Ольга провела пальцами по деревянным перилам крыльца. Шершавые, тёплые от июльского солнца – совсем как в детстве, в доме бабушки. Тогда казалось, что дерево живое, что оно дышит, хранит истории, помнит всех, кто касался его.
— Сообщение о доставке камина пришло! Завтра привезут, — Андрей обнял её сзади, положив подбородок на плечо. — Представляешь, наконец-то у нас будет настоящий, как в американских фильмах.
— Камины для России не очень практичны, — Ольга улыбнулась, накрыв его руки своими. — Но кто я такая, чтобы спорить с твоей мечтой?
Их дом стоял на окраине коттеджного посёлка – двухэтажный, из светлого кирпича, с большими окнами. Два года строили, почти год обустраивали. Вкладывали всё, что имели – её наследство от деда, его зарплату инженера в крупной компании, даже брали кредит на финальные штрихи.
— Ты просто не понимаешь, — Андрей легонько укусил её за ухо. — У нас будут такие зимние вечера: ты, я, плед, вино и потрескивающие дрова.
— И трёхлетний ураган по имени Миша, который снесёт и плед, и бокалы, — засмеялась Ольга, повернувшись к мужу.
Андрей чуть отстранился, и тень скользнула по его лицу.
— Кстати, о Мише... Мама звонила. Она думает приехать на недельку, помочь с ним. Говорит, ты совсем измотана.
Тепло внутри Ольги мгновенно сменилось холодком. Татьяна Викторовна. Безупречно одетая, всегда с идеальной причёской и маникюром, с улыбкой, которая никогда не достигала глаз, особенно когда она смотрела на невестку.
— Я не измотана, — Ольга старалась говорить спокойно. — И мама приезжала всего две недели назад, чтобы я могла работать над проектом.
— Это другое, — в голосе Андрея появились стальные нотки. — Тебе нужно время для себя. Мама просто беспокоится.
«Мама просто беспокоится» — фраза, от которой в их семье начинались все проблемы. Нет, Татьяна Викторовна никогда не критиковала Ольгу открыто. Она была куда искуснее. «Тебе не кажется, что Мишеньке холодно? Я просто беспокоюсь». «Ты уверена, что эти обои подойдут? Конечно, это ваш дом, но я просто беспокоюсь».
— Хорошо, — сдалась Ольга. — Пусть приедет.
Всё началось с малого. Татьяна Викторовна забрала Мишу на прогулку и вернулась на три часа позже. Ольга чуть с ума не сошла от беспокойства, а свекровь лишь пожала плечами: «Мы так хорошо гуляли, что я не заметила времени. И вообще, что за паника? Он же с бабушкой».
Потом были переставленные вещи на кухне — «так удобнее». Критические замечания о детской — «слишком яркие цвета, ребёнок будет нервным». И конечно, постоянные консультации с Андреем по любому вопросу, связанному с домом, будто Ольги и не существовало.
Неделя растянулась в месяц. Татьяна Викторовна будто пустила корни в гостевой спальне.
— Когда твоя мама планирует уезжать? — спросила как-то Ольга, стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринуждённо.
Андрей поморщился: — Не начинай. Она же помогает с Мишей.
— Она забирает его на целый день, а потом возвращает перевозбуждённого, с пачкой новых игрушек и сладостей. Это не помощь, это...
— Это что? — Андрей резко развернулся. — Что ты хочешь сказать?
— Она настраивает его против меня, — голос Ольги дрогнул. — Вчера он не захотел, чтобы я купала его. Закричал: «Хочу с бабулей! Мама плохая!»
— Он просто капризничал, — отмахнулся Андрей. — Все дети через это проходят.
— Нет, Андрей, он повторял её слова. Я слышала, как она говорит ему, что мама не умеет о нём заботиться. Что мама думает только о своей работе.
Он отвёл глаза – знак, который Ольга научилась распознавать за годы брака. Он не хотел верить, что его мать может так поступать.
