Говоря о себе, Маргарита держалась. На последних словах она всё же дала слабину, голос задрожал:
— Позаботьтесь о Ване, прошу. Не бросайте ребенка. Он... он заслуживает лучшего, чем детский дом. А вы — единственная семья, которая у него останется.
Жанна почувствовала, как в её груди что-то надломилось. Это было слишком. Всё это было слишком. Она вскочила с кресла, яростно глядя на Маргариту сверху вниз.
— Вы с ума сошли! Признались в романе с моим мужем, в том, что прижили от него ребенка, а теперь хотите повесить чужого отпрыска на мою шею?! Да вы... вы...
— Не за себя прошу, — тихо сказала Маргарита. — Ради Вани. И ради Семёна. Он любил вас, Жанна Викторовна. Много рассказывал о том, какая вы добрая, сильная, что никогда не обидите слабого. Именно такому человеку я могу доверить судьбу Вани.
— Хватит рассказывать мне о моем муже, откуда вам его знать!
По щеке скользнула слезинка, Жанна зло смахнула ее.
— Я очень хорошо его знала, пусть иначе, чем вы, — тихо, но упрямо ответила Маргарита.
Она достала из сумочки конверт и положила на журнальный столик.
— Здесь все документы на Ваню, его медицинская карта, свидетельство о рождении. И несколько писем от Семёна. Я оставлю их вам. Посмотрите. Подумайте. Примите верное решение, ведь речь идет о будущем ребенка.
Маргарита встала, и Жанна заметила, как тяжело ей даётся каждое движение. Эта женщина действительно выглядела больной. Смертельно больной.
— Я оставлю визитку с номером, — проговорила она. — Буду надеяться на звонок. Но прошу, быстрее, мое время утекает.
Гостья встала и собралась уходить. Жанна взглянула на конверт в своей руке, который словно обжигал ладонь, и окликнула Маргариту:
— Подождите! Почему сейчас? Прошло три года после его смерти. Почему вы раньше не обратились ко мне?
Маргарита с грустью улыбнулась.
— Я пыталась справиться сама. Правда пыталась. Но теперь, когда я знаю, что умираю... Я хочу устроить Ванино будущее. Уверена, Семён одобрил бы.
«Откуда тебе знать?» — неприязненно подумала Жанна.
***
Конверт Жанна открыла не сразу, попыталась отсрочить этот момент. Она поправила макияж, позавтракала и предупредила сотрудников, что приболела. Наконец откладывать стало невозможно, пришлось заглянуть внутрь. Как Маргарита и обещала, там лежали документы чужого сына: свидетельство о рождении на имя Ивана Семёновича Климова, медицинская карта, какие-то справки.
И письма. Три письма, написанные знакомым почерком Семёна. Жанна сразу узнала этот размашистый, немного небрежный почерк. Письма были короткими — несколько фраз о том, как он скучает, как хочет увидеть «своего маленького сорванца», как жалеет, что всё так сложно.
В последнем письме, датированном за две недели до его смерти, Семён писал о том, что собирается «всё рассказать Жанне» и «исправить ситуацию». Он не успел. Сердечный приступ оборвал его жизнь внезапно, без предупреждения.
Жанна отбросила письма и схватилась за голову. Это не могло быть правдой. Её Семён, добрый, верный, любящий муж, не мог так поступить с ней. Не мог лгать все эти годы. Не мог предать её доверие.
Но факты были перед ней.
Дрожащими руками Жанна налила себе коньяк — не самое подходящее питьё для утра, но ей было всё равно. Она опрокинула стопку одним глотком, поморщилась от обжигающего ощущения в горле и налила ещё одну.
В голове крутился водоворот мыслей. Что, если эта женщина лжёт? Что, если всё это искусная подделка с целью выманить деньги? Но зачем такие сложности? И эта болезнь... Маргарита выглядела действительно больной.
И ребёнок. Пятилетний мальчик, который так похож на её мужа. Сын Семёна. Живое доказательство его измены.
Жанна схватила телефон и нашла номер свекрови. Полина Аркадьевна должна знать. Должна знать, был ли у её сына роман на стороне.
— Алло? — голос свекрови звучал удивлённо, они с невесткой созванивались редко.
