Ссылки на другие части и рассказы внизу страницы!
Рассказ | Вкус надежды | Часть 2 |
Загнать в угол
Родительское собрание в 11 “А” классе началось в 18:00, но Ирина опоздала на десять минут – последний покупатель никак не мог выбрать между тирамису и набором кейкпопсов. Она буквально ворвалась в кабинет, тихо извиняясь перед классным руководителем, хотя Анна Викторовна никогда не ругала за опоздания. Маленькая женщина походила на встревоженную птичку:
– Ничего страшного, Ирина Игоревна, мы только начали, – улыбнулась глазами учительница. – Присаживайтесь, где найдёте место.
Последнее свободное место оказалось прямо у учительского стола, на котором, помимо бумаг Анны Викторовны, лежала кожаная папка с золотым тиснением – Ирина тут же узнала её. Такую папку Павел Анатольевич всегда носил с собой на официальные мероприятия.
Словно в подтверждение её мыслей, дверь кабинета снова открылась, и на пороге появился директор собственной персоной.
– Добрый вечер, уважаемые родители, – его голос был медоточив. – Решил лично присутствовать на собрании вашего выпускного класса. Всё-таки важный период в жизни детей, да и школы.
Ирина физически ощутила, как взгляд директора остановился на ней, скользнул по шее, задержался на груди. Плотнее запахнула кардиган, пытаясь спрятаться, но бесполезно – Павел Анатольевич видел её, как если бы парта была прозрачной.
Анна Викторовна начала рассказывать о предстоящих экзаменах, важности эмоциональной и психологической поддержки детей, графике консультаций и прочих оргвопросах. Ирина делала вид, что внимательно записывает информацию в блокнот, но буквы расплывались перед глазами. Липкий, изучающий взгляд директора исподволь скользил по ней, словно она была товаром на прилавке.
– А сейчас слово Павлу Анатольевичу, – объявила Анна Викторовна. – Он расскажет об организационных вопросах сдачи ЕГЭ.
Директор поднялся из-за стола, поправил галстук и одёрнул пиджак, расходящийся на выпирающем животе.
– Дорогие родители, – начал он, сцепив перед собой влажные от пота руки. – Нет нужды подчёркивать важность предстоящих испытаний для детей. Эти экзамены определят их будущее и карьеру, то есть фактически – жизнь. И мы, как любящие родители, готовы на многое, чтобы обеспечить им наилучшие шансы. Верно?
Он, ничуть не стесняясь, посмотрел прямо на Ирину.
– Большая ошибка считать, что достаточно отличных оценок, – в его голосе появились снисходительные нотки. – Но суровая реальность такова, что конкуренция огромна. На бюджетные места претендуют сотни выпускников. И выигрывают те, кто применяет, скажем так, комплексный подход.
Ирина почувствовала, как к лицу приливает кровь. Впилась ногтями в ладонь, чтобы сохранить самообладание.
– Наша школа из года в год показывает блестящие результаты, – директор растягивал слова. – Потому что лично я руковожу подготовкой выпускников и оказываю полную, всеобъемлющую поддержку тем, кто в ней нуждается.
Ирина опустила взгляд, чувствуя, как внутри закипает ярость.
Собрание продолжалось ещё полчаса. Обсуждали последний звонок, выпускной, сбор денег на подарки учителям. Ирина механически записывала информацию, мечтая поскорее уйти. Но когда родители начали расходиться, Анна Викторовна окликнула её:
– Ирина Игоревна, задержитесь, пожалуйста. Павел Анатольевич хотел бы обсудить с вами успеваемость Артёма.
Сердце Ирины ухнуло в пятки. Она беспомощно огляделась – класс уже опустел, только Анна Викторовна собирала бумаги, а директор стоял у окна, глядя на темнеющее небо.
– Анна Викторовна, простите, но мне нужно спешить, – начала Ирина. – Артём дома один, ждёт ужин...
– Это не займёт много времени, – улыбнулась учительница. – Артём – наша гордость, его успехи в химии великолепны! Нужно обсудить участие в областной олимпиаде, вы же не против?
– Я могу вызвать для вас такси, Ирина Игоревна, – вкрадчиво предложил директор. – Чтобы вы быстрее добрались домой... после нашего разговора.
