Алёна подняла трубку мобильного телефона, когда зазвонил навязчивый сигнал, и сонно пробормотала:
— Алё… да? Кто?..
В первое мгновение ей было непросто понять, кто на другом конце провода. Она только что вернулась с ночной смены в супермаркете, отлежалась в тёплой ванне, едва успела прижаться щекой к подушке… и вдруг громкий звонок.
— Алёна, здравствуй, это я, Марина Петровна, — произнёс знакомый женский голос с той стороны. — Ты моего сына давно видела?
Сон мигом слетел с глаз. Свекровь! Алёна откинула одеяло и встала на ноги, чтобы стряхнуть остатки дрёмы.
— Добрый день, Марина Петровна, — ответила она более бодрым голосом. — Виталий ещё на работе, вернётся часа через два. Передать что-нибудь?
— Передай, чтобы он обязательно мне перезвонил. У нас, можно сказать, срочный разговор.
Слово «срочный» прозвучало так, будто грянула громкая команда «По стойке смирно!». Алёна уже знала этот «срочный» тон свекрови: обычно он означал, что та собирается что-то требовать или давать нагоняй. Сомнений не было — разговор пойдёт о деньгах. Иначе Марина Петровна не стала бы звенеть на весь дом, пугая невестку.
— Хорошо, я обязательно передам, — кивнула Алёна, хотя свекровь всё равно не видела. — Виталик точно перезвонит.
— Замечательно, жду. И смотри, не забудь, — сухо добавила та напоследок и отключилась.
Алёна постояла с трубкой в руках, затем зевнула и посмотрела на часы. До прихода мужа оставалось часа два, может чуть больше. «Попробую чуть-чуть ещё вздремнуть», — подумала она. С каждым месяцем график на её работе становился всё более суматошным: людей в супермаркете набирали мало, а поток покупателей рос. Каждый день — какие-то акции, распродажи, ночные инвентаризации.
Когда Алёна только устроилась туда полтора года назад, у неё были совсем иные иллюзии: «Буду спокойно стоять на кассе, приветливо улыбаться покупателям, получать стабильную зарплату». Но реальность оказалась жёстче: смены растягивались на тринадцать-четырнадцать часов, ночные пересчёты становились нормой. И она уже не раз думала о том, как бы найти место получше. Но сейчас на носу был долгожданный отпуск с Виталием, первый за несколько лет! Так что Алёна решила потерпеть и поберечь силы.
Опустившись на кровать, она ощутила, как всё тело ныло от усталости. Сразу же унеслась в сон: снилось море, солёный ветер, лёгкие плески волн. Им с Виталием так хотелось вместе вырваться на море! Пусть хоть на недельку. Мечты…
Когда Алёна проснулась, поняла, что прошёл всего-то час. Зато уже пора готовить ужин мужу. Хотелось, чтобы он пришёл домой и обнаружил тёплую еду, а не обессиленную жену в пижаме.
Виталий вернулся в приподнятом настроении: какие-то рабочие дела уладились, шеф похвалил его отчёт, выплатили немного премии. Он даже принёс Алёне маленькую коробочку конфет — мол, чтобы скрасить вечер.
— Витя, слушай, — сказала Алёна, когда муж умостился на стуле, — твоя мама звонила. Попросила, чтобы ты немедленно перезвонил. Сказала, тема срочная.
Улыбка Виталия стала угасать:
— Ах да… Понимаю. Мне кажется, она опять начнёт говорить о Юле.
Виталий устало прикрыл глаза. Его младшая сестра, Юлия, была «любимицей» матери. Она вечно жаловалась, что ей не хватает денег то на оплату квартиры, то на неотложные долги. Официально Юля работала в каком-то салоне красоты, но подрабатывала нерегулярно, предпочитая жить на широкую ногу и занимаясь в основном тусовками. И каждый раз, когда деньги у Юли иссякали, включался механизм: «Марина Петровна → звонок сыну → требование отправить перевод».
