«Для Отчизны наибольшая опасность не во внешнем вороге таится, а в собственных её идиотах».
Александр Суворов
После захвата Милана 17-18 апреля 1799 года войсками армии Суворова его противник (французская армия Моро) поспешно уходил на запад. Дороги в полосах движения его войск были забиты многими тысячами повозок беженцев мешавших движению. Профранцузское марионеточное образование – Цесальпийская республика, имевшая Милан столицей, перестала существовать, а армия ее разбежалась. Казачьи разъезды полков атамана Денисова вели лишь наблюдение и разведку. В боевое соприкосновение старались не входить, но по возможности перехватывали посыльных от французского командования к своим разрозненным колоннам двигавшимся на запад по разным дорогам. Разведка докладывала фельдмаршалу о возникшей опасности движения 2-й французской армии Макдональда с юга, со стороны Неаполя.
. Силы Суворова были серьезно ослаблены настойчивыми требованиями Гофкригсрата (австрийский придворный военный совет в Вене) о выделении войск для осад крепостей, где еще в цитаделях оставались французские гарнизоны. В Милане тоже в цитадели еще оборонялись около 2400 французов. А в Мантуе и вовсе засело их более 10 тысяч. Еще в цитадели Пицигетоне было 800 французов и в Пескиере более 2000. Однако Суворов видел главную опасность не в этих изолированных друг от друга вражеских гарнизонах сидящих в «подлой обороне». Он обоснованно считал, что осада и захват этих пунктов принесет только вред союзной армии, так как даст огромную потерю времени! Враг не дурак и это время использует, на подтягивание резервов, мобилизацию и перегруппировку своих полевых армий. Именно полевые армии французов несли наиглавнейшую опасность для армии Суворова и именно они были основным препятствием в достижении победы. При уничтожении полевых армий все крепости, сколь много бы их ни было, в короткое время капитулируют, ибо лишенные подвоза боеприпасов и обеспечения продовольствием вынуждены будут сложить оружие или погибнуть от голода. Таков закон войны. К несчастью стратегическим управлением австрийских войск занимался барон Тугут, доверенное лицо австрийского императора. Этот важный персонаж никогда не служивший в армии и не знавший военного дела по сути стал выполнять функции главнокомандующего. Впоследствии Тугут не только принес много вреда армии Суворова, но и с треском проиграл войну в следующем 1800-м году тем же самым французским войскам разгромленным в 1799г. нашим фельдмаршалом. Это привело Вену к потере всех своих завоеваний и заключению позорного договорняка с Францией. Милютин дал характеристику этому придворному «полководцу»: Барон Тугут имел системою замещать важнейшие места в армии людьми посредственными, но лично ему преданными, и безусловно выполнявшими все его повеления.(с.357) Можно лишь согласиться с немецким теоретиком Клаузевицем отмечавшим, что «Военная деятельность, казалось бы, такая простая на первый взгляд, никогда не может осуществляться успешно людьми, лишенными выдающихся умственных способностей».
Практически треть армии была отвлечена на бестолковые осады ряда пунктов, где в цитаделях еще оставались французы и оставление собственных(австрийских) гарнизонов в захваченных крепостях. Осады цитаделей требовали большого количества осадной артиллерии крупных калибров, а ее было весьма недостаточно. Барон Край командовавший Осадным корпусом по приказу Суворова стал собирать большие количества осадных пушек стягивая их со всех сторон для взятия одной цитадели. Конечно, когда сотни тяжелых орудий открывали огонь по укреплениям цитадели, то шансы отбиться у защитников быстро сводились к нулю. В части случаев даже одна демонстративная подготовка к штурму и обстрелу пугала оборонявшийся французский гарнизон так, что он вывешивал белый флаг, и подписывал условия капитуляции, не доводя дело до кровопролития. Таким образом огромный парк осадной артиллерии стал перевозиться австрийцами от одной крепости к другой по очереди и как огромный жуткий консервный нож без серьезных проблем вскрывал цитадели .
