— Да когда это кончится уже? — голос Анны дрожал от возмущения, а губы сжимались в узкую линию. — Я все понимаю: она твоя сестра, младшенькая, балованная… Но сколько можно терпеть, Миша?
— Не кричи, соседи услышат, — Михаил попытался говорить тихо, но в его взгляде сверкнуло раздражение. — Алина же ненадолго, максимум до конца месяца.
— Ты это уже третью неделю твердишь! — Анна резко подняла руку, будто отмахиваясь от его оправданий. — Вчера она заказала пиццу на две тысячи, утром в холодильнике вообще не осталось колбасы. Икры теперь ей захотелось, представляешь? Мол, «я у вас в гостях».
— Послушай, она в сложной ситуации, — голос Михаила выдавал его усталость. — Вспомни, сколько раз мы обещали маме, что поможем Алине встать на ноги. Она только из техникума выпустилась, ну дай ей время…
— «Мы обещали маме»… — Анна передразнила его с горькой усмешкой. — А ничего, что мы живем вдвоем на твою зарплату?
— Не надо упрекать меня деньгами, — Михаил резко обернулся к жене, сжимая кулаки, но пытаясь держаться в рамках. — Я стараюсь, как могу. Ты же знаешь: у меня новая должность, стараюсь не подвести начальство.
— А она, похоже, старается только одно: сидеть на шее у нас с тобой, да еще с комфортом. Миша, мне надоело быть злой, но я не могу смотреть, как она вообще ни к чему не прикасается: ни посуду помыть, ни пол протереть.
— Я поговорю с ней, хорошо? — Михаил тяжело вздохнул и пожал плечами. — Только прошу, давай без этих криков.
— А я уже устала говорить спокойно, — Анна уронила руки и отвернулась. — Устала быть плохой, ведь если я замечание делаю, она закатывает глаза: «Я же гостья…» Или нагло улыбается и заказывает еще какую-нибудь вкусняшку.
— Я все понимаю, Ань, но это не навсегда. Давай обсудим завтра. Мне сейчас надо ехать на работу, шеф вызвал.
— Да конечно, беги. А мне тут что — воевать с твоей сестрой одной?
Михаил подошел к жене, попытался приобнять, но она отстранилась. Он только опустил голову, затем схватил куртку и вышел из квартиры. В коридоре мелькнули большие глаза Алины, прятавшейся за приоткрытой дверью. Но Анна видела только тень в зеркале — сестра мужа слушала спор, и, похоже, ничуть не раскаялась.
***
Две недели назад, когда Михаил привел ее домой, Анна еще обрадовалась: «младшая сестренка» издалека, редко приезжала в город. Алина всегда казалась застенчивой, немного ранимой девушкой, которая ела только печенье да макароны, целыми днями сидела в комнате, слушала музыку или смотрела сериалы. Анна мысленно готовилась к роли заботливой хозяйки, которая, возможно, поможет Алине обустроиться в большом городе. Сварить борщ, показать, где магазин, научить пользоваться транспортным приложением.
Но уже в первые два дня всё изменилось. Алина, оказавшись в квартире брата, словно обрела крылья и нездоровую уверенность. Вместо того чтобы робко мыть за собой чашку, она оставляла грязную посуду в раковине с усмешкой: «У вас же есть Анна, она любит порядок, вот и сделает». Вечерами девушка часами оккупировала ванную, снимая какие-то ролики для соцсетей, и Анна стояла в коридоре, терпеливо ожидая, чтобы умыться перед сном. Да еще и телефон Алины бесконечно пищал уведомлениями, создавая ощущение, будто в квартире поселилась нескончаемая тусовка.
Анну особенно удивила одна странность: Алина везде носила с собой большой пухлый альбом, куда вклеивала собственные фотографии вместе с наклейками из детских журналов. Вроде бы несерьезное увлечение — много кто любит памятные альбомы, — но Алина делала это навязчиво. За завтраком, в перерывах между фильмами, перед сном. И никогда не разрешала никому заглядывать внутрь. Стоило Анне однажды поинтересоваться: «Что за фотографии ты так бережно хранишь?», — Алина тут же захлопнула альбом с такой яростью, будто защищала военную тайну. В этом было что-то нервное, и Анна невольно стала чувствовать к гостье неприязнь. Человек, который вроде бы принимает помощь, живет за твой счет, но ведет себя так, будто ты ему еще и обязан.
