Первая остановка — место перестрелки у КПП на дороге. Обследовали местность: трупов и машины нет, всё прибрано, на асфальте лишь высохшие лужи крови. Видно, что кто-то постарался убрать все следы. Поехали дальше. Через час прибыли на место расстрелянной полицейской машины. Машина была столкнута в кювет и сожжена, внутри видны обугленные остатки трупов.
Михаил посмотрел на Лену, которая снимала всё на смартфон.
— У КПП тоже снимала? — спросил он.
— Да, снимаю всё подробно, — ответила Лена. — Даже чипы взяла, если понадобится очистить память телефона.
— Очень хорошо. Дома всё просмотрим. Непонятно, что происходит. Постарайся фиксировать все детали.
Михаил осмотрел всё вокруг. Ничего: ни следов, ни гильз. Похоже, место подчистили и «концы в огонь».
— По машинам! — выкрикнул Макс и направился к Форду.
Колонна продолжила движение. Дорога была абсолютно пустынна. Проселки, отходящие от главной трассы, начали затягивать пылью, но по самой дороге видно, что ездят. Пару раз попались столкнутые на обочину и сожжённые машины. Михаил взял рацию:
— Пятый в канале. Расчехлите оружие. Что-то мне неспокойно. Машины на обочине, похоже, с убитыми людьми. Это плохо.
— Седьмой принял.
— Одиннадцатый принял.
Дорога была пустынна. «Каприз» мягко и плавно переваливался через неровности асфальта. Ехать было крайне комфортно, в салоне стояла тишина. Лена посмотрела на спидометр: 130 км/ч.
— Удивительно, как по-разному ощущается скорость в разных машинах, — заметила она. — На «Ниве» 100 казалось безумной и некомфортной, а тут 130 — машина идёт как по маслу.
— Мы как раз его поэтому и брали, — ответил Михаил. — «Шевик» должен был стать дорожным крейсером, на котором можно пролететь сотню километров менее чем за час. «Форд», кстати, тоже хорошо скорость держит, но козлит на такой дороге. В нём ощущение, как на лошади скачешь. Через 3-4 часа уже утомляет, но привыкнуть можно. Хотя, если один-два человека — терпимо. А если 4-5, то лучше или блок бетонный килограмм на 150 в багажник закинуть, — засмеялся он. — Американцы умеют делать машины именно для дороги.
До Москвы доехали без приключений. Машины скинули скорость и стали жаться друг к другу.
— Пятый в канале. Первым делом едем к Сергею Петровичу. Седьмой, ты, вроде, у него был. Дорогу покажешь?
— Седьмой, принял. Помню, тут недалеко, в районе Измайловского парка. Потом к тебе в Капотню, далее…
— Далее решим. Скорее всего, разделимся. Хорошо бы нам часа за четыре управиться.
Свернули на МКАД, поехали по внешней стороне от Люберец к Измайлово. Редкие машины на большой скорости проносились по кольцу. Постов не было. Ребята окончательно расслабились и достали оружие, закрепив его на себе. Носили в основном одноточечные ремни — так было удобнее и в машине, и при движении пешком в городе.
Поплутав по улицам, наконец въехали в знакомый двор. Часть машин, припаркованных во дворе, были разбиты, несколько сожжены, но попадались и полностью целые, без видимых повреждений.
— Прошло несколько дней, а уже видно, как отступает цивилизация и приходит хаос. Что будет через пару месяцев? — задумчиво произнёс кто-то из группы.
Люди, редко попадавшиеся на улице, старались, завидев сразу три машины, перейти на другую сторону или вообще скрыться с глаз. Перед подъездом Сергея Петровича стоял микроавтобус «Фольксваген». Задняя часть была затонирована, на сиденье водителя сидел боец с погонами старшего прапорщика, в камуфляже «пиксель». Бронежилета не было, оружия тоже не видно.
— «Форд», останься на въезде во двор. Седьмой, возьми одного бойца и выдвигайся сюда.
— Девятый, перегороди «Форд» спереди, а я прижмусь сзади.
— Пятый принял. Есть.
— Девятый принял.
«Форд» отклонился в сторону и, как только машины проехали, перегородил выезд из двора. Макс и один боец в полной экипировке вышли и направились к подъезду.
«Крузер» медленно и вальяжно проехал мимо «Фольксвагена» и запарковался перед ним наискось, полностью блокируя движение вперёд. «Каприз» медленно подъехал сзади и легонько боднул «Фольц» кенгурятником. Михаил нагнулся, достал из бардачка значок и прицепил его на бронежилет. Потом взял лежащую между сиденьями «Сайгу», неотличимую от АКМ, и вышел.
