимая голову. — Зачем возвращаться через двадцать лет и искать нас?
Виктор перевёл взгляд на сына, его глаза сузились:
— Спроси у неё. Может, денег хочет. Или на старости лет совесть проснулась, или забыла, как двух малых детей бросила ради хахаля.
Светлана резко выпрямилась, её глаза вспыхнули:
— Прекрати лгать, Виктор! Хватит! Двадцать лет ты травил детей этой ложью. Неужели не достаточно?
— Ложью? — Виктор сделал шаг к ней, и Светлана невольно отшатнулась. Этот маленький жест не укрылся от Алексея. — Это ты бросила нас! Ты сбежала ночью, как воровка!
— Я спасала свою жизнь! — крикнула Светлана, вскакивая. — После того, как ты чуть не прикончил меня!
— Папа, — вмешалась Даша, её голос дрожал. — Скажи честно. Ты правда бил маму?
Виктор замер, затем медленно повернулся к дочери. Даша невольно подалась назад, глядя в его помрачневшее лицо. И снова этот инстинктивный жест страха отпечатался в сознании Алексея. Он машинально прикрыл сестру собой.
— Ты веришь ей, — не спросил, а констатировал Виктор. — Двадцать лет я растил тебя, а ты поверила ей? Этой... — он кивнул в сторону Светланы, не находя подходящего слова.
— Бабушка тоже верит, — тихо сказала Даша.
— Мать всегда была слишком мягкой, — процедил Виктор. — Позволяла тебе, — он бросил взгляд на Светлану, — манипулировать собой. И у тебя это получалось так хорошо, что даже после твоего ухода мать верила тебе.
— Покажи ему шрам, — вдруг произнёс Алексей.
Светлана медленно подняла блузку и показала длинный белый шрам, отчётливо выделяющийся на коже.
— Скажешь, это не твоих рук дело? — голос Алексея звучал глухо..
Виктор рассмеялся, но в его смехе не было веселья:
— Это могло быть что угодно: автомобильная авария, бытовая травма. Она свалила, а теперь придумывает...
— Хватит! — Алексей ударил кулаком по столу с такой силой, что подпрыгнули чашки. — Я помню, папа! Я вспомнил! Тот вечер, когда мама исчезла. Я проснулся от крика. Вышел в коридор... и увидел кровь на ее одежде. И тебя, который поднял какой-то предмет над ее головой. Я думал, мне это приснилось или я дофантазировал. А потом мама рассказала, как всё было, и детали совпали!
Виктор застыл, его лицо побледнело:
— Тебе и правда приснилось, ты был ребёнком.
— Нет, — Алексей покачал головой, его голос дрожал. — Я помню, как ты увидел меня и велел немедленно идти спать, а утром сказал, что мама ушла и больше никогда не вернётся.
В комнате повисла тягостная тишина. Даша сидела, прижав ладонь ко рту, её глаза были полны слез. Светлана смотрела на сына с болью и нежностью.
— Ты не понимаешь, — наконец произнёс Виктор, и в его голосе впервые послышалась неуверенность. — Она доводила меня, заставляла ревновать... Я не хотел, но иногда не мог сдержаться.
Алексей смотрел на отца потемневшими глазами:
— Ты лгал мне всю мою жизнь. Заставил меня ненавидеть собственную мать. Лишил нас матери, а её детей. И всё потому, что «не мог сдержаться»?
— Я дал вам нормальную жизнь! — вдруг взорвался Виктор, его лицо исказилось от ярости. — Пока она бегала неизвестно где, я работал на трёх работах, поднял вас, выучил! Всё сделал! Что бы вы без меня делали? Сгнили под мостом вместе с ней?
Алексей шагнул к отцу, его кулаки сжались:
— Не смей больше так о ней говорить.
Виктор отшатнулся от сына. Взгляд стал неуверенным, осторожным. Словно Виктор вдруг понял, что говорит не с мальчишкой, а с молодым мужчиной, который не уступает силой.
— Похоже, ты всё же отняла моих детей, — ядовито произнес Виктор, обращаясь к Светлане.
— Я не хотела этого, — тихо ответила та. — Мне просто нужно быть с ними рядом.
— Лицемерка, — прошипел Виктор. — Думаешь, они простят тебя? Примут с распростёртыми объятиями? Двадцать лет — это не шутка.
— Двадцать лет, которые ты у нас украл, — вмешалась Даша, поднимаясь. В её голосе звучала боль. — Ты лишил нас выбора, папа. Решил всё за нас. Как ты мог?
Виктор смотрел на дочь, и что-то в его лице дрогнуло. На мгновение показалось, что в его глазах мелькнуло раскаяние. Но оно тут же сменилось холодной яростью:
— Ну и катитесь к ней, раз она вам так дорога! Посмотрим, сколько вы продержитесь вместе. Неблагодарные!
— Уже, папа, — неестественно спокойно ответил Алексей. – Хватит нам жить под отцовским крылом, вещи мы собрали и уходим.
Виктор смотрел на них с ненавистью и в то же время с болью.
— Что бы я ни делал эти годы, вас-то я любил, — напомнил он. – А вы решили меня бросить…
Он развернулся и вышел, хлопнув дверью. В комнате повисла тишина. Светлана медленно опустилась на стул, её плечи поникли. Алексей стоял, глядя на закрытую дверь, его лицо было бледным и напряжённым. Даша и Светлана притихли за его спиной. Они понимали, как сильно тот был привязан к отцу, и видели, что для него это расставание особенно болезненное.
