Когда Настя выходила замуж за Андрея, она и предположить не могла, насколько сикось-накось расположены мозги у этого человека. Выглядел-то он вполне себе нормальным. Даже хорошим — понимающим, умным, интересным, с отменным чувством юмора, которое Настя всегда считала за признак высокого интеллекта. Вычитала где-то, что проводились якобы такие исследования — о связи чувства юмора и высокого интеллекта. И якобы подтвердилась такая связь.
А потом оказалось, что Андрей верит в эзотерику. Или как там ее, эту то ли лженауку, то ли лжерелигию? В общем, он считал, что у человека есть карма, живет он множество жизней, конечная цель любой души — просветление, а в далеком космосе существует множество других развитых цивилизаций, по сравнению с которыми земляне и не цивилизация даже. И вот всем этим он принялся «просветлять» Настин мозг.
Сперва она слушала, причем даже с интересом. Какое-то разумное, рациональное зерно во всем этом присутствовало, да и просто любопытно было. Но когда Андрей пытался сделать и ее адептом своей веры, что-то внутри Насти сильно сопротивлялось и кричало: «Это все чушь и бред сивой кобылы!» Поэтому она не спешила становиться эзотеричкой. А то еще заставят достигать просветления, а как это правильно делать надо? И надо ли вообще?
— Вот увидишь, когда ты достигнешь нирваны, жизнь приобретет совсем другой смысл, — доказывал ей Андрей. — Ты сразу увидишь всю тщетность бытия и его сущность.
— Тщетность? — испугалась Настя и огляделась вокруг. — Зачем?
— Ну… — Андрей задумался. — Чтобы тебя больше ничего в жизни не волновало.
Настя изумленно ахнула.
— Совсем ничего? Даже та сумка за сорок тысяч?
— Вот та, которую ты так хотела, белая? — зачем-то уточнил Андрей.
— Ага.
— Ну да, и она тоже.
Настя задумалась на секунду, потом уверенно покачала головой.
— Не, я так не хочу. Если меня эдак совсем ничего волновать не будет, зачем же тогда жить вообще? Ни целей, ни желаний, просто болтаешься туда-сюда без дела — и на все тебе до лампочки!
Андрей тоже задумался, да так глубоко, что между бровей вдруг пролегла глубокая складка.
— Да-а, с этой стороны я никогда не думал.
Настя не ответила. Андрей вместе с его эзотерикой и путями просветления понемногу начинал ее раздражать, но сказать напрямую она пока не решалась. И чего ему не живется спокойно? Ходил бы себе на работу, копил на машину, по выходным ходили бы в пиццерию куда-нибудь, в кофейню. Нет же, придумал себе какую-то эзотерику и посвящает ей все свободное время — у них уже и пройти негде из-за завалов эзотерической литературы, и по телевизору они ничего не смотрят, только все речи каких-то духовных лидеров слушают. И даже в интернете только на их каналы и подписаны.
— Вот все, чем ты занимаешься — это все суета, — говорил Андрей. — Бегаешь, как курица, какие-то вещи покупаешь, с подругами сплетничаешь, а в конечном итоге оно разве имеет значение?
— Имеет, — кивала Настя. — Для меня, здесь и сейчас, это имеет значение. А если рассуждать с точки зрения всяких вселенных и всего такого, то значения, Андрей, не имеет совсем ничего. Потому что рано или поздно все мы умрем, нас похоронят и ничего не останется. Ни от нас, ни от наших вещей и наших домов.
— Вот! — Андрей воздел вверх указательный палец. — О чем я и говорю! Ничего не имеет значения!
И снова Настя не отвечала. А что тут скажешь? Ну не хотела она жить жизнью, когда даже с подругами посплетничать — и то неинтересно. Не хотела быть сомнамбулой с равнодушным выражением лица и такой же безразличной ко всему душой.
***
Однажды вечером, вернувшись с работы, Андрей радостно сообщил Насте, что едет в Китай. Та недоумевающе воззрилась на него.
— Ты? Или мы?
— Я.
— Один?
— Да, один.
— А я?
