Изучение рыболовного промысла на Байкале ведется с 17 века, когда на берега озера пришли русские переселенцы. Хотя сам промысел, конечно зародился гораздо раньше. Рыболовные крючки, каменные грузила, гарпуны, наскальные изображения говорят о том, что рыболовство в бассейне Байкала уходит корнями в каменный век. Но даже за четыре столетия добыча рыбы сильно изменилась, многие способы и орудия лова забыты. Вряд ли, кто из современников расскажет, как выглядели, например, кривда или валыга.
Среди байкальских рыбаков исчезла такая социальная прослойка, как чищалки, без которых был немыслим промысел. О них и поговорим.
Итак, чищалками называли женщин, которые пороли и солили рыбу.
Обычно один невод обслуживали 4–5 чищалок, которых нанимали на период с мая по октябрь. По большей части эти женщины жили в балаганах, иногда в бараках. Труд чищалок был неимоверно тяжел и вреден, потому что по пять - шесть месяцев они работали в холодной воде. В течение дня они могли рассчитывать на скудный обед, состоявший из черного хлеба и чая, в качестве основного блюда выступал приварок из рыбы. Нередко приказчик выдавал соленую рыбу: два омуля на обед и два на ужин. При чистке рыбы женщины получали пайку рыбы, ее размер напрямую зависел от количества улова.
Кроме основной пайки чищалки могли рассчитывать на мелкую, соровую рыбу (окунь, карась, сорога), которая не входила в засол. Во время сортировки эту рыбу отбрасывали в сторону, а затем варили в больших котлах. Мясо отделяли от костей, а затем сушили на солнце. Такой способ приготовления рыбы назывался порса. Чищалки ссыпали порсу в мешки и сдавали хозяину промысла за небольшие деньги.
Кроме некондиционной рыбешки чищалкам доставались и внутренности рыбы, за исключением икры. После основной работы женщины обрабатывали гору рыбьих потрохов, а затем топили из них рыбий жир, который сдавали опять-таки хозяину.
В чищалки нанимались разорившиеся крестьяне окрестных деревень, погорельцы, потерявшие все, сироты, обездоленные вдовы и так далее.
Чищалкам платили самую маленькую зарплату. Зачастую гроши были взяты авансом задолго вперед до промысла, проедены и тогда чищалка попадала в разряд «заборных», так в старину называли должников. На рыбный промысел женщин толкала беспросветная нищета, следующей ступенькой была только паперть.
Беспросветные будни скрашивала разгульная ночная жизнь, не обремененная нормами морали. Спиртоносы меняли алкоголь на краденную рыбу, да и сами не сторонились плотских утех.
Свидетельства очевидцев приведены в книге А. Базова «Очерки истории байкальских рыбных промыслов». «Ночью в больших шалашах или балаганах устраиваются вечерки с музыкой. Неизвестно откуда появляется водка и начинается ночная оргия …. Заработок прокучивается (от слова «кутить»). От этого рабочие постоянно в долгу, в вечной «прокруте» у рыбопромышленников.
Рабочий менее совестливый не задумывается сдать такому же совестливому прикащику скраденную рыбу за бесценок, чтобы иметь средства подарить пленившей его дородной Агафье какой-нибудь платок. Назавтра он пленяется сухопарой Маланьей, которую следует ублаготворить, и так далее без конца. Счастливая работница возвращается домой с тюком подарков от своих обожателей. Даже старухи, ведущие благочестивую жизнь в своих селениях, во время рыбных промыслов сбиваются с панталыка …»
Жены рыбаков, соответственно, ненавидели чищалок, которые могли «наградить» нехорошей болезнью.
Рабочий день был ненормированным. При завальной рыбе трудились с раннего утра и до самой темноты с часовым перерывом на чай и обед. Работали при свете костров, но за переработку никто не платил.
«Сине море взволновалося,
В море рыба разыгралася.
Увидали в море эту рыбочку ловцы,
Да, баргузински разудалы молодцы. Шелковый-от невод закидывали,
Да, свежу рыбочку залавливали.
Да, в легку лодочку вытаскивали,
Да, на сухой берег выбрасывали.
Да, у свежей рыбы выспрашивали:
«Да, каково тебе рыбе без воды.
Да, красной девице без мила дружка,
Без милаго дружка, без Иванушка».
Тянули песню чищалки, мечтая после тяжелого дня быстрее перебраться и согреться в балагане.