Я не знала, что, выйдя замуж, я вступаю не в брак, а на поле боя. Я представляла нашу жизнь с Димой как уютное гнёздышко, где пахнет свежесваренным кофе, где по утрам он целует меня в макушку, а по вечерам мы засыпаем, сплетаясь руками. Но вместе с кольцом на пальце я получила бонус – свекровь. Людмила Аркадьевна.
Нет, не свекровь. Хозяйка этого мира. Верховная мать. Женщина, чьё слово – закон, а чей сын – её собственность.
“Сыночка, ты опять связался с дешёвкой?”
Наша первая встреча была похожа на кастинг в фильм ужасов. Я только вошла в квартиру Людмилы Аркадьевны, как она смерила меня взглядом, холодным, как декабрьская стужа.
— Ну, показывай руки.
Я непонимающе уставилась на неё.
— Что?
— Руки показывай.
Я неловко протянула ей ладони, думая, что она хочет пожать их. Она же схватила меня за запястья, развернула, осмотрела и фыркнула.
— Ногти длинные. Значит, посуду не моешь. Ладони мягкие – ничего тяжелее фена в руках не держала. Губы намазаны – значит, мозгов нет.
Я почувствовала, как Дима сдержанно хихикнул.
— Мам, ну ты сразу в атаку.
— Да какая атака, сыночек? Я просто смотрю, что за девка тебя околдовала.
Ты не пара моему мальчику
Когда мы съехались, её звонки стали ритуалом.
— Сыночек, ты поел? Она хоть что-то тебе приготовила?
— Да, мам, конечно.
— Конечно? И что же?
— Ну… омлет.
Пауза. Леденящая, как ветер в морозное утро.
— ОМЛЕТ?!
Я слышала этот вопль даже с другого конца комнаты.
— Она кормит тебя яйцами, как какого-то студента, которого мама бросила в детдом?! Боже, Дима, ну ты же всегда любил картофельную запеканку! Что же ты терпишь?
Дима виновато посмотрел на меня, а потом засмеялся:
— Ну, в запеканке, конечно, побольше души, чем в омлете…
— Вот видишь!
Я смотрела на них обоих и чувствовала, как во мне закипает что-то тёмное.
Ты ей не муж, а банкомат
Когда Дима начал дарить мне цветы, Людмила Аркадьевна всполошилась.
— Сыночек, а ты откуда деньги берёшь?
— Ну, мам, с работы…
— Работы? Или, может, из моего кармана? Я же знаю этих девушек – приласкала, поулыбалась, глазки построила, а потом тянет и тянет!
— Мам, ну что ты…
— Сколько она уже вытянула? Сколько?!
— Ну… я купил ей духи.
— ДУХИ?!
— Ну да, просто так, подарок.
— Боже… – она зажала рот ладонью, как будто услышала о чьей-то смерти. – Сыночек, ну как же так? А если у нас с тобой что-то случится? Если мне лекарства понадобятся? А ты всё на неё тратишь! Она тебя разорит!
Дима виновато посмотрел на меня, а потом кивнул:
— Ну да, наверное, ты права, мам.
Я стояла и не верила своим ушам.
Ты её ещё и ребёнком обременишь?!
Когда мы сообщили, что ждём малыша, я ожидала чего угодно, но не того, что произошло.
Людмила Аркадьевна побледнела.
— Так, стоп.
— Мам, что такое?
— Ты не можешь этого позволить, сыночек.
— В смысле?
— В смысле, ты себя видел? Ты же ещё мальчик! Ребёнок! Ты вообще понимаешь, что теперь на тебе будет висеть два рта? ДВА!
Она сжала кулаки и выпалила, глядя прямо мне в глаза:
— Ты загубила его жизнь.
Я открыла рот, но не успела ничего сказать.
Дима вдруг кивнул.
— Мам права… я… я ещё не готов…
Я чувствовала, как мир рушится у меня под ногами.
Ты для меня больше не сын
Я собрала вещи за один вечер.
— Ты серьёзно, да? – Дима смотрел на меня, ссутулившись. – Ты из-за этого уходишь?
— Не из-за этого. Из-за того, что ты выбрал её.
Я знала, что он не пойдёт за мной.
Через два дня я получила сообщение от Людмилы Аркадьевны.
«Ты больше не часть нашей семьи. Ты ошиблась, думая, что сможешь забрать моего сына. Он всегда был и остаётся моим. Ты же – просто случайная ошибка».
Я жила, но не жила
Я уехала в другой город. Родила чудесного мальчика. Выжила.
Дима больше не звонил. Зато раз в месяц мне приходило сообщение от Людмилы Аркадьевны.
«Ты растишь его неправильно».
«Ты плохая мать».
«Ты забрала моего сына, но не заберёшь моего внука».
Я никогда не отвечала.