— Сынок, ты хоть видел, сколько она на кольцо потратила?! — голос Тамары Ивановны дрожал от возмущения, она стукнула ладонью по столу, едва не опрокинув чашку с чаем.
— Мам, это наше дело, мы с Юлей сами разберёмся, — Артём сжал губы, но в его тоне сквозила неуверенность, пальцы нервно теребили край скатерти.
— Разберётесь? Твоя невеста нас разорит, отменяй свадьбу, пока не поздно! — Тамара Ивановна встала, её тень нависла над сыном, как грозовая туча.
Тамара Ивановна сидела в своей маленькой кухне, глядя на облупившуюся краску на подоконнике. Её дом был старым, но уютным — двухэтажный, с деревянной лестницей, что скрипела на каждой ступеньке, и садом, где весной цвели яблони. Она жила здесь одна с тех пор, как пять лет назад умер муж, оставив ей пенсию в семнадцать тысяч и этот дом — её крепость. Артём, её единственный сын, давно уехал в город, снимал квартиру с друзьями, работал менеджером в автосалоне. Тамара Ивановна гордилась им: высокий, широкоплечий, с добродушной улыбкой, он всегда был её опорой. Но теперь эта опора содрогнулась из-за Юли — его невесты.
Юля появилась в их жизни полгода назад. Артём привёл её в дом на майские праздники, сияя, как медный пятак. Она была миниатюрной, с длинными светлыми волосами, собранными в небрежный пучок, и яркими зелёными глазами. Одета модно — джинсы с высокой талией, белая блузка, туфли на низком каблуке. Тамара Ивановна сначала обрадовалась: сын влюблён, пора жениться, внуков бы уже. Но радость быстро сменилась тревогой.
— Мам, познакомься, это Юля, — сказал Артём, обнимая девушку за плечи.
— Очень приятно, — Юля улыбнулась, протянув руку с идеальным маникюром. — У вас тут так мило, как в деревне у бабушки.
Тамара Ивановна кивнула, но внутри что-то кольнуло. "Мило" — это её дом, её жизнь, а в голосе Юли звучала снисходительность. За ужином Юля болтала без умолку: о работе в маркетинге, о поездках в Европу, о том, как мечтает о свадьбе "не хуже, чем у подруг". Тамара Ивановна слушала девушку и думала: "Где ж Артём столько денег возьмёт?"
***
Проблемы начались, когда Артём объявил о помолвке. Он приехал к матери один, сел за стол, отодвинув в сторону вазочку с печеньем.
— Мам, мы с Юлей решили пожениться. В сентябре, — сказал он, глядя ей в глаза.
— Ну, поздравляю, сынок, — Тамара Ивановна улыбнулась, но тут же спросила: — А как с деньгами? Свадьба — дело недешёвое.
— Юля хочет отмечать в ресторане, с выездной регистрацией, — Артём замялся. — Я подкопил, и она тоже.
— Подкопил? — Тамара Ивановна прищурилась. — Ты же машину хотел купить?
— Машину потом, — он отвёл взгляд. — Юля говорит, свадьба — это раз в жизни.
Тамара Ивановна промолчала, но тревога росла. Она знала сына: он был мягким, уступчивым, а Юля, судя по всему, умела настоять на своём.
Через неделю Артём попросил у неё денег.
— Мам, одолжи тысяч пятьдесят. На зал для банкета, — сказал он, теребя рукав рубашки.
— Пятьдесят тысяч? — она чуть не поперхнулась чаем. — У меня пенсия знаешь какая? Это три месяца жить!
— Я верну, мам, после свадьбы, — он умоляюще посмотрел на неё. — Юля уже платье выбрала, задаток внесли.
Тамара Ивановна дала. Не потому, что хотела, а потому, что не могла отказать сыну. Но это стало только началом кошмара.
***
Юля оказалась не просто требовательной — она была одержима идеей "идеальной свадьбы". Артём рассказывал матери о её планах, и с каждым разом Тамара Ивановна бледнела все больше. Ресторан на сто человек, флорист за тридцать тысяч, фотограф с "портфолио из Москвы", кольца из белого золота с бриллиантами.
— Артём, откуда у вас такие деньги? — спросила мать как-то за ужином, нарезая хлеб.