— А что ты?
Настя начинала закипать. Он дурак или притворяется? Последнее время она склонялась ко второму.
— Я почему не еду? Ты едешь, а я не еду?
— Настя, что тебе там делать? — скривился Андрей. — Ты с карму не веришь, просветления достигать не желаешь. Ну вот что тебе там делать?
Настя уперла руки в боки.
— Ну вообще-то мне просто было бы интересно съездить в Китай.
— Давай в другой раз, — отмахнулся Андрей.
И умотал один. Настиному возмущению не было предела — она даже собрала вещи и ушла обратно к маме, чтобы Андрей вернулся в пустую квартиру и понял, как ошибался. Но мама убедила ее, что нужно «быть мудрее» и уметь прощать мужчинам необдуманные поступки, а не сгоряча рушить семью.
— Не взял с собой в этот раз, возьмет в другой, — увещевала она. — Ты же, в конце концов, сама его убедила, что тебе его духовные практики не интересны. А надо было наоборот действовать! Надо было всеми силами показывать, что тебе интересно, даже если это не так.
— Зачем? — злилась Настя.
— Затем, чтобы его поддержать, зачем же еще?
Через неделю Настя поверила, что и правда сделала что-то не так и сама виновата, что муж оставил ее дома, а не взял с собой. Но внутри все равно что-то не соглашалось с этими выводами. Причем бурно и резко — только тихо.
Но, когда Андрей вернулся, Настя все же была дома.
— Почему с тобой связи не было? — хмуро спросила она, когда Андрей затащил в квартиру свой огромный, чем-то запачканный и пахнущий заграницей чемодан. — Я тебе по сто раз на дню звонила.
— Я же тебе говорил, что там не буду пользоваться телефоном, — спокойно пояснил тот. — Я ездил в место силы! Там гаджеты ни к чему.
Он был каким-то другим, но что именно в нем изменилось, Настя понять не могла. Отдохнувший, загорелый, более улыбчивый, с чуть отросшими, взъерошенными волосами и новым, незнакомым блеском в глазах.
— Мог бы хоть короткое сообщение чиркануть, — буркнула Настя и отвернулась.
И больше ничего не сказала. Ни настроения не было, ни желания. Только обида клокотала в душе, как кипящий котел, грозя вот-вот взорваться и разлиться огромным океаном. Да и что такое «место силы» она не знала, а потому не могла даже нормально возразить.
— В следующий раз обязательно, — пообещал Андрей.
Следующий раз наступил через полгода, но на этот раз Настя уже не так бурно среагировала. То ли Андрей ей стал более безразличен, то ли отношение к его увлечениям поменялось, то ли еще что-то. Ну едет он куда-то, и что? Все равно же вернется.
В этот раз он ехал на Филиппины.
— Говорят, там потухший вулкан, на котором особые энергетические потоки, — со счастливым видом делился планами Андрей. — Вот заберусь туда и напитаюсь ими прямо вот всей душой.
— Только внутрь не упади.
— Уж постараюсь!
Сообщения он снова не писал, но Настя уже не обижалась. С ней вообще что-то произошло, какая-то трансформация, и ко многим вещам и явлениям в жизни она вдруг поменяла отношение. Однажды даже задумалась: а вдруг это та самая Андреева эзотерика? Вдруг это все не выдумки безумцев, а истинная правда, и она, Настя, попала под ее влияние?
Настя засмеялась над собственными мыслями. Вот еще не хватало поверить в эту чушь! Ладно у Андрея не все дома, но она-то нормальная. Кстати… а как их отношения все еще живы? Они же такие разные!
Настя вдруг вспомнила, как они начинались, и поразилась: а как же они пришли к тому, что есть сейчас? Почему она сразу не заметила, как далеко у Андрея уехали ролики за шарики? Настолько, что уже и не исправишь… Может, лучше разойтись по-тихому, чем мучить друг другу пятые точки?
Вот вернется Андрей из своего места силы — и они обязательно об этом поговорят.
***
Говорить не пришлось, потому что вернулся Андрей не один, а с какой-то непонятной азиатской барышней с иссиня-черными волосами и продолговатыми глазами-маслинами.
