— Мы берем на себя первоначальный взнос за ипотеку, — торжественно сообщил отец Насти за семейным ужином. — Четыре миллиона, как раз хватит на двушку в новостройке в Коммунарке.
— Правда? — глаза Насти засияли. — Папа, мама, вы самые лучшие!
— Есть одно небольшое условие, — добавила мать, промокнув губы салфеткой. — Часть квартиры мы оформим на бабушку. И ее придется там прописать.
Максим, муж Насти, нахмурился:
— В каком смысле – на бабушку? Зачем?
— Видишь ли, — терпеливо начала объяснять теща, — мы продаем бабушкину однушку в Москве, чтобы она переехала к нам. Но если она потеряет московскую прописку, то лишится доплаты к пенсии. А это почти пятнадцать тысяч ежемесячно.
— И поэтому вы хотите, чтобы часть нашей квартиры принадлежала ей, а она была там прописана? — уточнил Максим.
— Совершенно верно, — кивнул тесть. — Это чисто формальность. Бабушка жить с вами не будет, только числиться на бумаге.
Максим отложил вилку и задумался. Они с Настей уже два года снимали однушку и отчаянно мечтали о собственном жилье. Предложение было заманчивым, но что-то его настораживало.
— А вы уверены, что это законно? — спросил он. — Пенсионерка прописана в одном месте, а живет в другом?
— Законнее некуда, — отмахнулся тесть. — Сколько людей так делают! К тому же, это же наша родная бабуля, а не посторонний человек.
Все было так: родители предлагали деньги. И условие у них имелось. И мотивы — тоже.
Только вот Максим не понимал, почему для сохранения московской пенсии надо обязательно делать бабушку совладелицей их квартиры? Почему нельзя просто прописать ее у них, если уж это так необходимо?
За два года семейной жизни Максим успел выучить тещины повадки: никогда ничего просто так, всегда с подковыркой. Вот и сейчас он чуял какой-то подвох.
— Послушайте, — сказал Максим. — Я недавно узнал, что мы подходим под программу «Молодая семья» мы с Настей можем получить субсидию на первоначальный взнос. Около трех миллионов. Если мы оформим квартиру полностью на себя, то сможем быстро вернуть вам большую часть долга.
— А если не получите? — прищурилась теща. — Субсидия — это не гарантия. Могут и отказать.
— Но тогда мы просто будем вам должны, тем более ещё есть шанс получить льготную ипотеку — пожал плечами Максим. — И постепенно вернем.
— Ты что, не доверяешь моим родителям? — вмешалась Настя. — Они же не просто так это предлагают!
— Дело не в доверии, — попытался объяснить Максим. — Просто зачем усложнять? Если квартира будет полностью нашей, мы сможем и субсидию получить, и вам долг быстрее вернуть.
— А если вы разведетесь? — вдруг спросила теща, глядя ему прямо в глаза. — Что тогда?
Вот оно что! Теща боялась, что в случае развода дочь останется без крыши над головой. Но разве оформление доли на бабушку могло это предотвратить?
— В случае развода Настя в любом случае получит свою половину, — напряженно ответил Максим. — А если квартира будет еще и на бабушку оформлена, то мы вообще не сможем получить субсидию.
— Ты слишком много думаешь о деньгах, — поджала губы теща. — А я думаю о благополучии дочери и матери.
— Давайте не будем спорить, — вмешался тесть. — Предложение на столе: мы даем деньги при условии, что десять процентов будет оформлено на бабушку. Решайте.
Дома разгорелся нешуточный скандал. Настя не понимала, почему муж упрямится.
— Ну и что такого в этих десяти процентах? — кричала она. — Бабушке восемьдесят четыре года, она не собирается жить вечно!
— Дело не в бабушке, — пытался объяснить Максим. — А в том, что твои родители не доверяют мне. Они боятся, что я могу тебя бросить и оставить без жилья.
— А ты можешь? — неожиданно тихо спросила Настя.
— Что?! — опешил Максим. — Ты серьезно?
— Ну, раз ты так против... Может, у тебя и правда есть какие-то планы?
Максим не верил своим ушам. Два года брака, казалось бы, полное доверие — и вот такие подозрения!
— Знаешь, что, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Давай так: или мы берем квартиру полностью на себя, или продолжаем снимать. Я не хочу, чтобы твои родители контролировали нашу жизнь через эту «долю».
— Ты эгоист, — всхлипнула Настя. — Родители предлагают нам помощь, а ты...
— Не помощь, а сделку, — поправил Максим. — С условиями, которые выгодны им, а не нам.
На том и порешили: Максим стоял на своем, Настя – на своем. В итоге от предложения родителей отказались и продолжили снимать квартиру.
Прошло полгода. Отношения с родителями Насти стали натянутыми, да и в самой семье появилась какая-то недосказанность. Настя часто ездила к родителям одна, возвращалась оттуда задумчивая. Максим погрузился в работу, стараясь накопить на первоначальный взнос самостоятельно.
И вот однажды, вернувшись домой раньше обычного, Максим застал интересного гостя. Настя сидела рядом с ним за столом, перед ними лежали какие-то бумаги.
— А это кто? — удивленно спросил Максим.
— Это Виталий Сергеевич, риелтор, — спокойно ответила Настя. — Мы обсуждаем варианты квартир.
— Каких квартир? — Максим почувствовал, как внутри все холодеет.
— Которые подходят под для нас, — пояснила Настя. — Родители все-таки решили нам помочь. Без условий.
