— И долго вы собираетесь скрываться по съёмным квартирам? — Тамара Алексеевна поставила чашку на стол с таким стуком, что чай выплеснулся на скатерть. — В вашем возрасте пора о своём жилье задуматься.
Антон поморщился. Опять двадцать пять. Мать навещала их раз в месяц и каждый раз заводила одну и ту же пластинку. Впрочем, сегодня она была права: съёмная однушка на окраине действительно не предел мечтаний. Особенно сейчас, когда Марина беременна.
— Мам, мы с Мариной уже подали документы на ипотеку, — он старался говорить спокойно. — Первоначальный взнос почти накопили.
— Ах, ипотека! — Тамара Алексеевна всплеснула руками. — Двадцать лет в кабале у банка? А Олег вот в вашем возрасте уже квартиру купил. Без всяких кредитов.
Марина, хлопотавшая у плиты, метнула на мужа предупреждающий взгляд. Тему брата лучше было не развивать.
— Мам, у Олега другая ситуация. Он в бизнесе с девятнадцати лет, — Антон почувствовал, как внутри поднимается знакомое с детства чувство — смесь обиды и неполноценности.
— А ты, значит, решил в офисе просиживать за тридцатку? — в голосе матери звучало неприкрытое разочарование. — Между прочим, с вашей арендой да коммуналкой вы никогда на первый взнос не накопите.
— И что вы предлагаете? — не выдержала Марина.
— Переезжайте ко мне! — Тамара Алексеевна произнесла это таким тоном, словно делала великое одолжение. — Места хватит всем. Комната Олега свободна. А деньги, что за аренду платите, будете откладывать. За полгода-год и накопите.
Антон посмотрел на жену. Такой вариант они обсуждали и раньше, но всегда отметали. Жить с Тамарой Алексеевной — то ещё удовольствие.
— Подумаем, — коротко ответил он.
— Ты серьёзно хочешь переехать к твоей маме? — Марина сидела на кровати, подтянув колени к подбородку.
Уже стемнело. Тамара Алексеевна ушла два часа назад, но её присутствие будто осталось в комнате — густое, давящее.
— А какие у нас варианты? — Антон тяжело вздохнул. — С ипотекой действительно тянется. А с ребёнком расходы только вырастут.
— Мы справимся, — в голосе Марины не было уверенности.
— Как? Трёхкомнатная квартира в центре. Жить будем отдельно от мамы, она нам мешать не станет.
— Антон, мы оба знаем, что это неправда, — Марина потёрла висок. — Твоя мама считает своим долгом вмешиваться во всё. Помнишь нашу свадьбу? А когда мы квартиру снимать начали?
Антон помнил. Помнил, как мать требовала пригласить всех дальних родственников и знакомых. Как настаивала на пышном банкете, хотя денег не хватало. Как потом выговаривала ему, что Олег свадьбу в ресторане сделал, а они — в скромном кафе.
А когда они решили жить отдельно, Тамара Алексеевна закатила такой скандал, что Марина впервые всерьёз задумалась о том, туда ли она попала.
— У нас просто нет другого выхода, — он сел рядом с женой, обнял её за плечи. — Полгода. Максимум год. Накопим и свалим.
— Обещаешь? — Марина посмотрела ему в глаза.
— Обещаю.
Вещей оказалось неожиданно много. Антон смотрел на коробки и сумки, загромоздившие прихожую трёхкомнатной квартиры в сталинке, и чувствовал себя неуютно. Будто вернулся в детство, когда всё решали за него.
— Я думала, у вас больше вещей, — Тамара Алексеевна с любопытством заглядывала в коробки. — Вроде три года живёте отдельно, а нажить ничего не нажили.
— Мам, мы не старьевщики, — раздражённо буркнул Антон. — У нас есть всё необходимое.
— Это не старьё, а хозяйство, — поучительно заметила мать. — Вот Олег с Леной, когда переезжали в новую квартиру, две газели вещей перевозили!
Марина сделала вид, что не слышит. Она методично распаковывала коробки, раскладывая вещи по стопкам.
— Вам в бывшей комнате Олега будет хорошо, — продолжала Тамара Алексеевна. — Я там всё освободила. Только фотографии оставила, ну и кое-какие его вещи в шкафу. Вдруг приедет.
— Мам, мы же договорились, что это временно, — напомнил Антон. — Когда вещи Олега перевезём на антресоли?
