На днях прочитала рассказ о студенческой жизни - зацепило за живое. Я и на автора подписалась, и по случаю вспомнила эпизод о праздновании 8 Марта с погремушками.
Дело было в 1970-1976 годах в МИЭТ-е. Это институт электронной техники - Москва по статусу, Зеленоград по факту. Ребята наехали отовсюду: Бухара, Мичуринск, Баку, Омск. Я под Туапсе жила, Юра Романец - москвич, Юра Смирнов - с Нижнего Тагила... Люди восхитительно своеобразные! Никакой унификации!
Приёмная комиссия собрала нашу группу «весёлой, по определению». Первого сентября идёт знакомство группы. Куратор читает список, а новенькие студенты поднимаются на людей посмотреть, себя показать. Дошли до буквы «Л»:
- Лозовой? - встал длинный, худой, нескладный, добродушный «Костянтин».
- Садитесь, пожалуйста! Шевченко? - Костя встаёт «на бис». Куратор ему:
- Вы садитесь. Кто Шевченко? - Костя смущённо:
- Я!
Двойную фамилию: Лозовой-Шевченко записали на две строки, но с одним порядковым номером - кто бы смотрел на номер. Группа оживилась.
- Медведев? - Саша встаёт и садится. Куратор с удивлением:
- Медведева? - Достаточно далеко от сильной «половины» встаёт Наталья. Пара, мягко говоря, не успела сложиться - присутствующие в изумлении.
Та же ситуация повторяется с «четой» Семёновых. Шурик из Витебска, Оленька из Бухары - «брачующиеся» впервые видят друг друга. Группа веселится.
- Соколов? - встаёт Сергей.
- Соколова? - вопрошает куратор и атмосфера официоза тает в виньетках с сердечками. Сергей - волжанин, Оля из Мичуринска. Этим уже самим смешно, не то, что первым парочкам. Группа неистовствовала.
Хохот стоял такой, что любопытные заглядывали из коридора. Коллектив сплотился, поверив в собственную избранность.
Сытое брюхо к учению глухо
Группа, кроме двух местных, жила в общежитии. Студенческое общежитие подобно обители нищих поэтов и художников. Жители постоянно пребывают в восторженно-голодном состоянии и заняты науками, чтобы не думать о еде.
Однажды мы нашли в своём шкафчике брикет гречневой каши. Были такие прессованные каши: только добавь кипятка. Восторг от находки можно сравнить, разве что, с поимкой мамонта, ведь мы были уверены, что последнего мамонта съели неделю назад.
Подмаслить «мамонта» было нечем. Комната насобирала 18 копеек, этого хватало на полпачки маргарина, а маргарин продают целыми пачками! Мы верили, что в магазине нас поймут, ведь «человек человеку - друг».
В гастроном пошли всей компанией, к прилавку отправили Олю Соколову. Её мимику гениально скопировал кот из «Шрека». Таким глазам невозможно отказать! Там вся печаль мира.
Мы были готовы выступить к прилавку целым коллективом. Оля продвинулась в очереди и подошла к весам. Продавец - дама средних лет в белом халате - только что делала нарезку ветчины и корейки состоятельным горожанам. Слушая Ольгу, она замерла, открыв рот.
Даме не доводилось нарезать маргарин. Лицо продавщицы вытягивалось в удивлении, потом озарилось жалостью к отчаянному положению просящей. Наконец, милая женщина рассмеялась, махнула рукой и отрезала Ольге пол пачки маргарина.
В марте на стенде возле вахтёра висело объявление: «Хочу свежего огурчика. Обращаться в комнату 212». По объявлению в комнату поступил один огурчик и два салатика - нарезали до объявления.
От сессии до сессии живут студенты весело
Длинные пятиэтажки общежитий - корпуса с 01 по 05 - нанизывались торцами на шоссе - как длинные бусины - и смотрели окнами друг на друга. Женский корпус 03 размещался в центре мужского внимания.
Девушек в институте было маловато, поэтому в единственном девичьем корпусе разделения по факультетам не было. Ребята занимали три корпуса, а в корпусе 01 работал городской ЗАГС, благодаря чему студенты здорово экономили на такси и автомобилях с кольцами и куклами.