— Помнишь, как в прошлом месяце я уже с ней ругался? — напомнил Виталий жене. — Я тогда ей переслал последние четыре тысячи, а потом целую неделю мы с тобой ели кашу на воде, фактически.
— Угу, — Алёна закивала. — Слушай, я не против помогать твоей маме, если что-то реально серьёзное. Но чувство, что это бесконечно, правда?
— Да. Похоже, без конца, — Виталий обречённо вздохнул. — Ну что ж, придётся позвонить, объяснить, что никаких лишних денег нет. За отпуск мы уже оплатили половину путёвок, остальное предстоит закрыть на следующей неделе…
С этими словами он потянулся к телефону. Алёна замерла с тарелкой в руках: ей не хотелось присутствовать при возможном скандале, но и бросать мужа без поддержки тоже было нехорошо. Поэтому просто поставила тарелку на стол, вытерла руки о фартук и опустилась рядом.
— Привет, мам, — сказал Виталий в трубку. — Всё в порядке, работаю. Алёна сказала, ты хотела что-то срочно обсудить?
Из телефона послышался приподнято-укоризненный голос Марины Петровны:
— Виточка, сынок, я же целую неделю от тебя ни слуху ни духу! Да мне уже, можно сказать, самой пришлось выходить на охоту, чтобы поймать тебя. Ты как вообще, не забыл, что у тебя есть родня?
— Мама, перестань, — буркнул Виталий. — Мы говорили позавчера, если быть точным. И да, я занят на работе. Какие дела? О чём речь?
— О том, что Юле снова требуется твоя помощь. Она там немножко задолжала за коммуналку, а скоро поедет к подруге на мероприятие, и нужно купить соответствующий наряд. Ты же понимаешь, если она не пойдёт в красивом платье, там будут насмешки. А где ей взять деньги? Её салон платит крохи.
Алёна, слыша это, прикусила губу, чтобы не сказать лишнего. «Новый наряд? Серьёзно?» — возмущение вскипало внутри. Виталий молча слушал, переглядываясь с женой.
— Мама, у меня нет свободных средств на Юлин наряд, — холодно произнёс он. — У нас с Алёной отпуск впереди, мы столько сил вложили, чтобы накопить. Да и в целом — неужели Юля не может заплатить коммуналку сама?
— Что значит нет лишних средств? — голос свекрови стал возмущённым. — Ты же на работу ходишь, не на лавке сидишь. Разве это нормально — бросить сестру в беде?
— Откуда беда? — не сдержался Виталий. — Когда речь о здоровье или реальной проблеме — да, конечно, помогу. Но тут платье… Не пойму, почему я должен за него платить?
— У меня нет слов, — процедила Марина Петровна. — Ладно, потом поговорим. Твоя жена, видимо, внушает тебе, что родственники не важны.
И связь оборвалась. Виталий даже не успел ответить. Он посмотрел на Алёну, будто ожидая упрёка, но та лишь пожала плечами:
— Думаю, теперь я «враг государства номер один».
— Чёртова ситуация, — вздохнул муж. — Правда, уже надоело. Но я твёрдо решил: на этот раз не дам ни копейки.
Алёна облегчённо улыбнулась. «Хотя, что-то мне подсказывает, она не сдастся так легко», — подумалось ей.
Вечер прошёл в относительно спокойной обстановке: молодые ужинали, обсуждали, куда им отправиться в отпуске на экскурсии, стоило ли взять велосипед напрокат, какие моря посмотреть. Наконец-то в их разговоре сквозило предвкушение счастья — редкий миг, когда не нужно думать о счетах и ночных сменах.
