Коридор наполнился детским плачем. Ира вздохнула и в сотый раз за день взяла Мишу на руки. Маленький комочек прижался к ней, продолжая всхлипывать.
— Тихо-тихо, маленький, — прошептала она, покачиваясь из стороны в сторону.
Часы показывали почти восемь вечера. Скоро должен был вернуться Артём. Ира чувствовала, как напрягаются мышцы при мысли о муже. Раньше она ждала его с работы, готовила ужин, мечтала о совместном вечере. Теперь все изменилось.
Миша наконец затих. Ира осторожно опустила его в кроватку и прикрыла дверь в детскую. На цыпочках прошла на кухню, включила чайник. По привычке заглянула в холодильник, мысленно пересчитывая скудные запасы. На ужин для Артёма было жаркое, на себя она особо не тратилась — не до того.
Щёлкнул замок входной двери. Ира вздрогнула и выпрямилась.
— Привет, — буркнул Артём, проходя на кухню и бросая портфель на стул.
— Привет. Как день прошёл?
— Нормально. Что на ужин?
Ира поставила перед ним тарелку с жарким. Артём молча начал есть, уткнувшись в телефон. Ирина села напротив, обхватив руками чашку с чаем.
— Артём, — начала она осторожно, — завтра нужно будет купить подгузники и смесь. И ещё...
Он поднял глаза от телефона, и Ирина замолчала. В его взгляде читалось раздражение.
— И что?
— Нужны деньги.
— Опять?
Ира сжала чашку крепче.
— Да, опять. У ребёнка заканчиваются подгузники и смесь. Это базовые вещи, без которых нельзя.
Артём вздохнул так, будто разговаривал с непонятливым ребёнком.
— Мы же говорили об этом. Я дал тебе в начале месяца. Куда ты всё деваешь?
Ира почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения.
— Куда деваю? Серьёзно? Ты представляешь, сколько сейчас стоят подгузники? А детское питание? А лекарства? Миша на прошлой неделе болел, пришлось покупать дополнительно...
— Всегда найдутся оправдания, — перебил её Артём. — Я работаю с утра до вечера, а ты только и делаешь, что требуешь ещё и ещё.
— Требую? — Ира подалась вперёд. — Я не для себя прошу! Это наш ребёнок, Артём. НАШ.
— И я обеспечиваю вас обоих, — отрезал он. — Крыша над головой есть? Еда на столе есть? Что ещё нужно?
— Ты правда не понимаешь? — Ирина покачала головой. — Я сижу дома с ребёнком, не могу работать. У меня нет своих денег. Я не могу планировать, не могу купить что-то, не спрашивая у тебя...
— А кто тебе мешал работать? — Артём откинулся на спинку стула. — Это был твой выбор — сидеть в декрете.
— Мой выбор? — Ира не верила своим ушам. — Наш выбор, Артём. Мы вместе решили завести ребёнка. Мы вместе планировали, что я буду в декрете.
— И я свою часть выполняю — зарабатываю деньги. А ты... — он обвёл рукой кухню, — ты должна справляться с тем, что я тебе даю.
Ира смотрела на мужа и не узнавала его. Когда произошла эта перемена? Когда любящий муж превратился в скупого надзирателя?
— Хорошо, — наконец сказала она тихо. — Сколько ты дашь на подгузники и смесь?
Артём достал из кармана бумажник, вытащил несколько купюр.
— Вот, держи, — положил деньги на стол. — И давай не будем каждый раз устраивать драму по этому поводу. Просто распределяй разумно то, что я даю.
Ира молча взяла деньги. На глаза наворачивались слёзы, но она не позволила им пролиться. Не сейчас.
Из детской комнаты донёсся плач.
— Опять начинается, — проворчал Артём. — Может, он просто избалованный?
Ира поднялась, сжав деньги в кулаке.
— Ему четыре месяца, Артём. Он не может быть избалованным.
Она вышла из кухни, оставив мужа доедать ужин. В детской Ирина взяла плачущего Мишу на руки, прижала к себе.
— Тихо, маленький, тихо, — шептала она, глядя в окно на тёмное небо. — Мама что-нибудь придумает. Обязательно придумает.
Утро началось с очередного напоминания о новой реальности. Артём, собираясь на работу, выложил на кухонный стол карточку.
— Вот, — сказал он, застёгивая манжеты рубашки. — Тут пять тысяч на неделю. На основные расходы должно хватить.
Ира посмотрела на карточку, потом на мужа.