— Полина Аркадьевна, я сейчас приеду, надо срочно поговорить.
Жанна старалась говорить спокойно, но свекровь явно расслышала странные напряжение в ее голосе.
— Жанночка, что случилось, ты меня пугаешь!
— Не по телефону, ждите, — отрезала Жанна.
Она быстро оделась и помчалась к свекрови. Дорога пролетела незаметно, потому что мыслями Жанна была далеко отсюда.
Вся их с Семёном совместная жизнь проносилась перед глазами, каждый момент теперь казался подозрительным. Те вечера, когда он задерживался на работе. Те выходные, когда у него были «важные встречи». Все его командировки. Было ли это ложью?
Незаметно для себя она оказалась у дома Полины Аркадьевны. Та по-прежнему жила в старой квартире, где вырастила двоих детей, и наотрез отказывалась от предложений сына и невестки купить ей жилье побольше. «Зачем мне какие-то хоромы, дома лучше», — каждый раз отвечала она.
Свекровь испугалась, увидев состояние невестки.
— Господи, да на тебе лица нет! Что случилось?
Жанна прошла в квартиру, не разуваясь, и повернулась к свекрови:
— Вы знали?
— О чём? — Полина Аркадьевна растерянно моргнула.
— О любовнице Семёна, — выплюнула Жанна. — О его незаконнорожденном сыне!
Свекровь побледнела и опустилась на стул, стоящий в прихожей.
— Что ты говоришь такое? Какой сын? Какая любовница? Семён никогда бы...
— Эта женщина назвалась Маргаритой Климовой, — произнесла Жанна, одновременно показывая снимок. — Это её сын Ваня. Вернее, их с Семёном сын. Посмотрите на фотографию, они одно лицо!
Полина Аркадьевна тоже быстро опознала в чужом мальчике своего сына, Жанна поняла это по тому, как задрожали губы свекрови.
— Наверное, это всё же ошибка, — наконец прошептала та. — Сходство сильное, не спорю, но Семён не мог так поступить. Он любил тебя.
— Значит, вы не знали?
— Нет, откуда… Чего хочет эта… эта мадам?
Жанна рассказала по болезнь Маргариты и ее нелепую просьбу. С каждым словом лицо свекрови становилось всё более растерянным.
— У неё есть письма от Семёна, их точно писал муж, почерк его. — Жанна сглотнула ком в горле. — Да и сходство ребенка такое, никакого теста не надо.
— Давай спросим Светочку, — внезапно предложила свекровь. — От меня сын мог утаить такой секрет, но не от сестры.
«Точно, золовка наверняка в курсе», — сообразила Жанна. Семён доверял младшей сестре едва ли не больше, чем собственной жене.
— Светочка как раз приехала из Германии, остановилась в гостинице. Я уж просила ее остаться со мной, но куда там, тесно ей в нашей старой квартирке… Я позвоню ей, — Полина Аркадьевна потянулась к телефону, но Жанна перехватила её руку.
— Нет. Я сама поговорю с ней. Лично.
***
Светлана встретила Жанну в холле гостиницы. Стройная, элегантная, с короткой стрижкой и внимательным взглядом, она была так похожа на брата так сильно, что Жанне стало больно.
— Жанна? Что случилось? Мама звонила, сказала, что ты очень расстроена, — Светлана обняла невестку, и та невольно напряглась от этого жеста.
— Нам нужно поговорить. Наедине.
Когда они оказались в номере Светланы, Жанна сразу перешла к делу, в подробностях рассказав по утреннюю визитершу и показав фото ребенка. Светлана, в отличие от матери, даже бровью не повела на такие сенсационные новости, а на снимок едва взглянула. Это насторожило Жанну.
— Ты знала, — это был не вопрос, а утверждение. — Ты знала о ней и о ребёнке.
Светлана отвела взгляд, её плечи поникли.
— Жанна, я...
— Хватит вранья! Ты годами покрывала брата, наверное, смеялись за моей спиной.
Жанна поняла, что кричит, но остановиться не могла.
