Из донесений Кристофа фон Кохена, шведского посланника при московском дворе
Барону Якову Ивану Гастферу, генерал-лейтенанту и ливонскому генерал-губернатору в Риге (пер. с нем.)
23-го сентября 1687 г.
Письмо вашего превосходительства, от 8-го сего месяца, я получил 19-го числа сего месяца по почте, и узнал из него, что ваше превосходительство, его королевским величеством (Карл XI), назначен генерал-губернатором Лифляндии и смежных провинций, с поручением "принять от тамошних жителей присягу на верность".
Затем изволили предложить мне сообщать вам обо всем здесь происходящем. Пребывая в твердой уверенности, что это мне откроет путь к милостям, я доверяю личные мои выгоды попечению вашего превосходительства.
Так как русские зорко следят за корреспонденцией и письмами и заведование почтой поручено русскому, то я буду отправлять письма в конверте на имя "частного лица, в Риге", которое будет каждый раз доставлять их вашему превосходительству.
Последняя новость та, что бывший генералиссимус, князь Василий Васильевич Голицын, 4-го сего числа, поздно вечером приехал в город, а на следующий день целовал руки у обоих царей и царевны. Он все еще в прежней чести и стоит у кормила правления; к тому же царевна Софья Алексеевна, почти совсем завладевшая управлением царства, сильно поддерживает его.
Все того мнения, что в последнем походе (здесь Крымские походы) погибло от 40 до 50 тысяч человек. Всем офицерам и дворянам за их службу розданы медали весом в 1/2, 3/4 и даже в целый червонец. Последние были розданы высшим чинам; другие офицеры, смотря по заслугам, получили медали меньшего веса.
На медалях находятся изображения двух царей и правительницы, а также начальные буквы их имен. Генерал-лейтенант Петр (Патрик) Гордон на днях произведён в генералы. Здесь все озабочены (намерением) издания за границей, на немецком и голландском языке, хвалебного описания похода (здесь первого), в котором будут изложены подробно, причины безуспешного возвращения многочисленного царского войска.
Уже поговаривают о новых налогах с крестьян и мещан и о намерении будущей ранней весной предпринять поход в Крым, причем будет избран "новый путь".
Пехота отправится по Днепру на судах, а конница сухим путем. Князь Голицын, поговаривает, будто опять примет участите в этом походе. Третьего дня царь Иоанн и царевна-правительница, по ежегодному обыкновению, отправились на богомолье в Троицкий монастырь, находящийся приблизительно в 12-ти милях расстояния отсюда. Дней чрез десять их ожидают обратно. Царь же Петр (Алексеевич) остался дома.
18-го ноября 1687 г.
28-го минувшего месяца я адресовал последнее письмо мое (здесь отсутствует). Здесь за верное передают, что старший сын бывшего гетмана Ивана Самойловича, в Севске пытан и затем казнён "за распространение неуместных речей". Скоро ожидают польского резидента, который будет иметь постоянное местопребывание в Москве, а со стороны их царских величеств будет отправлен резидент к польскому двору.
Здесь говорят о постройке на реке Самаре крепости, в которой будут расположены царские войска, под предлогом "препятствовать крымским татарам производить набеги на Украйну".
Большинство того мнения, что сооружение крепости имеет целью держать в повиновении казаков и отрезать сношения их с татарами. Говорят, что эта мера указана новым гетманом Мазепой (Иван Степанович) и что казакам понравилась мирная жизнь, которую они испытывали, живя в течение 20-ти лет по сю сторону Днепра; многие из них нажили богатства, которыми желают мирно пользоваться.
Относительно будущего похода пока еще не слышно ничего достоверного. Недели две тому назад, вода в Москве-реке, вследствие больших снегов и наступившей вслед за тем оттепели с дождями, так поднялась, что снесла четыре моста, - как в самом городе, так и в его окрестностях, через что дворяне и мещане, торгующие лесом, понесли вновь большой убыток, так как в нынешнем году, внезапным повышением уровня воды в Москве-реке, уже четвертый раз сносились мосты.
Здешние старожилы не запомнят, чтобы подобное несчастье повторялось несколько раз кряду в одном и том же году.
16-го декабри 1687 г.
18-го минувшего месяца я отправил, вашему превосходительству мое последнее письмо. Слух, будто старший сын бывшего гетмана Ивана Самойловича был пытан в Севске и затем 1-го ноября казнен подтверждается. Рассказывают, что отец и младший брат его будут сосланы в Пустозерск.
Из оставшегося после их имущества, одна половина, отбирается в царскую казну, а другая половина, будет отдана новому гетману, о чем уже сделано распоряжение.