Находясь в Милане и собирая сведения о противнике, Суворов был введен в заблуждение о подходе из Франции 27 тысяч новобранцев для усиления армии Моро имевшем 20 тысяч. Увеличение армии неприятеля до 47 тысяч солдат игнорировать было нельзя. С другой стороны, с юга, на соединение с Моро двигалась армия Макдональда имевшая 36 тысяч солдат. Александр Васильевич принял решение передвинуть свои войска к югу, к реке По для воспрепятствования соединению этих французских армий. Это давало возможность разбить их по очереди. К сожалению фельдмаршал не имел возможности вести многоплановую разведку, как в Польше. Опрос местных жителей мало, что прояснял. Пленные солдаты были не в курсе планов своих генералов. Собственную сеть осведомителей он не имел, так как организовать ее за 3 недели нереально. Приходилось рассчитывать на казачьи разъезды, которые неважно ориентировались в незнакомой стране и не знали языка. Австрийская же разведка работала плохо и мало чем могла помочь в сборе информации о противнике. Надо думать на ответственной должности у австрийцев тоже сидел чиновник преданный Тугуту, но плохо знавший работу разведки. Впрочем после взятия Милана Суворов в 2 дня сумел разобраться в обстановке и как командующий армией принять верное стратегическое решение. Передвинув основные силы на юг он занял выгодное положение между армией Моро и начавшей движение из южной Италии армии Магдональда. Дороги могущие быть использованы французами для соединения своих 2-х армий в грозный кулак были перерезаны нашими войсками. От опасного направления со стороны Швейцарии с севера Суворов прикрылся заслоном Рогана и Штрауха. Авангардное прикрытия с запада от армии Моро выполняли 7000 солдат генерала Вукасовича, а с юга от армии Макдональда 5000 солдат генерала Отта.
Пока шли бои и маневрирование наших и вражеских войск в действующую армию прибыл со свитой 20-летний сын императора Павла1. Желание молодого человека поучаствовать в кампании родитель удовлетворил. Царь не понимал простой вещи, что прислав на шею Суворова этого «царственного туриста» он осложняет и так непростую работу командующего новыми заботами о сохранении жизни своего отпрыска. При пленении же вся военная кампания становилась под угрозу заключения позорного договорняка с уходом русских войск из Италии. Константин Палыч восторженно был принят венским двором с оказанием соответствующих статусу почестей. В Вене гулял по царски 2 недели. Желая посмотреть войну был приглашен австрийским командованием к крепости Пескиере, которая еще оборонялась. Генерал Край, развернувший масштабные приготовления к штурму так напугал французского коменданта, что тот крепко подумав решил сложить оружие вывесив белый флаг. Царский сын , 25 апреля присутствовал при капитуляции гарнизона Пескиеры после чего со свитой(возглавляемой генералом Дерфельденом) и охраной поехал к Милану в полевые войска Суворова. Французские войска силой русского и австрийского оружия за 20 дней были выбиты из большей части северной Италии и отрезаны от других французских армий действовавших в Швейцарии.
Фельдмаршал очень быстро освободивший от вражеских войск огромную территорию площадью около 40000 квадратных километров находился при действующей союзной армии у берегов реки По. Генерал Дерфельден настойчиво разъяснил своему подопечному (увлекшемуся было торжествами в Вене), что если он желает реально «посмотреть на войну», то поторапливаться надо, так как он Суворова хорошо знает (сам воевал под его командой) и ежели не спешить, то можно и не успеть увидеть важных событий в этой войне. Война раньше закончится! Константин Павлович внял совету старого генерала. Он прибыл на главную квартиру армии в Вогеру 26 апреля и представился Суворову, который принял его с подобающими почестями. 27 Великий князь отбыл к корпусу Розенберга стоявшего в Дорно в 20 км от Вогеры.
