Мила не хотела возвращаться в дом свекрови и не хотела мешать Марии устраивать личную жизнь. «Нет, надо уезжать», – решила Мила.
Вечером в разговоре с Марией она призналась, что хочет уехать и начать новую жизнь.
– Не дури, Баруздин тебя не отпустит. А потом, не забывай, что дело твое еще не разрешилось, – убеждала её подруга.
Глава 5
Милу допрашивали четыре часа, рядом сидел «коридорный» адвокат. По его молчаливому присутствию и бесстрастному виду могло показаться его полное безразличие к судьбе задержанной.
В накуренном кабинете с решетчатыми окнами было душно. Следователь непрерывно курил, при этом, успевая быстро стучать пальцами по клавиатуре.
– Так, – откинувшись на спинку стула, тот посмотрел на неё слегка прищуренным взглядом, словно предупреждая о том, что ему все известно, и она должна признаться в содеянном.
– Людмила Леонидовна, согласно Вашим показаниям, Вы никуда не отлучались из дома и никуда не уходили?
– Да. Я весь этот день пробыла дома.
– Кто-либо приходил к Вам домой за время отсутствия свекрови Нины Петровны и её матери Зинаиды Ивановны?
– Нет.
– Вы знали, что в этой коробке находились похищенные деньги?
– Я не открывала коробку. Увидев её на диване, решила убрать её в шкаф. Больше мне сказать и добавить нечего.
Следователь встал из-за стола, подошел к Миле, и, наклонившись над ней, напористо и жестко произнес:
«Я вправе задержать Вас на 48 часов как лицо, подозреваемое в совершении кражи в особо крупном размере и поместить в изолятор временного содержания.
Санкция статьи до 10 лет лишения свободы. И поверьте, оттуда прямая дорога в следственный изолятор», – всем своим видом показывая свою важность и значимость.
Молчавший до этого времени адвокат, неожиданно решил вмешаться.
– Позвольте, смею полагать, что у следствия нет веских доказательств вины моей подзащитной, – вежливым, но утвердительным тоном сказал он.
И тут впервые Мила подняла глаза и с благодарностью посмотрела на адвоката, увидев в нем своё спасение и надежду, что все разрешится благополучным образом и этот кошмар наконец-то закончится.
Евгений Павлович Костин, мужчина лет 60-ти, седой и в очках, был маленького роста, но при этом обладал звучным и сильным голосом, похожим на голос диктора.
Работая в адвокатуре много лет, он сразу же определял, будет ли состав преступления в действиях его подзащитного, мог найти в материалах уголовного дела неприметную зацепку, либо ошибку следствия и на этом построить великолепную защиту в суде, снимая окончательно все обвинения со своего клиента.
Следователи за это его недолюбливали и откровенно побаивались. И на этот раз, приезд дежурного адвоката на допрос задержанной несколько поубавил спесь амбициозного и самонадеянного капитана юстиции Якушкина Андрея Владимировича.
Понимая, что у следствия ничего серьезного нет, Якушкин подошел к столу, громко и демонстративно отодвинув стул, сказал:
«Можете быть свободны. Пока», – неопределенно махнув рукой в сторону.
Его задели и разозлили слова опытного адвоката, но он ничего не мог поделать в этой ситуации.
Выйдя из кабинета следователя, Мила не могла поверить, что её отпустили. Она еще раз с благодарностью посмотрела на Костина.
– Спасибо Вам. Большое.
– Людмила Леонидовна, не спешите благодарить. Это только начало. – шутливо ответил он. – Вот Вам моя визитка. Звоните. Если пожелаете, то будем работать.
И еще, без адвоката в полицию ни ногой. – Попрощавшись, Евгений Павлович сел в свою машину и уехал.
Зазвонил телефон. Это был Павел.
– Любимая, ты где? Я за тобой сейчас приеду.
Спустя некоторое время к отделу полиции подъехало такси. Павел вышел из машины и быстрыми шагами направился к жене.
ут неожиданно начал накрапывать мелкий осенний дождь. Сев в ожидавшую их машину, они всю дорогу молчали, не проронив ни слова.
Увидев Милу и Пашу, Нина Петровна демонстративно закрылась в своей комнате и только Зинаида Ивановна тепло обняла невестку и пошла на кухню разогревать ужин.
Но Мила отказалась ужинать. Она чувствовала себя разбитой и усталой, хотелось поскорее лечь в постель и постараться заснуть.
Но уснуть всё никак не получалось, она бесчисленное количество раз прокручивала в уме весь этот день.
«А, если Нина Петровна могла сама перепрятать эти деньги, а потом забыть? А может, вообще никаких денег не было? И это уловка свекрови, чтобы разлучить сына с ней?»
Мила посмотрела на лежащего рядом с ней Павла. Тот лежал, отвернувшись к стене.
Свекровь всем своим видом давала знать, что не желает с ней разговаривать.
Прошла неделя. Мила стала замечать, как в коллективе её стали избегать. Уже не было тех задушевных разговоров и совместных чаепитий в сестринской, все словно чурались её, как прокаженную.
