Иногда держать свои новогодние зароки нет никакой возможности.
Вот и я не удержалась. Думать о высоком и прекрасном было совершенно некогда. Грустила о клиентке, которой не получилось помочь.
Французская пятнадцатилетняя девочкa перестала ходить в школу, сидит дома и смотрит сериалы. Обратилась ее бабушка, через знакомых. Мы отзанимались четыре сеанса с девочкой и два - с ее мамой. На последнем сеансе девочка плакала. Чтоб вы понимали, я не гештальтист, и у меня нет такой цели - заставлять клиента рыдать. Я никогда не использую агрессивные образы, не чешу против шерсти, не пугаю. Получилось подобрать настолько позитивные, светлые слова и картинки, именно для этой девочки, что она их восприняла как угрожающие. Когда клиент плачет, это может значить две вещи: либо он так освобождается от ненужного груза (невыраженные эмоции, непрожитый траур), либо (как правило и к сожалению) - просится на ручки. И уж из этой младенческой позиции, где он ничего не хочет решать, исправлять и вообще думать, клиент уходит в глухую оборону: я все знаю, все понимаю, но вы мне скажите волшебное слово, чтобы я из Емели превратился в Кощея Бессмертного (Колобка, Волка, Терминатора). Говоришь волшебное слово - снова начинает плакать. Потому что превращаться - это больно. Даже в зеркало на себя смотреть больно. Некоторые соглашаются на слова-обезболивающие, и мы методом Троянского коня (то бишь, тихой сапой) потихоньку двигаемся вперед. А тут не вышло.
Зато удовольствия получила целую тележку. Люблю, знаете, сложные случаи разгадывать. Теперь подозреваю, что всему виной мой исследовательcкий азарт. Слишком быстро подобралась к проблеме, и клиент испугался, что вот-вот наступит "покой и воля", а как в этом жить - неизвестно. Помните, была такая французская комедия с Пьером Ришаром и Жераром Депардье - "Беглецы"? Там в конце фильма Депардье из знаменитого взломщика переквалифицировался в слесаря. И очень тоскует: мол, оплата у меня почасовая, поэтому приходится долго возиться с замками, которые раньше открывал за пару минут.
Мне бы похитрее - ходить вокруг да около, поддерживать "пустые" сеансы (как завещал старик Фрейд). Но хотелось побыстрее вернуть ребенка в школу - каждая пропущенная неделя на счету.
Меня с самого начала заинтересовала суета вокруг этой девочки: она ходит к психологу, к которому в последние два месяца добавились беспорядочные сеансы у разных психиатров (ни один ей "не подошел") и у педопсихиатра (этого терпели, потому что он в основном настаивал на внутреннем покое, а где его взять не рассказывал и вообще ни на чем не настаивал). Hикаких психических отклонений у ребенка не диагностировали. Когда деятельность слишком бурная - это лишь видимость ee. Имитация. А глубинная, истинная цель - остаться на месте. Оттого и бегут изо всех сил, как в недетской книжке "Алиса в Стране чудес".
Девочка цепляется за это место руками, ногами и зубами. Пытается выйти - накрывает паническая атака. Так она борется за брак своих родителей, за мамин покой. Мама там немножко старше папы. У неё (это важно) незаконченное высшее образование по какому-то менеджментy. С папой они познакомились, когда тому только-только двадцать лет стукнуло. Мальчик был очень умненький - сам поступил в престижное учебное заведение, отлично учился на радость родителям. Но вот встретил любовь - и понеслось, родители только успевали друг другу корвалол капать: любовь сказала, что высшее образование - это фигня (она без него вполне себе счастлива), что они должны жить вместе и послать куда подальше родителей (ее в младенчестве сбагрили бабушке с дедушкой, а родители жили на Монмартре тяжелой богемной жизнью). А поскольку он мужчина и ее любит, надо бросить учёбу и идти работать. Сказано - сделано. Всё у них получилось, мальчик устроился на работу, повзрослел, даже смог заочно выучиться на айтишника и свою фирму открыл. Дочка родилась - принципиально единственная, названная редким кельтским именем, которое переводится как "мрачная". Имя, опять же, мама выбирала, поэтому ничего удивительного. Женщина эта, на первый взгляд, кажется глубоко несчастной - недолюбленной, нереализованной, с тонкой душевной организацией - глаза на мокром месте. Но чем больше я с ней работала - тем вернее понимала: я это не вытяну.