До захода в ЗАГС, теплыми вечерами ребята выходили с гитарами на плоские крыши общежитий и пели до хрипоты. Девушки слушали живую музыку, распахнувши окна. Ты попадал на другой концерт, если переходил на другую сторону корпуса.
Рядом со студенческими общежитиями зеленел сосновый бор с уютными дорожками и полянками. Как там было красиво, когда выпадал снег! Снег торжественно искрился в лучах фонарей и дышал свежестью и мягкой свободой.
Наши ребята удумали вызвать всю группу, чтобы отгулять первый снегопад первого курса. Народ откликнулся быстро, а я спала, как сурок - недосып накопился, и осадки клонят меня в сон. Я отказалась выходить.
Мне дали десять минут на сборы, я отключилась. Мне пригрозили, что вынесут, как есть и дали еще десять минут - я их не помню. Вдруг кровать подняли, пронесли по коридору и стали спускать по лестнице. Разбудили, шельмы!
Я вцепилась в койку, чтоб не выпасть и просила унести меня туда, где взяли. Пришлось гулять. Мы кидались снежками, обсыпались снегом, валялись в сугробах, носились, как жеребята, и орали, как дети. Если б не друзья, что бы вспоминать осталось?
Сессия всего два раза в год
После вступительных экзаменов всё только начинается: семинары, коллоквиумы, лабораторные и курсовые работы, лекции, экзамены. Первым экзаменом сдавали неорганическую химию - память на всю жизнь.
Я готовилась с соседкой по комнате - однокашницей Надечкой Ивановой. Старались с особым рвением: мы ещё не сдавали экзаменов в вузе. Кто знает, что там ждёт. Накануне экзамена мы уснули глубоко за полночь.
Очнулись в 11 часов. Экзамен мог закончиться! Мы собрались быстрее, чем догорела бы спичка. За автобусом и по этажам в аудиторию мы мчались быстрее Эола. Эол - если что - бог ветра.
Экзаменатор в одиночестве складывал пожитки в портфель, когда мы открыли дверь в аудиторию. Мэтр великодушно остался ради двух перепуганных первокурсниц - по пятерке поставил.
Хорошо, что выспались: пришли со свежей головой. Дебют врезался в память на всю жизнь. Не проспали бы - так бы и забыли.
Как-то в сессию захожу в комнату, где жил наш староста. Юра отрешённо сидит посреди комнаты, поодаль от стола, иначе голова сама на стол ложится. Голова обмотана мокрым полотенцем.
Юра вставил в глаза по половине спички, чтобы не закрывались, и сокрушается, что мозг спит с открытыми глазами, ни о чём не думает. В жаркую летнюю сессию было того труднее.
Мы уходили с учебниками на водохранилище, брали в прокате лодку и ставили посередине весло. К веслу привязывалось серое одеяло из общежития - это был наш парус, и тент. Какая - никакая прохлада в помощь.
8 Марта на лыжах и с погремушками
8 марта на первом курсе наши парни придумали кататься на лыжах с горок, а потом устроить праздник в общежитии.
Пикантности в затею добавляло то обстоятельство, что три девочки из девяти впервые пощупали лыжи в институте. Я могла «бежать» лыжный кросс только, держась за забор. Отпуская забор, я тут же падала навзничь.
Цепляюсь, поднимаюсь и повторяюсь. Обнаружилось, что левая лыжа надета на правую ногу, и наоборот. Моему изумлению не было предела: дощечки то одинаковые. Кросс я прошла, перепахав всю трассу следами падений.
8 Марта мы поехали на электричке до Подрезково. Погода стояла солнечная, праздничная, снег свежий, чистый, вокруг весёлые люди. Я шла пунктиром: ход - падение - ход - падение...
Я сломала лыжу и остаток похода пришлось идти на трёх лыжах с омичом Серёгой: одна лыжа общая на двоих. Позже мы и без лыж стали парой, так и живём. После похода ребята устроили в общежитии вечер с подарками.
Все девушки получили шутливые подарки. На мою шею повесили погремушку на резинке. Такие погремушки натягивают на детских колясках. Носить награду полагалось в зимних походах, чтобы меня быстрее нашли в сугробах.
Я очень хочу, чтобы детям и внукам нравилась их молодость, как мне нравится моя. Это возможно, но само по себе не случится. Об этом и пекусь.
Всех обнимаю. Пишите о своём времени. Комментарии для подписчиков открыты.