Анна Викторовна, словно почувствовав напряжение, повисшее в воздухе, засуетилась:
– Павел Анатольевич, я оставлю вас? У меня ещё отчёты для завуча не готовы...
– Конечно, Анна Викторовна, – кивнул директор. – Я сам закрою кабинет.
Учительница быстро собрала свои вещи и, кивнув на прощание, выскользнула за дверь. Ирина осталась наедине с директором в пустом классе. За окнами уже стемнело, и лишь настольная лампа на учительском столе освещала помещение, отбрасывая длинные тени.
– Присаживайтесь, Ирина Игоревна, – директор указал на стул рядом с собой. – Вы так напряжены. Это совершенно неформальная беседа.
– Я постою, – твёрдо ответила Ирина, оставаясь у двери. – Что вы хотели обсудить по поводу Артёма?
Павел Анатольевич вздохнул и медленно приблизился к ней. Ирина инстинктивно отступила, упираясь спиной в дверь.
– Зачем такая официальность? – его голос стал ниже. – Мы же одни. Никто не увидит и не услышит, что бы мы тут ни делали...
– Павел Анатольевич, – Ирина храбрилась, но голос дрогнул. – Если речь не о моём сыне, то мне пора.
Она дёрнулась к дверной ручке, но директор оказался быстрее, его ладонь легла на дверь, блокируя выход.
– Речь как раз о нём, – прошептал он, наклоняясь так близко, что Ирина ощутила его дыхание на своей щеке. – О его поступлении.
– Мой сын справится сам, – выдавила Ирина, отворачивая лицо. – У него высокие оценки...
– Наивная, – перебил директор, качая головой. – В этом году конкурс на его факультет – пятнадцать человек на место. Пятнадцать! И все с отличными оценками, грамотами, дипломами. А бюджетных мест всего тридцать. Знаете, сколько звонков поступает ректору с просьбами помочь тому или иному абитуриенту?
Ирина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Артём мечтал об этом университете с восьмого класса. Готовился, не вылезал из учебников...
– Но на ваше счастье, у меня прекрасные отношения с приёмной комиссией, – продолжал директор, видя её замешательство. – Одно моё слово – и Артём в списках на бюджет. Или... не в списках. Всё зависит от вас, Ирина Игоревна. От вашей сговорчивости.
Его рука скользнула по её плечу, спустилась к талии. Ирина оцепенела от отвращения и страха.
– Уберите руки, – процедила она сквозь зубы.
– Не будьте такой недотрогой, – усмехнулся директор. – Вы же взрослая женщина. Столько лет без мужа... Наверняка скучаете по мужской ласке? А я могу быть очень щедрым. Не только помогу Артёму с поступлением, но и вашу пекарню подтянем к школьным мероприятиям. Я узнавал, вам аренду повысят, хотите договорюсь о скидке? У нас самая лучшая школа, дети лучших людей ходят сюда, я знаю всех…
Его пальцы скользнули выше, к вырезу блузки. Что-то взорвалось внутри Ирины, и страх отступил перед яростью. Она резко оттолкнула директора.
– Вы думаете, что можете меня купить?! Так вот, я не продаюсь! – выкрикнула она. – Тем более такому, как вы!
Лицо Павла Анатольевича исказилось. Добродушная маска слетела, обнажив хищный оскал. Он схватил Ирину за запястье с неожиданной силой.
– А с чего ты решила, что есть выбор? – прошипел он. – Твой сын в моей власти. Один твой неправильный шаг и его завалят на всех экзаменах. Никакой университет не возьмёт его даже на платное!
Мужские пальцы сомкнулись на запястье Ирины с такой силой, что кровь перестала циркулировать в руке. Тяжёлое, прерывистое дыхание Павла Анатольевича обжигало шею, запах пота и приторного одеколона заполнил пространство.
В пустом классе, среди рядов покинутых парт, привычных и безобидных при свете дня, сейчас, в сумерках, Ирина впервые ощутила настоящий, животный страх.
– Ты же понимаешь, что деваться некуда? – хрипло прошептал директор, прижимая её к учительскому столу.