Надо сказать, что немало пишущих товарищей в попытке хотя бы снизить популярность Суворова с 19 века и по сей день втолковывают неискушенному читателю, что его авторитет раздут, и что он воевал с плохо вооруженными турецкими да польскими ополченцами. Слава геростратова покоя не дает видно. Что командовал он всегда мелкими контингентами, не более 31 тыс. человек. Его, мол, нельзя сравнивать с Кутузовым, у которого под командой бывало и более 100 тыс. человек. Правда помалкивают, что он, Суворов, командовал в 7-ми военных кампаниях и пришлось ему встречаться на полях сражений не только с турками и поляками, но и с французами и с немцами(пруссаками). Касательно численности подчиненных Суворову войск, то в северной Италии в войне 1799г. против французских армий он имел в своей союзной армии, командующим которой являлся, около 100 тыс. солдат (данные по численности этой армии в таблице). Масштабы не смущали нашего полководца никогда, и всегда он в своих действиях руководствовался логикой войны. Уж он-то точно, как никто, понимал, что отступление от её грозных законов грозит не только неудачей, но поражением и гибелью массы своих людей. Приведенный ниже эпизод поражения наших войск генерала Розенберга на берегах реки По у деревни Басиньяно есть пример непонимания логики войны вроде бы опытным генералом поставившим свой корпус на грань полного разгрома, что и вызвало гнев Суворова.
Стратегическое решение занятия позиции препятствующее соединению войск французских войск армий Моро и Макдональда было выбрано абсолютно верно, ибо разбить неприятеля по частям много проще нежели когда он сосредоточен большой массой. Но Суворов был один и хотя практически не сидел в штабе, а все время был в седле держа на контроле перемещения и действия своих частей, но за 3 недели, все же еще мало знал многих генералов. Австрийских особенно(Шателер, Карачай,Край исключение). Да и возможности передвижения на коне тоже ограничены. Как известно дьявол кроется в деталях. «Мудрая» роль генералов Розенберга и Чубарова в боях у Басиньяно тому лишь подтверждение.
Серьезное препятствие плану Суворова представляла и разлившаяся в апреле река По. Переправить же войска на ее правый берег было необходимо, дабы пресечь все возможные пути соединения французских армий Моро и Макдональда. Дела с переправой обстояли неважно. Постройка мостов требовала времени. При недостатке судов и лодок постройка моста у Пьяченцы затягивалась (он был наведен 25 апреля), почему и последовал приказ о наведении другого моста у Мерцано-Корти (у Парпанезе переправа не состоялась). По данным разведки войска Моро находились у Алессандрии на левом берегу реки Танаро (приток реки По) и взятие города Тортоны (на правом берегу в 10 км от Танаро) становилось наиважнейшей задачей. Решением оной пресекалась возможность объединения вражеских армий. У деревни Червезино была организована паромная переправа. Войска фельдмаршала теперь частью оставались на левом берегу По, а частью перешли на правый по мостам у Пьяченцы и Мерцано-Корти, и паромом у Червезино. Быстрота действий Суворова обеспечила захват инициативы. Прикрывшись заслоном Отта со стороны Макдональда, где уже действовали французские части генералов Готье и Монтришара, и заслоном Вукасовича от возможных атак Моро, Суворов приказывает взять Тортону. Внезапной атакой австрийские войска маркиза Шателера врываются в город 28 апреля. Гарнизон неприятеля едва успевает спастись в цитадели. Передовые Части Багратиона обойдя Тортону подошли к окраинам самой Алессандрии. Моро был отрезан. Суворов отрезал его армию от сообщений не только с армией Макдональда, но и от возможной помощи со стороны Массены в Швейцарии. Это грозило французам катострофой, хотя их войска занимали весьма крепкую позицию между Алессандрией и Валенцей прикрытые от войск Суворова полноводными реками По и Танаро.
26 апреля Суворов получил «надежные сведения» об оставлении французами Валенцы и отхода их в предгорья Аппенинских гор. Тотчас он дает команду Розенбергу выдвинуть авангард ген.Чубарова к якобы не занятой Валенце и захватить ее. Увы, наш фельдмаршал получил ложную информацию. Валенца была занята войсками французской дивизии ген.Гренье из армии Моро.
