"Ты же всё равно согласишься" — говорил муж 26 лет.
— Мы продаём квартиру.
Голос свекрови прозвучал так обыденно, будто она объявила прогноз погоды. Лариса замерла с вилкой в руке. Кусок котлеты, который она только что подцепила, упал обратно в тарелку.
— Что?
— Галина Семёновна дело говорит. — Андрей продолжал жевать, не поднимая глаз. — Нам нужны деньги.
— Но это же наш дом. — Лариса опустила руки на колени. — Мы здесь двадцать лет прожили.
Свекровь поджала губы и переглянулась с сыном. Этот взгляд Лариса знала слишком хорошо. Так они смотрели друг на друга всегда, когда считали её мнение неважным.
— Лара, не начинай. — Андрей наконец оторвался от тарелки. — Я нашёл вариант в Подмосковье. Дешевле в два раза, а разницу пустим на бизнес.
— Какой бизнес? — Лариса почувствовала, как холодеет внутри.
— Я с Витькой договорился. — Он отмахнулся, как от мухи. — Всё просчитано.
Как с Петей пять лет назад? Или с Олегом три года назад? Очередная гениальная идея, которая закончится новыми долгами.
— Андрей, я не хочу переезжать.
— А я не спрашиваю, хочешь ты или нет. — В голосе мужа появились металлические нотки. — Ты же всё равно согласишься.
Лариса подняла глаза. Двадцать шесть лет брака. Двадцать шесть лет таких вот разговоров, где её мнение никого не интересовало.
— И когда вы собираетесь продавать? — спросила она тихо.
— Уже дали объявление. — Свекровь промокнула губы салфеткой. — Завтра первый просмотр.
— Завтра?
Андрей пожал плечами, будто речь шла о выборе фильма на вечер.
— А чего тянуть? Ты пораньше с работы вернись, прибери тут.
Галина Семёновна кивнула.
— И бельё это со стула убери. И цветы свои с подоконника.
Лариса молча смотрела на свою тарелку. Внутри что-то дрогнуло. Маленькая, еле заметная трещина в привычном порядке вещей.
— Андрей, а документы на квартиру где?
Муж нахмурился.
— Зачем тебе?
— Я должна знать, что подписывать буду.
— В шкафу, в папке синей. — Он встал из-за стола. — Только не вздумай там всё перерыть. Я разложил по порядку.
Когда она осталась одна на кухне, то вдруг поймала себя на странной мысли. А что, если просто отказаться? Что они сделают? Ударят? Выгонят?
В этот момент она впервые задумалась: а кто вообще может её заставить?
***
Дождавшись, когда все уснут, Лариса босиком прошла в коридор к старому шкафу. Он скрипнул, выдавая её. Она замерла. Секунда. Две. Три. В спальне Андрей всхрапнул и перевернулся на другой бок.
Синяя папка нашлась на верхней полке, за коробками с зимними вещами. Лариса плотно закрыла дверь в ванную, включила свет и открыла её.
Внутри лежали аккуратно подшитые бумаги. Квитанции, договоры, страховки. И свидетельство о праве собственности.
Она уставилась на документ, не понимая. Перечитала дважды.
Её имя. Только её.
Дата — десять лет назад.
Лариса оперлась о раковину. Что это значит? Почему она не помнит, как подписывала эти бумаги?
Перебрала документы дальше и нашла договор дарения. От Андрея — ей. С печатью нотариуса.
К договору была приложена маленькая записка, выцветшая от времени. Почерк свекрови: "Андрюша, оформи на Ларису, чтобы в случае проблем с кредитами квартиру не забрали. Она послушная, сделает как скажем."
Лариса почувствовала, как к горлу подступает что-то горячее. Она схватилась за край раковины.
"Послушная". Десять лет квартира была записана на неё. А они... они просто решили, что могут распоряжаться её имуществом.
Она сложила бумаги обратно, но свидетельство и договор дарения положила отдельно. Их она забрала с собой.