— Куда? К старым одеялам и банкам? — возмутилась мать. — Там хоккейные награды твоего брата. И коллекция моделей самолётов. Ты что! Он столько лет их собирал.
Антон поджал губы. Марина коснулась его локтя, безмолвно прося не начинать спор в первый же день.
— Давайте пока разберём то, что есть, — мягко предложила она. — А об остальном подумаем потом.
Тамара Алексеевна смерила невестку недовольным взглядом, но промолчала.
Прошёл месяц. Жизнь в квартире Тамары Алексеевны оказалась именно такой, как и опасалась Марина — душной, без личного пространства и постоянной оглядкой на свекровь.
Комната, где они поселились, всё ещё оставалась святилищем старшего сына. С полок смотрели его многочисленные фотографии: Олег-школьник с медалью за первое место в олимпиаде, Олег-студент в компании друзей, Олег в свадебном костюме. Вдоль стен стояли стеллажи с моделями самолётов.
— Будто в музее живём, — пожаловалась как-то Марина, разбирая вещи в шкафу. — И половину полок занять не можем — там куртки твоего брата.
— Потерпи, — только и сказал Антон.
Он и сам чувствовал себя неуютно. Комната, заставленная чужими вещами, напоминала о детстве, когда мать всегда ставила его на второе место. Олег был первым, умным, талантливым. Антон — вечно вторым, живущим в тени брата.
Но терпеть приходилось. Они действительно начали откладывать деньги. Первоначальный взнос рос, а вместе с ним — и надежда на скорое избавление.
Впрочем, Тамара Алексеевна вовсе не была настроена отпускать сына. За ужином она часто начинала строить планы:
— Родится малыш, я пенсию оформлю и буду с ним сидеть. А вы работайте спокойно.
— Мам, мы ещё не решили, как будет после рождения ребёнка, — осторожно возражал Антон.
— А что решать? Ты же видишь, как тяжело Марине, — Тамара Алексеевна кивала на невестку, у которой уже заметно округлился живот. — Куда ей с малышом по съёмным квартирам мотаться. Да и дорого няню нанимать. А я и накормлю, и спать уложу, и погуляю.
Марина молчала, опустив взгляд. Она не хотела затевать ссору, но мысль о том, что её ребёнка будет воспитывать свекровь, приводила её в ужас.
— Я сама планирую сидеть с малышом, — наконец произнесла она. — Хотя бы первое время.
— Да разве ж ты справишься? — искренне удивилась Тамара Алексеевна. — Молодая, неопытная. Ребёнок — это не шутки. Вот я двоих вырастила. Олег вон каким человеком стал — бизнесмен, за границей бывает, жену с сыном обеспечивает. И Антон ничего, работает...
Её голос звучал всё тише. Сравнение было очевидным.
Антон почувствовал, как желудок сводит судорогой. Всё как в детстве — мать никогда не упускала случая напомнить, что Олег — золото, а он — такое, серебро, в лучшем случае.
— Я не могу так больше, — Марина сидела на кровати, обхватив живот руками. — Она задушит нас своей заботой.
Было за полночь. За стеной слышался храп Тамары Алексеевны.
— Осталось всего несколько месяцев, — Антон лежал, глядя в потолок. — Ещё немного потерпим.
— Несколько месяцев? — Марина посмотрела на мужа с недоумением. — Антон, твоя мать уже распланировала нашу жизнь на годы вперёд! Она купила детскую кроватку и поставила её в своей комнате. Она записывает имена, которые ей нравятся. Она говорит нашим родственникам, что будет жить с нами и помогать с ребёнком!
Антон сел, потирая глаза.
— И что ты предлагаешь? Снова снимать квартиру? На съём и садик денег не хватит.
— А здесь у меня крыша поедет, — тихо произнесла Марина. — Она постоянно сравнивает тебя с Олегом. Вчера при мне соседке рассказывала, как её старший сын машину новую купил, а младший всё никак не может на квартиру накопить. Ты не замечаешь, как она тебя принижает?
Антон замечал. И эта боль была с ним всю жизнь. Второй сын, менее успешный, менее любимый. В школе он получал четвёрки там, где Олег — пятёрки. В институте не стал старостой, как Олег. После выпуска пошёл работать по найму, а не открыл своё дело, как Олег.
— Замечаю, — наконец произнёс он. — Но что я могу сделать? Она моя мать.