— Пять тысяч? На неделю? — она покачала головой. — Артём, одна упаковка подгузников стоит полторы тысячи. Смесь — ещё почти тысяча. А ещё еда, средства гигиены...
— Начинается, — закатил глаза Артём. — Ир, просто научись экономить. До декрета ты прекрасно жила на свою зарплату, а сейчас я даю тебе значительно больше.
— До декрета я не сидела дома с ребёнком! У меня была работа, личные деньги, я могла...
— Вот именно, — перебил её Артём. — У тебя была работа. А сейчас твоя работа — заботиться о ребёнке и доме. Моя работа — обеспечивать вас финансово. Разделение обязанностей, всё логично.
Ирина сжала губы. Это был не первый такой разговор, и она уже поняла, что переубедить мужа невозможно. Он упивался своей новой ролью добытчика и распорядителя.
— Хорошо, — она взяла карточку. — Я постараюсь уложиться.
— Вот и умница, — Артём поцеловал её в щёку. — Увидимся вечером.
После его ухода Ира прижала ладони к лицу. Когда это началось? Вспомнила, как год назад они готовились к рождению ребёнка — счастливые, воодушевлённые. Артём вместе с ней выбирал кроватку, коляску, детские вещи. Откладывал деньги в "семейную кубышку". Говорил о том, как будет гулять с малышом по выходным, чтобы Ирина могла отдохнуть.
А потом родился Миша. И всё изменилось. Сначала незаметно, потом всё очевиднее. Артём стал раздражаться из-за расходов. Отказывался вставать ночью к ребёнку — ему нужно высыпаться перед работой.
Ира всё чаще чувствовала себя просительем, выпрашивающим подаяние. А потом он ввёл эту "систему": ограниченная сумма на неделю и никаких дополнительных трат.
— Пока ты в декрете, деньги — мои, — заявил он однажды после очередного спора. — Я их зарабатываю, я решаю, как их тратить.
Ирина вздрогнула, вспоминая эти слова. Поднялась, подошла к окну. Их квартира на шестом этаже выходила окнами во двор, где сейчас гуляли молодые мамы с колясками. Такие же, как она. Интересно, у них тоже так? Или это только ей "повезло" с мужем, который превратил декрет в финансовую кабалу?
Миша заворочался в кроватке. Ира подошла к нему, взяла на руки. Маленький человечек, её счастье и одновременно — причина её зависимого положения.
— Эх, малыш, — вздохнула она, целуя сына в макушку. — Что же нам с тобой делать?
Вечером, после ужина, когда Миша уже спал, Ира решилась на разговор. Набравшись смелости, она села напротив Артёма в гостиной.
— Нам нужно поговорить, — начала она.
Артём оторвался от ноутбука, посмотрел на неё с лёгким раздражением.
— О чём?
— О наших финансах. О том, как мы живём последние месяцы, — Ира старалась говорить спокойно. — Артём, так не может продолжаться. Я не прошу многого. Я просто хочу иметь возможность распоряжаться частью семейного бюджета, не чувствуя себя попрошайкой.
— Попрошайкой? — он поднял брови. — Не драматизируй. Я даю тебе деньги на необходимое.
— На необходимое по твоим меркам, — уточнила Ирина. — А если мне нужно что-то, что ты считаешь ненужным?
— Например?
— Например, новые брюки, потому что старые стали малы после беременности. Или крем для лица. Или книга, которую я хочу прочитать.
Артём усмехнулся.
— То есть тебе нужны деньги на шопинг? Мы сейчас экономим, Ира. У нас ребёнок, ипотека.
— Я знаю! — она повысила голос, но тут же заставила себя успокоиться. — Я всё это знаю. Но я не могу жить вот так, выпрашивая каждую копейку. Это унизительно.
— Унизительно обеспечивать свою семью? — Артём захлопнул ноутбук. — Да, я контролирую расходы. Потому что кто-то должен это делать. Потому что иначе мы никогда не выберемся из кредитов, никогда не сможем позволить себе что-то большее.
— Но раньше мы вместе планировали бюджет, — напомнила Ира. — Вместе решали, на что тратить.
— Раньше ты работала и приносила деньги в семью, — отрезал Артём. — А сейчас — нет. Так что и голоса у тебя в вопросах финансов быть не может.
Ира смотрела на него, не веря своим ушам.
— Ты серьёзно? То есть сейчас я для тебя... кто? Иждивенка? Служанка?
