Многие помнят фильм "Красная палатка". Снятый совместно советскими и итальянскими кинематографистами в 1969 году, он стал в то время мировой сенсацией. Фильм воспроизводит реальные события, которые происходили в 1928 году.
Для Италии это был неудачный эпизод истории. Многообещающая экспедиция Нобиле в Арктику на дирижабле "Италия", которая должна была прославить режим Муссолини в веках, закончилась крушением и гибелью ученых с мировыми именами. Для молодого Советского Союза, напротив, это была возможность показать себя с наилучшей стороны. Что, собственно говоря, в итоге и получилось.
На экран вывели образы реальных людей, хотя фильм все же страдает историческими неточностями. А кое-что совсем не попало в кадр: как СССР, в котором только пять лет назад закончилась кровопролитная Гражданская война, сумел обойти так называемые "развитые" страны мира, и первым пришел на помощь экспедиции Нобиле?
Израненные, голодающие и замерзающие путешественники несколько дней тщетно отправляли в эфир сигналы с просьбой о помощи, и это показано в фильме достаточно убедительно. Выглядит правдоподобным и то, как советский радиолюбитель-одиночка случайно поймал слабый сигнал в эфире, после чего началось спасение экспедиции. Его называют первым в мире, кто поймал сигнал.
В реальной жизни история оказалась более интересной. Радиолюбитель Колька ( Николай Шмидт), был отнюдь не первым, кто услышал сигнал терпящих бедствие в Арктике. Сигнал принимали и в других странах. Но... Дальше местных радиолюбителей дело не пошло. В одном случае - потому что сигналу не придали значения, в другом - потому что неизвестно было, кому о нем сообщить.
А радиолюбитель из глухой российской провинции знал. В телеграмме, которую отстучал местный телеграфист, было всего несколько слов: "МОСКВА. ОДР. МУКОМЛЮ. ИТАЛИЯ. HОБИЛЕ. ШМИДТ. 3.VI.28"
ОДР расшифровывается как Общество друзей радио, и под этим забавным названием скрывается весьма серьезная организация. Яков Васильевич Мукомль был генеральным секретарем Общества. Почему Николай Шмидт послал телеграмму именно Мукомлю? На это была конкретная причина.
История Общества друзей радио началась в 1920-е годы, и, хотя оно было общественной организацией, выполняло важные государственные задачи.
Советский Союз к 1928 году в мире считали отсталым государством. До начала индустриализации основная часть населения по-прежнему была крестьянской. В селах мало кто видел трактор, не говоря уж о таких чудесах техники, как самолет.
Пока об индустриализации большевики еще только мечтали, но в развитии радиовещания старались не отставать от сильных стран Запада. Один только пример, который говорит о многом: еще шла Гражданская война, а в Москве уже началось строительство Шуховской башни и радиоцентра!
Власти большевиков как будто все было нипочем - тяжелые военные и послевоенные условия, разоренное население, слабая промышленность, нехватка специалистов... Радиовещание развивалось, и особенный акцент делался на развитие массового радиолюбительства.
В САСШ первые законы, давшие зеленый свет распространению радиовещания, были приняты в конце 1921 года, и сразу стало расти число постоянных пользователей радио, к середине 1920-х годов превысило 20 миллионов человек. Похожая ситуация происходила в крупных странах Европы.
Стране Советов в этом плане похвастать было нечем. Разрушенная двумя войнами экономика была не в силах сравниться с американской, и обеспечить адекватные условия для быстрого развития радиовещания. С 1922 до 1924 года в стране создали несколько радиостанций, но государство пока не могло обеспечить массовость частных радиоприемников. И все-таки база для развития массового радиовещания в СССР создавалась.
В 1923 году в СССР впервые частично разрешили радиостанции для любительских целей, а через год пользоваться радиоприемной аппаратурой стало доступно всем желающим. Началось быстрое развитие массового радиолюбительства.