— Это был не роман, — тихо сказала Светлана. — Не такой, как ты думаешь. Это случилось всего один раз. Семён был пьян, они оба были пьяны... На какой-то корпоративной вечеринке. Это была ошибка, он сразу же пожалел.
Жанна рассмеялась, но в её смехе не было веселья, только горечь.
— Ошибка? Которая продолжалась год? У меня есть его письма к ней, Света! Он писал, как скучает, как хочет видеть сына!
Светлана вздохнула.
— Не мог же Семён бросить ребенка, он гиперответственный был, сама знаешь. Но любовь в его жизни была одна – ты.
— И поэтому прижил ребенка на стороне, да еще скрыл о т меня сына? – зло спросила Жанна.
Светлана горячо восликнула:
— Брат собирался тебе всё рассказать, просто не успел из-за приступа. Семён устал жить во лжи, хотел покаяться и принять любой твой вердикт.
Жанна отвернулась, чтобы Светлана не увидела ее слез. Прямо перед глазами оказалось окно, за которым кипела жизнь, люди спешили по делам, и им было совершенно всё равно, что ее собственный мир рушится, причем второй раз. В первый раз это случилось, когда Семёна не стало.
— Эта женщина умирает, — наконец произнесла Жанна. — И хочет, чтобы я взяла её ребёнка. Сына Семёна.
— А ты? — осторожно спросила Светлана. — Чего хочешь ты?
Жанна не ответила. Она сама не знала.
***
Дома Жанна снова взялась за конверт с документами. На этот раз она выудила оттуда фотографию мужа с Маргаритой. Семён обнимал женщину за плечи, та глядела на него с обожанием, запрокинув голову. Жанна узнала ресторан, в котором сфотографировали пару: это было их с супругом любимое место. Она даже могла предположить, когда именно сделан снимок, она тогда уехала к родителям. Три месяца вдали от дома. Три месяца, когда Семён был «так занят на работе», что едва находил время для телефонных разговоров.
Жанна скомкала фотографию и швырнула её в мусорную корзину. Потом передумала, достала, разгладила и снова положила в конверт. Как бы ни было больно, это была часть правды. Правды о её муже, о её жизни, которая, как оказалось, была построена на лжи.
Она достала из шкафа альбом со свадебными фотографиями. Какие они тогда были счастдивые! И Семён клялся любить ее вечно.
«Хватит воспоминаний», — подумала Жанна и отложила альбом. Она почти поверила Маргарите, но сомнения оставались, поэтому решила расспросить еще одного человека, который знал про Семёна решительно всё — Михаила, его лучшего друга. Они вместе учились в университете, вместе начинали бизнес. Если кто-то и знал всё о жизни её мужа, то только он.
***
— Алло? Жанна? — голос Михаила звучал удивлённо. Они редко общались после смерти Семёна.
— Миша, мне нужно с тобой встретиться, — Жанна старалась говорить ровно, но слышала, как дрожит её голос. — Сегодня. Это важно.
— Что-то случилось? — в его голосе послышалось беспокойство.
— Да, — просто ответила она. — Я узнала о Маргарите и её сыне. О сыне Семёна.
На другом конце провода стало тихо.
— Я буду через час, — наконец сказал Михаил и отключился.
Ожидание было мучительным.
Жанна в сотый раз перечитывала письма Семёна, рассматривала фотографии, пыталась собрать из осколков новую картину их совместной жизни. Были ли другие женщины? Другие тайны?
«Уму непостижимо, — мелькнуло в голове. – Пятнадцать лет прожила, а совсем не знаю Семёна».
Звонок в дверь ее испугал, Жанна совсем забыла про Михаила. Его лицо ее тоже не порадовало. Друг мужа выглядел виноватым и мрачноватым. Жанна не стала церемониться и спросила:
— Ты знал?
Михаил медленно кивнул, не глядя ей в глаза.
— Да. Я знал.
Жанна почувствовала, как её захлёстывает новая волна боли и гнева.
— И ты тоже молчал. Все вы — и ты, и Света... Все знали, что он мне изменяет, и никто не сказал ни слова!
— Жанна, послушай... — Михаил потёр лоб. — Я не оправдываю Семёна. То, что он сделал, было неправильно. Но он любил тебя, всегда любил только тебя.
