Горькая ягода 29
Зоя Ивановна боялась, что эта деревенская любовь поглотит Матвея с головой. Что он забудет о подготовке к аспирантуре, забросит книги и останется здесь — в глуши, где его таланты безвозвратно увянут.
«Аспирантура — это его будущее. А Галя... – настоящее, которое может погубить то будущее».
Зоя Ивановна с досадой отогнала ненужные мысли.
— Чай остывает, — напомнила бабка Дуня, приглашая учителку к столу.
Они сидели за столом, пили горячий чай, а за окном темнела осенняя ночь.
Жизнь входила в привычное русло. Несколько дней показали Матвею, что он выбрал правильный путь, связав себя со школой. Еще больше ему нравились встречи с Галкой. Они несли приятные эмоции и яркие краски. Каждый вечер он торопился на свидание, и не представлял, как жил без этих встреч раньше.
— Матвей – то наш, и правда, девушку нашел? – будто невзначай как-то осторожно спросила бабка Дуня у Зои.
Зоя Ивановна согласно кивнула.
— Да. Зовут Галя. Бухгалтер в колхозе.
Дуня ахнула, прикрыв рот морщинистой ладонью, но тут же взяла себя в руки.
— Галя, говоришь?
— Да.
Бабка отхлебнула чаю и задумалась, глядя на язычки пламени в печи.
Вот оно как. Значит, правда слух по деревне идет.
Сказать Зое, что Галя — чужая невеста, она не отважилась. Решила лучше пока промолчать, хотя и чувствовала себя неловко.
Всё равно деревня скоро всё расскажет. Деревня хранить тайны не умела.
--
Матвей шёл быстрым шагом, словно боялся, что если задержится хоть на минуту, то не застанет её. Галка ждала его там, где они договорились, — у старой берёзы на краю деревни, чьи ветви, словно серебряные нити, свисали к земле.
Как только он показался на тропинке, она расцвела улыбкой, и её глаза засияли от радости.
— Я думала, ты не придёшь, — кокетливо сказала она, поправляя выбившуюся из-под платка прядь.
Матвей подошёл ближе и, не раздумывая, притянул её к себе, вдыхая запах её волос — травяной, свежий, с нотками мёда.
— Как я мог? — прошептал он. — Я только и думал об этом моменте. Весь день считал минуты.
Галка откинула голову назад и посмотрела на него, словно изучая каждую черточку его лица.
— И что надумал?
Матвей поймал её ладонь, сжал крепче.
— Что ты нужна мне. Как воздух, как свет, как сама жизнь.
Она задрожала — то ли от ночного холода, то ли от его слов, проникающих в самое сердце.
— Правда?
— Правда, Галя.
Она не сдержалась, прижалась к нему, обхватила руками: "Значит, он мой. Теперь точно мой."
Вокруг них шелестели последние осенние листья, словно нашептывая: «Люби... Люби... Люби...» И звёзды смотрели на них сквозь тонкую вуаль облаков, подмигивая серебряными ресницами.
Галка той ночью заснула с улыбкой на устах, словно хранила сладкую тайну.
Матвей был её.
Теперь нужно было только его удержать, не дать городу забрать обратно.
Где-то глубоко внутри она чувствовала: вместе с радостью назревает гроза. Тучи только собирались, тяжёлые, грозные. Она поняла это по любопытным взглядам односельчан, шепотом за спиной, недосказанным фразам. Она догадывалась, что деревня на все лады обсуждает новость. Но она пока не дошла до ни до Егора, ни до Галкиной матери.
Галка совсем не удивилась, когда увидела Егора в дверях конторы. Высокий, широкоплечий, с тяжёлым взглядом из-под соболиных бровей.
Она ждала, что он придёт. И всё равно его появление стало неожиданным.
— Выйди, — коротко бросил он Лидке.
Лидка взглянула на Галку, словно ища подтверждения, что всё в порядке, что гроза пройдёт стороной. Галя едва заметно кивнула, хотя её сердце замерло от неизвестности.
