Запись 1.
Время — зыбкое. Оно не линейно, как думают люди. Оно кружится спиралью, вертится в местах, где скорбь, любовь и страх оставили след. Иногда я чувствую прошлое так же ясно, как дыхание ветра на коже. Иногда оно шепчет мне, просит о внимании.
Сегодня ко мне пришла Анна. Женщина с печальными глазами, которые давно привыкли к слезам. Она принесла с собой фотографию маленькой девочки в выцветшем платье. Её дочери.
— Пять лет… — тихо сказала она, кладя снимок на стол. — Я не знаю, где она. Она просто ушла из дома и не вернулась.
Я провёл пальцами по старой бумаге, и волна холода пронзила моё сознание. Девочка была здесь.
Я зажёг свечи, замкнул круг, закрыл глаза. Тихий шёпот, как дыхание среди опавших листьев.
«Мама…»
Я вздрогнул. Анна ахнула, схватилась за рот.
«Мама, я здесь…»
Я увидел её. Светлые волосы, испачканное платье. Она стояла у кромки леса, в тени вековых деревьев. Её глаза — печаль и покой.
— Где ты? — прошептал я.
«Дом мой там, где земля спит», — девочка грустно улыбнулась.
Я понял. Лес. Корни, мягкая земля. Она стала его частью.
— Анна, — я открыл глаза. — Она тебя любит. И она просит тебя перестать искать.
Женщина разрыдалась. А я услышал тихий вздох… и почувствовал тепло.
Девочка ушла.
Запись 2.
Иногда души не хотят покоя. Они цепляются за мир живых, за прошлое, за вещи, что наполняли их жизнь смыслом.
Сегодня ко мне пришёл мужчина, Сергей. Высокий, с грубым лицом, но его пальцы дрожали, когда он протягивал мне старые карманные часы.
— Они были отца. С ними… что-то не так.
Часы лежали на моей ладони, и их вес был тяжелее, чем металл. Я ощутил холод, затем запах табака и машинного масла.
Я закрыл глаза, и в темноте появился силуэт. Мужчина, курящий у окна, смахивающий пепел в ночь.
«Кто-то трогает мои вещи», — недовольно проворчал голос.
— Это твой сын, — тихо ответил я.
Тишина. Затем тяжелый вздох.
«Он… не знает, как заводить их правильно».
Я рассмеялся. Сергей замер.
— Ваш отец не злится. Он просто… не хочет, чтобы ты сломал механизм.
Мужчина сглотнул. Я видел, как блеснули его глаза.
— Спасибо…
Дух ушёл, но часы стали теплее. А вместе с ними — и сердце Сергея.
Запись 3.
Есть души, которые приходят сами. Не призванные, не званые.
Прошлой ночью я проснулся от стука в окно. Лёгкий, осторожный звук. Я живу на втором этаже.
Я поднялся, подошёл. Ночь была тёмной, безлунной.
За стеклом стоял человек.
Бледный, с провалившимися глазами. Его губы шевелились, но я не слышал звука.
Я не открыл окно. Только закрыл шторы.
Но знаю, он вернётся.
Запись 4.
Сегодня я почувствовал чужое присутствие ещё до того, как ко мне постучали в дверь.
Женщина в тёмном платке, с тонкими, нервными пальцами. В глазах — не страх, но что-то близкое к нему.
— Меня зовут Ольга. Я… мне нужен совет.
Я жестом пригласил её сесть. Она осторожно поставила передо мной старую детскую куклу. Лицо куклы было выцветшим, будто его долго держали под солнцем.
— Это всё, что осталось от моей сестры, — Ольга выдохнула, как будто говорила это впервые. — Она умерла двадцать лет назад. Мне было девять.
Я прикоснулся к кукле, и что-то пронзило меня, как осколок льда.
«Сестра… ты меня не видишь?»
Шёпот. Тихий, настойчивый.
— Она здесь, — сказал я.
Ольга закрыла глаза.
«Я скучала по тебе», — голос был тонким, детским.
— Прости… я забыла тебя, — выдохнула Ольга, сжимая руки в кулаки.
«Нет… просто отпусти меня…»
Я почувствовал лёгкий холодок, затем тепло. Что-то ускользнуло, оставив после себя покой.
Когда Ольга ушла, кукла пахла лавандой.
Запись 5.
Сегодня ко мне никто не приходил, но это не значит, что я остался один.
Среди ночи скрипнул пол.
Я обернулся.
Дверь в коридор была приоткрыта.
