В архивах
Стукнула входная дверь и вслед за этим раздался зычный голос Яны Германовны:
- Стёпка, стой! Снег опахни!
И всем стало ясно, что Стёпку снова не с кем оставить дома, а значит, целый день он будет отрывать женщин от скучных бумаг своими проказами. В районном архиве было два развлечения: чай с бубликами и Стёпка.
- А Игорь Матвеевич у себя? - первым делом спросила Стёпкина голова, высунувшаяся из-за дверного косяка.
Женщины переглянулись: вот так - ни "здрасьте" тебе, ни "доброе утро", Игоря Матвеевича ему подавай.
Игорь Матвеевич был местной достопримечательностью: герой-полярник с ампутированной ступнёй, академик. У него в здании архива был свой кабинет, где он долгими днями что-то писал, сопоставлял и анализировал.
Яна Германовна ухватила Стёпку за ухо:
- Степан, ты мне что обещал? Возьми книгу, садись на табурет возле окна, и чтобы я тебя не слышала!
Стёпка, повесив голову, не глядя взял со стола какую-то книгу, давая понять, что все они ему в равной степени неинтересны, и покорно проследовал на табурет, как на плаху.
- Девчонки! Бубликов сегодня в "Хлебном" не было, будем довольствоваться пряниками.
При виде пряников женщин охватила лёгкая суета. Кто-то помчался за водой, кто-то уже включал электрический самовар, кто-то спешно расставлял чашки. И то дело: утро рабочего дня нужно начинать правильно!
- Стёпка, чай пить будешь?
Яна Германовна вопросительно повернулась к сыну, но увидела лишь пустой табурет.
Судьба простого человека
Яна Германовна робко постучала в кабинет академика.
- Игорь Матвеевич, извините, пожалуйста... Стёпка не у вас?
Игорь Матвеевич, из-за своей лохматой седой бороды похожий на белого медведя, сидел за тяжёлым письменным столом, заваленным десятками папок стопками бумаг.
- Да, Яна Германовна, у меня. Мы с ним работаем.
Стёпка сидел на стуле рядом с академиком и старательно складывал в папочку какие-то листы. Ещё немного, и его высунутый язык должен был коснуться подбородка.
- Он вам не мешает? - виновато спросила Яна Германовна.
Игорь Матвеевич с улыбкой посмотрел поверх очков:
- Будет мешать, я его вам верну.
Яна Германовна осторожно прикрыла дверь и скоро её шаги звучали где-то на лестнице.
- Ну, что Степан, кем ты хочешь стать, когда вырастешь? - прозвучал сакраментальный вопрос.
- Героем-полярником, - ни мгновения не задумываясь ответил Стёпка.
Язык его при этом, как только получил свободу от необходимости участвовать в извлечении звуков, снова продолжил тянуться к долгожданному подбородку.
- А почему полярником? - улыбаясь, продолжил допрос Игорь Матвеевич, - нет других способов стать героем?
- Полярники самые смелые, - убеждённо заявил Стёпка.
Стало ясно, что речь идёт о религиозных постулатах.
- А если я тебе скажу, что самые смелые, это не полярники, а простые люди, с которыми ты встречаешься каждый день? Вот они - настоящие герои.
- Как это? - Стёпка уставился на академика.
Язык исчез во рту, губы плотно сомкнулись. Игорь Матвеевич снял очки и вздохнул.
- Понимаешь, Степан, не так уж трудно совершать усилия, когда ты знаешь, что про тебя напишут газеты, а твоё имя войдёт в анналы истории. Не сложно быть "героем", когда ты стоишь на грани жизни и смерти, и тебе приходиться совершать "подвиг", просто, чтобы выжить. Легко жить и тогда, когда ты знаешь, что тебя ждёт большое и великое будущее: открытия, достижения, слава... А теперь представь, что не сложится у тебя быть полярником. Кем работает твой отец?
- На заводе... - почти прошептал Стёпка.
Мысль о том, что ему, возможно, не сложится стать полярником, казалась Стёпке просто неприемлемой.
- На заводе, - кивнул Игорь Матвеевич, - а ты не хочешь на заводе?
- Не хочу... - начал супиться Стёпка.
- Конечно, не хочешь. Каждое утро нужно вставать и идти на работу. Ни тебе приключений, ни подвигов, ни репортажей по радио. Так ведь? Вот здесь-то и требуется настоящий героизм. Не авантюризм, ни легкомыслие, а именно героизм: принять судьбу простого человека и не сломаться под её тяжестью. Не спиться, не оскотиниться, не упроститься до уровня пса на привязи - остаться Человеком, с достоинством, моральными принципами и добрым сердцем. Это очень тяжело, Стёпка. Тяжело каждый день совершать подвиг воли, зная, что о нём не напишут книг. Но если вдруг тебе выпадет такая доля, прими её с благодарностью, как возможность стать героем не на один день, а на всю жизнь.