Где-то в конце марта Софья вдруг обнаружила, что не может влезть в любимые джинсы, а еще через две недели заметила, что блузка, которая служила ей верой и правдой последние два года, стала тесновата.
― Миш! ― встревоженно позвала она мужа. ― Ты посмотри, я, кажется, поправилась!
Софья покрутилась вокруг зеркала, и так и этак оглядывая бедра и живот. Пуговица на джинсах так и не застегнулась, сколько женщина не пыталась.
― Ты и так красивая у меня! ― крикнул он из кухни, где устроился с ноутбуком за обеденным столом.
― Миш, сюда! ― крикнула Софья уже строже, и он отложил рабочие дела и со стоном подошел к жене. Их взгляды встретились в зеркале, и женщина снова повторила вопрос. Миша пожал плечами, поцеловал ее в макушку и вернулся назад на кухню.
― Говорю же, Сонь: ты у меня и так обалденная и самая лучшая!
Но в голове у Софьи уже засели сомнения. Когда Миша говорил что-то вроде «ты у меня и так красивая», это значило, что она точно набрала пару лишних килограммов. А судя по отражению в зеркале ― все десять!
Миша любил ее такой, какая она есть, с ее легким лишним весом (а иногда и не очень легким), с привычкой на ночь угощаться сыром или любимыми шоколадными конфетами, особенно под любимую книгу в мягкой обложке, а также с вечным обещанием «сесть с понедельника на диету».
Вот и в этот раз Софья громко крикнула, обращаясь к мужу:
― Миш, мы с понедельника на диете! ― Он промолчал. ― Ты меня слышал? Ты тоже! Ты ведь не бросишь меня в этом нелегком деле, верно?
― Ага! ― отозвался он, но Софья не была уверена, слышал ли он хоть одно ее слово.
Понедельник никаких изменений не принес, как и вторник, и среда. Про диету Софья успешно забыла, как и Миша. Он вообще никогда за весом не следил, так и оставался стройным и подтянутым с давних времен университета. А вот Софья… не то что в платье с выпускного не влезет, а даже в прошлогоднюю юбку!
Она уже было решила, что купит себе новую одежду, пусть это и не очень хорошая причина наконец-то обновить гардероб, когда в один погожий денек произошло нечто странное.
***
Софья вернулась с работы и застала Мишу за непонятным занятием. Он с роду не читал состав продуктов, а тут сидел за обеденным столом и держал в руках красивую жестяную коробку с печеньем, внимательно читая состав.
― Миш, ты чего это? ЗОЖником, что ли, стал? ― усмехнулась она, скидывая туфли. ― Что это за печенье такое?
― Да, нет, Сонь, это просто… ― Миша отчего-то раскашлялся. ― Это не для меня, это для Оксаны Николаевны.
Софья прищурилась, подойдя к супругу и глядя на коробку у него в руках.
― Для кого?
― Да у нас на работе просто бухгалтер новая…
Тут у Софьи впервые за много-много лет едва земля не ушла из-под ног. Бухгалтер, значит, новая! И он сидит тут печенье для нее выбирает! Где-то в области солнечного сплетения заныло. Неужели настал тот момент, когда в их отношениях черная кошка пробежала?
Софья хмуро уточнила:
― Ага, значит, бухгалтер. И худая, наверное, как березка?
― Ну… не знаю, ― осторожно пробормотал Миша, явно заподозрив что-то неладное. Он внимательно смотрел на жену. ― Стройная она.
Софья тяжело вздохнула и ушла в ванную.
― Сонь, ну ты чего расстроилась? ― крикнул он ей вслед.
― Я не расстроилась! ― гаркнула из-за двери Софья. ― Все в порядке. Занимайся делами. Печенье выбирай. А хочешь ― сам испеки!
Последовало тягостное молчание, хотя Софья ожидала, что муж хоть как-то отреагирует. Этим вечером вместо любимых шоколадных батончиков Софья заварила зеленый чай. Мужу она ничего не сказала, а он и не заметил ― сидел себе за компьютером, погруженный в дела!
