Марина стояла посреди кухни, сжимая в руках кухонное полотенце, как будто это могло спасти её от нового удара. Она уже привыкла к этим словам. Они звучали как приговор, как чеканная монета, которую муж швырял ей под ноги раз за разом.
— Повтори, — голос её был неожиданно ровным.
Олег усмехнулся и бросил вилку в раковину.
— Да ты и сама слышала. Если ты не способна завоевать уважение моей матери, то кто ты вообще?
Она знала, что это не просто слова. Это заявление о её несостоятельности, о её бесполезности в его глазах. И это повторялось изо дня в день. Каждый ужин с его родителями был испытанием. Каждая встреча с его матерью превращалась в экзамен, который она не могла сдать.
— Ты же сама видишь, — продолжал Олег, зевая, — мама считает тебя ленивой. Отец думает, что ты мне не пара. Ты бы хоть постаралась…
Марина опустила глаза. Она старалась. Слишком долго.
Первая встреча с его родителями была холодной. Галина Сергеевна смерила её с ног до головы, задержав взгляд на её руках — «Не рабочие, балованные». Потом обратила внимание на её платье — «Совсем без вкуса». А в конце вечера без тени улыбки сказала сыну:
— Ну, тебе, конечно, виднее…
Тогда Марина ещё надеялась, что сможет растопить лёд. Она готовила для них лучшие блюда, выбирала слова, держала осанку, смиренно слушала критику. Всё было напрасно.
— Может, проблема в твоих родителях? — вдруг сказала она, сама удивляясь своей смелости.
Олег усмехнулся.
— У тебя явно завышенная самооценка. Понизь её, пока не поздно.
Он встал из-за стола, сунул руки в карманы спортивных штанов и направился в гостиную. Там уже ждал ноутбук, открытые биржевые сводки и стрим футбольного матча. А Марина осталась на кухне.
Её накрыло ощущение безысходности. Как будто её заперли в тесной комнате без окон.
На холодильнике висел список покупок, который Олег составил с матерью:
- Говядина (суп для папы)
- Сёмга (мама любит)
- Фрукты (что-нибудь дорогое)
Там не было ничего для неё.
Марина медленно села на стул. Что она здесь делает? Живёт ли она вообще? Или просто заполняет чей-то сценарий, где её роль — быть удобной, правильной, послушной?
Внезапно внутри что-то дрогнуло.
Она посмотрела на мужа, который уже устроился перед экраном, щёлкая пультом. На его расслабленный силуэт, на его самодовольство.
Марина поняла, что больше не хочет быть частью этого спектакля.
Она заставит его пожалеть о каждом слове.
На следующее утро Марина проснулась раньше обычного. Олег ещё спал, раскинувшись на кровати, как хозяин жизни. Она смотрела на него и пыталась вспомнить, когда именно он превратился в этого человека — ленивого, уверенного, что она никуда не денется. Или он всегда таким был, а она просто не замечала?
Раньше она верила, что их семья — это союз. Что они вместе против всего мира. Но с каждым годом её роль становилась всё яснее: быть удобной. Для него, для его родителей, для их представлений о «хорошей жене».
Но если она вдруг решит стать неудобной?
Марина улыбнулась.
Она спустилась на кухню, поставила вариться кофе и начала составлять план.
Шаг первый: показать, каково это — быть неудобной.
— Где завтрак? — спросил Олег, потирая глаза.
— В холодильнике.
Он открыл дверцу и замер. Никаких нарезанных бутербродов, никаких сырников, которые он так любил. Только банки, упаковки, ингредиенты.
— Ты чего?
— Решила, что ты взрослый мальчик и можешь сам.
Он раздражённо хлопнул дверцей.
— Не смешно.
— Да я и не пыталась.
Олег пристально посмотрел на неё, но потом, как обычно, решил, что ей просто «надо выговориться», и сел за стол, взяв телефон.
Марина смотрела на него и понимала: он пока ничего не понял.
Шаг второй: сломать систему.
Когда Галина Сергеевна позвонила, как всегда, «случайно», Марина взяла трубку.
— Мариночка, дорогая, привет! Как дела?
— Хорошо.
— Мы тут подумали, надо бы встретиться в выходные! У нас ужин семейный, ты же знаешь. Ты ведь приготовишь что-нибудь?
— Нет.
Молчание.
— Что значит «нет»?
— Значит «нет». У меня дела.
— Какие такие дела у тебя в субботу?
Марина улыбнулась, чувствуя, как впервые за много лет ей нравится этот разговор.
— Личные.
— Ты что, заболела?
— Нет, Галина Сергеевна, просто решила, что суббота — это тоже мой выходной.
На том конце провода послышался характерный вдох — тот самый, когда свекровь собиралась сказать что-то очень важное.
— Марина, — её голос стал твёрже, — ты забываешь, что семья — это ответственность.
— Абсолютно с вами согласна, — кивнула Марина, хотя её никто не видел. — Поэтому теперь Олег займётся вашими семейными ужинами.
Она услышала, как свекровь чуть не поперхнулась.
— Олег?!
— Ну да. Он ведь часть семьи, верно?
В этот момент на кухню зашёл сам Олег.
— Что там мама хочет?
Марина протянула ему телефон.
— Сам спроси.
И с улыбкой отпила свой кофе.
Шаг третий: дать понять, что назад дороги нет.
В тот день она ушла гулять. Без объяснений, без звонков. Просто вышла из дома, купила себе кофе с сиропом, который раньше себе не позволяла («слишком дорого» — говорил Олег), и пошла по парку.
Она не спешила домой.
Когда вернулась, в квартире было тихо.