— Которая не видит в тебе личность! — Марина понизила голос, вспомнив, что за стеной спит свекровь. — Антон, ты прекрасный человек. Умный, заботливый, ответственный. Но рядом с матерью ты превращаешься в закомплексованного подростка. Неужели ты не видишь?
Антон отвернулся. Слова жены были болезненной правдой. Рядом с матерью он всегда чувствовал себя неудачником. И ничего не мог с этим поделать.
Приезд Олега с семьёй стал последней каплей. Тамара Алексеевна готовилась к этому событию две недели: генеральная уборка, готовка, беготня по магазинам. Антон и Марина были задействованы во всех этих мероприятиях, хотя Марине врач прописал постельный режим из-за угрозы преждевременных родов.
— Мам, ей нельзя напрягаться, — пытался возразить Антон, когда Тамара Алексеевна попросила Марину помочь передвинуть мебель.
— Какое напряжение? Лёгкие шкафчики подвинуть. Я в её положении огород копала!
Марина молча выполняла просьбы свекрови, чтобы не создавать напряжения в доме. Но когда Тамара Алексеевна попросила её снять шторы для стирки, не выдержала:
— Извините, но мне нельзя подниматься на стремянку. Это опасно для ребёнка.
— Господи, да что с вами, молодёжью? — всплеснула руками свекровь. — Такие неженки стали! Я на восьмом месяце ремонт делала перед рождением Олега. И ничего, родила здорового богатыря!
На следующий день приехал Олег с женой Леной и пятилетним сыном Андреем. Тамара Алексеевна просияла, едва открыв дверь.
— Олеженька! — она заключила сына в объятия. — Наконец-то! Как же я соскучилась!
Антон стоял поодаль, наблюдая за этой сценой. Его мать никогда так не встречала. Даже когда он приезжал из другого города после сессии, она лишь кивала и говорила: «Проходи, раздевайся».
— Привет, братишка, — Олег похлопал его по плечу с видом великодушного короля. — Как жизнь? Всё ещё в найме батрачишь?
— Работаю в хорошей компании, — сухо ответил Антон.
— Ну-ну, — Олег усмехнулся. — А я вот новый контракт подписал. С немцами. Теперь у меня представительство в Берлине.
— Поздравляю, — Антон через силу улыбнулся.
Весь вечер Тамара Алексеевна ходила вокруг старшего сына, подкладывая самые вкусные куски, спрашивая о работе, восхищаясь его успехами. Антона будто не существовало.
— Вот Олеженька всегда добивается своего! — восторженно говорила мать. — Настоящий мужчина! Глава семьи!
— А вы, я смотрю, всё у мамочки живёте? — с нескрываемым пренебрежением поинтересовалась Лена у Марины.
— Временно, — ответила та. — Копим на первый взнос по ипотеке.
— Ой, да купили бы уже что-нибудь! — махнула рукой Лена. — Мы вот за городом дачу прикупили. А до этого квартиру в новостройке. Правда, Олег?
Олег самодовольно кивнул:
— Сейчас планируем вторую квартиру взять. Как инвестицию.
— Молодец, сынок! — Тамара Алексеевна расцвела. — Я всегда знала, что ты далеко пойдёшь!
Антон сидел, опустив глаза. Он чувствовал, как жжение поднимается к горлу, но молчал. Что тут скажешь, когда всё правда? Он действительно менее успешен, чем брат. И живёт с матерью, пусть и вынужденно.
— А вы что планируете с ребёнком делать? — продолжила допрос Лена. — В этой квартире останетесь?
— Нет, — твёрдо ответил Антон. — У нас есть план.
— Да какой план? — отмахнулась Тамара Алексеевна. — Я же говорю, пусть живут тут. Куда им с малышом? Я помогу, присмотрю.
— Мам, мы уже обсуждали это, — Антон почувствовал, как його трясет. — Мы с Мариной хотим жить отдельно.
— И куда вы пойдёте? — Тамара Алексеевна усмехнулась. — В однушку на окраине? С грудным ребёнком? Не смеши меня! Тут трёхкомнатная квартира в центре. Места всем хватит.
— Не хватит, — тихо, но твёрдо произнёс Антон. — Нам нужно своё пространство.
— Какое пространство? Что за глупости! — Тамара Алексеевна повернулась к старшему сыну. — Олег, хоть ты объясни брату! Ему же финансово выгоднее жить здесь.