Но уже утром на телефон Алёны посыпались сообщения от свекрови. Сначала нейтральные, с вопросом «Где твой муж и почему не выходит на связь?», а потом более жёсткие: «Разве ты не понимаешь, что Юля в отчаянном положении? Нельзя же так!», «Я думала, у нас дружная семья». Алёна пыталась не реагировать, но к обеду у неё будто вскипело всё внутри. Она решила:
«Не буду сейчас ругаться. Пусть Виталий сам разбирается со своей матерью. Но если уж она придёт лично, тогда придётся говорить напрямик».
Алёна вспомнила их первую встречу с Мариной Петровной. Это было три года назад. Она тогда волновалась и старалась произвести хорошее впечатление: надела самое скромное платье, испекла шарлотку и пришла в гости к будущей свекрови. Та встретила её приторно любезными фразами: «Ой, какая красавица! Ну и что, что не из богачей, главное — душа была!». Алёна тогда насторожилась: разве важно упоминать её социальное положение? Впрочем, списала всё на излишнюю прямолинейность. Но чем дальше, тем больше понимала: Марина Петровна — особа, которая любит контролировать и подчинять. Она винила Виталия в любой мелочи, а дочь Юлю боготворила, видя в ней отражение собственной «женской судьбы».
С тех пор как Алёна и Виталий поженились, мама мужа всё чаще ставила свои интересы на первое место, одновременно внушая сыну чувство долга: «Я тебя вырастила, теперь помогай». Алёна была не против помогать, если речь шла о реальной нужде. Но платёж за дорогие шмотки сестры? Это уже перебор.
На следующий день, в обеденный перерыв, Алёна вернулась домой на пару часов (она работала по странному скользящему графику), и в тот самый момент в дверь постучали. На пороге стояла Марина Петровна, при полном параде: шубка из искусственного меха, блестящая сумка через плечо, взгляд строгий.
— Здравствуй, — сказала свекровь, проходя мимо невестки в коридор, почти без приглашения. — Ты-то, наверное, догадываешься, зачем я пришла?
Алёна мысленно приготовилась к буре. Но внешне улыбнулась:
— Добрый день, Марина Петровна. Если речь о Юлиных коммунальных платежах, то я не знаю, что ещё вам сказать.
— Ох, дорогуша, коммуналка — это только часть проблемы! Я-то выяснила, что вы собрались на море, да ещё и дорогое место выбрали! Потратить массу денег… А разве можно ехать, когда сестра Виталия здесь в долгах, как в шелках?
— Если человек сам накопил долги, он может сам их и разрулить, — проговорила Алёна, стараясь говорить ровно, без агрессии. — Прошу меня понять: мы не против помогать, но ведь нельзя же бесконечно выручать человека, который не желает работать серьёзно.
Свекровь хмыкнула:
— Да что ты понимаешь? Юля молодая, у неё всегда есть потребности в одежде, в занятиях. Ну, не можешь купить платье — помоги хоть с долгом по квартире! Хотя бы это! А то как вы уедете без зазрения совести?
— Я… мы… — Алёна сглотнула. — Мы с Виталием давно копили на этот отпуск. Даже не помню, когда последний раз отдыхали. Он сам решит, как поступить. Но, если честно, думаю, что у нас нет свободных средств, чтобы оплачивать Юлины расходы.
Марина Петровна сурово нахмурилась. Бросила:
— Ну, понятно, ты там науськала моего сына против семьи. Увидишь, с таким отношением счастья не будет. А я-то хотела по-хорошему решить. Ладно, потом с Виталием поговорю.
Она, не прощаясь, развернулась и ушла, громко стукнув входной дверью. Алёна ещё пару минут стояла, чувствуя, как внутри дрожь не унимается. Такой скандал напрямую она впервые получила, обычно свекровь старалась капать исподволь. Но тут всё предельно ясно: «Отменяйте отпуск и давайте мне деньги».
Когда Виталий вернулся домой, Алёна, как только он сменил обувь на тапочки, набросилась с вопросами:
— Твоя мама приходила ко мне. Говорила, что мы чуть ли не обязаны отказаться от путёвок и всё отдать Юле.