В спальне Андрей спал, раскинувшись на кровати. Храпел, как ни в чем не бывало. Лариса смотрела на него, и внутри росло странное чувство. Не обида. Что-то другое.
Она легла, но уснуть не могла. В голове крутились обрывки воспоминаний. Как они выбирали эту квартиру. Как она предлагала вариант поближе к её работе, но Андрей настоял на этом районе — ближе к его матери. Как она спорила из-за ремонта, но свекровь решила всё по-своему. Как она хотела завести собаку, но ей запретили.
"Ты же всё равно согласишься".
Раньше соглашалась. А теперь?
Лариса повернулась на бок и впервые за долгое время почувствовала, как внутри зарождается что-то новое. Что-то своё.
Утром она встала раньше всех. Сварила кофе, поджарила тосты. Села у окна.
Когда на кухню вошёл заспанный Андрей, она спросила:
— Почему ты не сказал мне, что квартира оформлена на меня?
Он застыл в дверях. Лицо его изменилось — словно маска треснула.
— Ты рылась в документах?
— Я имею право знать, что собираюсь продавать. — Её голос звучал спокойно, но внутри всё дрожало.
Андрей медленно подошёл к столу.
— И что с того? Какая разница, на кого оформлена квартира? Мы семья.
— Семья. — Лариса кивнула. — Тогда почему вы с матерью решили всё без меня?
***
— Лара, ты чего? — Андрей усмехнулся, наливая себе кофе. — Какая муха тебя укусила?
Она смотрела на него. Почему раньше не замечала этот снисходительный тон? Этот взгляд, будто с ребенком разговаривает?
— Я не согласна продавать квартиру.
Кружка замерла на полпути к его рту.
— Что значит "не согласна"?
— То и значит. — Лариса сложила руки на столе. — Я не буду подписывать документы.
Он поставил кружку. Улыбка исчезла.
— Слушай, я не понял. Ты на что намекаешь?
— Ни на что. Говорю прямо: я не хочу продавать квартиру и переезжать неизвестно куда ради твоего очередного бизнеса с Витей.
Андрей молчал секунд пять. Потом рассмеялся.
— Да ладно. К вечеру передумаешь. Ты всегда так — сначала артачишься, а потом соглашаешься.
— Не в этот раз.
На кухню вошла Галина Семеновна. Окинула взглядом стол, поморщилась.
— Что за разговоры с утра пораньше?
— Мама, представляешь? — Андрей развел руками. — Лариса не хочет квартиру продавать.
Свекровь посмотрела на Ларису, как на умалишенную.
— С чего вдруг такие капризы?
— Это не каприз. — Лариса встала. — Квартира записана на меня. Я имею право решать.
Галина Семеновна сузила глаза.
— Ты что же, против мужа идешь?
— Я не против. Я просто не хочу уезжать отсюда.
— Но ты же жена! — Свекровь всплеснула руками. — Твое дело мужу подчиняться, а не права качать.
Андрей кивнул.
— Вот именно. Что значит "моя квартира"? У нас общий бюджет, общие решения.
— Которые принимаешь ты и твоя мать. — Лариса вдруг поняла, что не боится их взглядов. — А я только киваю. Но с квартирой так не получится.
Андрей резко встал.
— Что с тобой такое? Совсем с катушек съехала? Я столько лет семью тащу, деньги зарабатываю, а ты теперь...
— Ты? — Лариса не повышала голос, но что-то в ее тоне заставило его замолчать. — А кто последние пять лет выплачивал твои долги после провалившихся проектов? Кто занимал у коллег, чтобы за квартиру заплатить, пока ты с друзьями "перспективы обсуждал"?
В кухне повисла тишина. Андрей смотрел на нее так, будто видел впервые. Галина Семеновна побледнела.
— Неблагодарная, — процедила она. — Мой сын тебя из грязи вытащил, а ты...