В тот вечер они поссорились, а через неделю Татьяна Викторовна объявила, что продала свою квартиру в городе.
— Зачем? — ахнула Ольга.
— Я решила быть ближе к семье, — лучезарно улыбнулась свекровь. — К моему любимому внуку и сыну. Купила небольшой домик в вашем посёлке, через три улицы отсюда.
Ольга почувствовала, как земля уходит из-под ног. Но настоящий удар ждал её через месяц.
Ящик стола в кабинете Андрея был слегка приоткрыт, и краешек бумаги привлёк внимание Ольги. Она не собиралась шпионить – просто искала степлер. Но увидев имя свекрови в официальном документе, не смогла удержаться.
Читая строки договора дарения, она чувствовала, как её мир рушится. Андрей подарил своей матери 50% их дома. Дома, построенного на деньги, оставленные Ольге дедом. Дома, ради которого она отказалась от стажировки в Европе. Дома, который она спроектировала сама, до последней розетки.
В тот вечер она не сказала ничего. Молча кормила Мишу, молча мыла посуду, молча лежала рядом с мужем, который даже не заметил её состояния.
Утром, когда Андрей уехал на работу, а Миша ещё спал, появилась Татьяна Викторовна – теперь у неё были ключи, конечно же.
— Ольга, нам нужно поговорить, — её голос звучал почти сочувственно, но глаза оставались холодными. — Присядь.
Они устроились на кухне, где всего два года назад Ольга радостно выбирала цвет фартука и ручки для шкафчиков.
— Ты ведь понимаешь, что между вами с Андреем всё кончено? — Татьяна Викторовна говорила так, будто обсуждала погоду.
Ольга молча смотрела на неё.
— Он встретил другую, — продолжила свекровь. — Алину. Прекрасная девушка, из хорошей семьи. Её отец – партнёр Андрея по бизнесу.
— У Андрея нет бизнеса, — выдавила Ольга.
— О, это ты так думаешь, — Татьяна Викторовна снисходительно улыбнулась. — Он многого тебе не рассказывает. Уже полгода как он вложился в строительную компанию. И познакомился с Алиной. Она так похожа на меня в молодости – деловая, умная, амбициозная.
Ольга пыталась осмыслить услышанное. Андрей, её Андрей, с которым они строили этот дом и растили сына, завёл роман и вложился в какой-то бизнес, ничего ей не сказав?
— Не верю, — твёрдо сказала она. — Это всё ваши фантазии.
— Милая, — Татьяна Викторовна положила руку на её запястье, и этот жест вызвал у Ольги желание отдёрнуться. — Я бы не говорила, если бы не была уверена. Я видела их вместе. И знаешь, самое печальное? Ты даже не заметила, как он изменился в последние месяцы.
Это было правдой. Андрей действительно изменился – стал отстранённым, раздражительным, часто задерживался на работе. Ольга списывала это на усталость, на притирку к жизни с ребёнком, на что угодно... но не на другую женщину.
— И что теперь? — голос Ольги звучал чужим, будто со стороны.
— Теперь мы должны всё решить цивилизованно, — Татьяна Викторовна откинулась на спинку стула. — Ради Миши. Дом уже наполовину мой, как ты знаешь. Я предлагаю тебе съехать. Мы с Андреем обеспечим тебя деньгами на первое время. Ты сможешь видеться с сыном по выходным...
— Стоп! — Ольга вскочила, чувствуя, как волна ярости поднимается внутри. — Вы предлагаете мне уйти из моего дома и оставить сына?!
— Не драматизируй, — поморщилась свекровь. — Мальчику будет лучше с отцом и бабушкой. Ты всегда была слишком... творческой натурой. Недостаточно приземлённой для воспитания ребёнка.
Ольга рассмеялась – громко, почти истерично: — Вы сумасшедшая. Вы обе сумасшедшие – вы и ваша Алина, если думаете, что я просто так отдам вам сына и дом, который построен на мои деньги!