Возникающие при этом проблемы большевики решали способом, который в мире еще никто не знал - через энтузиастов, которых в молодом государстве было великое множество. К примеру, контроль за любительским радиовещанием передали специально образованным общественным организациям. Свое место в этой системе заняло Общество друзей радио (ОДР).
С помощью Общества друзей радио государство ненавязчиво развивало радиолюбительство: работали кружки, выпускалась специальная литература, желающих обучали принимать и отправлять сигналы, собирать радиоприемники.
Отделения и кружки Общества друзей радио работали при профсоюзных организациях, клубах, на предприятиях. Местные парткомы помогали с финансами, помещениями, аппаратурой.
Отделения ОДР открывались по всему Советскому Союзу.
Вот почему, когда пришло известие о пропавшей во льдах Арктики экспедиции Нобиле, к поискам подключилось Общество друзей радио. Активисты ОДР передали обращение ко всем радиолюбителям, с заданием связаться с пропавшей экспедицией.
Тысячи радиолюбители в разных уголках Советского Союза круглосуточно прослушивали эфир, пока наконец одному из них повезло поймать на ламповый приемник еле слышный сигнал. Это был Николай Шмидт.
Вечером 3 июня 1928 года киномеханик поселка Вознесенье-Вохма Северо-Двинской губернии 22-летний Николай Шмидт поймал слабый сигнал SOS. На следующий день от отправил телеграмму Мукомлю, и сразу же советское правительство поставило в известность об этом итальянцев. При Осоавиахиме создали Комитет помощи "Италии", были точно установлены координаты льдины. После этого на помощь пострадавшим оперативно отправились экспедиции из СССР, Норвегии, Швеции, Финляндии, Франции, Италии.
А потом советские газеты перепечатывали череду международных телеграмм с благодарностью итальянского правительства советскому.
Лично Бенито Муссолини отправил спасителям экспедиции радиограмму:
"Вы совершили дело, которое войдёт в историю арктических экспедиций и актов благородства и человечности. Вас благодарю от имени итальянцев и прошу передать благодарность также всем вашим сотрудникам".
В отличие от юного радиолюбителя Николая, Яков Васильевич Мукомль не попал в сценарий фильма "Красная палатка". О нем известно немногое. Родился в 1893 году, родом из Латвии, член партии большевиков, воевал в Гражданскую, награжден орденом Красной Звезды. В 1941 году, несмотря на возраст, ушел на фронт. Воевал в 7-й стрелковой дивизии, в должности военного комиссара штаба дивизии. Осенью дивизия попала в окружение под Киевом. Яков Васильевич пропал без вести.
Совсем другая история жизни у его "крестника", Николая Шмидта. После спасения экспедиции Нобиле, Мукомль не забыл о "виновнике торжества". Пригласил Шмидта в Москву, принял, выдал деньги на приличную одежду и обувь, а затем вручил пригласительный билет в Большой театр, на торжественное заседание, посвященное возвращению спасательной экспедиции. Здесь, в присутствии знаменитых полярников, ученых, моряков, летчиков Мукомль вручил Николаю грамоту и именные золотые часы.
Вместе со всеми, кто имел непосредственное отношение к спасательной экспедиции, Шмидта также наградили специально выпущенным серебряным значком "Спасательная арктическая экспедиция. 1928. Осоавиахим СССР".
С тех пор судьба Николая круто изменилась. Из глухой Вохмы, где он работал скромным киномехаником, его пригласили сначала в Ленинград, а после учебы в Ташкент, где он сделал успешную карьеру, стал начальником мастерских связи Hаркомата Узбекской ССР.
Как жил, чем дышал Шмидт до 1941 года, неизвестно. Но можно догадываться по последнему эпизоду его судьбы. 5 декабря 1941 года к нему пришли чекисты.
В обвинительном заключении сказано: будучи враждебно настроенным к Советской власти, Шмидт систематически вел среди своего окружения антисоветскую агитацию. "Клевеща на Красную Армию и ее командный состав, восхвалял мощь и непобедимость германской армии. Клеветал на вождя народов и экономическую жизнь трудящихся СССР, то есть совершил преступление, предусмотренное статьей 66 частью 2 УК Узбекской ССР (контрреволюционная пропаганда и агитация)".