Михаил поднял на неё глаза, в них читалась усталость и сожаление.
— Ты права. И он знал это. Он ненавидел себя за то, что сделал. Каждый день. Особенно когда понял, что Маргарита беременна
— Тогда почему он не прекратил эти отношения? Почему продолжал с ней видеться?
— Из-за ребёнка, — Михаил вздохнул. — Когда Маргарита сказала, что беременна, он мог просто дать ей денег и уйти. Но он не смог. Он хотел быть частью жизни своего сына. Понимаешь, для него это была возможность стать отцом. То, чего он всегда хотел.
Эти слова ударили Жанну больнее, чем все остальные откровения. Они с Семёном пытались завести ребёнка годами. Консультации у врачей, дорогостоящие процедуры, бесконечные надежды и разочарования — всё безрезультатно. А потом оказалось, что проблема была в ней. Ей просто не дано было стать матерью, и эта новость Жанну буквально раздавила, словно ей было отказано в самом главном в жизни.
***
— Скажи честно, Семён же винил меня в том, что у нас не родился ребенок?— тихо спросила она, опускаясь обратно на диван.
— Нет! — Михаил подался вперёд. — Никогда! Жанна, он любил тебя такой, какая ты есть. Без всяких условий. То, что случилось с Маргаритой... это была слабость, ошибка. Он напился, она была рядом, красивая, доступная... Я не оправдываю его, но это не была любовь. Это была глупость.
— А потом он узнал, что она беременна, и всё изменилось, — горько произнесла Жанна.
Михаил помолчал, затем кивнул:
— Да. Он был в шоке сначала. Думал, что она лжёт. Но когда понял, что это правда... что у него будет сын... Он не мог просто отвернуться. Не такой он был человек.
—Но молчать-то зачем, почему не признаться? Неужели он думал, со мной договориться нельзя, или я закачу истерику, или…
На этом версии Жанны кончились.
— Семён знал, что тебе будет невыносимо больно, он не хотел тебя мучить или, что еще страшнее, потерять тебя, — ответил Михаил. — Откладывал разговор, придумывал оправдания... А потом стало поздно.
Жанна вспомнила последнее письмо Семёна к Маргарите, написанное незадолго до его смерти. «Я всё расскажу Жанне. Исправлю ситуацию».
— Что теперь? — спросил Михаил после долгого молчания. — Эта женщина... что она хочет?
— Она умирает от рака, — Жанна сглотнула ком в горле. — Хочет, чтобы я взяла к себе её сына. Сына Семёна.
Михаил удивлённо поднял брови:
— И ты...?
— Я не знаю, — честно призналась Жанна. — Как я могу растить ребёнка человека, который мне лгал? Ребёнка женщины, с которой он мне изменял? Это... это слишком.
— Но ведь это сын Семёна, — тихо заметил Михаил. — Его кровь, часть его. Единственное, что от него осталось.
Жанна не ответила. Внутри неё бушевала буря противоречивых эмоций: гнев, обида, боль, но где-то глубоко теплилось и что-то ещё. Что-то, чему она пока не могла дать названия.
— Уйди, прошу, я хочу побыть одна, — попросила она как можно более ровным голосом.
Оставшись в одиночестве, Жанна прошлась по комнате, выглянула в окно, ничего не видя перед собой, и проговорила вслух:
— Что же мне теперь делать…
Хотя кого она обманывала! Жанна уже поняла, как поступит. Она набрала номер с визитки Маргариты и стиснула телефон в руках, про себя молясь, чтобы подружка мужа не ответила. Однако трубку сняли почти сразу и с надеждой спросили:
— Да, кто это?
— Это Жанна, — её собственный голос казался ей чужим. — Мне нужно увидеть вашего сына. Завтра, в два часа дня я приеду к вам.
В конце концов, она должна была увидеть этого ребёнка. Взглянуть в глаза мальчику, который был частичкой ее мужа — человека, которого она любила всей душой, и который предал её доверие. Только тогда она сможет принять решение.
Маргарита продиктовала адрес, и Жанна записала его на клочке бумаги. Завтра всё решится, подумала она. Так или иначе. ЧИТАТЬ ГЛАВУ 3