— Серёжа, я так больше не могу. Мне кажется, твоя мать следит за каждым моим шагом.
— Наташа, ну что ты придумываешь? Она просто живёт своей жизнью.
Нина Ивановна сидела у окна, глядя на берёзовую аллею, которую когда-то сама посадила. Солнечные блики играли на кухонной стене. Каждый уголок этой квартиры хранил её воспоминания.
Первый день, когда маленький Серёжа пошёл в школу. Ночи, когда штопала его одежду при тусклом свете настольной лампы. Праздники, когда стол ломился от угощений, приготовленных её усталыми, но заботливыми руками.
Всю жизнь Нина Ивановна посвятила единственному сыну. После смерти мужа осталась одна с четырехлетним мальчиком на руках. Но никогда не позволяла себе отчаиваться. Работала медсестрой в больнице.
Хваталась за любую подработку. Мыла в домах подъезды. Каждую копейку откладывала на его образование, отказывая себе в новой одежде и простых радостях. Деньги по потере кормильца не тратила. Положила под проценты — собирала на квартиру для сына.
— Лишь бы Серёженька мой выучился, встал на ноги, — эта мысль держала её в самые трудные времена.
Сергей вырос — высокий, красивый, образованный. Окончил престижный университет. Начал работать в крупной компании. Нина Ивановна не могла нарадоваться, глядя на взрослого сына. Когда заговорил о создании собственного бизнеса, но пожаловался на нехватку начального капитала, не раздумывая, предложила:
— Серёженька, возьми мою квартиру. Продай её, а деньги вложи в свое дело.
— А как же ты, мама.
— Перееду к тебе.
— Правильно, хватит места. Трехкомнатная все таки.
Не зря же экономила на себе и не тратила пособие по потере кормильца. Была счастлива — теперь сможет помогать сыну. Готовить ему. Присматривать за квартирой, пока он занят работой.
Первые месяцы совместной жизни казались безоблачными. Сергей был внимателен. Делился с матерью своими планами.
— Спасибо, мамуля. Скучал по твоим обедам. Лучше, чем в ресторане.
Бизнес пошел в гору.
— Мама, это и твоя заслуга. Вот и пригодились деньги. Если бы не ты, никогда не смог так быстро развернуться.
Нина Ивановна светилась от счастья. Ради таких моментов стоило жить, работать до изнеможения, отказывать себе во всём.
Всё изменилось, когда в жизни Сергея появилась Наталья — молодая привлекательная женщина с холодными глазами и идеально сделанным маникюром. Работала в модном журнале и имела отличный вкус. Сергей сразу же влюбился в неё.
— Мама, познакомься, это Наташа... Я думаю, она — та самая, — с восхищением сказал, когда знакомил со своей избранницей.
Нина Ивановна с улыбкой протянула руку:
— Очень рада, Наташенька. Проходите, я борщ приготовила.
Наталья едва заметно поморщилась, пожимая мягкую руку Нины Ивановны:
— Спасибо. Я на диете. Борщ — слишком тяжёлая пища.
Уже тогда Нина Ивановна почувствовала холодок, пробежавший между ними.
Наталья стала частым гостем в доме, а потом и вовсе переехала. Сергей был на седьмом небе от счастья, не замечая, как меняется атмосфера в квартире.
Нина Ивановна старалась быть незаметной, уступая молодой паре пространство и свободу. Перестала готовить свои обычные блюда, потому что Наталья считала их старомодными и вредными. Даже любимые семейные фотографии пришлось снять со стен — они не подходили к новому интерьеру, который придумала Наталья.
— Сережа, твоя мама милая, но... — Наталья обнимала Сергея за шею. — Не кажется ли тебе, что нам нужно больше личного пространства? Мы ведь молодая семья, у нас должна быть своя жизнь.
Сергей хмурился, но ничего не отвечал.
Свадьбу сыграли скромно, без особого размаха. Нина Ивановна надела своё лучшее платье, купленное пару лет назад. Наталья при всех гостях окинула свекровь пренебрежительным взглядом:
— Мама, может, вам стоило купить что-то... посовременнее? У вас ведь есть пенсия.
Нина Ивановна покраснела и опустила глаза. Пенсия едва покрывала расходы на лекарства. Сыну стеснялась в этом признаться.
После свадьбы Наталья словно получила карт-бланш на изменение порядков в доме. Теперь открыто выражала недовольство присутствием свекрови.
— Почему ваши тапочки всегда стоят в прихожей? Это некрасиво.
— Зачем вы сушите травы на балконе? Весь дом пахнет как аптека.