— Не передёргивай, — поморщился Артём. — Ты мать моего ребёнка и моя жена. Просто сейчас у нас разные обязанности. И распределение финансов — моя обязанность.
— Это несправедливо, — тихо сказала Ира. — Несправедливо и неправильно. Я тоже работаю — с утра до ночи. Просто моя работа не оплачивается.
— Если тебе так важны собственные деньги — выходи на работу, — развёл руками Артём. — Кто тебе мешает?
— Миша всего четыре месяца! Ты предлагаешь отдать его в ясли?
— Тогда не жалуйся, — огрызнулся Артём. — Ты сделала выбор в пользу декрета. Это твоё решение. Со всеми вытекающими.
Он поднялся и вышел из комнаты, оставив Иру одну. Она сидела неподвижно, ощущая, как внутри нарастает отчаяние. Как до этого дошло? И что с этим делать?
***
Новая неделя началась с новых подсчётов и экономии. Ира сидела за кухонным столом, разложив перед собой чеки и составив список необходимых покупок. Пять тысяч... Артём не понимал или не хотел понимать, что этого катастрофически мало.
Вчера она потратила последние деньги на подгузники — упаковку самых дешёвых, которые раздражали нежную кожу Миши. На смесь придётся просить отдельно.
В дверь позвонили. Ира, с Мишей на руках, пошла открывать. На пороге стояла Настя — её лучшая подруга со школьных времён.
— Привет, мамочка! — Настя чмокнула её в щёку и протянула пакет. — Вот, принесла вам гостинцы. Как вы тут?
— Справляемся, — Ира попыталась улыбнуться, пропуская подругу в квартиру. — Проходи на кухню, я чай поставлю.
Настя с любопытством осматривалась — она не была у них несколько месяцев, с самого рождения Миши.
— Ой, дай-ка я его подержу! — она протянула руки к ребёнку. — Иди к тёте Насте!
Ира с облегчением передала сына подруге. Настя умело взяла малыша, начала с ним разговаривать, строить смешные гримасы. Миша не возражал — он любил новые лица и звуки.
На кухне Ира поставила чайник, достала печенье. Старалась не замечать оценивающего взгляда подруги, скользящего по простенькому халату, по её непричёсанным волосам, по беспорядку на столе.
— Как ты? Как Артём? — спросила Настя, усаживаясь и покачивая Мишу.
— Нормально, — автоматически ответила Ирина. — Артём много работает.
— А ты?
— А что я? — Ира пожала плечами. — Я в декрете. Весь день с малышом.
— И... как тебе? — осторожно спросила Настя. — Не тяжело?
Ира хотела ответить привычное "всё нормально", но что-то сломалось внутри. Она отвернулась к раковине, пряча внезапно навернувшиеся слёзы.
— Ирка? — Настя сразу заметила перемену. — Что случилось?
— Ничего, — Ира вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Просто устала немного.
— Только не ври мне, — Настя подошла ближе, всё ещё держа на руках Мишу. — Я же вижу, что-то не так.
И Ира сдалась. Сбивчиво, путаясь в словах, она рассказала о том, как изменился Артём после рождения ребёнка. Как он установил жёсткий финансовый контроль. Как она чувствует себя бесправной в собственной семье.
Настя слушала молча, только крепче прижимала к себе Мишу, словно защищая его от несправедливости мира.
— Погоди, — она прервала наконец сбивчивый монолог подруги. — То есть, он реально даёт тебе фиксированную сумму и всё? А если не хватает?
— Просить, — горько усмехнулась Ира. — Унижаться. Доказывать, что это действительно необходимо.
— А собственные сбережения у тебя есть?
— Какие сбережения, Насть? Всё, что было, ушло на подготовку к родам, на покупки для малыша. Сейчас я полностью зависима от Артёма.
Настя покачала головой.
— И что, он вообще не понимает, что так нельзя? Вы же семья, а не корпорация с отделом расходов!
— Для него это справедливо, — Ира обхватила плечи руками. — Он зарабатывает — он решает. А я... я просто обслуживающий персонал.
— Бред какой-то, — возмутилась Настя.
— Он не злой человек. Просто... зациклился на деньгах. Боится, что не справится, что нам не хватит, — поморщилась Ира.
— И вымещает свои страхи на тебе, — закончила Настя. — Милая, это ненормально. Совсем. Вы должны быть партнёрами, особенно сейчас, когда у вас маленький ребёнок.
Ира вздохнула.
— Я знаю. Но он не слышит меня. Абсолютно. Как будто это какая-то... блажь. Моя женская прихоть.