— Мама, хватит. — Андрей поднял руку. — Лара, мы вечером поговорим. Успокойся и подумай хорошенько.
Он схватил куртку и хлопнул дверью.
Лариса осталась наедине со свекровью.
— Что ты устроила? — зашипела Галина Семеновна. — Двадцать шесть лет жили нормально, и вдруг фортель выкинула!
Лариса улыбнулась.
— Не двадцать шесть. Всего несколько часов. С того момента, как я узнала правду.
***
День на работе тянулся бесконечно. Лариса механически проверяла тетради семиклассников, а в голове крутились утренние разговоры. Странно. Она чувствовала не страх, а какую-то новую силу.
Телефон звонил трижды. Андрей. Она не взяла трубку. Потом пришло сообщение: "Покупатели приедут в шесть. Будь дома".
Не "пожалуйста". Не "давай обсудим". Приказ. Как всегда.
После уроков Лариса поехала не домой. Она вышла на станции "Проспект Мира" и поднялась по эскалатору. Наташа, ее подруга со студенческих лет, работала в юридической консультации неподалеку.
— Ларка! — Наташа обняла ее. — Какими судьбами? Ты же в рабочее время никогда...
— Мне нужна твоя помощь. Профессиональная.
Через полчаса она знала все свои права. Через час у нее был план.
Домой Лариса вернулась ровно в шесть. На пороге ее встретил Андрей.
— Ну наконец-то! Где тебя носит? Люди уже подъезжают.
— Не будет никаких просмотров. — Она прошла мимо него, сняла пальто.
Андрей схватил ее за локоть.
— Послушай меня внимательно. — Его лицо было совсем рядом. — Ты сейчас уберешь свои вещи, улыбнешься и будешь молчать. Потом подпишешь бумаги. И все.
— Нет.
— Что?
— Я сказала — нет.
Он отпустил ее руку. Покачал головой.
— Лара, ты понимаешь, что делаешь? Я ведь могу и уйти.
— Уходи.
Андрей отступил на шаг, словно она его ударила.
— Двадцать шесть лет вместе, а ты готова все разрушить из-за какой-то блажи?
— Не я разрушаю. — Лариса прошла на кухню. — Вы с матерью решили распорядиться моим имуществом, не спросив меня. Как всегда.
В дверь позвонили. Андрей выругался.
— Они уже здесь. Лара, не вздумай устраивать сцены.
Она села за стол.
— Я никого не впущу. Это мой дом.
Он побледнел.
— Ты пожалеешь об этом.
Андрей вернулся через пять минут. Молча прошел в спальню. Хлопнула дверца шкафа.
На кухню вплыла Галина Семеновна.
— Что ты наделала? Люди специально приехали!
— Я им не назначала встречу.
Свекровь всплеснула руками.
— Ты хоть понимаешь, что натворила? Андрюша столько сил вложил в этот проект! От твоего упрямства все рухнет!
Лариса спокойно посмотрела на нее.
— А от его упрямства могла рухнуть крыша над нашей головой. Хватит, Галина Семеновна.
— Не смей так разговаривать со мной! — Свекровь повысила голос. — Я тебе не ровня! Я...
— Вы мать моего мужа. И все. — Лариса встала. — А это мой дом. И я больше не позволю вам мною командовать.
— Ах ты... — Галина Семеновна задохнулась от возмущения.
Из спальни вышел Андрей с дорожной сумкой.
— Ты еще пожалеешь. — Он смотрел мимо Ларисы. — Когда останешься одна. Когда поймешь, что натворила.
— Я уже двадцать шесть лет жалею. — Она впервые за весь день почувствовала, что может расплакаться. — Но больше не буду.
***
Ночью Лариса не сомкнула глаз. Телефон разрывался от звонков и сообщений. Андрей переходил от угроз к мольбам и обратно. Свекровь обещала "приструнить строптивицу". Она отключила звук.
Утром первым делом позвонила в сервисную службу. К обеду замки были сменены.