Обида так скрутила Софью, что она на следующий же день записалась в местный спортзал, а затем сбегала в магазин и купила вместо любимого мороженого кефир. Михаил абсолютно ничего не замечал.
― Ты извини, Сонь, у нас сейчас аврал на работе. Хотим успеть закончить проект к майским праздникам.
― А потом что? ― поинтересовалась Софья, снедаемая ревностью и чувством страха.
― Ничего, ― Миша пожал плечами, не заподозрив подвоха. ― Потом мы устроим выезд на природу, а дальше уже наши идут в отпуска.
Этим вечером Софья даже заплакала, сидя в ванной. Она отчетливо поняла: если не успеет привести себя в форму до корпоратива, Миша уйдет к их новой бухгалтерше. Софья так и представляла эту Оксану Николаевну длинноногой блондинкой, как в тех самых любовных романах, которые обожала читать.
Когда она выбралась из ванной, Миша уже спал. Софья зашла на кухню, остановилась у холодильника. Замешкавшись, открыла дверь, изучила содержимое агрегата, зажмурилась и снова закрыла. Есть хотелось страшно, но часы показывали уже одиннадцать. Давно пора было ложиться спать.
Наутро, когда она проснулась, Миши уже не было, хотя они всегда уходили на работу в одно время. Снова Софью скрутили тревога и целый ворох подозрений.
«Он же вчера сам сказал, что у них аврал на работе», ― вспомнила она слова мужа, но они ее не успокоили. Еще бы: перед глазами до сих пор стояла фигура незнакомой Оксаны Николаевны с аппетитными формами. Новая бухгалтерша Миши вон какая красавица, а Софья что? «И так красивая».
В этот день на работе она не пошла на обед. Ее коллега удивленно сказала:
― Сонь, ты что? У тебя же дальше сдвоенный урок биологии, ты же с ума сойдешь с девятиклассниками!
― Ничего, не сойду, ― упрямо сказала Софья, отказываясь от обеда. Ее коллега, учительница музыки, хмыкнув, уплыла в школьную столовую, а Софья осталась сидеть в учительской.
Когда коллеги стали возвращаться назад с переменки кто с булочкой, кто с ароматным кофе, а кто и с бутербродом, Софья готова была взвыть от раздражения. Она была такой голодной!..
«Может и стоило перекусить, чтобы на учениках не срываться», ― мелькнула у Софьи мысль, но она ее быстро отогнала. К счастью, ни на ком она не сорвалась, а после уроков мчалась домой так, будто за ней кто-то гнался. И снова у Софьи была борьба с холодильником, но она победила в схватке и вместо жареной курицы с картошкой отварила грудку и красиво разложила на тарелке с листьями салата.
Когда Миша вернулся с работы, он даже не заметил, что жена ничего не приготовила на ужин:
― Мы с коллегами уже перекусили в кафе, ― сказал он виновато.
Софья покраснела от досады.
― И Оксана Николаевна была там?
― Ну да.
Софья сидела как громом пораженная. Она чувствовала, что теряет мужа. На глаза снова навернулись слезы. Взгляд метнулся на лежащую на краю стола книгу в мягкой обложке. На ней была изображена героиня в красивом свадебном платье, а у нее за спиной стоял ослепительный красавец в смокинге. Вылитые Миша и Оксана Николаевна!
Раздраженно столкнув со стола книгу, Софья отправилась в спальню и плюхнулась на кровать, не пожелав мужу спокойной ночи. Он даже не заметил. Следующая неделя прошла как в аду: Софья отказалась от мучного, жареного и соленого. Три раза сходила в спортзал на тренировку.
― Сонь, почему ты ничего не ешь? ― однажды вечером спросил он, наконец-то заметив, что тарелка жены пуста. Сам он слопал целую порцию домашних пельменей и без зазрения совести попросил добавки.
― Тебе ведь не грозит набрать пять лишних килограммов! ― отмахнулась Софья, уже перестав обижаться на реакцию мужа. Он по-прежнему был погружен в работу и даже не заметил, что жена обновила гардероб. Зато подруги на работе уже обратили внимание на то, что она похудела:
― Ты так хорошо выглядишь, Сонь! ― сказала ей учительница музыки, когда они вышли прогуляться между уроками. Софья раскраснелась от комплиментов. Она и сама замечала, что с каждым днем выглядит все краше.
