— Да как ты не понимаешь? Это мои квартиры! Мои! — Ирина стукнула ладонью по столу так, что чашки подпрыгнули, расплескивая кофе на белоснежную скатерть.
— Мама, ты слышишь себя? — Максим вскочил, сжав кулаки. — Девятнадцать лет! Девятнадцать лет я был твоим проектом, твоим оправданием всего, что ты делала! А теперь, когда я наконец-то нашел свою любовь, ты выставляешь ценник?
— Ценник? — её голос дрогнул. — Тридцать процентов от рыночной стоимости — это ценник? Да я могла бы...
— Могла бы что? — он смотрел на неё так, как никогда раньше, и в его взгляде Ирина с ужасом узнала выражение лица своего бывшего мужа. — Могла бы выкинуть меня на улицу? Или, может, ударить, как отец?
Ирина побледнела. Прозвучавшее сравнение полоснуло по сердцу острее ножа.
— Выйди, — произнесла она тихо. — Сейчас же выйди из кухни.
Максим схватил со стола свой телефон и, не говоря ни слова, вылетел из комнаты. Хлопнула входная дверь, и в квартире воцарилась оглушительная тишина.
Ирина медленно опустилась на стул. Руки дрожали. Она вытерла пролитый кофе, но пятно уже впиталось в ткань, расползаясь уродливым коричневым островком. Как эта безобразная ссора, которая теперь испортила их отношения.
"Неужели я неправа? — думала Ирина, глядя в окно на серое ноябрьское небо. — Но ведь я только хотела научить его ответственности..."
В эту минуту звякнул телефон. Сообщение от Юли, ее лучшей подруги: "Как дела с путешествием? Бронировать отель?"
Ирина горько усмехнулась. Ее первый за многие годы отпуск, который она так долго планировала. Первый глоток свободы после двадцати лет бесконечной борьбы.
Началось всё дождливым октябрьским вечером девятнадцать лет назад. Ирина стояла у окна роддома, прижимая к груди маленький сверток. Сережа, её муж, должен был приехать два часа назад. Телефон был отключен.
— Наверное, празднует рождение сына, — улыбнулась медсестра, проходя мимо.
Ирина кивнула, сглатывая комок в горле. Она уже тогда знала. Просто не хотела признаться самой себе.
Сережа появился на следующий день. От него пахло перегаром и дешевыми духами.
— Извини, детка. Отмечали с ребятами, — он протянул ей жалкий букетик гвоздик.
— С какими ребятами, Сереж? — тихо спросила Ирина, баюкая сына.
— Да какая разница? — он раздраженно передернул плечами. — У нас сын родился, радоваться надо!
Потом были годы унижений. Сережины загулы, пьяные выходки, редкие просветления, когда он клялся, что изменится. Прошло три года, прежде чем Ирина решилась уйти.
— Ты никуда не денешься, — зло шипел Сережа, когда она собирала вещи. — Кому ты нужна с ребенком? Думаешь, справишься одна?
— Справлюсь, — ответила она, глядя в глаза бывшему мужу. — Я больше не буду терпеть.
И она справилась. Работала на двух, а иногда и на трех работах. Ночами шила на заказ, днем трудилась в офисе, вечерами подрабатывала репетитором. Маленький Максим часто оставался с бабушкой или сидел в углу, пока мама занималась с учениками.
— Потерпи, солнышко, — говорила Ирина, когда видела его грустные глаза. — Мама работает, чтобы у нас всё было.
А потом начала покупать квартиры. Первую однушку приобрела, когда Максиму было десять. Взяла ипотеку, затянула пояс ещё туже. Сколько раз она экономила на себе, отказывалась от новой одежды, от встреч с подругами, от маленьких женских радостей.
— Зачем тебе это, Ира? — спрашивала мама. — Ты же себя загонишь.
— Это наше будущее, — отвечала она. — Максимкино и моё. Когда-нибудь мы будем жить спокойно.
Вторую квартиру Ирина купила, когда сыну исполнилось пятнадцать. К тому времени она уже стала начальником отдела, её зарплата выросла, а первая квартира начала приносить стабильный доход от аренды. Максим рос умным, целеустремленным мальчиком. Он понимал, как тяжело достаются матери деньги, и старался не огорчать её плохими оценками или проблемами в школе.
— Мам, я поступлю на бюджет, — пообещал он в выпускном классе. — Не беспокойся.
И сдержал слово. Ирина плакала от счастья на выпускном, когда директор объявил, что Максим Соколов поступил в престижный вуз на бюджетной основе. Ещё через год, благодаря маминым связям и собственным способностям, Максим устроился в IT-отдел крупного банка.
— Вот видишь, сынок, — говорила Ирина, когда он получил первую зарплату. — Всё получается, когда стараешься.
А потом появилась Вика. Светловолосая девушка с серьезными глазами и мягкой улыбкой. Максим привел её в гости, и Ирина сразу поняла — это серьезно.
— Очень приятно познакомиться, Виктория, — улыбнулась Ирина, разливая чай.
