«Современное искусство стало плохим, ибо утратило связь с народом. Истинное искусство должно быть понятно всем: и профессору, и трактористу; а его элитарность — признак упадка и деградации».
В последние дни мой блог тонет в комментах подобного содержания.
И как будто бы да, подлинному искусству жизненно важно сохранять связь с людьми.
Но есть деталь. Точнее две.
С одной стороны — коллективные процессы. С другой — массовые предпочтения и эстетические идеалы. С одной — желание любви, с другой — стремление к ней. И да, эти моменты нужно разделять.
В основе искусства лежит индивидуальный акт творчества. В то же время это рефлексия на окружающий мир, и выйти из общественных процессов художники не могут. Так или иначе они являются их частью, и искусство всегда отображало этот момент. Но идея о том, что мастера условного барокко были ближе к народу, потому что через искусство априори разделяли/стремились разделить народные мировоззрения и вкусы… Ну камон.
Во-первых, массы не могут отличить Старшего Брейгеля от Младшего. Караваджо — от Латура. Мане — от Моне. С чего искусство им вообще что-то должно?
Во-вторых. Со времен Средневековья никакой незыблемой связки между искусством и народом на территории Европы не было. Искусство — это элитарное явление для людей с определённым уровнем образования, ценностей и денег. — Кто за картину платит, тот её и танцует. То, что наш глубинный народ почитает за базу русского искусства, — ни что иное, как личные вкусы братьев Третьяковых. То, как в наших глазах будет выглядеть Высокое Возрождение, определило семейство Медичи.
Огромная часть работ эпохи Возрождения и позже — это частные заказы, которые были предназначены для личных коллекций и изредка демонстрировались доверенному кругу лиц.
Да, в условное Возрождение (возьмём его как образец «народного искусства») художники украшали общественные пространства, более того — заказчиками часто были ремесленнические объединения. Но запрос формулировало руководство, образованный слой. И тем не менее художники практически никак не считались с их вкусами. Потому что там не было вкусов. Сохранилось множество шаблонных договоров, из которых легко понять, что любого такого заказчика, от попа до клопа, интересовали 4 вещи: общий сюжет, срок, цена и на чём можно сэкономить. Всё.
[В своих воспоминаниях Челлини критикует вкусы Козимо Медичи. Какой уж там народ? О чём вы?
«Как только он [герцог Козимо] на неё [статую Персея] взглянул, она ему понравилась, и хвалил он ее необычайно; чем подал мне немного надежды, что он кое-что в этом понимает.» (из «Жизни Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентийца, написанная им самим во Флоренции», 1567)]
Каким образом зацензуренный «Страшный суд» Микеланджело отражал народные вкусы? А изображавшее любовницу Медичи неоплатоническое «Рождение Венеры»? Как вообще античная телесность и курс на воспевание красоты человеческого тела отвечал запросу крестьян и кожевенников? Всё содержание искусства Ренессанса было ещё дальше от глубинного народа, потому что требовало знаний античной литературы, в частности философии. А большая часть населения тупо не умела читать.
И тем не менее. Исключать тщеславие и слепо утверждать, что художников абсолютно не интересовало мнение масс, будет ещё одной дичью. То же «искусство общественных пространств». Художникам льстило народное признание, но они не изменяли себе ради него. В конечном счёте их волновало не столько принятие, сколько отсутствие сопротивления. — Народ всегда мог выступить низшим цензором: в Древнем Египте он уничтожал произведения амарнского искусства, в СССР — распродавал Эрмитаж и запрещал авангард.
[Художника радует, что массы дотянулись до «Давида». Но он не целится приземлить «Давида» до народа. Ибо этот самый народ через 20 лет отобьёт «Давиду» руку.]
И даже ориентированные на низший класс передвижники стремились воспитать народный вкус, но никак не слиться с ним.
Потому что искусство как явление не интересно массам. Для масс были балаганный театр, скоморохи, народная музыка и бульварная литература. Сейчас — массовое кино и паблики с мемами, которые в десятки (если не сотни) раз популярнее пабликов про искусство.
И давайте честно. Единственная причина, по которой массы говорят об искусстве — желание поставить на себя маркер причастности к «высокому». Но по сути им глубоко плевать даже на да Винчи. И если искусство будет по-настоящему стремиться к массам, оно станет примитивным. Не потому что массы примитивны. А потому что у масс за рабочим днём на заводе/в офисе абсолютно легитимный запрос на примитив.
Подлинное же искусство обитает выше и тянет за собой.
А что думаете вы?
Для проявления душевной щедрости, которая очень поможет моему блогу (заранее большое спасибо):
Тинькофф 2200 7004 6266 6024
Друзья, я стараюсь делать полезный и интересный контент. Если вам он понравился, не поленитесь и поддержите публикацию лайком и комментарием. Это очень важно: только от вас зависит продвижение материалов на Дзен!
P.S. Спасибо моему подписчику, Виктору Карпову, за вдохновение на пост.