— Как в сказке, — рассмеялась Вика. — Да и вообще, после встречи с тобой я живу как в сказке. Расскажу кому из наших, да не поверят. Что я послушала какую-то тетку из сна. Я же на тебя такая злая была. Мотоциклом готова была переехать! — Вика стукнула меня кулачками по плечам. И тут же охнув, принялась целовать места ударов. — Прости. Я не хотела. Блин, Мишка, что ты со мной сделал? Какую-то рохлю!
Я нажал на кнопку домофона и приготовился ждать. Первый час ночи, все нормальные люди уже спят.
— Я тебя ждала, — раздался голос в домофоне, и я услышал, характерный звук открывшегося замка. «Наша девочка», — вспомнились мне слова Степана.
Я буквально взлетел к дверям квартиры, как на крыльях. Вика стояла на пороге в своей синей пижаме, прижав руки к груди, и улыбалась.
Я просто прижал её к себе, зарывшись в распущенные волосы.
— Может, дверь закроем? — спросила Виктория, немного отстранившись.
Я слегка смутился. Действительно, как мальчишка.
— Она приходила ко мне во сне, — рассказывала Виктория, когда мы уставшие лежали на на смятых простынях. — Красивая такая, высокая, с косой. Миш, узнай у неё, чем она волосы моет. У меня тоже густые, но отрастить ниже плеч не могу. Начинают ломаться, их словно огнём жгут, так кончики закручиваются.
— И спрашивать не надо. Я и так знаю, — отозвался я. — Щелок готовит на травах, настоянный. Лунной водой поласкает.
— Как в сказке, — рассмеялась Вика. — Да и вообще, после встречи с тобой я живу как в сказке. Расскажу кому из наших, да не поверят. Что я послушала какую-то тетку из сна. Я же на тебя такая злая была. Мотоциклом готова была переехать! — Вика стукнула меня кулачками по плечам. И тут же охнув, принялась целовать места ударов. — Прости. Я не хотела. Блин, Мишка, что ты со мной сделал? Какую-то рохлю!
— Ну что ты, — я притянул к себе девушку, — рохля — это злобное существо, которое питается энергией. А ты, моя русалочка, совсем не такая. Эту женщину зовут Варвара Ильинична, она ведьма и работает в нашем отделе. Настоящая травница.
— Варвара, краса, длинная коса, — промурлыкала Вика, сворачиваясь клубочком. Действительно, пора спать, скоро рассвет.
Мне показалось, что я только закрыл глаза, как раздался звонок телефона.
— Что с обрядом? — бодрый голос Колобка вывел меня из состояния дрёмы.
— Сейчас буду, — постарался я так же бодро ответить, — только на кладбище заеду. Рута нужна. Свежесрезанная.
Я так и не понял, дослушал Колобок мою речь или нет.
— Ты на долго? — приподняла голову Вика.
— Не знаю. Такси вызови. На хуторе не заблудишься. Мотоцикл потом заберёшь, как нога заживёт, — сказал я, торопливо одеваясь.
— Нет, я здесь тебя подожду, — зарываясь в подушку, проговорила Вика. — Ты приедешь и заберёшь меня, — уточнила она.
Городское кладбище отличается от деревенского. Здесь нет той таинственности. Ровные аллеи, одинаковые оградки, очень много пластиковых венков. Хотя и деревенские кладбища уже засоряют пластиком. Молодцы торгаши, знают, на каких чувствах играть.
Зайдя в ворота кладбища, я разложил фарш для местных собак. Поздоровался с погостником. В ответ услышал короткое «кар». Разрешение пройти к захоронениям получил. Когда-то давно, раскидал я на старой, заброшенной могиле семена руты. Теперь пришло время срезать несколько веток.
Рута — это очень необычное растение. Чтобы пользоваться им, нужно чувствовать её силу. В больших дозах она ядовита, но в малых — способна излечивать от самых страшных заболеваний. Однако, чтобы рассчитать правильную дозу, необходимо это самое чувство.
Я подозреваю, что баба Ма не пользуется рутой, потому что не чувствует её. У меня же этого чувства и подавно нет.
Дым руты погружает всё живое в транс, не гипнотизируя и не вызывая полного отключения. Для Витька это как раз то, что нужно.
Могила, где я посеял руту, находится у противоположной ограды. Эти места давно запущены, и я не ожидал встретить там кого-то. Поэтому сильно удивился, увидев почти свежую могилу, а рядом рыдающего мужчину. Он тоже, по-видимому, не ожидал здесь никого увидеть и смутился, отвернувшись. Проходя мимо, я краем глаза глянул на дату — прошлый год. Значит к родственникам подхоронили. Не важно сколько лет могиле, смогли доказать, что родственник, вот и подхоронили.
В ограде металась душа женщины. То приближалась к мужчине, то удалялась в противоположный угол.
— Ведьмак! — взмолилась душа, заметив меня. — Ведьмак, помоги!
Теперь уже я не мог пройти мимо и свернул к могиле.
— Вам плохо? — обратился я к согнувшемуся на лавочке мужчине. Не могу же я шокировать живого человека, заговорив с душой.
— Разве здесь может быть хорошо? — спросил он, подняв на меня красные глаза. Не так давно этот мужчина был полным, но сейчас его небритые щеки обвисли, футболка болталась на нём, словно на вешалке, и пахло от него далеко не одеколоном.