***
— Анна, может, закажем опять эту пиццу с креветками? — раздался голос Алины из коридора, когда Анна уже собиралась надевать пальто, чтобы бежать в магазин.
— Может, ты сама приготовишь что-нибудь? — Анна старалась говорить ровным, спокойным тоном.
— Да ну, возиться с тестом — скучно. И потом, вы с Мишей ведь меня пригласили, а не я к вам напросилась… — Алина лениво зевнула. — Мне кажется, как гостю, мне положено какое-то особое внимание.
— Гостю? Ты у нас уже практически прописалась, — Анна на секунду зажмурилась, сдерживая злость. — Может, сходишь со мной за продуктами, поможешь нести? Хоть это сделай.
— Извини, у меня сегодня важная встреча, — Алина картинно поправила волосы. — Не могу весь день таскать пакеты.
Анна сжала ручку сумки так сильно, что побелели костяшки. Если бы Миша не просил «вести себя помягче», она бы высказалась во всю мощь. Но жена не хотела скандала на пустом месте — до вечера было еще далеко. К тому же Михаил обещал вечером объясниться с сестрой. Анна вышла из квартиры, громко хлопнув дверью.
***
Она вспоминала, как первые разы уговаривала Михаила: «Может, поищем для Алины вариант с общежитием? Или квартиру поближе к техникуму на пару месяцев?» Но Михаил только отмахивался: «Стыдно гнать собственную сестренку! Зачем платить за съем, если у нас есть свободная комната?» И действительно, у них была комната, которая до приезда Алины пустовала — там хранились вещи, стоял старый диван. Анна не возражала, но тогда и представить не могла, как трудно будет уживаться вместе.
Чем дальше, тем чаще она чувствовала себя домработницей, которая целый день разрывается между удаленной работой и кастрюлями. Внезапно обострилась проблема денег: зарплата Михаила уходила почти вся на счет за квартиру, да еще на постоянную оплату интернета — Алина скачивала тонны фильмов, «проводя исследование» для своего блога, как она говорила. Анна же из своего скромного дохода оплачивала часть коммуналки, закупала продукты и лишний раз старалась не брать «из тумбочки» — ведь там оставались только заначки на черный день.
***
Вечером в ту же ночь Анна стояла у плиты, помешивая суп. Михаил вернулся усталый, остановился на пороге кухни и положил руку на плечо жены.
— Ну что, говорил с ней? — тихо спросила Анна, не оборачиваясь.
— Да, сказал, что надо как-то помогать по дому и не заказывать еду со всей доставку города. Она пообещала, что исправится. Вот увидишь, завтра будет другая.
— Миша, завтра уже дважды было, — вздохнула Анна. — Каждый раз ты мне это говоришь.
В этот момент в кухню влетела Алина. Она взяла со стола пачку с хлебцами и, не спросив, полезла в холодильник за колбасой.
— О, Миш, а можно мне денег на кальян-бар? — небрежно бросила она, доставая бутылку с соком. — Понимаешь, у меня там подружка будет, хочется выпендриться перед ней. Обещала угостить.
— Алина, — Михаил кашлянул, явно нервничая, — сейчас нет лишних денег на бар.
— С каких это пор? Ты же всегда меня баловал, говорил, что я заслуживаю лучшего…
— Раньше были другие времена, — спокойно ответила Анна, хотя внутри у нее все закипало. — Может, уже пора поискать подработку, чтобы самой позволить себе кальян?
— Анна, не умничай, — Алина хмыкнула. — У меня, между прочим, есть планы на будущую работу, еще посмотрим, кто из нас в шоколаде останется!
— Да, мы посмотрим, — Анна резко повернулась к ней лицом. — Пока что я вижу только, как ты тратишь наши деньги.