Ирина попыталась вырваться, но директор только сильнее сжал её запястье, другой рукой хватая за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– А ещё у меня друг в санэпидемстанции, – его голос сочился ядом. – Как думаешь, что будет с твоей пекарней после тщательной проверки? Нарушения всегда находят, если хотят найти. А это штрафы, приостановка деятельности. Сколько ты продержишься без дохода? Месяц? Два? На что будешь жить? Чем платить за учёбу сына?
Ирина почувствовала, как по щеке скатилась слеза. Она была загнана в угол, беззащитна. Некому было помочь, некому пожаловаться. Кто поверит ей, одинокой матери, против уважаемого директора школы с безупречной репутацией? Его влиятельных друзей? Кто встанет на её сторону?
Директор воспринял её молчание и слёзы как капитуляцию. Его хватка ослабла, а лицо приблизилось для поцелуя. Ирина ощутила его горячее дыхание с запахом сигарет.
В голове всплыл образ Сергея, его добрый взгляд, а следом лицо Артёма, с запалом рассуждающего о том, как он станет биохимиком, её собственное отражение в зеркале каждое утро – усталое, но… гордое.
– Нет, – выдохнула Ирина, и это был уже не испуганный шёпот, а громкий чёткий отказ.
– Что? – директор отстранился, не веря своим ушам.
– Я сказала – нет, – повторила Ирина громче выпрямляясь. – Убери свои грязные руки, скотина!
Она с силой оттолкнула его, освобождаясь из захвата. Директор покачнулся, но быстро восстановил равновесие. Его лицо перекосилось от злобы.
– Ты пожалеешь об этом, дура, – прорычал он. – Завтра же! Завтра же жди проверки налоговой, санэпидстанции, пожарных, чёрта лысого! А что касается твоего сынка – можешь забыть о его поступлении. Обещаю, ЕГЭ он сдаст с крохотными баллами. Выпустим со справкой вместо аттестата!
Ирина смотрела на него с ужасом. Этот мерзавец угрожал её сыну, любимому делу, всему, что она создавала годами тяжёлого труда.
– Ты ничтожество, – произнесла она с ледяным спокойствием. – Жалкое, трусливое ничтожество, которое может самоутвердиться, только унижая слабых.
Её ладонь с силой опустилась на его щеку, оставляя красный след. Звук пощёчины разнёсся по пустому классу.
Павел Анатольевич застыл, не веря в произошедшее. Он медленно поднёс руку к горящей щеке, в его глазах плескалось изумление, смешанное с яростью.
– Ты ударила меня… – прошептал он. – Меня?!
– И сделаю это снова, если прикоснёшься ко мне, – ответила Ирина, чувствуя, как дрожат колени. – А теперь я ухожу. И если увижу хоть намёк на несправедливость по отношению к Артёму, пойду в полицию с заявлением о домогательствах и угрозах.
Директор рассмеялся, но в его смехе не было веселья – только злоба.
– И кто тебе поверит, Ковалева? Кто? Твоё слово против моего? Уважаемого педагога с тридцатилетним стажем? Лауреата премии губернатора? Да тебя на смех поднимут! – Он сделал паузу, наслаждаясь её потрясённым лицом. – Но попробуй, попробуй... Только помни: за клевету тоже статья есть. А у меня свидетели найдутся, что это ты ко мне липла, а не я к тебе.
Ирина понимала, что он прав. Это будет её слово против его. И у неё нет доказательств, нет свидетелей. Только красные пятна на запястье, которые к утру поблёкнут.
– Ты ещё придёшь ко мне. Сама придёшь. На коленях приползёшь, когда твоего сына начнут валить на каждом уроке, – процедил директор, возвращаясь к официальному тону.
Ирина не стала отвечать. Она схватила сумку и выбежала из класса, чувствуя, как слёзы застилают глаза. В пустых коридорах школы гулко разносился звук её шагов, когда ноги несли к выходу, не разбирая дороги. Только бы подальше от этого человека, его страшных угроз и мерзких прикосновений.
Выбежав на школьное крыльцо, она глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. От осознания собственной беспомощности тело сотрясала крупная дрожь. Ирина прислонилась к колонне, пытаясь успокоиться. Нужно было взять себя в руки, прежде чем идти домой. Артём не должен видеть её в таком состоянии, вдруг догадается, что что-то произошло.