— Не могли бы вы смотреть телевизор в своей комнате? Ваши сериалы так раздражают.
Каждый день Нина Ивановна сталкивалась с новыми претензиями. Старалась быть покладистой. Во многом уступала. Это еще больше злило Наталью.
В тот день Сергей вернулся с работы раньше обычного. Наталья затащила его в спальню и плотно закрыла дверь. Нина Ивановна невольно услышала обрывки разговора:
— Серёжа, я так больше не могу. Мне кажется, твоя мать следит за каждым моим шагом.
— Наташа, ну что ты придумываешь? Она просто живёт своей жизнью.
— Какой жизнью? Нашей жизнью! Она постоянно здесь, постоянно что-то делает, гремит, вздыхает. Я не могу расслабиться в собственном доме!
— Но куда она пойдёт? Это моя мать, Наташа.
— Есть специальные места для пожилых людей. Там ей будет даже лучше — медицинская помощь, общение со сверстниками...
Сердце Нины Ивановны сжалось от боли. Неужели сын сможет отправить ее в дом престарелых?
Утром Сергей впервые завёл с матерью разговор на эту тему:
— Мама, хотел с тобой посоветоваться... — он запнулся, не зная, как продолжить. — Понимаешь, Наташа переживает за твоё здоровье. Говорит, что в твоём возрасте нужен постоянный медицинский уход.
Нина Ивановна внимательно посмотрела в глаза сына:
— Серёженька, я прекрасно себя чувствую. У меня только давление иногда шалит, но я принимаю таблетки.
— Да, но... — сын не смотрел матери в глаза. — Есть такой хороший пансионат за городом. С парком, врачами.
Казалось земля уходит из-под ног. Реальность оказалась суровой.
— Сынок, ты хочешь отправить меня в дом престарелых?
— Нет, мама, что ты! Это не дом престарелых, а современный пансионат. Там даже бассейн есть, представляешь? — Сергей говорил быстро, словно заранее подготовил эту речь. — И потом, мы с Наташей планируем ребёнка. Нам нужна будет детская...
Слёзы застыли в глазах Нины Ивановны, но она не позволила им пролиться. Всю жизнь была сильной ради сына, останется такой и сейчас.
— Понимаю, Сережа, — голос предательски дрожал. — Конечно, вам нужно пространство для семьи.
Сергей обрадовался, что разговор прошёл легче, чем ожидал:
— Вот и отлично, мама! В следующие выходные съездим, посмотрим это место. Тебе там понравится, обещаю.
Вечером сын с невесткой ушли в ресторан. Нина Ивановна сидела в своей маленькой комнате, перебирая старые фотографии. Вот Серёжа идёт в первый класс с огромным букетом. Вот получает золотую медаль. Вот его выпускной в университете... На каждом снимке видела счастливое лицо сына и свою незаметную фигуру где-то на заднем плане. Всегда рядом, всегда в тени, всегда готовая поддержать.
Теперь же её присутствие стало для Сергея обузой. Квартира, которую она отдала ему. Годы работы на износ, чтобы он получил образование. Бессонные ночи у кроватки, когда болел — всё осталось в прошлом. Казалось, не имело для него никакого значения.
Телефон Нины Ивановны зазвонил, нарушив тишину комнаты. Вера. Подруга, с которой когда-то вместе работали в больнице.
— Ниночка, как ты там? Давно не звонила, — раздался в трубке знакомый голос.
И тут произошло то, чего Нина Ивановна никак не ожидала от себя — разрыдалась, не в силах сдерживать боль, накопившуюся за последние месяцы.
— Верочка, сын с невесткой хотят отдать меня в дом престарелых, — сквозь слёзы проговорила она. — Мой Серёженька, для которого всё отдала. Теперь говорит, что им с женой нужно больше места...
Утро выдалось пасмурным. Нина Ивановна собрала немногочисленные вещи в потёртый чемодан. В нём уместилась вся ее жизнь — несколько платьев, фотоальбомы, старые письма и горсть сушеной мяты с дачного участка той самой Верочки, которую она любила добавлять в чай.
Сергей назначил поездку в пансионат на субботу. Наталья наотрез отказалась ехать, сославшись на важную встречу. На самом деле невестка просто не хотела тратить время на свою «проблему», которую наконец-то удалось решить.
— Мама, ты готова? — Сергей заглянул в комнату, стараясь не замечать красных глаз матери. — Выезжаем через полчаса.
— Да, Серёженька, почти готова, — Нина Ивановна улыбнулась через силу. — Можно возьму фикус? Он единственный остался из моей прежней жизни.