— Юля говорит, надо взять кредит, — он пожал плечами. — Все так делают.
— Кредит? — Тамара Ивановна замерла с ножом в руке. — Ты в долговую яму хочешь? А если работу потеряешь?
— Мам, не начинай, — Артём нахмурился. — Юля знает, что делает.
Но Тамара Ивановна видела: Юля знает, как тратить, а не как зарабатывать. Она узнала, что невеста сына уволилась с работы, заявив, что "после свадьбы найдёт что-то получше". А пока она сидела дома, планировала торжество и выкладывала в соцсети фото с подписью "Скоро стану женой".
Кульминация случилась, когда Артём попросил продать дом.
— Мам, мы с Юлей хотим взять ипотеку, — сказал он, стоя у порога. — А первый взнос… если б ты дом продала, нам бы хватило.
Тамара Ивановна почувствовала, как кровь отливает от лица.
— Дом? Мой дом? Где я с отцом твоим жила, где ты рос?
— Ну, ты могла бы к нам переехать, — он отвёл взгляд. — Юля говорит, в городе удобнее.
— Юля говорит, — повторила Тамара Ивановна тихо. — А ты что скажешь, сынок?
Артём молчал. Она поняла: это не его идея. Это Юля, с её маникюром и мечтами, решила, что дом старухи — отличный способ начать "красивую жизнь".
***
Тамара Ивановна взяла себя в руки. Она не кричала, не плакала — просто решила действовать. На следующий день она позвала Артёма к себе.
— Сынок, садись, поговорим, — сказала она, ставя на стол чайник.
— Мам, если про дом, то я… — начал он, но она перебила:
— Не про дом. Про Юлю. Она нас разорит, Артём. Отменяй свадьбу.
— Что? — он вскочил. — Ты серьёзно?
— Серьёзней не бывает, — Тамара Ивановна посмотрела ему в глаза. — Она тебя в долги загоняет, а ты слепой. Посмотри: платье за сто тысяч, кольца за двести, ресторан — это полмиллиона! Где ты столько возьмёшь?
— Мы справимся, — Артём стиснул кулаки. — Я её люблю.
— Любовь — это не кредиты и не мой дом, — она встала. — Или ты одумаешься, или я сама с ней поговорю.
Артём ушёл, хлопнув дверью. Но Тамара Ивановна знала: он подумает. Он всегда думал, когда она ставила его перед фактами.
***
Через неделю Юля сама приехала к ней. Влетела в дом, звеня браслетами на запястье.
— Тамара Ивановна, что вы Артёму наговорили? Он свадьбу отложить хочет!
— А ты думала, я молчать буду? — Тамара Ивановна сложила руки на груди. — Ты из него все соки выжимаешь, девочка.
— Это наша жизнь! — Юля повысила голос. — Мы сами разберёмся!
— Разберётесь, когда он без штанов останется? — Тамара Ивановна шагнула к ней. — Ты работу бросила, свадьбу за миллион хочешь, а платить кто будет? Я? Мой дом?
Юля покраснела, но не отступила.
— Артём взрослый, он сам решает.
— Вот и пусть решает, — Тамара Ивановна открыла дверь. — Без моего дома и моих денег. Иди, подумай.
Юля ушла, бросив напоследок:
— Вы ещё пожалеете!
Но пожалела она сама. Артём позвонил матери через два дня.
— Мам, ты была права, — голос его дрожал. — Юля только о деньгах думала, ей до меня и дела не было.
— И что теперь? — спросила Тамара Ивановна, чувствуя, как сердце сжимается.
— Я с ней расстался, — он кашлянул. — Прости, что не слушал.
***
Свадьбы не случилось. Юля исчезла из их жизни, оставив Артёму стопку счетов и разбитое сердце. Он вернулся к матери на неделю — отоспаться, прийти в себя. Они сидели на кухне, пили чай, и Тамара Ивановна сказала:
— Сынок, любовь — это не про деньги. Найдёшь ту, что с тобой, а не с твоим кошельком будет.
Артём кивнул, глядя в чашку. А она смотрела на него и думала: дом спасла, сына уберегла. И пусть Юля где-то там злится — главное, её мальчик снова дома. С пустыми карманами, но с чистой совестью.