— Познакомься, это Алина, — представил он ее.
Настя вскинула брови.
— Какая еще Алина?
— Ну, ее настоящее имя я не запомнил, очень уж оно мудреное. Но похоже на Алину. Мы договорились, что пока я буду звать ее так.
— Окей, — кивнула Настя. — А кто это вообще и что она тут делает?
Филиппинская Алина тем временем огляделась и принялась, не мешкая и не откладывая в долгий ящик, обживаться: пристроила у стены свои сумки, зачем-то расстелила на диване какую-то тряпку и удобненько уселась. Покрутила головой, разглядывая небольшую гостиную. Что-то спросила на своем непонятном языке.
— Я на ней женился, — объявил Андрей и вдруг засмущался. — Ну, не как у нас, конечно, без штампа и росписи, а по их обычаям, но все же… Она будет жить тут.
От такой наглости у Насти просто открылся рот. И потерялся дар речи. И ноги враз стали ватными и непослушными, а сердце застучало где-то в горле. Она медленно покрутила пальцем у виска, глядя на мужа вытаращенными от изумления и гнева глазами.
— Ты в своем уме? Почему это она будет жить здесь?
Алина снова что-то сказала, но на нее опять никто не обратил внимания.
— Потому что она моя жена.
— А я тогда кто?
— И ты жена. Но разве я не могу иметь двух жен?
Настя громко, отрывисто рассмеялась, и ее смех прозвучал неестественно в глухой тишине квартиры, повис посреди комнаты невидимым напряжением. Верить в эту абсурдную ситуацию не хотелось. Настя даже ущипнула себя за руку: не спит ли?
— Ты что, султан что ли, Андрей? У нас в стране многоженство под запретом.
— Официально-то я только на тебе женат.
— Вот счастье-то какое! — воскликнула Настя. — Значит, будем жить шведской семьей?
Алина что-то живо защебетала, размахивая руками. Видать, была не согласна, что Андрей на ней женат не официально. Или не хотела жить шведской семьей. Кто ж их, филиппинок, разберет.
— Можно и так сказать, — с серьезным видом кивнул Андрей. — Ты же не против?
— Странно, что ты у меня заранее даже не спросил ничего, а только перед фактом ставишь. Почему, объясни мне, я должна хотеть жить с этой непонятной заморской кикиморой?
Заморская кикимора вдруг разозлилась, вскочила на свои короткие ноги и что-то закричала, да так пронзительно, что пришлось закрыть уши. Настя удивленно подумала: неужели понимает по-русски?
Вспыхнул скандал. Андрей кричал на Настю, Настя на филиппинскую Алину, та — на Андрея. Потом они менялись, и так шло по кругу. В стену летели различные предметы: то будильник, то ваза, то массажная расческа, то плойка, то книга. Попутно Настя собирала вещи.
— На этот раз с меня точно хватит! Это ж надо было учудить — притащить филиппинку!
— Давай, сваливай! — вопил Андрей. — Без тебя лучше будет. Ты никогда меня не понимала, только препоны ставила! Сумасшедшим называла! А Алина так не думает, она меня любит!
Что прокричала Алина, никто не понял, но так или иначе, после нее настала Настина очередь. Она решила быть краткой:
— Желаю тебе счастья!
— Вот спасибо. Обязательно буду! Алина лучше, она хорошая хозяйка, вкусно готовит, стройная, юркая, шустрая и послушная! И самое главное, ничего не просит, как ты! Скромная! А ты только макароны варить умеешь!
— Заметь, умею варить! А ты и этого не умеешь!
— И не должен!
На этой ноте Настя гордо удалилась из квартиры.
Больше они не виделись, только на разводе, но через общих знакомых Настя слышала, что филиппинку Андрей отправил домой через год и с тех пор в активном поиске других отношений.
«Интересно, и чем ему Алина не угодила? — с некоторой долей сарказма думала Настя. — Хорошая же, работящая, шустрая и готовить умеет!»
---
Автор: Александра З.