— Можно просто Вика, — смутилась девушка. — Максим столько о вас рассказывал. Вы удивительная женщина.
Что-то кольнуло Ирину в сердце. Ревность? Страх потерять сына? Она отмахнулась от этого чувства, но оно притаилось где-то глубоко внутри.
Спустя три месяца Максим сказал, что они с Викой хотят съехаться.
— Мам, у тебя же есть квартира, которую ты сдаешь, — начал он осторожно за ужином. — Может, мы там поживем?
Ирина медленно положила вилку. Её первая квартира. Та самая, ради которой она работала до изнеможения, отказывала себе во всём, плакала ночами от усталости.
— Сынок, — произнесла она, стараясь говорить спокойно. — Эта квартира — мой доход. Я планировала подарить тебе одну из квартир, но попозже. Когда тебе исполнится двадцать пять. Когда ты станешь более...
— Более что? — голос Максима стал жестче. — Более достойным?
— Нет, конечно нет! — возразила Ирина. — Просто я хочу, чтобы ты понимал ценность...
— Я понимаю ценность денег, мама. Я всю жизнь смотрел, как ты работаешь ради них.
В его словах ей послышался упрек, и она напряглась.
— Хорошо, — сказала Ирина после паузы. — Вы можете жить там, но на определенных условиях.
И вот тогда разразилась буря. Тридцать процентов от рыночной стоимости аренды. Полная оплата коммунальных услуг. Поддержание чистоты. Для Ирины это казалось разумным компромиссом. Для Максима — предательством.
Вечером, после ссоры, Ирина позвонила Юле.
— Он сравнил меня с Сережей, — голос Ирины дрожал. — С его отцом, Юль. Как он мог?
— Ириш, — осторожно начала подруга. — А ты не думала, что, может быть, перегибаешь палку? Мальчик только начинает жить. У него первая любовь, первые деньги...
— И что? Я должна все бросить к его ногам? — вспыхнула Ирина. — Я двадцать лет горбатилась, чтобы обеспечить наше будущее!
— Наше или своё? — тихо спросила Юля.
Ирина замолчала, пораженная этим вопросом.
Следующие несколько дней прошли в гнетущей тишине. Максим возвращался поздно, избегал встреч с матерью. Ирина делала вид, что её это не задевает, но внутри всё болело и сжималось от тоски.
А потом в их жизни появился неожиданный гость.
— Ира, к тебе пришли, — позвала соседка, встретив её у подъезда.
У лавочки стоял мужчина. Высокий, седеющий, в дорогом пальто. Ирина не сразу узнала его — прошло столько лет.
— Сережа? — выдохнула она, останавливаясь. — Что ты здесь делаешь?
— Здравствуй, Ира, — его голос звучал иначе. Спокойнее, увереннее. — Нам нужно поговорить.
— Нам нечего обсуждать, — отрезала она, направляясь к подъезду.
— Максим приходил ко мне, — эти слова остановили её лучше, чем если бы он схватил за руку.
— Что? — Ирина медленно повернулась. — Мой сын... к тебе?
Они сидели в кафе на углу. Сергей пил чёрный кофе, Ирина крутила в руках чашку с нетронутым чаем.
— После развода я катился по наклонной, — говорил Сергей. — Пил, менял женщин, работу. Потом попал в аварию. Чудом выжил, полгода провалялся в больницах. Там и пересмотрел всю свою жизнь.
— И что, теперь ты образцовый гражданин? — Ирина не могла сдержать сарказм.
— Нет, — он покачал головой. — Я просто человек, который осознал свои ошибки. Я не пью уже пятнадцать лет. Построил бизнес. Женился снова, у меня две дочери.
— Поздравляю, — холодно отозвалась Ирина. — Какое отношение это имеет ко мне и к Максиму?
— Я пытался найти вас много раз, — Сергей смотрел ей прямо в глаза. — Хотел помочь, извиниться. Но ты сменила номер, адрес...
— После всего, что ты сделал? — её голос задрожал. — Ты поднимал на меня руку, Сережа. Ты унижал меня, оскорблял, изменял. Ты бросил своего новорождённого сына!
— Я знаю, — он опустил голову. — И каждый день живу с этим знанием. Ничего не могу исправить, но...
— Но что?
— Максим нашёл меня через социальные сети два года назад, — тихо сказал Сергей. — Мы иногда встречаемся. Он не хотел говорить тебе, боялся, что ты расстроишься.
Ирина почувствовала, как мир вокруг неё рушится. Её сын, её мальчик, за спиной общался с человеком, который причинил им столько боли!
— Он сказал, что вы поссорились из-за квартиры, — продолжал Сергей. — И что ты... что ты ставишь деньги выше его счастья.
— Я? — Ирина вскочила, расплескивая чай. — Да как ты смеешь! Всё, чего я добилась, всё, что у нас есть — это мои силы, мой труд! Где ты был, когда я работала на трёх работах? Где ты был, когда он болел, а мне нечем было заплатить за лекарства?
Посетители кафе оборачивались на них. Сергей жестом попросил её сесть.