По недомолвкам и вскользь брошенным словам сложилась история: в какой-то момент она почувствовала, что теряет контроль. Мальчик вырос, стал отцом, руководит людьми и проектами. Почуял вкус жизни, так и рвется из стойла на свободу. Что делать? Помогла богемная тёща: взяла и умерла. Тесть остался один, голодным художником, впал в детство, стал требовать от дочери постоянного присутствия и заботы, вместо жены. Дочь пошла к психологу, чтобы тот помог ей дистанцироваться и перестать испытывать чувство вины. Муж ее, который уже было навострил лыжи в прекрасное будущее к новой любви - притормозил и, скрипя потертым седлом, надел свою старую жилетку, чтобы жене снова, как в первые дни их страсти, было куда плакать. И всё опять до поры до времени устаканилось. У жены депрессия, она сидит дома на таблетках, рыдает и периодически организует семье отпуск, чтобы развеяться. Муж днюет и ночует на работе (психотерапия и путешествия - дорогое удовольствие). Дочка маленькая, много времени проводит у бабушки, которая небогемная, а самая обычная, живая, папина мама. И все довольны. В привычной обстановке и страдать радостнее.
Но беда опять подкралась незаметно. У мужа случился кризис среднего возраста или, как элегантно выражаются французы "полуденный демон". Жена снова заметалась: что делать? Когда они начали встречаться, надо было ее спасать от одиночества, недолюбленности и неустроенности в жизни. Потом - от эгоистичного отца и депрессии. А теперь-то как? Пригорюнилась она пуще прежнего, стала по сторонам смотреть, авось, думает, судьба-злодейка сжалится, мне, горемычной, знак, какой ни есть, а подаст. А тут дочка из школы прибегает в слезах: так и так, мол, учитель истории совсем озверел, к доске вызывает, слова молвить не дает, а сразу двойки ставит. И подружка моя лучшая в математический класс перевелась, и я теперь одна-одинешенька, а одноклассники там все злые, топорами дерутся. И не пойду я больше в эту вашу школу распроклятую. Мама так и взвилась: конечно, это твой выбор, не хочешь - не ходи, а я, как всякая либеральная мать, уважающая личное пространство ребенка и понимающая его тонкую душевную организацию, твое решение принимаю и поддерживаю. И никому не позволю (ни отцу, ни бабушке) на это влиять. Что они могут понимать? Вот я тебя понимаю.
Всё это она сама охотно рассказала. Подозреваю, чтобы свекровь успокоилась - вот мол, по вашему совету, обратились к новому специалисту (я как раз до этого другим знакомым с подростком очень помогла, не нарадуются, вот бабушка и воодушевилась). Всячески содействуем следствию... тьфу-ты! этой, как ее, психолингвистической терапии.
Сначала мне стало страшно. Так всегда бывает, когда имеешь дело с заложниками. А девочка там, вместе с папой - именно в заложниках. Но у папы есть ресурс, и он взрослый. Он там почти добровольно. А девочку, не спрашивая, положили на алтарь маминых страхов. Я вспомнила всё, что знаю о психологической поддержке заложников. Попыталась подключить папу, сместить акценты. Нарисовать картинку счастливых возможностей. Но мама не дремала. Мы подобрались к проблеме настолько близко, что она заволновалась. Доплыли до Острова Буяна, нашли тот самый дуб, ларец открыли, утку поймали, и вот оно - яйцо, а в нём игла...
Мы с девочкой договариваемся о телефонном сопровождении, я должна была висеть на линии и "идти" с ней в школу. Маму удалось уговорить выйти в этот день в офис (до этого она работала в основном из дома), папу, наоборот, оставили дома, на подстраховке. Жду десять минут - никто не звонит. Пишу - нет ответа. Вечером уже созваниваюсь с мамой: ах-ах, у нее случилась паническая атака на пороге дома, она мне несколько раз звонила, пришлось возвращаться с работы. А папа-то где ж был? Так дома, в кабинете работал, но она его звать не стала, как он поможет? И вообще, я нашла нового психиатра, он говорит, надо антидепрессанты пить. Занавес.
В пятнадцать лет, с гуляющим гормональным фоном и полным подростковым раздраем по всем фронтам антидепрессанты - это как мешком по темечку. Зато сидит ребенок в соцсетях, ногти и глаза красит в черный, никуда не рыпается, смотрит мамины любимые сериалы. И папа ходит кругами, как пришибленный. На свободу не рвется. Какая тут свобода, когда у жены и дочери такое слабое здоровье? Да и бабушка тоже не сдюжила - на антидепрессанты села. Потому что сердце разрывается на это смотреть, когда сделать ничего не получилось. А так - таблеточками закинулся и можно дышать.
Потихоньку. Вполноздри. С остановками.
А я погрустила в меру своих дyшевныx сил, проанализировала ошибки и решила, наконец, с вами поделиться. Спасибо, что прочитали.
В тексте-то оно легче - точку поставить.