Откуда такие берутся,
И где их таких куют?
Они во все щели прутся
И нам дышать не дают.
Они изо рта последний
Выхватывают кусок,
Они сочиняют бредни
И режут наискосок.
Они наслаждаться могут
Страданиями людей.
Откуда берут подмогу?
Неясно, ну хоть убей!
Не мрут от нагрузок быта,
Скрипят, как гнилой забор,
Давно доброта забыта,
Застреленная в упор.
Они не живут подпольно,
Их наглость кругом видна,
И тянет свой век привольно
Преступная седина.
И тот философский камень
Давно истёрт в порошок,
И лживыми смотришь глазами
Ходячий желудка мешок.
Как хищник ударом свалит
И тут же пережуёт,
А в злобе зубы оскалит
И в бешенстве заплюёт.
А мы их, ох как боимся:
А вдруг невзначай куснёт,
В сторонку уйти стремимся,
На кой нам боденья гнёт?
А он, как взломщик приличный,
С набором отмычек – хват.
Разделает так «наличник»,
Ему-то сам чёрт не брат.
Попробуй отмойся позже,
Считай, что жалость – упрёк,
Когда у тебя на роже
Следы. Ну что, – невдомёк?
Так вот, крысиное стадо
Не вывел ещё никто.
А может это не надо?
А может без них не то?
Богословский Николай Дмитриевич, 15 марта 1988 г.