На кухонном столе стояла грязная посуда. Олег сидел на диване, уткнувшись в телефон.
— Ты где была? — спросил он, не поднимая головы.
— Гуляла.
Он помолчал.
— Ты чего-то добиваешься?
Марина задумалась.
— Пока просто живу.
Олег раздражённо фыркнул, но не стал спорить. Пока.
Но Марина знала: он почувствовал перемены.
И это только начало.
На следующий день Олег вернулся с работы не в духе. Скинул ботинки у входа, бросил куртку на стул. Марина сидела за столом, читая книгу, но краем глаза наблюдала за ним.
— Ужин где? — спросил он, открывая холодильник.
— В магазине, — ответила Марина, не отрываясь от страниц.
Олег медленно закрыл дверцу.
— Ты издеваешься?
— Нет. Просто решила, что мне не обязательно кормить взрослого мужчину, у которого есть руки, ноги и банковская карта.
Он смотрел на неё так, будто перед ним сидела не жена, а чужой человек.
— Это потому, что я сказал про родителей?
Марина спокойно перевернула страницу.
— Вовсе нет. Это потому, что я вспомнила: у меня есть жизнь.
Олег выдохнул, сел напротив, сцепив пальцы.
— Ладно, допустим, ты решила так. Но ты понимаешь, как это выглядит?
— Как?
— Как будто ты хочешь разрушить наш брак.
Она посмотрела на него долгим взглядом.
— А тебе не кажется, что он уже разрушен?
В комнате стало тихо.
— Это бред, — буркнул он.
— Правда? — Марина отложила книгу. — Давай разберёмся.
Она пересчитала на пальцах:
— Первое. Ты никогда не считал меня равной. Для тебя я просто твоя… не знаю, помощница по жизни.
— Чушь.
— Второе. Твои родители для тебя важнее, чем твоя жена.
— Они моя семья!
— А я?
Олег не ответил.
Марина кивнула.
— Третье. Ты уверен, что имеешь право говорить мне, какая я должна быть. Какой должна быть жена, женщина, человек.
— Потому что я…
— Кто?
Он замолчал.
Марина встала, подошла к холодильнику, достала бутылку воды.
— Мне кажется, ты просто привык, что я всегда рядом. Что я всегда буду подстраиваться. Что ты можешь говорить мне гадости, а я всё стерплю.
Она посмотрела на него.
— Но ты ошибся.
Олег резко поднялся.
— Ты хочешь сказать, что я плохой муж?!
— Хочешь честный ответ?
Он сжал кулаки, потом выдохнул, разжал.
— Слушай, давай без драм.
— Ага. Давай. Как ты там сказал? «Ты не женщина, если не можешь угодить моим родителям»?
Олег напрягся.
— Я это сгоряча.
— Ага. А сколько ещё раз ты говорил «сгоряча»?
Олег ничего не сказал.
Марина посмотрела на него, допила воду, поставила стакан.
— Знаешь, я долго думала, что у нас есть шанс. Но теперь я понимаю: ты не изменишься.
— То есть, это конец?
Она кивнула.
Олег сглотнул.
— Ты серьёзно?
Марина кивнула ещё раз.
И только тогда она увидела в его глазах настоящую панику.
— Марин, подожди…
Но она не стала ждать. Она уже приняла решение.
Олег сидел на диване, сгорбившись, как школьник, проваливший экзамен. Он всё ещё не понимал, как за какие-то три дня его привычный, удобный мир перевернулся.
— Ты хочешь развода? — его голос был напряжённым.
Марина скрестила руки на груди.
— Да.
— Из-за этой ерунды?
Она усмехнулась.
— Ерунды? Олег, ты всерьёз думаешь, что дело в одном ужине или в паре фраз?
— А в чём тогда?
Марина вздохнула.
— В том, что я тебя больше не люблю.
Олег моргнул, будто не поверил своим ушам.
— Что?..
Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Там, внизу, кто-то спешил по своим делам, машины сигналили, дети играли в догонялки. Жизнь шла своим чередом.
— Ты годами показывал мне, что я для тебя никто. Ты говорил мне, что я недостаточно хороша, что я должна стараться сильнее, угождать тебе, твоим родителям.
Олег отвернулся, сжал руки в кулаки.
— Я так не говорил…
— Ты говорил, — перебила она. — Ты просто не считал это важным.
Олег молчал.
Марина развернулась к нему.
— А теперь я устала.
— Но мы же семья…
— Нет, Олег. Мы не семья. Мы два человека, которые когда-то любили друг друга, но теперь остались в одной квартире просто по инерции.
Он поднял на неё глаза.
— И что теперь?
Марина кивнула в сторону спальни.
— Я уже собрала вещи.
Олег встал, прошёлся по комнате, снова сел.
— То есть… ты уходишь?
— Да.
— И ты так просто… всё бросишь?
Марина усмехнулась.
— Олег, давай честно. Ты сам бросил этот брак задолго до меня.
Он снова ничего не ответил.
Она взяла свою сумку, накинула пальто и подошла к двери.
— Может, ты поймёшь что-то. Может, нет. Но меня это уже не касается.
Она открыла дверь, сделала шаг вперёд.
— Марина…
Она обернулась.
В его глазах мелькнула паника. Может быть, впервые в жизни он почувствовал, что теряет что-то действительно важное.
— Ты ведь передумаешь, да?..
Она покачала головой.
— Нет, Олег.
И вышла.
Свежий воздух ударил в лицо. Она вдохнула полной грудью, сделала шаг, другой. И вдруг поняла: она идёт к себе. К своей жизни. К тому, что будет дальше, без него.
И это было лучшее чувство в мире.