Если вы когда-нибудь пытались заказать кофе в Старбаксе и слышали, как бариста коверкает ваше имя, представьте Ян Вермеера. Его звали Йоханнис ван дер Мер, Вермеер Дельфтский, а иногда и вовсе «тот самый парень с окном и солнечным светом». Почему у одного человека столько имен? Все просто: голландский XVII века — это как TikTok для лингвистов. Сочетание «ee» превращается в «е», «ван дер» отбрасывается за ненадобностью, а город Делфт добавляется для солидности. В итоге получается бренд: «Вермеер Дельфтский» — звучит как элитный сыр, но стоит как яхта Джеффа Безоса.
Часть 1: Йоханнис, Ян или «Эй, ты, с кисточкой!»
Представьте, что вы родились в семье торговца шёлком и владельца трактира. Ваш папа — Рейньер Янс, человек, который умел ткать, продавать и наливать пиво. А вы — второй ребёнок и единственный сын. Вам нужно выбрать: продолжить дело отца или… стать художником, о котором через 400 лет напишут в интернете. Ян выбрал второе, но сначала сменил имя, религию и женился на девушке с очень строгой мамой.
Да, чтобы жениться на Катарине Болнес, Вермееру пришлось перейти из кальвинизма в католичество. Его тёща Мария Тинс, видимо, сказала: «Любовь — это хорошо, но иконы в доме — лучше». Посредником на свадьбе выступил художник Леонард Брамер — наверное, чтобы проверить, не подрисовывает ли жених ангелочков в брачном контракте.
Часть 2: 15 детей, трактир и секретная мастерская
После свадьбы Ян и Катарина переехали в дом тёщи. 11 комнат, 15 детей (из которых выжили 11) — это не семья, это реалити-шоу. Как Вермеер умудрялся писать по две картины в год? Скорее всего, по ночам, когда дети наконец засыпали. А днём он помогал управлять трактиром «Мехелен», где, вероятно, подавали не только пиво, но и советы по искусству. «Караваджо? Слишком мрачно. А вот попробуйте нашего Вермеера с солнечным светом!»
Кстати, о свете. Учёные до сих пор спорят: то ли Вермеер использовал камеру-обскуру, то ли у него была сверхспособность видеть мир в Instagram-фильтрах. Архитектор Филип Стейдмен как-то пошутил: «Если бы у Вермеера был айфон, он бы снимал тиктоки с котиками». Но даже если он «читерил», результат того стоил: его «Девушка с жемчужной серёжкой» сегодня — это Мона Лиза из Северной Европы.
Часть 3: Русские горки: как Вермеера чуть не подарили Эрмитажу
В XIX веке Россия могла бы заполучить Вермеера, но… вмешался художник-коллекционер Илья Остроухов. Увидев «Аллегорию веры», он фыркнул: «Чепуха и дрянь!» Картину продали, а позже оказалось — это шедевр. Теперь она в Нью-Йорке, а Остроухов настаивал, что у искусствоведов «свиной глаз». Мораль: никогда не доверяйте экспертам, которые говорят с полным ртом.
Часть 4: Забыт, воскрешён, подделан
После смерти Вермеера о нём забыли на 200 лет. Его имя не упоминали даже в голландских «Инстаграмах» XVIII века — справочниках по искусству. Но в XIX веке его «откопали» энтузиасты, а в XX веке мошенник Хан ван Мегерен начал штамповать подделки. Он даже обманул нацистов, продав им фейкового Вермеера! Когда ван Мегерена спросили, как он это сделал, тот ответил: «Просто не спал ночами, как оригинал».
Эпилог: Почему Вермеер — это голландский Бэнкси
Он писал мало, таинственно и так идеально, что даже учёные ломают голову. Его картины — это не просто сцены из жизни, а квинтэссенция гармонии. А ещё он доказал: можно быть гением, даже если твоё имя путают с йогуртом, а тёща контролирует твою мастерскую. Главное — оставить после себя не 15 детей, а 34 картины. Хотя дети — тоже неплохое наследство.
P.S. Если вы до сих пор не запомнили, как его звали, просто скажите: «Тот, кто рисовал девушек у окна». Сработает.