Олег ухмыльнулся:
— Да ладно, мам. Если Антоха хочет независимости — пусть. Каждый сам выбирает, по карману ли ему эта независимость.
— Вот именно! — подхватила Тамара Алексеевна. — А у вас ещё и на ипотеку доходов не хватит, и на садик, и на одежду ребёнку. Нет, глупости всё это!
Марина заметила, как побелели костяшки пальцев мужа, стиснувшего вилку. Она положила свою руку поверх его — успокаивая, поддерживая.
— А вот Олег, — продолжала Тамара Алексеевна, — в свои двадцать семь уже на ноги твёрдо встал! И бизнес, и квартира, и дача. Настоящий хозяин! Андрюшенька у них в частный садик ходит, занимается теннисом, английским...
— Ну что вы так распинаетесь, мама, — Олег сиял от гордости. — Просто я серьёзно к жизни подхожу. И семью обеспечиваю, как положено мужчине.
Антон резко встал из-за стола.
— Извините, — произнёс он хрипло. — Мне нужно воздухом подышать.
Он быстро вышел из комнаты, не обращая внимания на удивлённый возглас матери. В прихожей схватил куртку и выскочил на лестничную клетку.
Марина нашла его на детской площадке за домом. Антон сидел на скамейке, ссутулившись, и смотрел в одну точку.
— Ты в порядке? — она села рядом, поёжившись от холода.
— Нет, — честно ответил он. — Я не в порядке. И не был в порядке всю свою жизнь.
Марина молча взяла его за руку.
— Знаешь, — продолжил Антон, — когда мы были детьми, мама всегда покупала Олегу лучшие подарки. Мне доставались игрушки похуже. Олег ходил в бассейн и на английский, а я — в обычный кружок рисования в школе, потому что он бесплатный. Когда Олег болел, мама брала отгулы и сидела с ним. Когда болел я — отправляла к соседке.
Он помолчал, вспоминая.
— В старших классах она ходила на все родительские собрания Олега. На мои — только если их совмещали. Она всегда гордилась им. А мной — никогда. Как будто я какой-то неудачный экземпляр, бракованный.
— Ты не бракованный, — Марина стиснула его руку. — Ты замечательный. И я выбрала тебя, а не твоего брата.
— И вот я снова живу в тени Олега, — Антон будто не слышал. — В его комнате, среди его наград, слушая, какой он успешный. И даже наш ребёнок... Она уже готова забрать его себе и воспитывать как надо. То есть, как Олега.
— Антон, — Марина повернулась к нему. — Мы уйдём отсюда. Прямо завтра.
— Куда? — он невесело усмехнулся. — У нас нет денег на аренду квартиры с мебелью.
— Снимем комнату. Общежитие. Что угодно. Но я не хочу, чтобы наш ребёнок вырос так же, как ты — чувствуя себя вторым сортом. И я не хочу видеть, как ты тускнеешь день за днём.
Антон долго молчал, глядя на качели, медленно раскачивающиеся от ветра.
— Ты права, — наконец произнёс он. — Мы уйдём. Завтра же.
Он обнял жену, и впервые за долгое время почувствовал, как с плеч спадает невидимая тяжесть.
Утром за завтраком Антон был непривычно спокоен. Тамара Алексеевна и Олег с семьёй обсуждали какие-то родственные новости, изредка обращаясь к нему с вопросами. Антон отвечал коротко, собираясь с духом.
Наконец, когда Тамара Алексеевна начала рассказывать, как отправит правнука в тот же кружок робототехники, куда когда-то ходил Олег, он прервал её:
— Мам, мы с Мариной съезжаем.
За столом повисла тишина.
— Что значит «съезжаете»? — Тамара Алексеевна нахмурилась.
— Мы нашли квартиру, — солгал Антон. На самом деле они с Мариной успели позвонить только паре риэлторов, но решимость их была непоколебима. — И переезжаем сегодня.
— Это шутка такая? — Тамара Алексеевна посмотрела на Олега, словно ища поддержки. — Куда вы съезжаете? У вас же ребёнок скоро! На какие шиши вы квартиру снимать будете?
— Мы всё рассчитали, — твёрдо ответил Антон.
— Ну ты даёшь, братишка, — Олег покачал головой. — Мать о вас заботится, а вы вот так — ноги в руки и адьё? Она же вам помочь хотела.