Сергей замялся:
— Мама, понимаешь... Там не очень приветствуют растения из дома. Санитарные нормы и все такое. Но я обещаю, что буду за ним ухаживать.
Это была ложь, и они оба это знали. Наталья давно хотела выбросить «этот уродливый советский пережиток».
В машине Сергей был необычайно разговорчив, словно пытался заглушить собственные угрызения совести:
— Увидишь, тебе там понравится. Директор сказал, что у них прекрасное питание, культурная программа. Там даже компьютерные курсы для пенсионеров проводят!
Нина Ивановна молчала, глядя в окно на проносящиеся мимо дома и деревья. Каждый километр увозил от привычной жизни. Неизвестность пугала. От этого сердце щемило.
Пансионат «Золотая осень» был в двадцати километрах от города. Внешне — живописное место у реки. Здание выглядело вполне прилично — трёхэтажный корпус. Ухоженная территория. Несколько скамеек, на которых сидели пожилые люди.
Директор, полный мужчина с лоснящимся лицом, встретил их с деланной радостью:
— Добро пожаловать в наш центр заботы о старшем поколении! Нина Ивановна, мы рады принять вас.
Провёл экскурсию по пансионату.
— Вот, прошу! Двухместный номер повышенной комфортности, — с гордостью произнёс директор, открывая дверь.
Комната была маленькой и безликой. Две узкие кровати. Два шкафчика. Небольшой стол у окна. На одной из кроватей сидела пожилая женщина. Она с любопытством посмотрела на будущую соседку.
— Это Мария Петровна, ваша соседка. Три года живёт, всем довольна. Правда, Мария Петровна?
Женщина кивнула, но в её глазах Нина Ивановна увидела какую-то потухшую пустоту.
— А сколько стоит проживание? — поинтересовался Сергей.
Директор назвал сумму, и Нина Ивановна едва сдержала возглас удивления — это была почти вся её пенсия.
— Вот и хорошо, даже доплачивать не придется, — виновато опустив глаза, сказал сын. — Ну что ж, — Сергей посмотрел на часы, — мне пора возвращаться. Наташа ждёт.
Неловко обнял мать:
— Ты обустраивайся, а я на следующей неделе приеду тебя проведать. Может, с Наташей вместе.
Нина Ивановна понимала, что это тоже неправда.
— Конечно, сынок, — проглотила ком в горле. — Ты поезжай, не волнуйся за меня.
Сергей быстро попрощался, оставил директору деньги за первый месяц и практически выбежал из комнаты, словно боялся передумать.
Нина Ивановна стала медленно раскладывать свои вещи. Соседка молча наблюдала за ней.
— Сын привёз? — наконец спросила она.
— Да, — тихо ответила Нина Ивановна.
— Меня тоже сын. С невесткой не поладила, — вздохнула Мария Петровна. — Поначалу обещал каждую неделю приезжать. За три года пять раз был.
Сердце Нины Ивановны сжалось от этих слов.
В первую ночь в пансионате не могла уснуть. Непривычная кровать, чужие стены, тихие стоны и кашель, доносившиеся из соседних комнат... Так и пролежала до утра с открытыми глазами. Вспоминала свою жизнь. Свою квартиру, где каждый уголок был родным.
Утром скудный завтрак. Нина Ивановна вышла на улицу. У ворот пансионата женщина что-то горячо обсуждала с охранником.
— Каждый день сюда прихожу. Это мой муж, понимаете? Пятьдесят лет вместе прожили, а теперь он меня не узнает.
Охранник сочувственно кивал:
— Раиса Степановна, но вы же знаете правила — посещения только по расписанию. Приходите завтра, в приемные часы.
Нина Ивановна подошла к женщине:
— Здравствуйте, меня зовут Нина Ивановна. Я только вчера приехала.
Женщина вытерла слёзы:
— Раиса Степановна, очень приятно.
Разговорились. Оказалось, что муж Раисы был болен Альцгеймером. Дети убедили ее, что в пансионате ему будет лучше. Обещали, что сможет навещать его в любое время. На деле всё оказалось иначе.
— Самое страшное не то, что он меня не узнаёт, — говорила Раиса, — а то, что я не могу быть рядом. Я же знаю, ему нужен уход. Берут наши деньги, но не дают нам быть с близкими.
Внутри как будто что-то пробудилось давно забытое. Чувство собственного достоинства. Способность принимать решения. Независимость.
В тот же день позвонила подруге Вере:
— Верочка, помнишь, говорила, что твоя дочь сдает комнату недорого? Она ещё не нашла жильцов?