— А твои родители? Они в курсе?
— Нет! — Ира покачала головой. — И не будут. Мама и так переживает, что мы далеко. Не хочу её волновать.
Миша начал хныкать на руках у Насти. Она передала его Ирине.
— Что ты собираешься делать? — спросила Настя серьёзно.
Ира пожала плечами, прижимая к себе сына.
— Пока не знаю. Пытаюсь достучаться до него. Может, со временем...
— Со временем станет только хуже, — перебила Настя. — Поверь, такие вещи сами не рассасываются. Если сейчас он считает нормальным контролировать каждую копейку, дальше будет только жёстче.
— И что ты предлагаешь? — в голосе Ирины прозвучало раздражение. — Бросить всё и уйти? С грудным ребёнком, без работы, без денег?
— Нет, конечно, — Настя вздохнула. — Но тебе нужен план Б. На всякий случай. Деньги на отдельном счёте, о котором он не знает. Возможность подработки. Поддержка близких.
Ира покачала головой.
— Всё не так просто, Насть. Это Артём. Мой муж. Отец моего ребёнка.
— И именно поэтому ему нельзя позволять так с тобой обращаться, — твёрдо сказала Настя. — Ты не просишь подачки — ты требуешь уважения.
После ухода подруги Ира долго стояла у окна, покачивая задремавшего Мишу. Артём не тиран. Он любит своего сына, заботится о нём. Просто у него странные представления о деньгах и о том, кто должен ими распоряжаться.
Вечером она снова попыталась заговорить с мужем.
— Артём, я понимаю, что ты беспокоишься о нашем финансовом положении, — начала она осторожно, когда они остались вдвоём на кухне. — Но я чувствую себя... незначимой, когда не имею права голоса в денежных вопросах.
Артём вздохнул с видом человека, которому невыносимо надоел один и тот же разговор.
— Ир, я устал это обсуждать. У каждого из нас своя сфера ответственности. Твоя — дом и ребёнок. Моя — деньги.
— Но когда я работала...
— Вот именно — когда работала, — перебил он. — Сейчас ситуация другая. Когда ты выйдешь на работу, мы вернёмся к этому разговору. А пока всё остаётся как есть.
Ира сжала кулаки под столом.
— А если я не хочу ждать год или полтора? Если я чувствую себя униженной каждый раз, когда мне нужно просить у тебя деньги?
— Не драматизируй, — поморщился Артём. — Никто тебя не унижает. Это нормально — я зарабатываю, я распределяю. Логично и справедливо.
— Справедливо для кого? — Ира чувствовала, как поднимается волна возмущения. — Для тебя удобно, да. А каково мне?
— А что тебе не так? — он стукнул ладонью по столу. — У тебя есть всё необходимое! Крыша над головой, еда, одежда. Я обеспечиваю тебя и ребёнка. Что ещё нужно?
— Уважение! — выпалила Ира. — Уважение к моему труду, к моему мнению. К тому, что я тоже часть этой семьи и имею право решать, как нам жить!
Артём смотрел на неё с изумлением, словно не ожидал такого напора.
— Ты говоришь какими-то лозунгами, — наконец произнёс он. — "Уважение", "право решать". Это всё красивые слова. А я говорю о конкретных вещах. О деньгах, которые нужно зарабатывать. О расходах, которые нужно контролировать.
— Значит, ты не уважаешь меня, — тихо сказала Ира. — Не считаешь равной себе.
— При чём тут это? — Артём взмахнул рукой. — Я просто пытаюсь делать то, что должен. Обеспечивать семью. Почему ты выворачиваешь всё наизнанку?
— Потому что ты не слышишь меня, — Ира поднялась со стула. — Совсем. Тебе неважно, как я себя чувствую, что мне нужно. Важно только твоё представление о правильном. И знаешь что? Это действительно неуважение. И это действительно меня унижает.
Она вышла из кухни, оставив мужа в растерянности. Впервые за долгое время Ира почувствовала силу внутри. Пусть на минуту, пусть ненадолго, но она высказала то, что думает. И это было важно.
За завтраком Артём был непривычно молчалив. Ира ожидала продолжения вчерашнего спора, но муж словно избегал разговора. Он быстро поел, собрался на работу и, уже у двери, вдруг повернулся к ней.
— Я подумал над твоими словами, — сказал он. — Может быть, я действительно... перегибаю палку. Просто пойми, на мне сейчас большая ответственность.
Ирина кивнула, удивлённая этой полууступкой.
