В научно-фантастической повести Андрея Платонова самородок Исаак Матиссен разрушает вселенную силой мысли, опровергая трюизм "злые умными не бывают", вложенный автором в уста невинного агронома.
Именно этого персонажа "Эфирного тракта" заочно напоминал мне американец Алберт Голдман - интеллектуал, мизантроп и тайновидец, чьи публикации "на семи соборах прокляты" чистоплюями от рок-журналистики.
Третий день перечитываю его очерки, памятные по цитатам (без указания чьи они) в здешней печати едва ли не с дошкольного возраста - возникает ощущение твоего страдающего двойника, которому ты, за чечевичную похлебку, перепоручил житейские функции, вовремя сойдя на нужной остановке, успешно проделав эту аморальную "скользящую передачу".
Но и твоя жизнь, при всей медлительности, пронеслась, как "черный поезд" Яноша Кооша, обдавая грохотом и гарью тех, кому едва успел подмигнуть, а они, как минимум, ожидали воздушного поцелуя.
Разумеется, катастрофично само появление на свет, но еще сложнее определить, кто ты - единственная жертва или последний уцелевший пассажир, потому что в газетах об этом событии ни слова.
"Прозрачная вода - символ чистоты, а прозрачность, парадоксальным образом, результат их работы с материалом, черным как чистейшая смола."
Albert Goldman “Purity, Not Parody, in a Real Rock Revival” Life 1969
В момент написания этой рецензии, её автор - Голдман уже годился в отцы большинству тогдашних любителей Криденс. Она возглавляет обзор новинок в журнале "Лайф", опережая "Аду" Набокова и "Пленницу" Клузо - чтение и зрелище, скажем прямо, не из легких. Только больше никем и никогда не будет написана или снята "ада" или "пленница" об одном из нас - рядовых поклонников Джона Фогерти.
Lady - второй трек на диске Beck, Bogert, Appice и модернизированную версию Spanish Harlem роднит не только ритмический рисунок, но и концентрация нюансов, которые одновременно изумляют как неожиданностью так и закономерностью своего появления. Сингл Ариты Франклин произвел фурор, "Леди" осталась пленницей одного альбома.
Hold on I'm Comin' это и примордиальный Paranoid на втором диске Grand Funk (сирены в прологе War Pigs так же оттуда), и полиморфная Na Na Hey Hey.
Следом за Supremes её (под псевдонимом) напела Донна Саммер - в проекте шлягермахера по имени Файт Марфос, где барабанил Ринго Фанк, ударник пауэр-трио Jeronimo, чью версию Na Na Hey Hey в нашей стране знали лучше, чем оригинал американской группы Steam.
Гастролируя с ансамблем " Новый электрон" этим номером закрывала программу ранняя Пугачева.
Помимо знаменитой кинокомедии с Де Фюнесом, я наблюдал "человека-оркестра" в реальной жизни. Левой рукой он давил на бас, правой шарил по клавишам аккордеона, ногой пинал бочку, успевая при этом и петь и "вести" свадьбу.
Федоров - спец по "дворянским" ( тем, что в частном секторе) халтурам, рекомендовал Na Na Hey Hey как идеальный шоу-стоппер: До свиданья, до свиданья, гей-гей и т.д.
Кто надоумил самого Федорова воспользоваться сочинением композитора с не очень американской фамилией Лека, спросить уже не у кого.
Так же, как разобраться от чего не стала шлягером вещь, под которую отплясывает с Джулиет Прауз миниатюрный, но мускулистый Сэл Минео в триллере "Кто убил плюшевого мишку". Что помешало её проникновению в репертуар советских лабухов, как это произошло с Bensonhurst Blues, Monkberry Moon Delight и Lady Lay - сам демон не разберет.
Наверное тоже совсем не американская фамилия автора-исполнителя - Каша? он весьма и весьма заслуженный деятель американской поп культуры, динамичный мистер Эл Каша.
Тогда почему же тогда прохилял как родной cо своими "хэй-хэй" этот Пол Лека? Вероятно, потому что никто не знал, что автора - этнического албанца, зовут именно так, а не, скажем, Скотт МакКензи или Чарли Прайд.
В упомянутом фильме Сэл Минео играет тинейджера-маньяка. Параллельно съемкам Сэл Минео учил игре на барабанах совсем юного Дэвида Кессиди, который десять лет спустя оплатит похороны актера, погибшего насильственной смертью под ножом чернокожего наркомана...
Hold on I'm Comin и Knock on Wood шагнули бок обок. Такая, зовущая к новым горизонтам, медь играет в голове подростка, когда он садился в утренний автобус, как садится в свой остин-мартин Джеймс Бонд. Чтобы доехав до речного вокзала, поспеть на катер, который переправит его туда, где назначена вылазка с поцелуями и вином.
Dave Clark Five и Away From The Noises - по этой впечатляющей попытке стилизоваться под Скотта Уокера и Пи Джея Проби можно судить, каким разноплановым был вокалист DC5 Майк Смит.
Программа диска Five by Five (песня Away From All Noises на нем) выстроен так же, как 13 Smash Hits Тома Джонса и Atlantic Crossing Рода Стюарта - стороны разделены по темпу на "быструю" и "медленную".
Пол Кософф был еще живым гитаристом Backstreet Crawler, с которым эта успела записать свою версию Jason Blue.
Под неё мог бы спускаться в лифте в ад Джонни Ангел. Хотя и саксофон Кертни Пайна сопровождает эту церемонию весьма живописно.