Максим не поверил своим ушам:
— Правда? Они согласились дать деньги без этой доли для бабушки?
— Да, — кивнула Настя. — Папа нашёл выход, чтобы бабушка могла сохранить московскую пенсию, её согласились прописать дальние родственники.
Риелтор откашлялся:
— Я, пожалуй, пойду. Вы обсудите все и свяжитесь со мной.
Когда дверь за ним закрылась, Максим сел напротив жены:
— Почему ты не сказала мне, что снова обсуждаешь покупку квартиры с родителями?
— Я хотела сделать сюрприз, — Настя улыбнулась. — Видишь, все получилось по-твоему. Квартира будет полностью нашей.
Что-то в ее голосе насторожило Максима:
— А что родители попросили взамен?
— Ничего особенного, — Настя отвела взгляд. — Просто хотят, чтобы договор купли-продажи был составлен определенным образом.
— Каким именно?
— Ну, чтобы в случае развода квартира... — Настя замялась.
— Отошла тебе? — догадался Максим.
— Не совсем, — Настя опустила глаза. — Чтобы она была оформлена только на меня.
Максим почувствовал, как к горлу подкатывает ком:
— То есть, ты хочешь купить квартиру на деньги твоих родителей, оформить жилье только на себя, а я как бы буду там просто жить? Может быть должен буду ещё сделать ремонт?
— Ну а что такого? — Настя подняла на него глаза. — Мы же все равно будем жить вместе. Какая разница, на кого оформлена квартира?
— Большая, — тихо сказал Максим. — Если на тебя одну, значит, я для вас всех — никто. Не муж, не партнер, а так... временное явление.
— Не драматизируй, — поморщилась Настя. — Это просто перестраховка.
— От чего? От того, что я могу претендовать на часть нашего общего имущества в случае развода?
— Ну, мало ли что может случиться, — уклончиво ответила Настя. — Родители просто беспокоятся.
Максим молча встал, подошел к шкафу и достал чемодан.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила Настя.
— Собираю вещи, — ответил он, не глядя на жену. — Раз я для тебя и твоей семьи — потенциальная угроза, от которой нужно «перестраховываться», то нам лучше разойтись сейчас.
— Ты с ума сошел? — Настя вскочила. — Из-за какой-то формальности ты готов разрушить нашу семью?
— Не я разрушаю, — покачал головой Максим. — Вы с родителями. Своим недоверием, своими «перестраховками». Я два года пытался доказать, что достоин быть частью вашей семьи, но, видимо, так и остался чужим.
Он сложил в чемодан самое необходимое и направился к двери.
— Куда ты? — Настя схватила его за руку.
— К Димке, — ответил Максим. — А потом посмотрим.
— А как же квартира? — растерянно спросила Настя.
— Какая? — усмехнулся Максим. — Та, которую ты собиралась купить только на себя? Покупай, кто тебе мешает. Только ни ипотеку, ни субсидию как молодая семья ты уже не получишь.
С этими словами он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Настя осталась стоять посреди комнаты, не понимая, что произошло. Она была уверена, что муж обрадуется возможности наконец-то купить собственное жилье. Ведь это то, о чем они мечтали два года! Какая разница, чьё и на кого оно будет оформлено?
Телефон в ее кармане завибрировал. Звонила мама.
— Ну как, обрадовался? — спросила она.
Настя молчала, глядя на закрытую дверь.
— Алло? Настя? Что случилось?
— Он ушел, — тихо ответила Настя.
— Как ушел? Куда?
— Не знаю. Сказал, что мы ему не доверяем.
В трубке повисла тишина.
— Мама? — позвала Настя.
— Я же говорила, что он ненадежный, — наконец отозвалась мать. — Как только речь зашла о серьезных вещах, сразу сбежал. Хорошо, что мы настояли на своем. Представляешь, что было бы, если бы квартира была оформлена на вас обоих?
Настя не ответила. Где-то глубоко внутри шевельнулась мысль: а что, если Максим прав? Что, если это она и ее родители все испортили своим недоверием?
Но додумать эту мысль она не успела — в дверь позвонили. Сердце забилось быстрее — неужели вернулся? Она бросилась открывать.
На пороге стоял риелтор:
— Извините, я забыл папку с документами.
Настя молча пропустила его в квартиру. Он быстро забрал свою папку и направился к выходу, но у двери остановился:
— Простите за нескромный вопрос, но вы точно уверены, что хотите купить квартиру только на себя? В моей практике такие случаи обычно плохо заканчиваются.
— В каком смысле? — Настя подняла на него глаза.
— Ну, — риелтор замялся, — либо до покупки не доходит, либо потом возникают проблемы. Семья — это ведь партнерство, а односторонние решения...
Он не договорил, но Настя поняла. Она поняла и то, что Максим наверняка не вернется. По крайней мере, не сегодня. А может быть, и никогда.
Она закрыла за риелтором дверь и прислонилась к ней спиной. Съемная квартира, в которой они были так счастливы, вдруг показалась ей чужой и холодной. Как и мечта о собственном жилье, которая только что разбилась вдребезги.
А в другом конце города Максим сидел у друга на кухне и думал о том, как странно устроена жизнь. Два года назад он был уверен, что встретил свою судьбу. А сегодня понял, что все это время был для ее семьи всего лишь потенциальной угрозой, от которой нужно «перестраховываться».
Телефон в кармане молчал. Видимо, Насте и ее родителям было не так уж важно, куда и зачем он ушел. Главное, что теперь ничто не мешает им купить квартиру на одну Настю.
Или все-таки важно?