Как в полицейских фильмах, он медленно пошёл к «Фольцу», оставил отпечаток ладони на заднем стекле и подошёл к водителю. С другой стороны у окна пассажира появился Пухлый.
— Здравствуйте. Казачья Народная Дружина. Пожалуйста, держите руки так, чтобы я их видел. Кто вы и что тут делаете? — спросил Михаил, заглянув в салон.
Внутри он увидел несколько мужчин в растерянном виде, в растрёпанной одежде. Некоторые были побиты. Водитель запаниковал, но руки положил на руль, побледнел и молчал.
— Вы людей похищаете? — продолжил Михаил.
— Мы… мы нет… Мы из военкомата… Старший сейчас подойдёт, — запинаясь, ответил водитель.
Пухлый попробовал открыть дверь, но она была заблокирована.
— Разблокируйте двери, — ровным, но очень жёстким голосом произнёс Михаил и сделал шаг назад.
Боец подчинился. Один из группы Пухлого сел в салон и, направив свою «Сайгу» на водителя, приказал:
— Держи руки на руле. Сидим тихо, ждём приказа.
Боец кивнул. В этот момент открылась дверь подъезда, и на площадку вышел офицер, Сергей Петрович в наручниках и два патрульных полицейских в бронежилетах и с автоматами на плече. Офицер с погонами старшего лейтенанта, увидев казаков в форме у его машины, испуганного водителя, потянулся к кобуре, висевшей у него на поясе. Затем он заметил Макса с двумя бойцами, оценил зажатую машину и, похоже, увидел «Форд» на выезде, у которого тоже стояли два бойца в полной экипировке.
— Что здесь происходит? — выпалил он, но голос на последнем слове сломался.
— Казачья Народная Дружина. За что задержан наш человек? — спросил Михаил, указав стволом автомата на Сергея Петровича.
— Мы из военкомата. Он получил повестку, но игнорировал её, — ответил офицер, повернувшись к сотрудникам полиции.
Но вдруг он понял, что они делают вид, будто это не их дело. Они просто стояли, задвинув автоматы за спину и опустив руки.
— Он вам не показывал повестку от казачьего войска? — с показным удивлением спросил Михаил, потом покопался в планшете и подал офицеру копию повестки. Бланк был абсолютно такой же, но внизу его украшала витиеватая, красивая подпись и красная печать с двуглавым орлом.
— Для меня это не документ. Он у меня в списках и поедет с нами, — продолжал качать ситуацию старлей.
— Покажите свой документ, — потребовал Михаил.
Подошёл Макс, в ожидании представления. Он уже понял, что старлей сломался, но хочет соблюсти лицо, хотя бы перед своим подчинённым. Офицер протянул бумагу. Это была половинка листа А4, плохой ксерокс с чёрными полосами по бокам. Обычная повестка, внизу — смазанная печать и отсутствие подписи.
— Измайловский военкомат? Подписи нет, — заметил Михаил, аккуратно сложив повестку и положив её старлею в карман, аккуратно застегнув пуговицу на мундире.
— Значит так. Вариантов два. Первый — ты берёшь нашу повестку и пишешь рапорт обо всём вот этом и отдаёшь нам казака. Второй — ты просто отдаёшь нам казака. Кстати, он есаул по званию, старше тебя, носитель гостайны, а ты его бьёшь и захватываешь… — Михаил сделал паузу, давая словам осесть.
— Кстати, Сергей Петрович, что он хотел? — спросил он, обращаясь к задержанному.
Петрович, поняв, что дело приняло хороший оборот, принял передачу:
— Сказал, там разберутся. Угрожал, спрашивал, сколько нас, казаков, и где мы дислоцируемся. Я всё записал.
При этих словах он показал глазами на свой пиджак. Михаил подошёл и достал из-за пазухи смартфон. Посмотрел, показал офицеру экран. Там был запущен диктофон, на экране прыгали уровни — прибор работал.
— Печально. Что делаем? — спросил Михаил.
— Забирайте, — не глядя в глаза, произнёс офицер.
— Петрович, давай, грузись. Семья где? — обратился Михаил к задержанному. — А вы, пока, — он повернулся к офицеру и полицейским, — посидите на лавочке.
— У меня всё собрано, — затараторил Петрович. — Сейчас жену и дочку в машину, и едем.
— Тогда вы с Пухлым к Лене на квартиру, а мы к Михаилу и атаману… — закончил Михаил, давая понять, что инцидент исчерпан.