Когда мы с Марией въехали в нашу новую квартиру, я почувствовал невероятное облегчение. Наконец-то у нас было своё собственное место. Мы долго копили деньги, искали подходящий вариант, и вот он — светлый, просторный дом в новостройке. Когда я сказал своим друзьям, что покупаю квартиру именно здесь, они начали рассказывать разные истории про это место. Мол, раньше здесь был приют для бездомных животных, который сгорел при загадочных обстоятельствах много лет назад. А ещё раньше, говорят, на этом месте существовало небольшое поселение, которое тоже погибло в огне. Но я только отмахнулся. Какая разница? У нас теперь своя квартира!
Квартира была светлой и просторной, с большими окнами, выходящими на пустырь. В воздухе всё ещё витал лёгкий запах свежей краски и мокрого бетона — следы недавней отделки. На подоконниках виднелись разводы от строительной пыли, а в углах комнат иногда попадались мелкие обломки штукатурки. Лестничная клетка хранила следы работы строителей: ржавые инструменты забытые в углу, пустые банки из-под краски, сложенные в аккуратную стопку, и даже старый фонарик, покрытый тонким слоем цементной пыли. Запахи были смешанными — то свежесть новостройки, то едва уловимая горечь чего-то давно сгоревшего, словно сама земля помнила своё прошлое. Но я списывал это на остатки строительных работ. Кто мог подумать, что это только начало?
Первые странности начались на второй день. Я проснулся среди ночи от странных звуков в спальне. В темноте мне показалось, что кто-то скребется у кровати. Я осторожно встал, стараясь не разбудить Марию, и направился к двери, чтобы проверить, не идет ли звук из другой части квартиры.
Когда я проходил мимо туалета, заметил, что там горит свет, хотя точно помнил, что перед сном выключил все лампы. Решив сначала разобраться с этим, я открыл дверь и заглянул туда. Свет мигнул и погас прямо у меня на глазах. Звуки теперь слышались совсем рядом, будто кто-то крался за моей спиной. Я замер, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом, и медленно обернулся, но за мной никого не было.
Вернувшись обратно, я осторожно приблизился к кровати. Мария мирно спала рядом, но что-то было не так. На простыне, где только что лежал я, я заметил едва различимые следы — маленькие, будто от собачьих лап, которые определенно не могли принадлежать обычному животному. Они выглядели свежими, словно кто-то только что сидел на кровати. Я почувствовал, как холод сковал моё тело, и не мог пошевелиться, пока следы медленно исчезали, будто растворяясь в воздухе.
Мария тоже начала замечать неладное. Однажды утром она услышала странный звук, похожий на собачий лай, исходящий из соседней комнаты. Звук был таким реалистичным, что она бросилась туда, чтобы проверить, всё ли в порядке. Когда она вошла, то испуганно замерла — комната казалась пустой, а окна были плотно закрыты. Но её сердце сжалось от ужаса, когда она заметила, что занавески на окне слегка шевелятся, хотя в квартире не было ни малейшего сквозняка. Она подошла ближе и увидела на подоконнике глубокие царапины, словно кто-то только что пытался выбраться наружу. Но что её действительно напугало до дрожи, так это запах — слабый, но явственный запах палёной шерсти и пепла, который исходил откуда-то из угла. Она подошла ближе, но ничего не нашла. Этот случай сильно напугал её, ведь кроме нас в квартире никто не жил.
Свет в доме стал капризничать. Иногда он мигал без причины, создавая странные тени на стенах, которые казались живыми. Вода в кранах начинала течь сама собой, даже если никто не подходил к раковине. То же самое происходило с унитазом — он мог внезапно смываться в глухой ночи, издавая резкий, механический звук, от которого сердце замирало. Однажды вечером, когда я готовил ужин, я заметил в настенном шкафу своё отражение. Но вместо привычного лица там появилась тёмная фигура с горящими глазами, стоявшая прямо за моей спиной. Я резко обернулся, но никого не было. Однако холодное дыхание на затылке заставило меня вздрогнуть, и я понял, что не один в комнате.