— Я понимаю, Артём. Правда понимаю. Но и ты пойми — я не просто сижу дома и развлекаюсь. Я работаю — круглосуточно, без выходных, без отпуска. Просто моя работа не оплачивается деньгами.
Он помолчал, потом кивнул.
— Хорошо. Давай попробуем по-другому. Я увеличу недельную сумму. И... мы можем создать отдельный счёт для твоих личных расходов. Небольшой, но чтобы ты могла тратить на себя, не отчитываясь.
Ирина не могла поверить своим ушам. Неужели он действительно услышал её?
— Спасибо, — только и смогла сказать она. — Это было бы... справедливо.
Артём кивнул, словно заключая сделку.
— Я сегодня задержусь на работе, у нас важная встреча. Не жди с ужином.
Он ушёл, а Ира ещё долго стояла в коридоре, переваривая случившееся. Может быть, всё не так безнадёжно? Может, Артём просто не понимал, как его поведение выглядит со стороны? Может, этот первый шаг — начало возвращения к прежним отношениям?
Весь день она ходила с лёгким сердцем. Даже капризы Миши не могли испортить настроение. Вечером, уложив сына, решила дождаться мужа, хотя обычно ложилась рано — чтобы выспаться до первого ночного кормления.
Он вернулся поздно, после одиннадцати. Пахнуло прохладным вечерним воздухом, когда Артём вошёл в квартиру.
— Ты не спишь? — удивился он, увидев Ирину в гостиной.
— Решила дождаться, — она улыбнулась. — Как прошла встреча?
— Отлично, — Артём снял пиджак, прошёл на кухню. Ира последовала за ним, наблюдая, как он достаёт из холодильника бутылку воды.
— Мы договорились что-то изменить, помнишь? — осторожно напомнила она.
Артём повернулся к ней, и что-то в его взгляде заставило Иру насторожиться.
— Да, я помню, — он сделал глоток воды. — Я действительно подумал над нашим разговором.
Он поставил бутылку на стол и поморщился.
— Знаешь, я весь день прокручивал в голове твои слова о равенстве, уважении и прочем. И понял, что ты просто не ценишь того, что я делаю для нашей семьи.
Ира почувствовала, как земля уходит из-под ног. Вся надежда, которую она лелеяла весь день, рассыпалась в прах от одной его фразы.
— Что? — только и смогла выдавить она.
— Я работаю, очень устаю! — продолжил Артём, и в его голосе появились металлические нотки. — Выбиваюсь из сил, чтобы обеспечить тебя и ребёнка. А ты вместо благодарности устраиваешь истерики из-за каждой копейки.
— Истерики? — Ира не верила своим ушам. — Я просто прошу уважать мой вклад в семью и дать мне право голоса!
— Какой вклад? — усмехнулся Артём. — Сидеть дома с ребёнком — это теперь вклад? Миллионы женщин так делают. И не требуют за это отдельного счёта и права распоряжаться деньгами, которые они не зарабатывают.
Эти слова ударили больнее, чем пощёчина.
— Я думала, ты понял меня, — тихо произнесла Ира. — Решил, что утром ты наконец услышал...
— Я услышал, что тебе мало того, что я даю, — перебил её Артём. — Что тебе нужно больше денег. Больше власти. Больше контроля. И знаешь, что я понял? Что это никогда не закончится. Сегодня тебе нужен отдельный счёт, завтра — половина моей зарплаты, послезавтра ты захочешь единолично распоряжаться всеми финансами!
Ира стояла, оглушённая его словами. Словно перед ней был не муж, а чужой, враждебно настроенный человек.
— Ты всё искажаешь, — она покачала головой. — Всё переворачиваешь. Я не прошу ничего сверхъестественного. Только уважения и доверия.
— А я не доверяю твоему финансовому мышлению, — отрезал Артём. — Ты никогда не умела планировать бюджет. И теперь хочешь пустить на ветер мои деньги.
— Твои деньги? — Ира почувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. — То есть сейчас это только твои деньги? Не наши общие? Не семейный бюджет?
— Пока ты в декрете, деньги — мои! — отчеканил Артём. — Я их зарабатываю, я ими распоряжаюсь. Точка.
Миша заплакал в детской. Это был пронзительный, требовательный плач, прорезающий ночную тишину. Ирина дёрнулась было идти к сыну, но остановилась.
— Хорошо, — она посмотрела прямо в глаза мужу. — Если деньги — твои, то ребёнок — мой. И решать, что ему нужно, буду я. А теперь извини, МОЙ сын плачет.