Генерал Чубаров решил переправить свой авангард в 7 верстах от Валенцы ниже по течению, где река По разделившись на 2 рукава образует остров Мугароне (см карту) «Чубарову удалось в ночь на 30 апреля приискать довольно большой паром и сделать приготовления к переправе»(Орлов,с.118) Послав 2 батальона полковника Жукова к Валенце для демонстрации (отвлекающий маневр) генерал Чубаров начал перевозить свои войска на остров Мугароне. Французы наблюдали , но не препятствовали деятельности Чубарова. К тому времени Суворов перепроверив разведданные о положении неприятеля и убедившись, что тот стоит на месте днем 30 апреля шлет из Тортоны гонцов одного за другим со срочным приказанием Розенбергу о развороте корпуса и движении его к мосту у Мерцано-Корти. Но не тут-то было. Генерал Розенберг решил проявить «инициативу» игнорируя приказы фельдмаршала, он получил тоже «достоверные» сведения от местных итальянцев, что в Валенце французов не более тысячи. Ну и переправа Чубарова продолжилась. Столь примитивные действия белым днем генерал Моро, сам наблюдавший эту комедию, воспринял это как неприкрытую демонстрацию с целью отвлечь его от главного направления удара Суворова. Ему и в голову не могло прийти, что это не демонстрация, а наступление, как его понимает ген.Чубаров. Розенберг действия своего подчиненного поддержал и наплевав на приказы фельдмаршала продолжил процесс. Не смог сообразить, что упорно лезет в мышеловку, которую сам же и организовал (без помощи французов). Больно хотелось отрапортовать о геройском взятии укрепленной Валенцы. Однако, надо сказать, что 29-го апреля Суворов сам писал Розенбергу о действиях по местным обстоятельствам, то есть поощрял проявление инициативы подчиненным. Это несколько оправдывает Розенберга, который не имел общего представления о действиях Суворова. Итак переправа продолжилась. Весь день 30 апреля одинокий паром (управляемый местными итальянцами) перетаскивал через бурные воды реки войска авангарда Чубарова на остров Мугароне. С ними был и Великий князь горевший нетерпением сразиться с неприятелем. Утром 1-го мая наконец 3-х тысячный отряд Чубарова переправился. Розенберг тоже бывший на Мугароне приказал всему корпусу передвинуться к реке и продолжить переправу. Идея была переправить весь корпус через реку, благо французы не мешали этому. Константин Павлович стал требовать атаковать, а на возражения 60-летнего Розенберга заявил: «Я вижу, ваше превосходительство, что вы привыкли служить в Крыму; там было покойнее и неприятеля в глаза не видали».(Орлов,с.121) Оскорбленный словами 20-летнего юнца генерал выхватил шпагу и «За мной моя храбрая армия»(Волков,Урфин Джюс и его деревянные солдаты,с.46)) кинулся вброд через проток отделявший остров от правого берега реки По. Солдаты бросились за ним в воду, а с ними и Великий князь и генерал Чубаров.
Авангард вошел в деревню Басиньяно и повернув к западу в 11 утра атаковал неприятеля у д.Печетто в стороне Валенцы. Атака была энергичной. Враг из Печетто был выбит. Моро с высот наблюдая это действо все не мог поверить в реальность происходящего. На его глазах русские, отделив небольшую часть своих сил, похоже решили принести их в жертву?? Но вдруг тут кроется дьявольский обман, который он не смог разгадать? Француза одолели сомнения, но, тем не менее, он приказал подтянуть к Басиньяно не только дивизию Гренье, но и часть дивизии Виктора. Это создало многократный перевес над силами русских. Чубаров бился имея всего 3 батальона. Константин Павлович тоже махая шпагой участвовал в атаках и даже вполне грамотно разместил 2 полевых пушки открывших эффективный огонь по противнику. Однако ни стойкость русских солдат, ни даже героизм не могли заменить роль генерала. К часу пополудни Моро выбросил Чубарова с его батальонами из Печетто. В поле между деревнями Печетто и Басиньяно наши потрепанные батальоны отбивали упорные атаки французов несколько часов. Солдаты гибли, но держались, надеясь на подкрепления….которых не было.