— Я ничего у тебя не отнимала! — воскликнула Алина и злобно захлопнула дверцу холодильника. — Брат сказал: «приезжай!» Вот я и приехала. Да если тебе что-то не нравится, нужно было сразу меня не пускать!
— Может, и правда, не пускать стоило… — прошипела Анна, не сводя с нее глаз.
— Так! — Михаил встал между ними. — Прекращайте ссориться. Алиночка, давай без баров пока. Аня, пожалуйста, не надо слов про «не пускать». Разберемся.
Но мир не настал: воздух в кухне искрился напряжением. Алина лишь фыркнула и вышла, громко топая ногами. Михаил нахмурился и потер переносицу.
— Ты же видишь, она просто ведет себя по-детски… Может, переждет этот свой нелегкий период, остынет.
— Не знаю, Миша, как еще можно терпеть, — прошептала Анна.
***
Позже вечером, когда Анна мыла посуду, в кухню вошла Алина и поставила перед ней открытую пачку дорогого красного чая.
— Налей мне чашечку, пожалуйста, — протянула она, и в голосе звучал приказ.
Анна только поставила тарелку, выключила воду и резко ответила:
— Ты сама не можешь? У тебя руки есть?
Алина закатила глаза:
— Да ладно, что тебе — трудно? Я устала сегодня, по магазинам бегала.
— А мне не трудно, — Анна опустила руки в раковину, — мне обидно, что ты меня воспринимаешь как служанку. И я так больше не могу.
Алина прикусила губу и вдруг быстро захлопала своим пухлым альбомом, который тащила под мышкой:
— Ах, вот как? А я-то хотела тебе кое-что показать, — она нервно переворачивала страницы, оттуда вывалились фото. На одном из снимков была вся семья: Михаил, Алина и их родители на даче. Алина испугалась, что Анна их увидит, и тут же собрала фотографии, выходя из кухни. — Это было в другой жизни. Ну ничего, я сама себе чай сделаю.
С этими словами она направилась к чайнику, а Анна бросила взгляд на раковину и поняла, что если сейчас продолжит спор, дело кончится криками. А сил ругаться уже не оставалось.
***
На следующий день все повторилось: Алина проснулась в полдень, заявила, что «ужасно голодная» и что «в доме нечего есть». Анна взорвалась:
— Нечего есть? Да твой брат приносил целую сумку продуктов, а я еще полчаса назад сварила суп.
— Суп — это не еда, — проворчала Алина. — Хочу чего-то вкусненького. Может, заказать пиццу или роллы?
— Нет, — Анна старалась не повышать голос. — Теперь закажешь за свои. И убери за собой в комнате, там бардак.
— Я не могу сейчас! У меня эфир через полчаса. Я обещала подписчикам показать, как живут люди в Москве.
— Мы, к твоему сведению, живем в Подмосковье, где-то даже ближе к области, так что не надо вводить подписчиков в заблуждение, — уже с сарказмом ответила Анна. — И, кстати, платить за интернет в этом месяце пришлось мне. Ты хоть в курсе?
Алина надменно усмехнулась:
— Разве ты не жена моего брата? Значит, это и твой долг — обеспечивать уют в доме и интернет гостям.
— Алина, — зашипела Анна, ощущая, как кровь стучит в висках, — сейчас, если ты не перестанешь хамить, то я лично соберу твои вещи и выставлю их в коридор.
— Да что ты говоришь! — Алина повысила голос. — А Миша знает о твоих угрозах?
***
В этот момент дверь хлопнула. Михаил вернулся с работы и сразу услышал этот спор. Он оставил чемоданчик в прихожей и вошел в комнату, где разыгрывалась сцена.
— Что у вас тут опять? — спросил он с досадой.
— Твоя дорогая сестра довела меня до ручки, — Анна повернулась к мужу, — я больше не могу быть нянькой для взрослого человека, который даже чашку за собой не уберет.
— А ты, Миша, обещал, что никогда не обидишь меня, — Алина подскочила к брату. — А теперь твоя жена говорит, что выгонит меня! Я в ужасе!
— Миш, выбирай: или она, или я. — Анна глядела мужу прямо в глаза. — Я люблю тебя, но не допущу, чтобы у нас в доме творился беспредел.