Она развернулась и вышла из кухни, оставив Артёма с открытым ртом.
***
Следующая неделя прошла в ледяном молчании. Они едва разговаривали — только по необходимости, короткими фразами. Артём задерживался на работе, приходил поздно, почти не видел сына. Ирина замкнулась в себе, механически выполняя домашние обязанности.
Но внутри неё зрел план.
В пятницу, когда Артём был на работе, она собрала Мишу и отправилась в банк. Консультант, молодая женщина с доброжелательной улыбкой, внимательно выслушала её.
— Значит, вам нужен отдельный счёт, без привязки к счетам мужа?
— Да, — кивнула Ирина. — И возможность удалённой подработки.
— С подработкой я помочь не могу, — улыбнулась консультант. — А вот счёт откроем без проблем. У нас как раз есть программа для молодых мам — с кэшбэком на детские товары и специальными предложениями.
За полчаса все формальности были улажены. Ира вышла из банка с новой картой в кошельке и чувством, что сделала первый шаг к независимости.
Вечером, после ужина, она решила поговорить с Артёмом ещё раз. Последний раз.
— Мне нужно сказать тебе кое-что, — начала Ира, когда они остались вдвоём в гостиной.
Артём вздохнул.
— Только не начинай опять про деньги.
— Именно про них, — она выпрямилась. — Сегодня я открыла собственный счёт в банке. И собираюсь искать удалённую работу.
Муж уставился на неё, словно она сообщила, что собирается лететь на Луну.
— Что? Зачем?
— Затем, что я не могу больше жить в такой ситуации, — твёрдо сказала Ира. — Я не вещь, Артём. Не прислуга. Не твоя собственность. Я человек со своими потребностями, желаниями и правами. И я не позволю тебе дальше уничтожать моё достоинство.
— Драматизируешь, как всегда, — он покачал головой. — Какое уничтожение достоинства? Я обеспечиваю семью!
— Да, обеспечиваешь. И используешь это как инструмент контроля, — Ира подалась вперёд. — Но знаешь что? Это закончилось. С этого момента я начинаю выстраивать свою финансовую независимость. И если ты не готов к равноправным отношениям, если не можешь уважать меня как партнёра — нам придётся пересмотреть наш брак.
Артём замер.
— Ты угрожаешь мне разводом? Из-за денег?
— Не из-за денег, — покачала головой Ира. — Из-за отношения. Из-за неуважения. Из-за того, что ты превратил меня в бесправную прислугу, выпрашивающую подачки.
— Это нелепо, — Артём нервно усмехнулся. — Вся эта ситуация. Ты ведёшь себя как обиженная девочка. Никто тебя не унижает. Никто не относится, как к прислуге. Я просто контролирую финансы — потому что кто-то должен это делать!
— Контролировать — да, — согласилась Ира. — Но не единолично. Не без моего участия. Не игнорируя мои потребности и желания.
Они смотрели друг на друга через пропасть непонимания, которая становилась всё шире с каждой секундой.
— И что ты предлагаешь? — наконец спросил Артём.
— Честный разговор, — ответила Ирина. — Пересмотр нашего финансового устройства. Совместное планирование бюджета. Отдельные счета для личных расходов каждого — без необходимости отчитываться за каждую копейку. И главное — уважение к вкладу каждого, даже если этот вклад не измеряется деньгами.
Артём молчал, обдумывая её слова. Потом медленно покачал головой.
— Это всё красивые слова, Ира. Но реальность такова, что я зарабатываю деньги, а ты — нет. И пока это так, я буду решать, как их тратить.
Он поднялся с кресла, собираясь уйти, но Ирина остановила его.
— Подожди. Я хочу, чтобы ты понял одну вещь, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Моя работа по дому и уходу за ребёнком имеет ценность. Конкретную, измеримую ценность. Знаешь, сколько стоят услуги няни? А домработницы? А повара? А если сложить это всё вместе — выйдет больше, чем твоя зарплата.
— Не преувеличивай, — поморщился Артём.
— Я не преувеличиваю, — Ира протянула ему лист бумаги. — Вот, посмотри. Я подсчитала стоимость всех услуг, которые выполняю. И знаешь, что? Если бы тебе пришлось платить за всё это — ты бы разорился.
Артём взял листок, пробежал глазами по цифрам. Его лицо изменилось.
— Это... манипуляция, — наконец сказал он, но уже не так уверенно.