Суворов не получая сведений о происходящем у Басиньяно, но слыша далекие раскаты орудийной канонады и без докладов понял, что с корпусом Розенберга беда. В ярости он приказывает адьютанту скакать во весь опор и ежели застанет войска у переправы, то немедленно их остановить! Других гонцов отправляет к Карачаю и Багратиону с приказом идти на помощь к Розенбергу. Сам же идет из Тортоны «С чем есть». Однако от Тортоны до Червезины 20км, а от нее до Валенцы еще около 30км. День пути, а то и больше. Время же работало на французов. Адъютант примчавшись к переправе властью фельдмаршала приказал развернуть батальоны и остановил переправу. Воспользовавшись суматохой итальянцы-перевозчики сбежали не забыв обрубить канаты парома. Неуправляемый паром унесло бурным течением реки. А бой? Бой становился все страшнее. Удержать атаки французских пехоты и конницы становилось все сложнее. Войска Чубарова отступали на остров Магароне еще не зная, что уже никакой переправы нет. Попытки отшвырнуть проклятых «лягушатников» предпринимались не раз. Генерал Милорадович сам водил солдат в контратаки. Потеряв 2-х лошадей и сломав саблю в штыковой атаке он тоже был вынужден отходить к острову. Капитан Грязев (участник боя) так писал об этом: «Между тем, будучи теснимы со всех сторон более и более неприятельской многочисленностью, мы начинали ослабевать и силами и духом и наконец совершенно расстроились, смешались и в беспорядке, мало сказать, что ретировались, но бежали, и через то только уклонились от совершенного поражения, что брали всегда перед у неприятельской конницы; с всем тем в ретираде(отступлении) своей мы много потеряли людей и 2 орудия главной артиллерии с снарядами оставили на месте; ибо тогда никакая сила не могла наши батальоны ни устроить, ни удержать от постыдного бегства. Я не могу без ужаса вспомнить о сем горестном для нас происшествии, которому я, по несчастию, сам был очевидным свидетелем. Майор Фелисов и я, надеясь на доверенность и преданность к нам нижних чинов (рядовых солдат), неоднократно покушались остановить их бегство собою, то возбуждая их честолюбие, то укоряя их в нарушении своего долга, или угрожая смертию, или же упрашивая; но все было тщетно, беспорядок с каждою минутою увеличивался. Мало того, что неприятель действовал на нас из своих орудий картечами и вырывал из толпы бегущих по несколько человек, но, когда мы в таком положении проходили через деревню Басиньяно, то жители оной, сии вероломные итальянцы, стреляли по нас из своих домов и причиняли нам немаловажный вред».(Милютин,т1,с.369) К вечеру Скопившиеся на небольшом острове Мугароне (длиной около 2км, а шириной 0коло 700 метров) тысячи русских солдат безнаказанно расстреливались французскими пушками и подавить их огонь было нечем. Попытки пехоты противника перейти вброд правый узкий рукав реки По, что бы попасть на Мугароне отражались ружейным огнем нашей пехоты. Стемнело. Унесенный паром казаки сумели разыскать и как бурлаки приволокли его против течения к Мугароне. Переправу наладили и ночью стали переправлять раненых. Всю ночь вражеская артиллерия долбила по острову, а наши солдаты гибли от ее гранат и картечи. Контрбатарейный огонь в этом хаосе организовать оказалось некому, хотя никто не мешал установить пушки на левом берегу По и открыть действенный огонь по «лягушатникам». Утром 2 мая пошла переправа оставшихся войск этим одиноким паромом. Теперь его обслуживали не местные «добрые итальянцы», а русские солдаты. Казаки переправлялись вплавь на лошадях. Кое как остатки разбитого авангарда Чубарова переправились через реку. Рассказы известных историков о том, как наши войска геройски держались на острове вызваны стремлением уменьшить значение нашего поражения и победы Моро. На самом деле из-за плохо организованной Чубаровым и Розенбергом переправы нашим войскам, запертым на острове, просто некуда было деваться. Остров Мугароне мог запросто стать братской могилой для авангарда Чубарова в полном составе. Спасены были оставшиеся в живых солдаты авангарда только тем, что французский командующий Моро, зная, что против него действуют войска самого Суворова, имел большие сомнения относительно неразумных действий наших войск. Он ждал хитрого подвоха со стороны фельдмаршала, которого в реальности не было. Была «инициатива» Розенберга, и было игнорирование (минимум пяти)письменных приказов Суворова с его стороны. Вообще то это неслыханно и за такие вещи положен трибунал. Эта «десантная экспедиция» едва не стоила жизни Великому князю. Мало того, что он бегал под огнем, махая шпагой весь день, так еще и утром у переправы свалился с лошадью в реку. Утонуть ему не дал казак Пантелеев, который вовремя сумел вытащить из реки царского сына. В конечном итоге корпус ген.