— Ваша помощь, — вмешалась Марина, — это постоянное давление и контроль. Мы хотим растить ребёнка сами.
— Да что ты понимаешь! — Тамара Алексеевна всплеснула руками. — Молодая, неопытная! Ты хоть представляешь, как с младенцем трудно? Ночи бессонные, колики, болезни?
— Справимся, — Марина поднялась из-за стола. — Миллионы родителей справляются, и мы справимся.
— Неблагодарные! — Тамара Алексеевна перешла на крик. — Я вас приютила, кормила, поила. А вы? Вот что, Антон, — она ткнула пальцем в младшего сына, — если уйдёшь сейчас — можешь больше не возвращаться! Посмотрим, как ты без моей помощи проживёшь!
Антон ожидал боли, стыда, страха. Но неожиданно для себя почувствовал только облегчение.
— Хорошо, мам, — спокойно ответил он. — Я зайду за вещами вечером. А пока нам пора на просмотр квартиры.
Он взял Марину за руку, и они вышли из кухни под ошеломлённые взгляды Тамары Алексеевны и Олега.
Квартиру они сняли на следующий день — маленькую, на первом этаже, в спальном районе. Хозяйка согласилась подождать с депозитом до зарплаты. Денег едва хватало, но впервые за долгое время Антон чувствовал себя свободным.
Тамара Алексеевна звонила каждый день. Сначала кричала, обвиняла, угрожала. Потом плакала и умоляла вернуться. Затем снова кричала. Антон терпеливо выслушивал, но оставался непреклонным.
Через неделю, когда они перевезли последние вещи, Марина вдруг сказала:
— А ведь твой брат тебе завидует.
— Олег? — удивился Антон. — Чему? У него всё есть — бизнес, деньги, статус.
— А тебя любят по-настоящему, — просто ответила Марина. — Ты не задумывался, почему он женился на Лене? Она же копия твоей матери — такая же властная, контролирующая, всё время сравнивает его с кем-то. У него не было выбора — твоя мать одобрила бы только такую невестку. А ты выбрал сам.
Антон замер, осмысливая услышанное. Впервые он посмотрел на ситуацию с другой стороны. Возможно, Олег, баловень судьбы, на самом деле был ещё большим заложником материнских ожиданий, чем он сам?
— Олегу нужно постоянно доказывать свою успешность, — продолжила Марина. — Иначе он потеряет мамино одобрение. Он живёт не своей жизнью, а той, которую ему навязали. А ты нашёл силы вырваться.
Антон обнял жену, положив руку на её округлившийся живот. В этот момент он почувствовал толчок — их малыш давал о себе знать.
— Я обещаю, — тихо сказал Антон, обращаясь и к жене, и к ещё не родившемуся ребёнку, — что никогда не буду сравнивать тебя с другими. Ты будешь единственным и неповторимым. И я научусь любить себя, чтобы научить этому тебя.
Ещё через месяц у них родился сын. Назвали Кириллом — имя выбирали вместе, не советуясь ни с кем.
Тамара Алексеевна примчалась в роддом с охапкой цветов и игрушек. Стояла у стеклянной перегородки, вглядываясь в крохотное личико внука. Антон наблюдал за ней со смешанным чувством жалости и отстранённости.
— Почему вы не сказали, что уже выписываетесь? — в её голосе звучала обида. — Я бы приготовила...
— Мам, мы справляемся сами, — мягко, но твёрдо ответил Антон. — И будем справляться дальше.
— Но как же... — Тамара Алексеевна растерянно смотрела на сына. — Я ведь помочь хотела.
— Знаю, — кивнул Антон. — Но нам нужно научиться быть самостоятельными. Ты можешь приезжать в гости. Только, пожалуйста, без сравнений с Олегом и без попыток всё контролировать.
Тамара Алексеевна хотела возразить, но осеклась, глядя на решительное лицо сына. Таким она его ещё не видела.
— Хорошо, — наконец произнесла она. — Как скажешь.
Прошло полтора года. Кирилл уже уверенно ходил и начинал говорить первые слова. Антон получил повышение в компании и внеочередную премию за успешный проект. Они с Мариной наконец накопили на первоначальный взнос по ипотеке и подали документы в банк.
Воскресным днём в дверь их съёмной квартиры позвонили. Антон открыл — на пороге стоял Олег. Осунувшийся, с потухшим взглядом.