Мария начала видеть странные сны. Ей снилось, что она бродит по бесконечным коридорам приюта, слышит вой и скуление животных. Каждый раз она просыпалась в холодном поту, чувствуя, что кто-то стоит у её кровати. Один раз она даже увидела большую чёрную собаку, сидящую на краю кровати. Когда она протянула руку, чтобы коснуться её, та исчезла. От испуга Мария вскочила с кровати, но тут почувствовала, как невидимая лапа взяла её за запястье и повела к тому месту, где только что сидела собака. Лапа была холодной, как лёд, и Мария не могла сопротивляться. Когда она оказалась у того места, где сидела собака, лапа резко отпустила её, и она упала на пол, задыхаясь от страха. В комнате больше никого не было.
В один из дней мы решили проверить, работает ли замок почтового ящика, и попробовали открыть его ключом, который передали вместе с документами на квартиру. К нашему удивлению, внутри лежала старая фотография, хотя ящик должен был быть пустым — мы ещё не выписывали никаких газет или корреспонденции. На снимке был запечатлён приют для животных, стоявший именно на том месте, где теперь находился наш дом. Все животные смотрели прямо в камеру, кроме одного — большая чёрная собака в центре была повернута спиной. Что-то в её силуэте показалось знакомым, и Мария почувствовала, как холод пробежал по спине.
Она попыталась выбросить фотографию, сначала просто положив её в мусорное ведро на кухне. Но на следующее утро снимок лежал на столе в гостиной, словно его кто-то аккуратно достал и принёс обратно. Тогда мы решили действовать решительнее — я разорвал фотографию на мелкие кусочки и выбросил их в мусорное ведро. Однако вечером того же дня фотография снова появилась у нас в квартире, на этот раз на тумбочке в спальне. Она была абсолютно целой, будто её никогда и не трогали. Каждый раз, когда мы пытались избавиться от неё, она возвращалась, причём всегда оказывалась в разных местах: то на полу в прихожей, то между страниц книги на полке, то на подоконнике. Словно она отказывалась покидать наш дом.
Ситуация стала выходить из-под контроля. В квартире начало пахнуть чем-то горелым, хотя никакой еды не готовилось. Температура в комнатах резко менялась — от жары до ледяного холода. Однажды ночью я увидел, как тень собаки прошла через комнату. Она двигалась медленно, будто несла что-то тяжёлое. Когда она исчезла в стене, я услышал тихий вой, который эхом разнёсся по всей квартире.
Пытаясь найти ответы, мы нашли в интернете информацию об этом месте. Приют для животных действительно существовал на этом месте. Во время пожара погибло множество собак, а одна из служащих, ответственная за их безопасность, сошла с ума, не вынеся вины. По легендам, души тех животных так и не нашли покоя. Говорили, что они всё ещё бродят по этому месту, ища свой дом.
Испуганные до предела, мы сразу после этого случая выставили квартиру на продажу и переехали временно к друзьям. Страх не отпускал нас ни на минуту, и мы понимали, что больше не сможем жить в том доме. Перед отъездом мы решили осмотреть квартиру в последний раз. Когда мы зашли внутрь, то почувствовали, что что-то изменилось. Воздух стал гуще, и каждый наш шаг отзывался эхом, хотя в квартире царила полная тишина, будто звуки возникали сами по себе.
Когда мы вышли из квартиры и закрыли дверь на ключ, раздался лай разных собак — от глубокого, громкого, до тонкого и пронзительного, будто целая стая собралась за дверью. Мы замерли на мгновение, но никто из нас не решился вернуться и проверить, что происходит внутри.
Квартиру оказалось сложно продать. Риелтор сообщил, что другие потенциальные покупатели отказывались от сделки уже при первом осмотре. Говорят, что некоторые из них уходили, не объясняя причин, лишь бледнея и торопливо покидая дом. Другие же утверждали, что чувствовали что-то неладное: странный холод в воздухе, едва уловимый запах палёной шерсти или даже слабый звук, похожий на собачий вой, доносящийся будто бы из стен. Некоторые утверждали, что видели в окнах силуэты собак, которые смотрели на них пустыми глазами.
Мы с Марией больше никогда не говорили об этом времени. Но иногда ночью я просыпаюсь и слышу тот самый вой: протяжный, тоскливый, словно зовущий кого-то невидимого. И я знаю, что они всё ещё там, за стенами, ждут, когда кто-то снова откроет им дверь.