Недели две тому назад, казаки опять прислали сюда двух пленных татар, которые будто бы заявили, что "татары намереваются нынешней зимой сделать набег на русскую границу", и здесь одни уже поговаривают, что татары подошли к городу Тор (?) и оттуда сделали набег, а другие утверждают, будто "город этот ими вырезан, и что погибло 17 тысяч человек убитыми и пленными".
Дальнейших об этом сведений надо обождать. Дня три тому назад, семи пехотным полковникам приказано отправиться в Украйну и оставаться с их полками на крымских границах русских владений. Белгородскому и Севскому ополчению также приказано быть готовыми к походу.
Боярину Борису Петровичу Шереметеву, бывшему посланнику при римском императоре, приказано отправиться в Севск и принять начальство как над тамошним войском, так и над всей местностью; завтра он отправляется к месту своего назначения.
Князь Петр Семенович Прозоровский (Меньшой) на прошедшей неделе отправился воеводой в Новгород, на смену Петра Васильевича Шереметева; 10-го числа этого месяца польский резидент был встречен здесь в качестве посланника; сегодня или завтра он будет допущен к аудиенции, после чего уже сделается известным "будет ли он иметь здесь постоянное местопребывание".
Теперь царя Петра стали ближе знать, так как первый министр, князь Голицын, обязан ныне докладывать его царскому величеству о всех важных делах, что прежде не делалось; говорят, что в течение наступающего января месяца его царское величество вступит в брак.
2-го февраля 1688 г.
5-го истекшего месяца послано было мною письмо к вашему сиятельству (здесь отсутствует). После того не происходило ничего замечательного; теперь же могу сообщить следующее:
28-го числа прошедшего месяца здесь официально объявлено генералитету "о предстоящем походе в Крым", и указаны те, которые на будущее лето поведут войска. На первом месте боярин князь Василий Васильевич Голицын и с ним товарищ его боярин Иван Фёдорович Волынский, также окольничий Венедикт Андреевич Змеев и думный дьяк Емельян; они поведут главную, или так называемую, Московскую рать; за ними следует боярин Алексей Семенович Шеин, с товарищем князем Фёдором Юрьевичем Барятинским; они поведут Новгородскую рать.
Рязанскую рать поведёт князь Владимир Дмитриевич Долгоруков; Севскую рать окольничий Леонтий Романович Неплюев и думный дворянин Григорий Иванович Косагов. Рать из казанцев и астраханцев поведет окольничий Иван Юрьевич Леонтьев.
Всем означенным войском будет начальствовать князь Василий Васильевич Голицын, в качестве генералиссимуса; при этом дано приказание, под страхом смертной казни, чтобы все названные войска до конца февраля, собрались в сборном пункте в Украйне, в Сумах, Обояне и Рыльске.
На этой неделе приказано всем начальникам ехать вперед, чтобы собрать сложенное в прошлом году в украинских городах оружие, привести его в порядок и раздать войскам. Патриарх (Иоаким, здесь венчавший на царство Петра Алексеевича), приглашённый для совещания по поводу предстоящего похода, предложил, прежде всего, попытаться "завладеть Азовом и уволить всех иностранных офицеров, не принадлежащих к греческой церкви, и чтобы народу и войску иметь единую церковь в единую веру".
На это ему отвечали, что "большая часть военных сведений приобретается от иностранцев, что и прежние цари находили необходимым иметь их на службе, а потому им вперёд оставаться на службе".
Третьего дня, в ясную лунную ночь, здесь было замечено на небе явление: 5 огненных столбов, из коих 4 имели направление к северу, а 1 к югу, подвигались друг к другу и сталкивались с такой силой, что видны были искры. 3 из северных столбов, казалось, были сдвинуты южным столбом; наконец, оставшийся, последний, северный столб одолел большой южный; а через два часа все явление исчезло.
10-го февраля 1688 г. (получено в Пернове, 25 февраля 1688 г.)
С сегодняшней почтой должно отправиться в Новгород в тамошнему воеводе царское послание, адресованное его королевскому величеству; содержание этого послания состоит в том, чтобы "его королевское величество в письмах в сношениях с его царским величеством впредь употреблял титул: "пресветлейшего" и "вседержавнейшего", и чтобы об этом было дано знать всем начальствующим за границей лицам".
Это прибавление в царскому титулу стали употребить со времени заключения последнего вечного мира с Польшей, и так как Кардисским миром положено "каждому государю титуловаться", то здесь предполагают, что "титул этот не будет оспариваем".