— Что?! — воскликнул он. — Прямо пришла? Это уже наглость.
Виталий был потрясён. Он поморщился, нервно сжал кулаки:
— Я и так маме вчера сказал по телефону, что денег давать не буду. Она, видимо, решила тебя на пушку взять.
— И я ей ответила то же самое, что и ты, — заверила Алёна. — Но сама видишь, она всё равно не отступает.
Муж прошёл на кухню, взялся за стакан воды и осушил его залпом. Похоже, он боялся сорваться в грубость, ведь у Виталия в целом характер уравновешенный, но свекровь всегда умудрялась вывести его из себя.
— Что ж, — тихо сказал он, — придётся разговаривать с ней снова. И, вероятно, в более жёсткой манере. Иначе она не поймёт.
Виталий вспомнил своё детство: мать часто повторяла «Ты — мальчик, ты мне обязан». Когда ему было десять, отец погиб в автокатастрофе. С тех пор Марина Петровна одна растила двоих детей. Он действительно уважал её и был ей благодарен за многое. Но в подростковом возрасте Виталий заметил, что мама сильно выделяет сестру Юлю, тогда как к нему относится с постоянной критикой. «Ты уже достаточно взрослый, иди подрабатывай», — говорила она ему в старших классах, а Юле позволяла тратить всё на наряды и салонные процедуры. Он считал, что это несправедливо, но привык терпеть.
Однако теперь, когда он женился на Алёне, создал собственную семью, мать продолжала относиться к нему как к источнику доходов. И это начинало бесить.
Виталий и Алёна договорились, что завтра вечером позвонят свекрови вместе, поставят все точки над «i». Пока что у них не было сил вести долгие беседы: Алёна должна была снова выйти на ночную смену, а Виталий собрался досрочно лечь спать, чтобы утром пойти в офис без красных глаз.
На следующий день, часа в четыре пополудни, когда Виталий был на работе, ему раздался звонок от неизвестного номера. Он взял трубку:
— Здравствуйте, — произнёс женский голос. — Меня зовут Оксана, я подруга вашей сестры Юлии. Вы её брат?
— Э-э… да, Виталий. А что случилось?
— Ой, не знаю, как вам сказать. Юля очень переживает, у неё тяжёлая ситуация… она как будто впала в депрессию, говорит, что вы с женой её бросили. Сидит и плачет. Рассказывает, что ей срочно надо погасить долг, иначе выселят из квартиры.
Виталий прикусил губу, понимая, что это очередная схема: «подруга» запугивает его, чтобы выманить деньги.
— Я сочувствую, — сухо ответил он, — но у меня нет сейчас возможностей оплачивать её проблемы. Если квартира ей не по карману, пусть переезжает в более дешёвое жильё.
— Вы так говорите… — в голосе девушки послышались укоризненные нотки. — А вдруг она совсем на крайний шаг пойдёт?
Виталий сжал трубку сильнее. Прекрасно знал Юлю: она отнюдь не тот человек, который «впадёт в безысходность». Скорее, это обычные манипуляции.
— Скажите Юле, пусть найдёт работу получше, — отрезал он. — Я больше ничем помочь не могу. До свидания.
Отключившись, Виталий ощутил лёгкую дрожь. «Ну и методы», — подумал он. Но отступать не собирался.
Поздним вечером Виталий и Алёна собрались в комнате, включили громкую связь на телефоне и набрали Марину Петровну. Свекровь взяла трубку:
— Ну что, сынок, решил образумиться?
— Мама, я хочу сказать тебе прямо: нет. Никакой помощи в этот раз не будет. Мы с Алёной уже потратили заработанные деньги на оплату путёвок. Остаток нам нужен, чтобы нормально жить и иметь небольшой запас.
— Ах, значит, и ты тоже не хочешь помочь сестре? — негодование в голосе Марины Петровны усилилось. — Своими руками губишь нашу семью!