Потом Алексей встряхнулся и сказал:
— Ну всё, хватит мелодрамы разводить, поехали отсюда.
Но перед тем, как покинуть отцовский дом навсегда, он сделал то, чего не делал двадцать лет, а именно обнял свою мать. Даша подошла к ним, и Светлана притянула дочь в их общие объятия. На мгновение они замерли, и в этот момент в мире не было никого, кроме них.
***
Кафе наполнялось утренним светом и запахом свежей выпечки. Светлана сидела у окна, наблюдая за проезжающими машинами, нервно поглядывая на часы. Прошло три месяца с того дня, когда правда наконец открылась, перевернув их жизни с ног на голову.
Звякнул колокольчик, и Светлана подняла голову. Даша вошла, стряхивая с волос капли дождя, и улыбнулась, заметив мать. На её шее поблёскивал золотой кулон, подаренный матерью. При виде него Светлана машинально коснулась своей половинки золотого сердца.
— Прости за опоздание, — Даша поцеловала мать в щёку и села напротив.
— Ничего, — Светлана ласково коснулась её руки. — Я привыкла ждать. Двадцать лет ждала, а тут всего пятнадцать минут.
Даша виновато улыбнулась:
— Алексей скоро подойдёт. Звонил, сказал, что задерживается в автосервисе.
Светлана кивнула, пряча волнение. Каждая встреча с детьми всё ещё казалась ей маленьким чудом, к которому она никак не могла привыкнуть.
— Как твои поиски квартиры? — спросила Даша, заказывая кофе подошедшей официантке.
— Нашла одну, недалеко от центра, — Светлана улыбнулась. — Маленькая, но уютная. Главное, что близко к вам обоим. А еще так две комнаты, так что Анна Николаевна переедет ко мне. Нечего сидеть в доме престарелых, когда есть семья.
Звякнул колокольчик, и вошёл Алексей. Светлана им залюбовалась: ее сын такой подтянутый, серьёзный.
«Похож на молодого Виктора, но глаза мои», — решила мать.
— Привет, — Алексей наклонился и неловко поцеловал Светлану в щёку. — Извини за опоздание, мама.
— Всё хорошо, — Светлана не могла сдержать улыбку. Каждый раз, когда сын называл её «мама», сердце замирало от счастья.
— Как отец? — тихо спросила Даша, когда Алексей сел рядом.
Тень пробежала по его лицу:
— Всё так же. Не отвечает на звонки. Когда прихожу, не открывает дверь.
Виктор не простил им «предательства», как он это называл. Он сменил замки, отказался общаться с детьми. Те сначала и не собирались этого делать, но потом заволновались: всё же человеку за пятьдесят, живет один, вдруг что случится. Светлана понимала, почему дети волнуются за Виктора, хотя теперь знают правду о его характере, и не обижалась.
— Дай ему время, — мягко сказала она. — Ему нужно смириться со случившимся.
— Я не уверен, что он способен на это, — покачал головой Алексей. — За все эти годы он так убедил себя в собственной правоте, что просто не может признать свою вину. Это разрушит всё его представление о себе.
— Ты всё ещё злишься на него? — осторожно спросила Светлана.
Алексей задумался, вертя в руках салфетку:
— Не знаю. Иногда мне хочется кричать от ярости... А иногда я понимаю, что он сам жертва своих демонов. Не смог справиться с гневом, с ревностью... а потом запутался в собственной лжи.
— Знаешь, — Светлана задумчиво помешивала чай, — когда я только сбежала, я ненавидела его всем сердцем, но годы сгладили эту ненависть. Теперь я просто жалею его. Он разрушил свою семью собственными руками, а потом не нашёл в себе сил признать это.
Даша призналась матери и брату:
— Мне тоже его жалко. Всё же он был хорошим папой, катал нас на плечах, читал сказки на ночь. Странно представлять, что на самом деле он другой.
Алексей положил руку на плечо сестры:
— Просто в нём живут два человека: любящий отец и человек, не контролирующий свой гнев. Мама просто видела вторую сторону чаще, чем мы.
Светлана коснулась руки сына:
— Когда-нибудь, может быть, он найдёт в себе силы измениться. Признать свои ошибки. А пока... пока у нас есть мы. Время, которое мы можем провести вместе.
Её глаза наполнились слезами:
— Знаете, о чём я мечтала все эти годы? Просто услышать, как вы рассказываете о своей жизни. Узнать, какими людьми вы стали. И теперь, когда эта мечта сбылась... я счастлива.
— Нам ещё многое нужно наверстать, — улыбнулась Даша, сжимая руку матери. — Я хочу, чтобы ты познакомилась с моим парнем...
— А я хочу показать тебе свою мастерскую, — добавил Алексей. — И, может быть... может быть, ты поможешь мне с выбором обручального кольца.
Светлана ахнула, её глаза расширились:
— У тебя есть невеста?
Алексей кивнул, смущённо улыбаясь:
— Да, и я давно думал о свадьбе. А после того, что случилось, понял: жизнь слишком коротка для сомнений, если любишь, нужно быть вместе.
— О, Алёша, — Светлана не сдержала слёз. — Я так рада за тебя. За вас обоих.
Даша обняла мать:
— Мы наверстаем. Всё наверстаем. У нас впереди ещё целая жизнь.