Татьяна Викторовна встала, её лицо исказилось: — На твои деньги? А кто содержал тебя все эти годы? Кто работал, пока ты возилась со своими картинками и проектами? Андрей! И мой сын имеет полное право распоряжаться этим домом как хочет!
— Мои деньги. Моё наследство, — чеканила Ольга. — И если Андрей действительно оформил дарственную без моего согласия, то я буду судиться. И с ним, и с вами.
— Да кто ты такая?! — свекровь перешла на визг. — Нищая, которой повезло заарканить моего сына! Считаешь, у тебя есть какие-то права? Ты ничтожество, и Миша это понимает, даже в свои три года!
В эту минуту Ольга услышала тихий всхлип. На пороге кухни стоял Миша, босой, в пижаме с машинками, его нижняя губа дрожала.
— Мама плохая? — спросил он, глядя на бабушку.
Татьяна Викторовна мгновенно преобразилась: — Нет-нет, мой сладкий, мама не плохая. Бабушка просто громко разговаривала. Иди к бабуле!
Но Миша, к удивлению обеих женщин, побежал к Ольге и крепко обнял её за ноги.
Что-то решающее произошло в эту секунду. Ольга подняла сына на руки, прижала к себе и твёрдо сказала: — Уходите. Сейчас же. И не возвращайтесь, пока я не поговорю с Андреем.
— Ты не можешь меня выгнать! — задохнулась от возмущения Татьяна Викторовна. — Половина дома моя!
— Идите, — повторила Ольга, — или я вызову полицию. При ребёнке вы устроили скандал с оскорблениями. Как думаете, что скажет служба опеки?
Свекровь резко развернулась и вылетела из кухни. Входная дверь хлопнула так, что зазвенели стёкла в окнах.
Ольга опустилась на стул, всё ещё держа Мишу на руках, и наконец позволила себе заплакать.
Юрист, которого она нашла по рекомендации бывшей однокурсницы, выглядел слишком молодо для своей профессии, но говорил уверенно и чётко.
— То, что мы имеем, Ольга Дмитриевна, это классическая схема мошенничества с недвижимостью, — он разложил перед ней документы. — Ваш муж не имел права дарить долю дома без вашего письменного согласия, особенно учитывая, что дом построен на ваши личные средства, полученные в наследство до брака. К тому же, есть признаки подделки вашей подписи в нескольких документах.
— Моей подписи? — Ольга похолодела.
— Да, взгляните, — он указал на лист бумаги. — Это якобы ваше согласие на дарение, датированное прошлым годом. Но эксперт уже подтвердил, что подпись не принадлежит вам.
— Андрей не мог... — начала она, но осеклась. Месяц назад она бы поклялась, что муж никогда не изменит ей и не предаст. Сейчас она не была уверена ни в чём.
— Есть ещё кое-что, — юрист открыл ноутбук. — Я провёл небольшое расследование. Татьяна Викторовна Соколова, ваша свекровь, действительно продала свою квартиру в городе. Но деньги от продажи были переведены на счёт некой строительной компании «НоваСтрой». Угадайте, кто владелец? Двоюродный брат вашего мужа, Сергей Соколов.
— И что это значит? — Ольга чувствовала, как кровь стучит в висках.
— Это значит, что ваша свекровь вложила все средства от продажи квартиры в семейный бизнес, а взамен получила долю в вашем доме. Фактически, это отмывание денег и мошенническая схема. Особенно учитывая, что эта самая «НоваСтрой» находится в предбанкротном состоянии, имеет кучу долгов и проблемы с налоговой.
Ольга сидела оглушённая. Весь её мир переворачивался с каждым словом юриста.
— Что мне делать? — наконец спросила она.
— Подавать заявление в полицию о мошенничестве. Требовать признания дарственной недействительной. И, — он помедлил, — готовиться к бракоразводному процессу. Судя по всему, ваш муж глубоко вовлечён в эту схему.
Реакция Андрея на полицейских, пришедших с ордером на обыск, была красноречивее любых слов. Он побелел, затем покраснел, а потом начал кричать на Ольгу, называя её стервой и предательницей.