Она уже с легкостью могла влезть в свои прошлогодние джинсы и даже более того: они стали ей велики! Софья никогда не чувствовала себя такой привлекательной и здоровой. И как раз вовремя! Ведь уже через неделю у Миши корпоратив, где Софья планировала всех поразить своей подтянутой фигурой. Тем временем Миша не сделал ей ни одного комплимента, будто она не похудела на восемь килограммов.
К концу апреля он и вовсе стал задерживаться на работе допоздна. Софья не подавала виду, что страшно ревнует, хотя боялась, что однажды это чувство одолеет ее и она отправится прямо на работу к супругу, где устроит скандал. Мише она ничего не высказывала, молча фыркая на каждое его предложение вместе выпить чаю с тортиком.
― Прости, Сонь, что так мало времени провожу дома, ― сказал он однажды вечером. ― После сдачи проекта я обязательно позову тебя в ресторан, будем отмечать! А потом ― в отпуск, куда-нибудь в горы или к морю, где мы с тобой хорошенько отдохнем.
― Да уж, ― мрачно отвечала Софья на все попытки мужа быть милым. ― А как же выезд на природу? Или туда ты меня не приглашаешь?
Миша растерялся и от вопроса, и от тона голоса, которым она задала этот вопрос.
― Приглашаю, конечно. Но я… подумал, что ты откажешься.
― Что-что? ― переспросила Соня, не поверив своим ушам. ― С какой стати? Или может это просто отговорка, чтобы ты смог вместо меня позвать на выезд кого-то поинтереснее?
Миша продолжал растерянно смотреть на нее.
― Кого?
Софья возмутилась из-за его невинного взгляда. Он еще спрашивает «кого»!
― Например, Оксану Николаевну! ― раздраженно фыркнула на него Софья.
― Она же и так там будет, Сонь, мы же работаем вместе.
― Работают вместе! А она замужем?
Миша смотрел на нее непонимающе несколько секунд, затем медленно ответил:
― Нет.
― Нет! ― раздраженно повторила Софья, уперев руки в боки. ― Ну тогда вот что я тебе скажу: я собираюсь поехать с тобой на этот корпоратив, и ты не отвертишься!
― Да я и не думал…
― И я не позволю никаким Оксанам Николаевнам увести тебя! Уяснил?
Не дожидаясь ответа мужа, Софья ушла в ванную, а затем легла спать. На мягкое «спокойной ночи» мужа Софья не ответила. Она чувствовала себя смелой, решительной и молодой, потому что собиралась бороться за свои отношения до самого конца. Ух и покажет она этой его новой бухгалтерше где раки зимуют!
***
К положенной дате Софья весила 59 килограммов и чувствовала себя стройной как березка. Для выезда на природу она выбрала практичные джинсы и кофту, но такие, чтобы подчеркнули фигуру.
― Сонь, ты потрясающе выглядишь! ― сказал Миша, увидев ее крутящейся у зеркала в прихожей. ― Все мне обзавидуются.
По дороге к месту сбора Софья фантазировала, как бухгалтерша с работы мужа позеленеет от злости, когда поймет, что Миша не собирается бросать свою жену, когда она такая красивая и подтянутая.
Но когда они приехали, Софья не заметила среди коллег мужа никого, похожего на героиню из любовных романов.
― Идем, Сонь, познакомлю тебя с Оксаной Николаевной, ― с какой-то странной усмешкой сказал Миша, взяв жену под руку. Софья последовала за ним, начиная чувствовать себя не в своей тарелке.
― Оксана Николаевна, ― обратился он к женщине лет шестидесяти, ― а вот и моя жена, про которую я рассказывал.
Софья поняла, что попалась на крючок собственной ревности! Как она могла, не разобравшись толком в ситуации, сразу же начать ревновать супруга и ненавидеть бедную женщину?