— Вы уверены, что хотите поменять все три? — спросил мастер. — Недешево выйдет.
— Уверена. — Она крепко сжала новые ключи в ладони.
Телефон зазвонил, когда мастер ушел. Номер сына.
— Антон? Что-то случилось?
— Это у тебя я хотел спросить. — Голос сына звучал встревоженно. — Отец приехал ко мне. Говорит, вы разводитесь. Что у вас произошло?
Лариса села на диван. Глубоко вдохнула.
— Я наконец-то проснулась, сынок.
Она рассказала все. Про квартиру, про решение ее продать, про документы, которые нашла.
— И ты все это время терпела? — В голосе Антона звучало удивление.
— Не терпела. Просто не замечала. Думала, так и должно быть.
Повисла пауза.
— Знаешь, мам, я давно хотел тебе сказать... Меня всегда бесило, как они с тобой обращаются.
— Почему не сказал?
— А ты бы послушала?
Лариса горько усмехнулась.
— Наверное, нет. Должно было пройти время.
— Что теперь будет?
— Не знаю. — Она провела рукой по новому замку. — Но это будет мое решение. Не их.
Звонок в дверь раздался вечером. Лариса подошла, но открывать не стала.
— Кто?
— Открывай! — голос Андрея. — Немедленно!
Она молчала.
— Лара, хватит дурить! Открой эту чертову дверь!
— Ключи не подходят? — спросила она спокойно.
— Какого черта ты сменила замки?! — Он начал колотить в дверь. — Открой, или я вызову полицию!
— Вызывай. — Ее голос окреп. — Объяснишь им, почему ломишься в чужую квартиру.
Удары стихли.
— Лара, — теперь в его голосе появились просительные нотки. — Давай поговорим. Я погорячился. Ты погорячилась. Мы все решим.
— Мы уже все решили, Андрей.
— Ты не можешь так со мной поступить! Я твой муж!
— Был.
— Что?
— Завтра я подаю на развод. — Она сама удивилась твердости своего голоса.
— Из-за какой-то дурацкой квартиры?! — снова крик.
— Нет. Из-за двадцати шести лет, когда ты и твоя мать решали за меня. Хозяин не тот, кто громче кричит, а тот, кто ключ в кармане носит.
Андрей за дверью молчал. Потом раздался звук шагов. Он спускался по лестнице.
Лариса прошла на кухню. Налила чай. Села у окна. Впервые за долгие годы она чувствовала себя дома. Не в чужих стенах, где надо постоянно подстраиваться и соглашаться, а у себя дома.
Телефон звякнул сообщением от Антона: "Горжусь тобой, мам".
Лариса только сделала глоток чая, когда телефон зазвонил снова. Галина Семёновна.
— Что ты устроила? — голос свекрови дрожал от гнева. — Андрюша у меня, сам не свой! Как ты могла так с ним поступить?!
— Это он так поступил со мной. Двадцать шесть лет.
— Я сейчас приеду и лично с тобой поговорю! — В трубке слышался шум, будто свекровь уже одевалась.
— Не стоит, Галина Семёновна. Замки сменены, а охрана подъезда предупреждена.
— Ты... ты!.. — Свекровь задыхалась от возмущения.
— Передайте Андрею, что его вещи будут у двери завтра с двух до трёх. Может забрать. И на будущее — не пытайтесь больше решать за других. Особенно за тех, кого считаете слабыми.
Лариса нажала отбой и выключила телефон. Теперь они оба — и муж, и свекровь — сидели в квартире Галины Семёновны, строя планы мести или примирения. Но впервые за долгие годы их планы её не касались.
Она улыбнулась. Они пытались сделать из нее овцу. А она оказалась волком.
***
Каждому приходит момент, когда нужно решить.Расскажите в комментариях!
Подписывайтесь на канал. Мы ещё поговорим о женщинах, которые нашли свой ключ от двери в новую жизнь
***