Как-то после смены к ней подошла анестезиолог Вера, и вкрадчивым голоском прошептала:
«К нам в отделение участковый приходил. Характеристику на тебя запросил. С заведующим разговаривал о чем-то в кабинете.
У тебя что-то случилось?» – и тут Мила увидела в уголках её рта еле заметное злорадство.
– Спасибо. Со мной все хорошо. – невозмутимо ответила Мила.
Возвращаться в семью Павла ей не хотелось. Да и сам Павел стал вести себя отстраненно и замкнуто. Всё больше стал оставаться на работе и приходить домой далеко за полночь.
Вот и в этот раз его дома не было. В гостиной, развалившись на диване, лежал Дмитрий. Он отсутствовал несколько суток. Его неряшливый вид и бесстыжий взгляд производили отталкивающее впечатление.
Увидев Милу, он подскочил к ней и заорал:
«Деньги куда дела, ...варь?! Мать мою хочешь на тот свет отправить?! Я тебя в тюрьме сгною!»
Мила стояла, как вкопанная, она не могла вымолвить ни слова, а только ртом хватала воздух, пытаясь что-то сказать в свое оправдание.
Но тот все никак не хотел угомониться и продолжал наступать на Милу, сверля её ненавидящим взглядом.
И тут из-за плеча Милы неожиданно появился Павел, он рывком бросился на брата, и они кубарем покатились по полу, нещадно мутузя друг друга.
Мила, расплакавшись выбежала из дома. Она бежала без оглядки, стараясь укрыться от догоняющего Павла, кричащего ей что-то вслед.
Город погрузился в ночную тьму. Ни машин, ни людей, и только одинокая фигурка Милы шла по обочине дороги, желая, как можно быстрее добраться до дома Марии.
Маша как могла, пыталась успокоить подругу.
– На, выпей и успокойся. – протягивая ей рюмку с медицинским спиртом, – настаивала Маша. – Утро вечера мудренее.
Пей, не бойся, больше не дам. Расслабишься и заснёшь. Почему ты мне раньше об этом не рассказала?
– Стыдно, Маша. Поверь, я не брала этих денег! – рыдая на плече Марии, говорила опьяневшая Мила.
– Кто бы сомневался! Ничего, разберемся! Не переживай, подруга! – старалась подбодрить Мария.
На следующий день после оперативки Баруздин попросил её задержаться.
– Людмила Леонидовна, мне нужно с Вами поговорить. – начал он. – Органы следствия запросили на Вас характеристику.
Я, естественно, написал только хорошее, что Вы замечательный человек и профессионал своего дела. Но вот руководство больницы настаивает на Вашем увольнении.
Я все же настоял на том, чтобы Вас оставили, и я уверен, что Вы в этом деле невиновны.
Это просто чудовищная ошибка и я думаю, что следствие разберется. Кстати, у Вас есть адвокат?
– У меня есть визитка адвоката Костина, он присутствовал на допросе.
– Слушайте, да Вам очень повезло. Евгений Павлович – один из самых известных адвокатов в городе. Я знаю его как порядочного человека. Если нужно, я могу поговорить с ним.
– Спасибо, Константин Сергеевич, не нужно, я справлюсь. – Мила прямо взглянула ему в глаза и, повернувшись, вышла из кабинета.
Заметив у дверей кабинета Баруздина ехидно улыбающуюся анестезиолога Веру, Мила с гордо поднятой головой прошла мимо.
Закрывшись изнутри в оперблоке, она дала вволю своим слезам. Паша не звонил. Уже несколько дней. Она не хотела допускать мысли, что он поверил своей матери, он не мог этого сделать.
Ей хотелось уехать из этого города. Но куда? И кто её ждет? У Маши своя жизнь вроде стала налаживаться.
Мария рассказала ей, что познакомилась в отпуске с Борисом и у них всё серьезно.
Мила не хотела возвращаться в дом свекрови и не хотела мешать Марии устраивать личную жизнь. «Нет, надо уезжать», – решила Мила.
Вечером в разговоре с Марией она призналась, что хочет уехать и начать новую жизнь.
– Не дури, Баруздин тебя не отпустит. А потом, не забывай, что дело твое еще не разрешилось, – убеждала её подруга.
Так проходили дни за днями, неделя за неделей, уже месяц, как она жила на квартире у подруги. Павел за это время ни разу не позвонил.
Баруздин со свойственной ему интеллигентностью неназойливо и тактично поддерживал Милу. И все равно на душе ей было плохо, отвратительно и тошно.
Однажды, готовясь к очередной операции, Мила почувствовала легкое головокружение и тошноту.
Свалив всё на усталость, она выпила крепкий кофе и побежала в оперблок.
Баруздин уже был готов. Бригада на месте. Мила встала напротив заведующего. И тут что-то сильно качнуло её назад, она стала падать, теряя сознание.
Автор: Сыржабаев Тайбыс