― Ну что? ― усмехнулся Миша, когда они возвращались домой. ― Как тебе Оксана Николаевна?
Когда Софья ничего не ответила, Миша усмехнулся:
― Ну прости, Сонь. Я уже через неделю после случая с печеньем догадался, что ты ревнуешь меня к моей коллеге.
― Что?!
― Я решил, что тебе не помешает немного приревновать.
― Правда?!
― Да. Я же знал, что ты мечтаешь похудеть, Сонь, но тебе немного не хватает силы воли. А тут я заметил, что ты от любимых вкусностей отказалась! И подумал: надо тебе помочь, смотивировать!
― Ах смотивировать?! А если бы я умерла голодной смертью?!
― Ну прости меня, Сонь, ― повторил Миша. В его голосе послышалась искренняя вина, поэтому Софья быстро сменила гнев на милость. Ведь она сама нафантазировала себе роман Миши с какой-то привлекательной бухгалтершей с работы, вместо того, чтобы подробнее расспросить мужа о том, что происходит.
― Ага, как прощу тебя, мало не покажется! Ишь ты, удумал жену голодом морить!
Миша сперва онемел, а затем звонко расхохотался. Секунду спустя к нему присоединилась и Софья. Отсмеявшись, она с улыбкой произнесла:
― А знаешь, иногда все-таки полезно приревновать!
― Ты у меня и так красивая, ― как обычно ответил Миша, и в этот раз Софья не стала спорить.
---
Автор: Виктория Полякова
Остаться человеком
Директриса Детдома Алла Борисовна Панкова была настоящей стервой. Чистой воды типаж, хоть в кино снимай. Ухоженные руки, унизанные золотом. Модные очки. Тщательно уложенная, волосок к волоску, прическа, в которой угадывалось старание мастера провинциального салона красоты. Нарочито затейливая одежда, претендующая на «бренд», и потому – безвкусная, аляповатая, плохо сидящая на плотной, мясной тушке директрисы.
На приветствие нового водителя Сергея Панкова слегка кивнула. Новый холоп прибыл, нечего тут с ним антимонии разводить. На такую зарплату уважающие себя мужики не идут. Значит, этому дурачку деваться просто некуда – а потому и церемониться Аллочка с ним не собиралась.
Да она вообще ни с кем не церемонилась – воспитатели в детдоме, словно девки при Салтычихе, дрожали и тряслись пред очами директора. А уж если Панкова, не дай Бог, не в настроении, так персонал, словно хамелеон, во время выволочки только краснел, да бледнел, не возражая. Как же, благодетельница, зарплату платит без задержек, не то, что в школах и детских садах – на дворе девяносто восьмой год – бардак!
Завод встал. Бюджетные организации влачили жалкое существование. В милиции третий месяц зарплату не давали. Как жить – непонятно. А Детский Дом вдруг начал процветать. Всего у сирот вдоволь, даже постельное белье – веселенькое, цветастое. Кровати – новые, вместо страшенных, скрипучих панцирных, беленькие, красовались в светлых, после ремонта, комнатах. Обильная еда: нянечки подавали детям большие тарелки с куриными окорочками, целыми, а не как раньше – сто граммов - порция.
От чего такие перемены – понятно. Среди многочисленных ОПГ, крышующих торгашей, разодравших страну на куски, как дойную корову, объявились «особо совестливые», как-бы Бога боявшиеся. Чуяли черти, что в жизни, как в огромном супермаркете: бери все, что пожелаешь, но не забывай – касса впереди! Вот и не скупились на церкви, детские дома и дома престарелых, в одночасье превращаясь в добреньких дяденек – спонсоров.
Спонсоры подарили сиротам видеомагнитофон и несколько десятков кассет с мультиками. На спонсорские деньги был сделан хороший ремонт, а сантехнику полностью заменили. И, Слава Богу, ребята были сыты и хорошо одеты, в отличие от домашних детей. Ко всему прочему, воспитанники детдома каждую неделю ездили на всевозможные экскурсии, в цирк, в театр, куда душа пожелает!
Серега не сразу привык к тому, что увидел. Он ведь сам – бывший детдомовец.