— Мама, перестань говорить, будто это вопрос жизни и смерти. Юля просто не хочет работать как следует. А тебе, кажется, нравится закрывать глаза на её бездействие. Но я не банкомат. И я не откажусь от отдыха из-за Юлиного очередного каприза.
— Спасибо, сын, — ядовито проговорила свекровь, — теперь я вижу, кто тебя науськал. Очевидно, твоя ненаглядная жена. Ведь ты раньше всегда помогал, а теперь вдруг переменился…
Тут Алёна не выдержала, вступила в разговор:
— Марина Петровна, извините, но не надо считать, что я накручиваю Виталия. Он сам понимает, что бесконечно кормить сестру невозможно. Поймите: мы не против помочь в случае настоящей нужды, но сейчас у нас своя жизнь. И отпуск — это не роскошь, а единственный шанс за несколько лет выдохнуть.
— Да кто ты вообще такая? — воскликнула свекровь. — Всего три года назад из какой-то богом забытой деревни вылезла и воображаешь себя хозяйкой положения? А я ведь знаю, что Виталий тебя всё равно бросит, если захочет нормальную жену!
Алёна почувствовала, как у неё горло подкатывает обида. Но сдержалась, только крепче сжала руку Виталия. А он посмотрел ей в глаза и чётко сказал в трубку:
— Мама, прекрати. Так со мной говорить не нужно. Если ты будешь унижать мою жену, я перестану общаться с тобой. Надеюсь, это понятно?
На том конце воцарилось молчание, а затем послышался короткий отрывистый вздох и глухое бормотание, после чего связь оборвалась. Свекровь бросила трубку.
Алёна вздохнула. Сердце колотилось: никогда ещё Виталий так открыто не защищал её перед матерью. Значит, точка невозврата пройдена.
С того дня Марина Петровна не звонила ни ему, ни Алёне несколько суток. Лишь изредка Виталий получал от Юли эсэмэски вроде: «Как же ты мог предать семью?» — но он не отвечал. А молодая пара тем временем докупала всё необходимое для поездки: лосьоны для загара, удобные шлёпанцы, билеты на трансфер. Впервые за долгое время они ощущали некую свободу.
Алёна вспоминала, как в прошлом году они брали путёвку на базу отдыха, но в самый последний момент Виталий отдал все деньги матери, потому что «Юле требовалось срочно провести ремонт в ванной, иначе её затопит». Оказалось, что никакого ремонта не состоялось, а деньги ушли на развлечения сестры. Тогда Алёна промолчала, хотя была на грани срыва. Теперь же она чувствовала горькую решимость: «Никогда больше не позволю себя так обмануть».
Когда настал день отлёта, Алёна и Виталий сели в самолёт и, отключив телефоны, улетели к тёплому морю. Это было незабываемо: солнечные пляжи, шум прибоя, фрукты на завтрак, полудрёма под зонтиками. Виталий шутливо назвал этот отпуск «нашим медовым месяцем номер два». А Алёна впервые за долгое время спала не под грохот касс и складов, а под мерное пение цикад.
Через десять дней они вернулись отдохнувшие, загоревшие, с полными чемоданами сувениров и прекрасным настроением. Теперь Алёна собиралась сделать перестановку в квартире и начать копить на кое-какие бытовые улучшения. Виталий втайне думал о том, что вскоре они захотят завести ребёнка, так что нужно обустраивать детскую. Оба понимали, что предстоит много работы, но душа была умиротворена.
Поначалу Марина Петровна не давала о себе знать. А потом, примерно через неделю, позвонила резко, в то время когда Виталий был в офисе, и Алёна как раз была дома:
— Здравствуй, невестка, — сказала она неожиданно тёплым тоном. — Решила спросить, как ваши дела? Отдохнули хорошо?