Через два дня Нина Ивановна вернулась в квартиру сына. Наталья открыла дверь и застыла от удивления:
— Нина Ивановна? Что-то случилось?
— Ничего страшного, Наташа. Приехала забрать остальные вещи и фикус.
— Но Сергей сказал, что вы уже обустроились в пансионате...
— Решила, что это не для меня, — твёрдо произнесла Нина Ивановна, проходя в свою бывшую комнату. — Не беспокойся. Я не вернусь жить к вам. Нашла комнату в городе, буду жить самостоятельно.
Наталья молча наблюдала за ней. Нина Ивановна собрала оставшиеся вещи, бережно взяла фикус и направилась к выходу.
— Передай Сереже, что я люблю его и желаю вам счастья, — сказала на прощание.
***
Комната была маленькой, но уютной. Впервые за долгое время Нина Ивановна почувствовала себя свободной. Устроилась в гардероб при библиотеке.
Сергей позвонил через неделю после её возвращения из пансионата:
— Мама, что произошло? Почему ты не сказала мне, что уходишь из пансионата? Я приехал, а тебя — нет.
— А ты бы стал меня слушать, сынок? Ты уже всё решил за меня, не спрашивая, чего хочу я. Да и Наташу я предупредила. Разве не сказала?
— Но мама, мы хотели как лучше...
— Знаю, Серёженька, — в голосе не было обиды, только усталость. — Знаешь, в этом пансионате я многое поняла. Главное — никогда не поздно начать жить для себя. Отдала тебе всё, что могла. Счастлива, что ты состоялся как профессионал. Но теперь мне нужно научиться жить своей жизнью.
На другом конце провода повисло молчание.
— Ты... ты справишься одна? — наконец спросил Сергей.
— Справлялась всю жизнь, справлюсь и сейчас, — улыбнулась Нина Ивановна.
Прошёл месяц. Нина Ивановна сидела на скамейке в парке и наслаждалась тёплым весенним днём. Рядом с ней была Раиса Степановна. Подружились у пансионата. Раиса тоже смогла изменить свою ситуацию — добилась разрешения забрать мужа домой и теперь сама за ним ухаживала с помощью социальных служб.
— Нина, посмотри, — внезапно сказала Раиса, указывая в сторону аллеи.
По дорожке шёл Сергей, неуверенно оглядываясь по сторонам. Увидев мать, остановился, словно не решаясь подойти.
Нина Ивановна помахала ему рукой. Сергей медленно приблизился:
— Здравствуй, мама.
— Здравствуй, Серёженька, — она похлопала по скамейке рядом с собой. — Присядь.
Он сел, нервно поправляя галстук:
— Я звонил тебе несколько раз, но ты не брала трубку.
— Извини, была занята. У меня теперь много дел — библиотека. С Раей встречаемся. А иногда и дома ее подменяю, пока она в магазин сбегает. Записалась в кружок по вязанию. Дел — невпроворот.
Сергей удивлённо посмотрел на мать:
— Я даже не знал, что ты любишь вязать.
— Многого ты обо мне не знал, сынок. Как Наташа?
— Мы... мы расстались, — неохотно признался Сергей. — Оказалось, что у нас разные ценности.
Нина Ивановна молча взяла его за руку.
— Мама, я пришёл извиниться, — Сергей опустил голову. — Я был эгоистом, думал только о себе. Ты всю жизнь отдала мне, а я...
— Все совершают ошибки, Серёжа. Важно найти в себе силы признать их и исправить.
— Я бы хотел, чтобы ты вернулась. Квартира пустая без тебя.
Нина Ивановна покачала головой:
— Нет, сынок. Благодарна тебе за предложение, но у меня теперь своя жизнь, свои планы. Хочу научиться жить для себя — чего не делала никогда прежде.
— Но мы ведь будем видеться? Ты разрешишь мне навещать тебя?
— Конечно, — улыбнулась она. — Всегда буду рада тебя видеть. И, знаешь, в эту субботу я пеку твой любимый пирог с яблоками. Приходи к пяти.
Глаза Сергея наполнились слезами:
— Обязательно приду, мама.
Вечернее солнце золотило верхушки деревьев. На соседней аллее молодая мама катила коляску. Рядом с ней шла пожилая женщина. Наверное, бабушка малыша. Они о чём-то оживленно разговаривали, смеялись.
Нина Ивановна смотрела на них и думала. Жизнь не заканчивается, когда дети вырастают. Она только начинается. Новая жизнь, в которой есть место не только для заботы о других, но и для себя самой.