— Ира, послушай меня, — он говорил тихо, но твёрдо. — Я не осуждаю тебя. Ты потрясающая мать, ты сделала для сына всё. Но иногда... иногда мы так сосредотачиваемся на материальном благополучии, что забываем о главном.
— О чём? — она гневно сверкнула глазами.
— О свободе выбора. О доверии. О том, что наши дети — не наша собственность.
— Я никогда...
— Разве? — мягко прервал её Сергей. — Разве ты не контролировала каждый его шаг? Разве не решала за него, как ему жить?
— Я учила его ответственности!
— А может, ты просто боишься отпустить его? — Сергей наклонился ближе. — Боишься, что без роли мамы-героини не знаешь, кто ты?
Эти слова ударили больнее пощёчины. Ирина вскочила, бросила деньги на стол и выбежала из кафе. Слёзы текли по щекам, но она не замечала их. В голове звенели сказанные Сергеем слова, смешиваясь с голосом Максима, с вопросом Юли: "Наше будущее или своё?"
Дома она открыла фотоальбом. Вот Максим идёт в первый класс. Вот его выпускной. А вот совсем свежая фотография — Максим обнимает светловолосую Вику на фоне университета.
"Когда он успел так вырасти? — думала Ирина. — Когда из маленького мальчика, нуждающегося в защите, превратился в мужчину, готового защищать другую женщину?"
Звонок в дверь вывел её из раздумий. На пороге стоял Максим. Взъерошенный, бледный, решительный.
— Мам, нам надо поговорить, — сказал он.
— Заходи, — Ирина отступила, пропуская сына.
Они сидели на кухне, как в то утро, когда поссорились. Но сейчас между ними не было гнева, только грусть и нерастраченная нежность.
— Я знаю, что ты встречался с отцом, — тихо сказала Ирина. — И не только сегодня.
Максим вздрогнул, но кивнул.
— Прости. Я хотел тебе рассказать, но боялся, что ты...
— Что я что?
— Что ты возненавидишь меня за это, — еле слышно произнёс он. — Как предателя.
Сердце Ирины сжалось от боли.
— О, сынок... — она протянула руку, касаясь его пальцев. — Я никогда... никогда не могла бы тебя возненавидеть. Ты — лучшее, что есть в моей жизни.
— Тогда почему ты не веришь, что я могу принимать решения? — в его голосе звучала обида. — Почему ты не можешь просто поддержать меня?
Они проговорили всю ночь. Впервые за много лет — действительно поговорили. Не как мать и сын, а как два взрослых человека, пытающихся понять друг друга.
— Я боялся тебя разочаровать, — признался Максим. — Всю жизнь боялся не соответствовать твоим ожиданиям.
— А я боялась, что ты повторишь ошибки отца, — тихо сказала Ирина. — Что влюбишься, начнёшь семейную жизнь и не справишься.
— Мам, я не он.
— Я знаю, сынок. Теперь знаю.
Они вместе перебирали фотографии, вспоминали смешные истории из его детства. И постепенно напряжение уходило, сменяясь пониманием.
— Знаешь, — сказала Ирина под утро, — я хочу, чтобы вы с Викой жили в той квартире. Без всяких условий.
— Мам, не надо... — начал Максим.
— Нет, послушай, — она взяла его за руку. — Я так сосредоточилась на материальном благополучии, что забыла о главном. О свободе. Твоей и своей.
— А как же твои планы? Путешествия? — спросил он.
— Не беспокойся, — улыбнулась Ирина. — У меня осталась ещё одна квартира, которую я сдаю. И работа, которую я люблю. Я справлюсь.
Прошло три месяца. Ирина стояла в аэропорту, ожидая посадки на рейс в Барселону. Рядом с ней Юля возбуждённо рассматривала путеводитель.
— Ну как они там? — спросила подруга. — Обжились?
— Прекрасно, — улыбнулась Ирина. — Вика оказалась замечательной хозяйкой. А Максим... он такой счастливый, Юль.
— А ты? — Юля внимательно посмотрела на подругу.
— А я... — Ирина на мгновение задумалась. — Я учусь быть свободной.
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось сообщение от Максима: "Мам, удачного полёта! Мы с Викой ждём тебя через две недели. У нас новость — хотим рассказать при встрече!"
Ирина улыбнулась, перечитывая сообщение. Новость? Неужели... Сердце забилось чаще. Бабушка! Она может стать бабушкой!
Но странно — эта мысль не вызвала привычной тревоги, желания контролировать, учить, направлять. Только тёплую радость и предвкушение.
"Буду ждать с нетерпением! Люблю вас!" — набрала она в ответ.
— Пойдём, — сказала Юля, — объявили посадку.
Ирина кивнула, убирая телефон в сумку. Впереди была Барселона, море, свобода. А потом — возвращение домой, к сыну, может быть, к будущему внуку или внучке. К новой жизни, в которой она больше не будет пленницей собственных страхов и амбиций.
Она прошла на посадку, чувствуя удивительную лёгкость. Кажется, именно так и ощущается счастье. Когда отпускаешь тех, кого любишь. И отпускаешь себя.