Алёна в ответ учтиво заметила:
— Здравствуйте, Марина Петровна. Всё отлично. Вернулись пару дней назад, загорели, как шоколадки.
— Ой, как замечательно. А я тут вот думаю, может, прийти в гости, посмотреть ваши фотографии, поболтать?
Алёна слегка напряглась, но из вежливости не стала отказывать:
— Конечно, вы можете. Сегодня к вечеру Виталий придёт, можем все вместе посидеть.
Когда свекровь появилась, она держалась крайне дружелюбно, словно тех недавних ссор не существовало. С порога кидала реплики: «Ой, какая у вас квартира чистенькая!», «Алёна, ты молодец, не теряешь форму, а то в отпуске обычно все поправляются…» И только к концу вечера, когда Виталий пошёл на кухню за водой, она, прикинувшись несчастной, тихо спросила Алёну:
— Ну как, уговоришь ты его мне денежку кое-какую перечислить? А то Юля сейчас… правда, еле сводит концы с концами.
Алёна поняла, что вся эта вежливость — просто хитрый манёвр, чтобы через «дружбу» пробиться к деньгам. Но она напомнила свекрови:
— Вы с Виталием уже всё обсудили. Мы только что вернулись из отпуска, и лишних денег по-прежнему нет.
В этот момент на пороге появился муж. Он сразу понял, к чему клонит мать:
— Мама, я всё слышал. Давай не будем начинать по новой. У Юли есть выбор: или продавать свою квартиру и покупать скромнее, или же устраиваться на полноценную работу. Мы ничего больше сделать не можем. И обсуждать это — бесполезно. Прости.
Марина Петровна хотела возразить, но посмотрела на сына, увидела его твёрдое выражение лица и уронила взгляд. С опущенными плечами она внезапно пожала руку невестки и пробормотала:
— Ну что ж… буду знать.
С тех пор скандалы случались реже. Марина Петровна то мирилась, то снова обижалась. Она не перестала полностью требовать финансовой поддержки для Юли — время от времени отправляла Виталию короткие СМС вроде «У тебя нет совести? Сестра ест один хлеб». Но он, чувствуя за собой внутренний стержень и поддержку Алёны, больше не поддавался на провокации.
Алёна стояла у окна, вспоминая, как несколько лет назад, ещё до свадьбы, считала Марины Петровну своей «потенциальной второй мамой». Мечтала, что они будут ездить по магазинам, обсуждать рецепты, отмечать праздники вместе. Но реальность оказалась совсем другой. Пришлось не раз оградить свою новую семью от давящих манипуляций. И хотя ей иногда было грустно, что отношения со свекровью не складываются идеально, она понимала: важно поставить чёткие границы, иначе их спокойную жизнь размоет чужое эго.
Так или иначе, Алёна и Виталий научились защищать себя. Впереди у них были новые планы: устроить небольшой ремонт, возможно, подумать о ребёнке. Они точно знали: если в семье есть взаимопонимание и твёрдость, никакие внешние требования — даже от близких родственников — не заставят пожертвовать собственным счастьем. И это осознание приносило чувство свободы, которого им так не хватало ещё год назад.
Конечно, Марина Петровна не исчезла из их жизни: она по-прежнему периодически появлялась и пыталась «штурмовать» их дверь с просьбами. Но Алёна и Виталий уже не боялись сказать «нет». Каждый раз они говорили твёрдо, но без злобы — и свекровь унималась на время. Юля же, как и прежде, жила в своём ритме. Однако потихоньку осознавала, что грандиозный праздник за чужой счёт заканчивается. И от этого, вероятно, ей приходилось учиться ответственности.
А у Алёны и Виталия впереди был ещё один рабочий год, новые накопления. А если повезёт — может быть, и второе маленькое путешествие, уже точно без лишних нервов. Ведь они достойны того, чтобы жить своей жизнью, любить друг друга и строить общее будущее, не оглядываясь на чужие претензии и манипуляции.