Розенберга так и не захватившей Валенцы (видно генералу очень уж орден хотелось получить) наконец пошел 2мая в приказанном направлении, хотя должен был это сделать два дня до этого. Суворов остановился сам и остановил движение войск Багратиона и Карачая – Розенберг показался у Камбио на пути к Червезино. Баталия сия дорого встала нашей армии. По скромным подсчетам в 1200 солдат и 70 офицеров. В числе раненых Чубаров. Потери французов – один генерал, сколько личного состава неизвестно. Сами «лягушатники»- беспардонно врут, а наши историки переписывают цыфирь взятую от балды еще в середине 19 века. Суворов же о потерях врага упоминает в письме Багратиону 2 мая: «У французов щитают урон 2 тысячи, больше убитых и у нас их человек 200 в плену; но половина тут раненых, больше мертвы. Вежливые французы сделали золотой мост (дали уйти), по которому оставалось переправлять Розенбергу сот пять».(Суворов, т4,с.67) Иначе говоря потери у Розенберга были еще больше, если речь идет о пятистах из трех тысяч. Саму полководческую деятельность этого персонажа Суворов прокомментировал в приказе по армии 3 мая так: «..вскоре повелено всем в тамошней стране бывшим российским войскам соединиться к армии для больших операциев. Повеление сие получено, когда уже некоторая часть передовых от Борго-франко переправилась через По на первой остров (Мугароне). Не токмо чтоб той части переправиться обратно, но в ослушание повеления весь сей корпус продолжал переправу на противной берег на одном пароме с лодками и без малейшего рассмотрения, оставя все благоразумие первопереправившимися баталионами пошел быстро сбивать неприятельские пикеты, не расчисляя, что следующих войск назади через переправу едва один баталион часа через полтора переправиться мог..»(Суворов,т4,с.69)
По итогу ген.Чубарова Павел1 снял с должности. Розенберга хотел снять, но Суворов возразил и того оставили. Розенберг оправдываясь за поражение пытался стрелки перевести на «царственного туриста», де мол это он потребовал атаковать. Суворов в гневе рявкнул на него, что корпус поручен ему и нечего тут пенять с больной головы на здоровую. Константин Павлович от фельдмаршала тоже получил такой основательный «втык», что помнил его до конца жизни.
Конечно сие «знатное» поражение наших войск имело ряд причин, но в основе лежало отсутствие самого Суворова. Действия же посредственных генералов можно изложить в нескольких основных пунктах:
1. Плохая разведка. Нельзя принимать на веру показания местных крестьян и сведения добытые только одним казачьим разъездом. Этого недостаточно.
2. Игнорирование 5 письменных приказов Суворова вообще не в какие ворота не лезет. В конце концов остановил гибельную переправу адъютант уполномоченный фельдмаршалом, что по сути явилось отстранением Розенберга от командования.
3. Переправа войск белым днем, открыто, и одним паромом стоила огромной потери времени и делила корпус на 2 части, чем и воспользовался неприятель. Мало того сама эта «артерия» связующая части армии была поручена не своим солдатам, а иностранцам, что только добавило жертв с нашей стороны. О внезапности видимо ни Чубаров ни Розенберг не слыхали.
4. Желание Розенберга и Чубарова получить награды за захват якобы слабо защищенной Валенцы лежало в основе их гибельного предприятия.
5. Непонимание этими генералами, что они ведут корпус к катастрофе опиралось на безграмотность в определении свойств окружающей местности. Не умея работать с картой они не видели и не понимали, что ведут корпус в угол(кут) между реками По и Тонаро откуда ему нет выхода. Суворов же, хоть и был от них в 50 км понял это сразу. А действия его через адьютанта по сути спасли корпус Розенберга от гибели.
В заключении надо сказать, что командующий французской армией генерал Моро приняв идиотские действия Чубарова за демонстрацию, то есть отвлечение его от основного удара у Алессандрии самого Суворова тоже потерял время на излишние перемещения своих войск. Однако это не помешало ему разбить авангард Чубарова о победе над которым оповестили и армию и Париж.
18.03.2025 ЛЕ