— Это реальность, — покачала головой Ира. — Реальность, которую ты отказываешься видеть. Мой труд — это не хобби, не безделье, не развлечение. Это работа. Тяжёлая, круглосуточная работа. И она стоит денег. Возможно, больше, чем ты зарабатываешь.
Она забрала у него листок.
— Я не требую платить мне за уход за нашим сыном, — продолжила Ира. — Я просто хочу, чтобы ты признал ценность моего вклада. И перестал относиться ко мне, как к нахлебнице, которая должна быть благодарна за каждую копейку.
В комнате повисла тишина. Артём смотрел на жену так, словно видел её впервые.
— Мне нужно подумать, — наконец сказал он. — Всё это... слишком неожиданно.
— Конечно, — кивнула Ира. — Думай. А я тем временем буду действовать. Искать работу, строить свою финансовую независимость. И если ты решишь, что готов к равноправным отношениям — я буду рада. Если нет... что ж, значит, нам придётся принять сложное решение.
Артём вышел из комнаты, оставив Иру одну. Она подошла к окну, глядя на ночной город. Внутри было страшно, но одновременно — легко. Словно огромный груз свалился с плеч. Она наконец высказала всё, что накипело. Расставила точки над i. И готова была принять любые последствия.
**
Прошла неделя с их последнего разговора. Артём стал приходить домой ещё позже. Почти не разговаривал с ней, лишь изредка интересовался, как Миша. Ира наблюдала за этими изменениями с растущей тревогой. Неужели она всё разрушила своим ультиматумом?
В четверг вечером, уложив Мишу, она застала мужа за ноутбуком на кухне. Перед ним лежали какие-то бумаги, документы с печатями.
— Что это? — спросила Ира, настороженно глядя на бумаги.
Артём поднял на неё холодный взгляд.
— Я всё обдумал, — сказал он сухо. — И принял решение.
Он пододвинул к ней несколько листов. Ира взяла их, начала читать. С каждой строчкой её лицо бледнело всё сильнее.
— Раздельный счёт? — она подняла глаза на мужа. — Ты разделяешь наши финансы полностью?
— Да, — кивнул Артём. — Раз ты так настаиваешь на финансовой независимости — получай. Я буду платить за квартиру и коммунальные услуги. Всё остальное ты будешь обеспечивать сама. Как хотела.
— Но... это совсем не то, о чём я говорила! — Ира не верила своим ушам. — Я просила уважения, партнёрства. А не полного разделения!
— Я понял тебя так, — отрезал Артём. — Ты хотела независимости — ты её получишь. Найдёшь работу, будешь зарабатывать сама. Сама решать, на что тратить. Как и хотела.
Ира почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Артём, это какое-то безумие, — она покачала головой. — Миша ещё совсем маленький. Я не могу сейчас работать полный день. Ты же понимаешь это!
— Твои проблемы, — пожал плечами муж. — Найди удалённую работу. Или няню. Или сиди на пособие по уходу за ребёнком — его хватит на подгузники. Кажется, ты сама кричала, что готова к любым последствиям?
Ира опустилась на стул, чувствуя, как внутри всё обрывается. Это была не победа. Это было полное поражение.
— То есть, вместо того, чтобы услышать меня, понять, что я хотела простого человеческого уважения, ты решил... наказать меня? — она смотрела на мужа, не узнавая его.
— Я выполняю твоё желание, — холодно ответил Артём. — Ты хотела финансовой свободы — я даю тебе её. Полную. С понедельника каждый сам за себя. Так будет справедливо.
Он встал из-за стола.
— Я буду спать в гостиной, — бросил он через плечо. — Подготовлю гостевую комнату на выходных.
Когда за ним закрылась дверь, Ира ещё долго сидела, глядя на бумаги перед собой. Внутри было пусто и холодно. Это не то, чего она добивалась. Совсем не то.
На следующее утро Артём завтракал быстро и молча. Перед уходом положил на стол конверт.
— Здесь пять тысяч, — сказал он. — Последний раз. С понедельника — ты сама.
Ира не взяла конверт. Смотрела на мужа, пытаясь найти в его глазах хоть каплю прежней теплоты.
— Зачем ты так? — тихо спросила она. — Неужели тебе так сложно было просто уважать меня? Считаться с моим мнением?
— Я уважал тебя, — отрезал Артём. — Содержал тебя и ребёнка. Обеспечивал крышу над головой. Но тебе всё было мало.
— Ты не слышишь меня, — покачала головой Ира. — Совсем. Не понимаешь, о чём я прошу.