— Ведьмак! — вновь взмолилась душа. — Скажи ему, что я его простила! Простила! Пусть заберёт моего мальчика, сыночка, из распределителя! Его скоро увезут в дом малютки! Пусть заберёт! Скажи, что я простила! Это его внук!
— Вам нужно подумать о внуке, — сказал я, не обращая внимания на его слова.
— Кто вы? — сразу насторожился он. — Я же сказал, не могу. Не смогу я смотреть на ребёнка моей девочки. Он виноват в смерти моей доченьки, и я тоже. Мы оба. Нет мне прощения! — мужчина вновь наклонился к земле и закачался из стороны в сторону. — Уже скоро год, как я вымаливаю у моей принцессы прощание. Но нет мне его! Нет! — рыдал он.
— Скажи, простила. Нет его вины. Сына спаси! — причитала с другой стороны душа.
— Что произошло? — поинтересовался я у призрака.
— Отец меня сам растил. Мама умерла, когда мне было два года. Рак. Он так и не женился. Во мне души не чаял. Баловал. Когда я подросла и стала девушкой, никуда одну не отпускал. Каждого кавалера тщательно проверял, но гулять с ними не запрещал. Только провожал, на расстоянии. А вдруг кто-то обидит его принцессу. Я знала, что он всегда рядом.
В тот день у него был аврал на работе, а я решила пойти в кино с подругами. Я обещала, что буду только с ними. Фильм оказался скучным, а девчонки не спешили домой. Одна я пошла. А там эти. В общем, изнасиловали меня. Я забеременела.
Отец почернел, не разговорчивым стал. Потом меня успокаивать начал, мол, ничего, вырастим. Подбадривал всячески. Но я то видела, ненавидит он будущего ребёнка.
Перед самыми родами папа приболел. Спину прихватило. Я и полезла на антресоль, за поясом собачьим. Упала. В роддоме уже сыночка спасали, а не меня. Не виноват малыш, ни в чём ни виноват.
Скажи, ведьмак, я не держу на него зла. Он сам себя винит. Скажи ему, пусть заберёт мальчика! — снова взмолился призрак.
— Как зовут вашего внука? — спросил я у мужчины.
— Ты кто? — встрепенулся он, словно совсем забыл, что я рядом.
— Ведьмак я. Души вижу. Дочь ваша простила вас. Да и не считала виновным. Внука в дом малютки увезут. Плохо ему там. Заберите.
— Ты?! Мою принцессу?! Не обманываешь?! Девочка моя, — произнёс мужчина, падая на колени. — Я всё сделаю, всё для тебя сделаю. — Он обнял холмик и начал целовать землю, приговаривая: — Завтра же, принцесса моя. Завтра мы к тебе придём. Ты увидишь сына. Я знал, что ты здесь. Она же здесь? — обратился он ко мне. — Покажи, где?
— Она рядом, успокойся. Ты давно в зеркало смотрелся? — Мужчина сник и снова забормотал слова извинения. — Удивляюсь тебе, как ты смог вырастить дочь?
— У меня была хорошая девочка, отличница. Знаешь, как мы с ней любили гулять! А море! Она так его любила! У нас машина, и мы ездили на море каждый год. Представляешь, у нас даже было своё любимое кафе по дороге. Когда мы были там в последний раз, она вдруг сказала мне, что когда-нибудь будет сидеть в этом кафе со своими детьми. Вот за этим столиком! А потом решила, что не за этим, а за другим, на веранде. В это лето я не еду на море, да и прошлое мы пропустили. — Мужчина снова сник.
— А следующее лето на море повезёте внука, — сказал я ему.
— Да-да, доча. Я заберу его. Как же я так. Да-да. Завтра же начну процедуру. — Он заспешил на выход, потом остановился, посмотрел на памятник дочери и прошептал: — Я теперь к тебе с внуком приду. Скажи, как назвать хотела?
— Тимур, — передал я слова призрака.
Срезав пять веточек руты, я поспешил на выход. Надо вызвать такси, от остановки до отдела идти далеко. На остановке я увидел всё того же мужчину. Люди, ожидавшие автобус, стояли от него чуть в сторонке. Уж очень вид у него был бомжеватый.
— Когда пойдёте за внуком, приведите себя в порядок, — посоветовал я ему.
— Да, конечно, — отмахнулся мужчина. — Когда моя принцесса была жива, я никогда не выходил на улицу без галстука. Да что там говорить, я и квартиру запустил. Хотел умереть, — сказал он шёпотом. — Побоялся. Боюсь умереть. Особенно теперь.
— Не надо бояться, — улыбнулся я. — Когда мы рождаемся, то становимся в очередь за смертью. Некоторые торопятся и лезут без очереди. Сначала нам кажется, что очередь не движется, а затем она ускоряется. Это неизбежно. Наша жизнь — это очередь. И не надо торопиться. Ваша боязнь только ускоряет движение очереди. И всё равно, кроме вас, никто вашу смерть не возьмёт. Ждите своей очереди. Но согласитесь, ждать свою очередь, не живя, — так себе идея.
Следующая глава👇
Рекомендуем почитать
С уважением к Вам Алёна Маруфенина