Что может стоить репутации самому влиятельному медиаменеджеру страны? Какой просчет способен оставить несмываемый след даже на безупречной карьере человека, фактически сформировавшего современное российское телевидение?
Вступление
Константин Эрнст — человек, чьё имя десятилетиями было синонимом российского телевидения. Гений медиапространства, продюсер, режиссер, создатель телевизионных шедевров. В своем интервью журналу Forbes он однажды признался: «Я занимаюсь тем, что создаю смыслы, а потом перевожу их в символы и образы» [Forbes, декабрь 2018]. Его достижения бесспорны, но есть в карьере Эрнста эпизод, который поставил под вопрос всё, что было построено годами кропотливой работы.
Олимпийская драма
Февраль 2014 года. Сочи. Величайший триумф российского спорта и одновременно наивысшая точка карьеры самого Эрнста. Церемония открытия Олимпийских игр, режиссером которой он выступил, стала истинным шедевром — соединением истории, культуры и технологических инноваций.
Мир аплодировал. Западные СМИ, обычно сдержанные в похвалах России, не скупились на восторженные эпитеты. Британская The Guardian назвала церемонию «экстравагантным спектаклем, прославляющим всё русское» [The Guardian, 8 февраля 2014].
Пять олимпийских колец должны были стать кульминацией первой части представления. Пять снежинок, зависших под куполом стадиона, должны были превратиться в легендарный символ Олимпиады. Четыре раскрылись безупречно, а пятое... застыло неподвижной снежинкой.
Весь мир увидел этот сбой. Кроме российских телезрителей. И здесь кроется главная ошибка Эрнста — решение, принятое в считанные секунды, но аукнувшееся годами обсуждений.
Для российского эфира была использована запись с репетиции, где кольца раскрылись идеально. Эрнст позже признался в интервью The New York Times: «Это была защита нашего имиджа, мы сделали это для зрителей России, чтобы не разрушать праздник» [The New York Times, 10 февраля 2014].
Вопрос этики и репутации
Решение Эрнста вызвало неоднозначную реакцию в мировых медиа. Западные журналисты увидели в этом возвращение к советским традициям манипулирования информацией. Российская аудитория разделилась на тех, кто считал это проявлением профессионализма, и тех, кто увидел в этом обман.
Телевизионный критик Ирина Петровская отметила: «Это решение показало глубокий разрыв между представлением о современных медиа и тем, как воспринимают телевидение наши руководители. В эпоху интернета невозможно что-то скрыть, можно только усугубить ситуацию попыткой манипуляции» [Эхо Москвы, 15 февраля 2014].
Для Эрнста это стало моментом истины. Человек, создавший новое российское телевидение, построивший его на принципах зрелищности и развлечения, вдруг оказался перед этическим выбором: правда или красивая картинка?
Критик Даниил Дондурей в своей последней статье для журнала «Искусство кино» писал: «Эрнст попал в собственную ловушку эффектности. Десятилетиями транслируя идею о приоритете формы над содержанием, он в критический момент поступил согласно собственным принципам» [Искусство кино, июнь 2017].
Это решение стало символическим водоразделом в карьере Эрнста. После 2014 года его влияние в медиапространстве постепенно трансформировалось. Инцидент с кольцами, по мнению медиа-аналитиков, заставил многих по-новому взглянуть на роль телевидения в формировании национального самосознания.
Наследие и уроки
История с олимпийскими кольцами выходит далеко за рамки простого технического сбоя. Это история о том, как принятое в стрессовой ситуации решение может стать определяющим для репутации даже признанного гения своего дела.
Сам Эрнст позже философски отнесся к произошедшему. В редком откровенном интервью он сказал: «Если бы мне представилась возможность вернуться назад, я, возможно, поступил бы иначе. Но в тот момент я принял решение, которое считал правильным» [РБК, март 2019].
Российский продюсер Александр Роднянский отмечал: «Константин всегда был перфекционистом. Его стремление к совершенству создало множество шедевров, но в ситуации с Олимпиадой оно же сыграло с ним злую шутку» [GQ, сентябрь 2018].
Парадоксально, но именно Эрнст, создавший десятки рейтинговых реалити-шоу, в реальной жизни предпочел следовать другому принципу — показывать не реальность, а идеал.
А вы как считаете: что важнее в медиа — красивая картинка или неприкрашенная правда? Стоит ли приукрашивать реальность ради сохранения праздничного настроения или доверие аудитории важнее? Поделитесь своим мнением в комментариях!