Лида надела пальто и тихо прикрыла за собой дверь.
Егор сел прямо перед ней на стол. Его фигура казалась высеченной из камня — тяжёлой, неподвижной.
— Что с тобой, Галчонок? — его голос звучал спокойно, но глаза выдавали напряжение. — Ты не ходишь в клуб, тебя не видно на улице. Ты избегаешь меня, прячешься.
Галка наблюдала за каждым его жестом, вслушивалась в интонацию, пытаясь понять, чего ждать дальше.
— Егор... нам надо поговорить.
— Ну, давай, говори. Я слушаю, — в его голосе появились нотки нетерпения.
— Я больше не хочу... быть твоей девушкой.
Он молча смотрел на неё. Он не понимал. Потом как-то глухо рассмеялся.
— Ты что, Галка? Шутки у тебя дурацкие. Совсем не к месту.
— Я не шучу, — она расправила плечи, словно готовясь к бою. — Всё. Между нами всё кончено.
Егор резко поднялся, шагнул к ней, нависая, как грозовая туча.
— Ты это... — он попытался взять её за руку, но она отдёрнула её. — Может, ты просто обиделась? Или... кто-то что-то тебе наговорил? Наплёл небылиц?
— Никто ничего мне не наплетал, Егор, — её голос стал твёрже. — Я просто не хочу. Не хочу быть с тобой.
— А чего ты хочешь? — его глаза сузились, как у волка, почуявшего опасность.
«Это тебя не касается», — хотелось крикнуть ей, но вместо этого она молчала, опустив взгляд.
— Как это, не касается? — его голос стал совсем другим, неузнаваемым, словно это говорил не Егор, а кто-то чужой, страшный.
Галка вздрогнула. Она не успела ответить, но по её глазам он всё понял.
— Ты что, променяла меня на другого? — он сжал кулаки.
Галка не отвела взгляд. Смотрела прямо, смело, хотя внутри всё дрожало.
— Егор, успокойся. Просто мы разные. Как небо и земля.
— Все люди разные, и что с того? Мы с тобой подходим друг другу,— его голос стал почти умоляющим.
— Не подходим, Егор, — она покачала головой. — Никогда не подходили.
— Я ничего не понимаю, — он провёл рукой по волосам, взъерошивая их, словно пытаясь привести в порядок свои мысли.
— А что тут понимать, — Галка выпрямилась, как натянутая струна. — Мы не пара. Забудь меня. Я больше не твоя.
— Как это? — его лицо исказилось, будто от боли.
— Вот так, — она сказала это тихо, но твёрдо. — Я люблю другого.
Егор потрясённо выдохнул, словно его ударили под дых.
Прошла секунда, другая. Тишина звенела в его ушах, а напряжение зашкаливало.
— Любишь... Кого? Говори, кого? — глаза парня налились кровью, как у раненого зверя.
— Егор, успокойся, — Галка испугалась.
— Значит, тогда всё было правдой. Надька правду говорила. А я, дурак, не верил... — его голос сорвался.
Он отступил назад и провёл ладонью по лицу, словно стирая невидимую паутину.
— Ну, спасибо, Галка, - Егор развернулся и вышел.
Без слов, без ругани, без крика. И от этого становилось ещё страшнее, чем от любых угроз.
Галка долго сидела в конторе, прижав горячие ладони к щекам.
-Как ты? – в дверях появилась Лидка.
Галка махнула рукой и опустила голову.
Егор шёл, не разбирая дороги. Ноги мерили дорогу крупными шагами, а в голове стучало: «Я люблю другого».
"Кого, чёрт возьми?! Кого?!" – взревел Егор, сплюнул в сторону, чувствуя, как злость скребёт его изнутри острыми когтями.
"Узнаю. Сегодня же узнаю. Убью, гада».
Шаги были тяжёлыми, как будто к ногам привязали камни. Каждый шаг отдавался глухим стуком в висках.