— Зато я понял другое, — Артём застегнул пиджак. — Что ты не ценишь всё, что я делаю для этой семьи. И никогда не ценила.
Он ушёл, хлопнув дверью. Ира смотрела на конверт, борясь с желанием разорвать его на мелкие кусочки.
Что теперь? Как жить дальше?
Вечером она позвонила Насте.
— Я всё испортила, — сказала Ирина, когда подруга взяла трубку. — Всё разрушила.
— Что случилось? — встревожилась Настя.
Ира рассказала о разговоре с Артёмом, о его решении полностью разделить финансы.
— Он не понял меня, — говорила она сквозь слёзы. — Я хотела партнёрства, уважения. А он решил... наказать меня. Показать, как я без него не справлюсь.
— Он законченный эгоист., — твёрдо сказала Настя. Ты правильно сделала, что высказалась. Просто он оказался не тем человеком, который способен услышать.
— И что мне теперь делать? — Ира вытерла слёзы. — Миша маленький, работать полный день я не могу. А на пособие по уходу мы не проживём.
— Переезжай ко мне, — предложила Настя. — У меня комната свободная. Поживёшь, пока не встанешь на ноги. Я помогу с Мишей, когда буду дома.
Ира молчала, обдумывая предложение подруги. Уйти от мужа? Разрушить семью? Но с другой стороны — разве это семья, когда один контролирует и унижает другого?
— Дай мне ещё пару дней, — наконец сказала она. — Может, мы ещё поговорим. Может, он одумается.
Но Артём не одумался. В выходные он методично переоборудовал гостевую комнату под спальню для себя. Перенёс туда свои вещи, книги, ноутбук. С Ирой почти не разговаривал, с Мишей играл, но как-то механически, без прежней радости.
В воскресенье вечером Ира решилась на последний разговор.
— Мы можем поговорить? — спросила она, стоя в дверях его новой комнаты.
Артём поднял глаза от ноутбука.
— О чём?
— О нас. О том, что происходит, — Ира прошла в комнату, села на край кресла. — Артём, мы разрушаем семью. Неужели ты не видишь?
— Это ты начала, — пожал плечами он. — Твои требования, ультиматумы.
— Я просто хотела, чтобы ты услышал меня! — Ира всплеснула руками. — Чтобы понял, что я чувствую себя униженной, когда выпрашиваю у тебя каждую копейку. Что я тоже член этой семьи и имею право голоса.
— И я услышал, — кивнул Артём. — И принял решение. Полное разделение. Ты сама по себе, я сам по себе.
— Это не решение, — покачала головой Ирина. — Это месть.
— Называй как хочешь, — он вернулся к ноутбуку. — Разговор окончен.
Ирина смотрела на мужа, и внутри неё что-то окончательно умирало. Любовь? Надежда? Уважение? Всё, что связывало их раньше, рассыпалось в прах от его холодного взгляда.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я поняла тебя. И приняла решение.
В понедельник, когда Артём ушёл на работу, Ира собрала необходимые вещи. Уложила в сумку детскую одежду, подгузники, игрушки Миши. Позвонила Насте, которая взяла отгул, чтобы помочь ей с переездом.
На кухонном столе она оставила записку:
"Ты прав — каждый сам по себе. Я забираю Мишу и ухожу. Когда будешь готов к нормальному разговору, без унижений и манипуляций — позвони. Но не раньше".
Она в последний раз оглядела квартиру, в которой была так счастлива раньше. Которая стала для неё клеткой. Взяла на руки Мишу и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Впереди была неизвестность. Страх. Трудности. Но почему-то впервые за долгие месяцы Ира чувствовала себя... свободной. Да, ей предстояло многое преодолеть. Найти работу, обеспечивать себя и ребёнка, выстроить новую жизнь.
Но она больше не будет чувствовать себя нищенкой в собственной семье. Не будет выпрашивать подачки у человека, который должен был быть партнёром, а стал тюремщиком.
Уходя, она не оглядывалась. Дом, полный горьких воспоминаний, оставался позади. Впереди её ждала новая глава — полная трудностей, но и полная достоинства. Потому что лучше быть одной, чем с человеком, который не уважает тебя. Лучше самой бороться с трудностями, чем жить в позолоченной клетке.
А Артём... что ж, может быть, когда-нибудь он поймёт, что потерял. Но будет уже поздно.
Читатели выбирают интересный рассказ
Радуюсь каждому, кто подписался на мой канал "Радость и слезы"! Спасибо, что вы со мной!