Сегодня или завтра отправится, по приказанию царя, к воеводе Псковскому дьяк посольского приказа Алексей Васильев (тот самый, который два года перед сим приезжал в его королевскому величеству в качестве чрезвычайного посла). Из Пскова он с письмом отправятся к ревельскому начальству по поводу нового освящения русской церкви в Ревеле; с этой целью вместе с ним отправляется священник с иконами, сколько мне известно, он, между прочим будет жаловаться на постройку близ церкви конюшни и потребует снесения их.
Его царское величество царь Пётр прилежно посещает Думу и, как говорят, недавно ночью секретно рассматривал все приказы. Дней 8 тому назад, ночью, были найдены наклеенные к воротам записки "с угрозой против лиц, стоящих у правления". Дай-то Бог, чтобы все сошло благополучно.
Казаки прислали сегодня пленного из крепости Кизикермен, который рассказывает, будто "новый турецкий султан писал к крымскому хану, чтобы он воздерживался от всяких неприязненных против русского царя действий, за исключением того случая, если на него самого будет произведено нападение, и чтобы по возможности защищался". Впрочем, здесь все пока тихо и о вторжении татар ничего не слышно.
p. s. Голландский резидент барон фон Келлер получил от своего правительства письмо с жалобой на посланника его царского величества в Гааге.
6-го апреля 1688 г.
До сих пор в общественных делах все тихо и не заметно ни малейшего движения. Правительство находится "is statu quo ante", и потому известие из Польши "о происшедшей перемене правительства" есть пустой вымысел.
Прошу ваше сиятельство о благосклонном исполнении моей просьбы относительно оказания посланнику князю Долгорукому всякого рода содействия и внимания по приезде его в Ригу, Ревель и Нарву; он и братья его с признательностью примут подобную услугу и везде будут разглашать об оказанном ему шведами внимании.
11-го мая 1688 г.
Сегодняшним письмом я почтительнейше доношу, что в начале будущей недели выезжает упомянутый мною в предыдущем письме фон Келлерман, нарочно отправленный к его королевскому величеству; как слышно, он везет два письма в его королевскому величеству; в одном письме испрашивается согласие его королевского величества на испрашиваемый его царским величеством титул "пресветлейшего"; другим письмом Келлерман уполномочен получить пожалованные покойному Бюхлингу после последней войны деньги.
Относительно донских казаков, поговаривают, будто "они возмутились". Причиной этого бунта "жестокое и несправедливое обращение с некоторыми казаками", приехавших сюда с Дона с целью выпросить у правительства пособие по случаю их крайнего разорения от сильных пожаров; но, вместо выдачи пособия, первый министр и другие сановники обошлись с ними сурово, обозвали их "изменниками", и тогда же некоторые казаки были пытаны; это озлобило донцов.
Другие находят причину возмущения в том обстоятельстве, что донцы, не соглашаются на нововведения в церковной службе, и пророчат из этой искры "великое пожарище".
Вчера пятеро казаков казнены. Впрочем, сильно поговаривают, что его царское величество думает зимой собрать большое войско, чтобы будущей весной, с первой травой, повести оное в Крым к Перекопу.
На днях я был у первого министра, князя Голицына. Кажется, что любимцы и сторонники царя Петра отныне тоже примут участие в управлении государством; несколько дней тому назад, брат матеря его, Лев Кириллович Нарышкин, пожалован в бояре. В делах правительственных все пока тихо.
Оба царя проводят большую часть времени за городом, в потехах, в своих летних дворцах.
1-го июня 1688 г.
27-го апреля я выслал просимые вами 24 жемчуга на имя Магнуса Гольста. Так как в последнем письме вашем вы ничего не упоминаете о них, то я начинаю беспокоиться относительно получении вашим сиятельством посылки, и желал бы очень быть на этот счет поставлен в известность.
Нового здесь ничего нет, разве только, что польский резидент имеет от своего короля поручение "протестовать против здешнего бездействия относительно Крыма", вопреки последнему мирному трактату, отчего "поляки терпят много от татар", и дать заметить, что "татары стараются склонить польское правительство к тому, чтобы соединенными силами напасть на Россию".
Относительно сообщенного мною в последнем письме "мятежа донских казаков", из коих некоторые казнены, а другие находятся в опале, здесь говорят, что они ничего не предпримут, потому что ими выданы те, которых у них требовали цари. На днях распространился здесь слух, будто хан лично поднялся со всею ордой, чтобы препятствовать постройке крепости на Самаре; однако этот слух опять умолк.
Здесь в короткое время в разных местах были сильные пожары: раз, около Покровских ворот, в Басманной, в продолжение двух часов сгорело 280 домов; другой раз, в Сретенской улице, сгорело 20 домов.
Пребываю навеки вашего высокоблагородного превосходительства покорный слуга Кристоф фон Кохен.