— Ты разрушила мою жизнь! — кричал он. — Мы могли бы решить всё мирно!
— Мирно? — Ольга смотрела на него, не узнавая человека, с которым прожила пять лет. — Ты подделал мою подпись, подарил половину нашего дома своей матери и хотел лишить меня сына. Это твоё понимание «мирно»?
Когда полицейские уводили Андрея для дачи показаний, он выглядел сломленным. А Татьяна Викторовна, которую допрашивали в её новом доме, внезапно стала поразительно словоохотливой: да, это всё затея сына, она просто пыталась помочь, она пожилая женщина и не разбирается в законах...
Следствие длилось почти полгода. За это время Ольга подала на развод, добилась признания дарственной недействительной и отстояла единоличное право на дом. Опека встала на её сторону – особенно после того, как несколько соседей подтвердили, что видели, как Татьяна Викторовна кричала на Мишу, когда думала, что их никто не видит.
Выяснилось, что Алина, «новая любовь» Андрея, была дочерью одного из пострадавших вкладчиков «НоваСтроя». Она втёрлась в доверие к нему, надеясь выяснить, куда делись деньги её отца. Андрей, воображавший себя великим бизнесменом, даже не заподозрил подвоха.
Миша постепенно привыкал к жизни без отца. Сначала спрашивал о нём каждый день, потом всё реже. У него появились новые друзья в детском саду, новые интересы. Он учился кататься на велосипеде, складывать кубики в высокие башни и рисовать солнце с лучиками – обычная жизнь трёхлетнего мальчика.
Однажды зимним вечером, когда Миша уже спал, Ольга сидела в гостиной перед камином – тем самым, американским, который так хотел Андрей. Огонь действительно создавал особую атмосферу. В дверь позвонили.
На пороге стоял Андрей – осунувшийся, в потёртой куртке, с букетом роз.
— Можно войти? — спросил он как-то неуверенно.
Ольга молча посторонилась. Он прошёл в гостиную, остановился перед камином.
— Я был идиотом, — произнёс он, не оборачиваясь. — Предал тебя, Мишку, всё, что у нас было.
— Да, — просто ответила она.
— Мама манипулировала мной всю жизнь, но это не оправдание, — он наконец повернулся к ней. — Я понимаю, что не заслуживаю прощения. Но, может быть... со временем...
Ольга смотрела на него – человека, которого когда-то любила. Которому родила сына. С которым мечтала встретить старость.
— Нет, Андрей, — мягко сказала она. — Не со временем, не сейчас, не когда-либо. То, что ты сделал, нельзя исправить. Ты не просто изменил или солгал. Ты пытался отнять у меня сына и дом. Ты предал нас ради своей матери и каких-то фантазий о бизнесе. Это не ошибка – это выбор. И теперь живи с ним.
— Я всё ещё люблю тебя, — прошептал он.
— А я больше нет, — она сказала это без злости, просто констатируя факт. — И знаешь, что самое удивительное? Я счастлива. Без тебя, без твоей матери, без постоянного чувства, что я недостаточно хороша. Мы с Мишей справляемся. У меня новый проект, мои работы заметили. Жизнь продолжается, Андрей. Но уже без тебя.
Она проводила его до двери. Он хотел что-то ещё сказать, но передумал. Только кивнул и вышел в снежную ночь.
Ольга вернулась к камину. Огонь потрескивал, бросая тёплые отблески на стены. В доме было тихо и спокойно. Их с Мишей доме. Она протянула руки к огню, улыбнулась своим мыслям и впервые за долгое время почувствовала абсолютную уверенность, что всё будет хорошо.
Буду искренне рада вашему комментарию, лайку и подписке ❤️
Пользуюсь сама, и вам советую присмотреться:
- 👉Tuvio ACI09W11 — летняя жара уже на носу, инверторный кондиционер (сплит-система) идеальное решение для создания комфортного микроклимата в вашем доме.
Реклама. Рекламодатель ООО Яндекс, ИНН 7736207543