В ходе следствия Шмидт также обвинялся и в проведении шпионской деятельности в пользу иностранной разведки, т.е. в преступлении, предусмотренном ст.62 УК Узбекской ССР.
Оснований для возбуждения уголовного дела было, как говорится, выше крыши: Шмидт незаконно хранил у себя дома радиоприемник и передатчик в разобранном виде, большое количество деталей к ним, и кроме того – секретные схемы и чертежи радиостанций Узбекской ССР, телефонной сети и местоположений радиостанций пограничных районов.
Все это было обнаружено в ходе обыска 8 декабря 1941 года в доме обвиняемого в Ташкенте.
Техническая комиссия, проводившая экспертизу, установила, что при определённой подстройке и подборе режимов имелась возможность организации радиосвязи (прием-передача), а хранение перечисленных документов в домашних условиях являлось нарушением режима секретности.
Из протокола очередного допроса от 12 марта 1942 года:
- Вам было известно решение правительства о необходимости сдачи радиоприёмников всем гражданам?
- Известно, но я считал, что для меня, инженера-радиста, это необязательно.
- Значит, если вы инженер-радист, то можно нарушать постановления Советского правительства?
- Hайденные у меня при обыске радиоматериалы я держал для экспериментальных работ. Их наличие было необходимо по роду моей деятельности...
Кроме вещественных доказательств, в материалах дела есть множество показаний свидетелей: "Шмидт в разговоре со своими коллегами по работе часто говорил о том, что советское командование с первых дней войны позорно провалилось, отдав инициативу врагу, а враг взял инициативу и активно руководит военными действиями. Сведения он черпал из Германского и Итальянского радиосообщений, которые регулярно прослушивал".
Шмидт "включил дурачка", и признавал только "отдельные факты неосторожных высказываний", типа: "...во главе большинства предприятий поставлены малограмотные люди",
"советское правительство ведет неправильную политику в области техники, плохо воспитывает кадры, что приводит к перепроизводству малоквалифицированных инженеров и техников, не обеспечивающих нужную подготовленность в производственных предприятиях".
Демонстрируя невиновность, Шмидт даже вскрыл себе вены, на что следствие отреагировало сухо и без сантиментов словом "симуляция".
Следствие шло до августа 1942 года. Обвинение в шпионаже в итоге было снято, но и других фактов хватило на расстрельный приговор.
На том бы и закончилась история Николая Шмидта, но случилось продолжение. Редакция журнала "Радио" в начале 1984 года обратилась к Генеральному прокурору Узбекской ССР с просьбой реабилитировать Шмидта. Делом занялся молодой прокурор Рашид Кадиров. И представьте, нашел основания для реабилитации "по вновь открывшимся обстоятельствам".
Это было задолго до "перестройки и гласности", задолго до массовой реабилитации государственных преступников. Что же мотивировало Кадирова на такой "подвиг"? Чтобы понять мотивы, нужно знать реалии советского Узбекистана. Это была самая коррумпированная республика СССР, где все - сверху донизу - решало шуршание денежных знаков Госбанка.
Сам Кадиров тоже был арестован, но через много лет, в феврале 2018 года, будучи уже экс-прокурором. Процесс по его делу проходил в закрытом режиме. Кадирову было предъявлено обвинение по 12 пунктам Уголовного кодекса республики Узбекистан, включая взяточничество, злоупотребление властью, вымогательство и организацию преступного сообщества.
За все это узбекский суд присудил Кадирову 10 лет, со штрафом в 101.365.000 сум, и с лишением специальных званий и государственных наград.
В мае 2018 года президент Узбекистана упомянул Кадирова в одном из выступлений: "...Сидит со своей командой в тюрьме. Возвращает обратно миллионы и миллионы долларов... От каждого районного прокурора брал по 30-40 тыс. долларов США... Я всех прощу, но не прощу воров и предателей..."