Но как защитить сына от мести директора? А ещё как спасти дело, которое кормит их семью? Она не сможет противостоять человеку с такими связями и властью. Ирина чувствовала себя маленькой и беззащитной, словно вернулась в детство, когда старшеклассники обижали её. Тогда её защитил отец, пришедший встречать из школы. А сейчас? Когда Сережи нет, кто защитит её?
Слёзы ручьём текли по щекам. Ирина вытащила из сумки бумажный платок и попыталась привести себя в порядок. Дрожащие руки не слушались, и из сумки выпал блокнот, футляр с очками, ручки, пакетики с ванильным сахаром, новая пудреница, часы Сергея…
– Господи, ну вот за что это всё... – прошептала она, глядя в ночное небо. – Что я такого сделала?
Небо не отвечало, его не трогали её слёзы и отчаяние. Оставалось только тихо рыдать на крыльце. Сколько времени она так провела - неизвестно, пять минут или час. Но надо было брать себя в руки и идти домой, притвориться, что всё в порядке.
Сделав глубокий вдох, она вытерла последние слёзы и начала спускаться по ступеням. Внезапно яркий луч автомобильных фар ослепил её. К школе подъехал большой чёрный внедорожник. Ирина замерла, как олень в свете фар. Неужели директор вызвал кого-то из своих друзей? Угрозы начнут воплощаться так скоро?
Дверь автомобиля открылась, и из машины вышел высокий мужчина в тёмном костюме. Школьный фонарь высветил резкие черты лица, твёрдый подбородок, цепкие глаза. Она никогда раньше не видела этого человека, но что-то в нём показалось смутно знакомым.
– Извините, – окликнул он её, – не подскажете, родительское собрание 11-го “А” уже закончилось?
Его голос был глубоким, с лёгкой хрипотцой. Ирина машинально кивнула, всё ещё пытаясь совладать с эмоциями.
– Чёрт, опоздал, – мужчина досадливо щёлкнул пальцами. – Застрял на совещании, а телефон разрядился, не смог предупредить…
Внезапно незнакомец замолчал, присматриваясь к Ирине.
– С вами всё в порядке? – забеспокоился он.
Ирина хотела ответить, что всё нормально, но вместо этого из её горла вырвался сдавленный всхлип. Сдавшись, она закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Эй, – мужчина подскочил по ступеням и сел на корточки рядом с ней. – Что случилось? Кто-то обидел? Могу чем-то помочь?
Его участие только усугубило. Случайный человек проявлял к ней больше сочувствия, чем кто-либо за последнее время.
– Всё х-х-хорошо, – выдавила она сквозь слёзы. – П-п-простите...
– Ага, вижу я как хорошо, – мягко возразил мужчина. – Меня зовут Андрей. Андрей Викторович Смирнов. Я отец Никиты из 11 “А”. А вы?..
– Ирина, – прошептала она. – Ирина Ковалева. Мой сын Артём учится с вашим Никитой.
– Артём? – переспросил Андрей. – А, химик! Наслышан. Никитос говорит, умный, но… задр… Гений, в общем.
Несмотря на слёзы, уголки губ Ирины чуть приподнялись. Дурацкая ситуация, но на душе полегчало.
– Давайте я отвезу вас домой, – предложил сконфуженный Андрей. – Вам явно нехорошо, а на улице холодает.
– Не стоит, – покачала головой Ирина. – Я живу недалеко, пройдусь...
– Настаиваю, – твёрдо сказал Андрей. – Иначе буду волноваться, гадая, добрались ли вы благополучно. А у меня завтра важные переговоры, и бессонницу я себе позволить не могу.
Мужчина улыбнулся искренне и тепло, без тени фальши или второго дна. Ирина вдруг поняла, что не боится этого человека, хотя они только что познакомились.
– Хорошо, – согласилась она. – Спасибо.
Они направились к машине, и Ирина не заметила тёмный силуэт в окне второго этажа школы – Павел Анатольевич наблюдал за ними, и его глаза горели бешенством.
Интересно читать? Сообщите об этом лайком и интересного станет больше! И скиньте ссылку близким - вместе читать ещё интереснее!