— Привет, братишка, — он натянуто улыбнулся. — Можно войти?
Антон молча пропустил брата в квартиру.
— Неплохо устроились, — Олег огляделся. — Скромно, но уютно.
— Зачем приехал? — спросил Антон. — Что-то с мамой?
— Нет, с ней всё в порядке, — Олег тяжело вздохнул. — Я к тебе за советом.
— За советом? — Антон удивлённо приподнял брови. — Ко мне?
— Мы с Леной разводимся, — Олег опустился на диван, не дожидаясь приглашения. — Она забирает Андрея и половину бизнеса. Мама на моей стороне, конечно, но я уже не могу слышать, как она костерит Ленку и твердит, что я ещё найду «достойную женщину».
Антон молча слушал.
— Ты был прав, — продолжил Олег. — Нельзя жить чужой жизнью. Я понял это только сейчас.
— И что ты будешь делать? — спросил Антон.
— Не знаю, — честно ответил Олег. — Впервые в жизни я не знаю, что делать дальше. Мама звала пожить у неё... Но после твоего ухода там стало невыносимо. Она превратила твою комнату в музей моих достижений.
Антон невольно усмехнулся. Как предсказуемо.
— Олег, — он сел напротив брата, — ты всегда был золотым мальчиком. Маминой гордостью. Но счастлив ли ты был?
— Нет, — спустя долгую паузу ответил Олег. — Я всегда боялся не оправдать ожиданий. Раздул бизнес до размеров, с которыми еле справляюсь, потому что мама хвасталась всем. Женился на Ленке, потому что она напоминала маму — такая же властная и целеустремлённая. А теперь всё рушится.
В этот момент в комнату вошла Марина с Кириллом на руках. Малыш увидел незнакомца и спрятал лицо на плече у матери.
— Привет, — Марина кивнула Олегу. — Чаю?
— Да, спасибо, — Олег смущённо улыбнулся. — А это, значит, мой племянник? Молодец, Антоха, хороший пацан растёт.
Впервые в словах брата не было снисходительности или зависти — только искреннее восхищение.
Когда Марина ушла на кухню, Олег понизил голос:
— Как ты это сделал? Как вырвался?
— Просто понял, что достоин большего, чем быть вечно вторым, — ответил Антон. — И что моя семья — это самое важное. А маме мы с тобой нужны только как отражение её собственных амбиций.
Олег кивнул:
— Я много думал в последнее время. И понял, что завидую тебе. Не деньгам или статусу. А смелости быть собой.
Антон почувствовал, как внутри разливается тепло. Столько лет он жил с комплексом неполноценности, столько лет считал себя хуже брата. А теперь услышал то, что перевернуло всю его картину мира.
— Что ты собираешься делать? — снова спросил он.
— Начать с чистого листа, — Олег пожал плечами. — Может, уехать в другой город. Открыть небольшое дело, без размаха. Жить для себя, а не для статистики.
— А как же мама?
— Я всегда буду ей помогать, — Олег помолчал. — Но жить своей жизнью я больше не смогу. Спасибо тебе... за пример.
Братья посмотрели друг на друга — впервые без соперничества, без обид, без тяжести прошлого. Просто два человека, начинающие понимать истинную ценность семейных уз.
В дверях появилась Марина с подносом:
— Чай готов! Кирилл, иди познакомься с дядей.
Малыш выглянул из-за её спины, с любопытством разглядывая гостя. Затем нерешительно шагнул к Олегу.
— Здравствуй, чемпион, — Олег присел перед племянником. — Я твой дядя Олег. Будем дружить?
Кирилл серьёзно кивнул, а потом неожиданно протянул Олегу свою любимую машинку.
Антон смотрел на эту сцену с улыбкой. Внезапно он почувствовал, что наконец-то свободен — от детских обид, от вечного соперничества, от груза чужих ожиданий. Возможно, теперь и Олег встанет на этот путь.
Тамара Алексеевна не исчезла из их жизни. Она приезжала каждые выходные, привозила гостинцы, играла с внуком. Но больше не пыталась командовать и контролировать. Возможно, потеряв обоих сыновей, она наконец поняла, что любовь не измеряется достижениями и внешним блеском.
А может, просто смирилась, что её дети выросли и живут своей жизнью. Впрочем, это уже не имело значения.
Главное — Антон больше не чувствовал себя вторым сыном. Он был просто самим собой. И этого было более чем достаточно.