Поздний Джин Чендлер заимствовал у Лайнелла Ричи лирическое досье на некую Lucy, от которой так же веет обреченностью, несмотря на остуствие патетической кульминации, добивающей слушателя в "Джейсоне Блу".
Успешно призывающий князя тьмы Джейсон Блу и одержимая куда более мелкими бесами, непутевая непоседа Люси.
Конкретно ничего, и все-таки что-то есть.
Обе, так сказать, идут в депо, обе рождены для радио в отцепленном вагоне, а он, тем не менее, продолжает катиться по рельсам, пока не замрет на полустанке, не обозначенном на картах. В сумеречной зоне бесполезных ископаемых.
Не чувствовалось ни малейшего ветерка; от мертвящего полуденного зноя притихли даже птицы; природа покоилась в оцепенении, которого не нарушал ни один звук; редко-редко долетал откуда-то издали стук дятла, но от этого всеобъемлющая тишина и безлюдье чувствовались только еще сильнее. Душа мальчика была полна тоской, и настроение соответствовало окружающей обстановке. Он долго сидел в раздумье, поставив локти на колени и опершись подбородком на руки. Ему казалось, что жизнь — это в лучшем случае неизбывное горе, и он даже позавидовал Джимми Ходжесу, который недавно умер. Как хорошо, думалось ему, спокойно лежать и грезить, грезить без конца; и чтобы ветер шептался с вершинами деревьев и ласково играл с травой и цветами на могиле; не о чем больше горевать и беспокоиться; и это уже навсегда.
Гордон Уoллер работает соло - третий сингл без Питера Эшера. Заокеанская мода на дуэты молодых романтиков, поющих с британским акцентом миновала. Эшер откроет Джеймса Тэйлора и выступит продюсером дюжины выдающихся альбомов. Гордон Уоллер промелькнет в оперетте про разноцветный плащ Иосифа. Частично эту идею Райса и Уэббера можно считать ветхозаветным приквелом "Суперстара". По замыслу авторов изображаемый Уоллером Фараон изъясняется в манере старого рок-н-ролла. Распространенный прием в начале 70-х. Достаточно вспомнить изящную пародию Baby с пластинки Master, на которой решили щегольнуть многогранностью The Tremeloes.
Среди романтических увлечений Гордона Уоллера фигурирует Шэрон Шили, подруга и соавтор Джеки ДеШеннон, с которой встречался его земляк Джимми Пейдж, а в первую очередь невеста Эдди Кокрана, скорбную годовщину (65 лет) гибели на британской земле мы почтим в этом апреле.
Из вокалистов с ярковыраженным стилем Уоллеру будет близок, пожалуй, Джон Уокер. А на этом снимке не за пустым столом певец обсуждает творческие планы с великим Томом Джонсом.
Помимо нескольких синглов, Гордон Уоллер выпустит целый альбом, чье содержание полностью соответствует стильному оформлению конверта.
Rosecrans Blvd. никогда не станет так же знаменит, как McArtur Park, еще одна вещь Джимми Уэбба, "раскрученная" англичанином - композитор доверил её первое исполнение Ричарду Харрису, прославленному актеру британской новой "волны". Но в данном случае призы и цифры не представляют никакой ценности.
Аранжировкой "Бульвара" занимался маститый Норри Парамур, ментор Клиффа Ричарда, и в её консервативной (для 1968) патетике тонут переживания героя, который не подозревает, что его подслушивают.
Rosecrans Boulevard - таинственное место. Вероятно, такие "бермудские треугольники" имеются в каждом городе. Помимо Уоллера туда успели наведаться Джонни Риверс и "Пятое измерение", что впрочем не прибавило популярности этой аномальной зоне, придуманной Джимми Уэббом.
Загадочная песня Джимми Уэбба, которую я бы переименовал в "Опасный поворот". Из тех, какие совершают герои загадочных историй, не подозревая, что они уже находятся между тем и этим светом:
She was a stewardess, you know
Shot down on a non-combatant mission...
Стюардесса: ведьма, жертва, привидение, суккуб - каноническая икона 60-х.
Незримая и безымянная в Back in USSR - она сопровождает "ужасный перелет" Пола Маккартни и видит как его тошнит в бумажный пакетик. Вполне конкретная в Las Vegas Turnaround Дэррила Холла и Джона Оутса.
На экране: в "Государственном преступнике", "Стюардессе", "Еще раз про любовь"... далее - "Неподсуден", Murder on Flight 502.
Эндрю Голд знакомится с Битлз. Его отец написал грандиозную тему Exodus.
Мой любимый альбом Эндрю Голда продюсировал как раз Питер Эшер. В чью сестру Джейн был влюблен Пол Маккартни, придумавший (кое-что доработав) для дуэта Peter and Gordon несколько чудесных вещей, в том числе и монументальную Woman - под псевдонимом Уэбб. В году когда Джимми Уэбб еще не вышел из тенистой аллеи молодых дарований.
Главный хит Эндрю Голда Thank You For Being a Friend стал позывной серийного убийцы по прозвищу Потрошитель из Йоркшира.
Пик популярности романтических дуэтов типа Peter and Gordon совпадает по времени с чередой "болотных убийств", совершенных парочкой социопатов на фоне музыки, казалось бы менее всего располагавшей к совершению "подвигов" такого рода.
Последней удачей Питера и Гордона стала бурлескная "Леди Годива". Её создатель, Майк Лиандер, единственный, кому Джордж Мартин доверил аранжировку битловской вещи вместо себя. Речь, естественно, про She's Leaving Home, героиня которой вполне могла разделить судьбу пациенток одного из многочисленных "потрошителей" в туманах тогдашней Британии.