— Анют, ну… — Михаил судорожно провел ладонью по волосам. — Давай без ультиматумов.
— Нет. Похоже, по-другому ты не понимаешь. Сколько бы я ни терпела, все бесполезно. Ни шагу навстречу. Или ты сейчас просишь сестру уехать, или я сама. И знай, это не пустые слова.
Алина затрясла головой:
— Миша, ну скажи ей! Как тебе не стыдно — выгнать родную сестру на улицу?
Михаил замялся. Видно было, как ему тяжело разрываться между женой и сестрой. Но Анна не отводила взгляда, и он понял, что дальше медлить нельзя. Он глубоко вдохнул:
— Алиночка, — проговорил он, стараясь звучать мягко, но решительно, — ты возвращаешься домой.
— Значит, ты встал на ее сторону?! — Алина закричала так, что дрожали стены. — Да как тебе не стыдно?! Я верила, что у нас семья!
— Это и есть семья, — горько сказал Михаил. — Но семья — это и взаимная забота, а не только привычка получать все на блюдечке.
Алина с рыданиями убежала в комнату. Анна тяжело опустилась на стул, закрыв лицо руками. Она понимала, что добилась своего, но на душе было неспокойно.
***
Собираясь, Алина громко хлопала дверцами шкафов, демонстративно собирая по всей квартире свои вещи. Анна стояла в коридоре, следила, чтобы та не разбила им ничего на прощание. Михаил держал в руках ключи от машины, готовый отвезти сестру на вокзал.
— Надеюсь, — процедила Алина, — вы будете счастливы, раз выгнали меня. Не знаю, что мама скажет, когда узнает, как вы со мной обошлись.
— Скажи, что так надо было, — Михаил горько улыбнулся. — Прости, сестра.
Алина только отвернулась. С поджатым ртом вытащила свой пухлый альбом:
— Я ведь хотела показать вам, как мы раньше были дружны… Но теперь не вижу смысла. Я думала, вернусь домой в новом статусе, устроюсь, а вы, как родные, мне поможете. Но тут, похоже, семьей и не пахнет.
Анна не стала возражать. Внутри у нее было странное чувство пустоты и облегчения. Она лишь кивнула Михаилу, давая понять: «Вези ее». Тот вздохнул и пошел к двери.
Уже через полчаса Алина, насупленная, села в автомобиль и захлопнула дверь. Не сказав ни слова на прощание, она отвернулась к окну. Анна наблюдала из окна, как машина выезжала за поворот. Она почувствовала, что у нее словно открылось второе дыхание.
Когда Михаил вернулся домой, он застал жену сидящей на кухне с чашкой крепкого чая. Анна посмотрела на него, ожидая упреков или слов, полных обиды.
— Прости, что все так получилось, — только и сказал Михаил. — Я слишком баловал ее с детства.
— Думаю, иначе она никогда бы не выросла, — тихо ответила Анна. — Иначе мы бы до старости бегали за ней, утирали нос.
— Ты права, — Михаил сел рядом и взял ее за руку. — Я был слеп.
— Просто мы все устали, — с облегчением вздохнула она.
Михаил задумчиво провел пальцами по краю чашки. Снаружи послышался шум ветра, и Анна подумала, что жизнь, наконец, вернулась в прежние спокойные будни, где нет чужого эгоизма. Хотя осадок остался: все-таки это близкая сестра Михаила, и никто не хотел с ней ссориться навсегда. Но иногда, чтобы сохранить мир в семье, приходится идти на болезненные меры.
— Пойдем спать, — предложил Михаил, поднимаясь. — Завтра начнем новый день. Надеюсь, без шумных гостей.
Анна улыбнулась и встала со стула. Где-то в коридоре остался напоминанием упавший фантик от конфет, которые Алина ела, — единственное, что намекало на недавнюю бурю страстей. И, несмотря на горечь, Анна чувствовала легкое удивление от того, как быстро все разрешилось: еще утром был крик и скандал, а теперь в квартире стало тихо и даже как-то непривычно уютно.
Возможно, это и есть жизнь: маленькие бури, после которых остаются уроки для всех.