Я слышал дыхание в темноте.
Я знал, что лучше не смотреть.
Я зажёг свечу и прошептал:
— Это мой дом. Уходи.
Тишина. Затем лёгкий шорох, будто кто-то прошёл босиком по полу.
Я не спал до рассвета.
Запись 6.
Иногда души возвращаются.
Сегодня ко мне пришла Анна — та самая женщина, что искала свою дочь.
— Я сделала, как она просила, — сказала она. — Перестала искать.
Я кивнул.
— Но она… приходит ко мне. Я вижу её отражение в окнах.
Я посмотрел на Анну.
Некоторые души не уходят, даже когда их просят.
Я знал: девочка всё ещё здесь.
Но сказал:
— Это просто память.
Анна заплакала.
Я не знаю, солгал ли я.
Запись 7.
Звонок раздался поздно вечером, когда свечи уже догорели, а я, наконец, позволил себе закрыть глаза. Телефон зазвенел, и я сразу понял — это не обычный вызов.
— Алло?
На том конце провода — тяжёлое дыхание. Как будто человек долго бежал или боялся говорить.
— Это… вы медиум?
Девушка. Голос дрожащий, но не от холода.
— Да, — отвечаю я спокойно.
— Мне нужна помощь, — торопливо говорит она. — Это началось недавно. Я сижу с детьми в доме соседей, и… там кто-то есть.
Я молчу, слушаю.
— Они тоже это чувствуют. Но он… он трогает только меня, — в её голосе слышится смесь страха и неловкости. — Я не знаю, чего он хочет. Мне не кажется, что он злой, но…
Пауза.
— …но он меня пугает.
Я мысленно уже вижу её: тонкие пальцы сжимаются на телефонной трубке, губы пересохли, глаза безостановочно бегают по комнате, пытаясь увидеть то, что прячется в тенях.
— Приходи ко мне завтра, — говорю я.
Она благодарит, но голос её остаётся натянутым, будто невидимая рука держит её за запястье даже сейчас.
Запись 8.
Кто-то снова пришёл.
Не человек.
Я почувствовал его, когда часы пробили три. Воздух сгустился, стал плотным, как вода.
Я не спал, просто лежал, прислушиваясь.
Шаги. Тихие, осторожные.
Я медленно повернул голову к двери.
Она была закрыта, но я знал — кто-то стоит за ней.
Ждал.
Ждал, когда я заговорю.
Я медленно сел, не отводя взгляда от деревянных досок.
— Это мой дом.
Тишина.
Я не видел, как оно ушло, но когда я, наконец, поднялся, воздух стал легче.
Скоро всё изменится. Я чувствую это.
Запись 9.
Сегодня она придёт.
Я расставил свечи, убрал со стола лишнее.
Квартира пахнет ладаном и выцветшей бумагой.
Я не знаю, кого мы встретим.
Но знаю одно — это будет не просто дух.
Я чувствую волнение. Не своё.
Чужое.
И мне это не нравится.
Она пришла ровно в назначенное время.
Я услышал осторожные шаги за дверью, заминку, тяжёлый вздох. Потом — короткий стук.
Когда я открыл, в прихожую ворвался сырой осенний воздух.
Передо мной стояла молодая девушка, закутанная в серый шарф. Она казалась уставшей, осунувшейся. Светлые волосы, торопливо собранные в хвост, выбились прядями у висков. Глаза — настороженные, напряжённые, как у зверя, что привык жить в страхе.
— Здравствуйте… — сказала она тихо, голос чуть охрипший.
— Входите.
Она прошла внутрь, сжимая лямку сумки, оглядываясь, будто ждала, что за её спиной шагнёт что-то невидимое.
Я жестом указал на кресло у стола, сам сел напротив. Между нами — деревянная поверхность, покрытая лёгким восковым налётом от свечей.
— Как тебя зовут?
— Лена, — ответила она.
Я кивнул, наблюдая. Голос её звучал глухо, но не от природы — в нём была подавленная тревога.
— Расскажи всё с начала.
Она шумно выдохнула, снова сжала ремешок.
— Я сижу с детьми у соседей… их двое. Мальчик и девочка. Им нравится, когда я с ними. — Она усмехнулась, но быстро стёрла улыбку с губ. — А ему… тоже.
— Ему?
— Призраку, — она поёжилась. — Я не знаю, когда он появился, но дети его чувствуют. Говорят, что он ходит ночью. Что они видят силуэт.
— А ты?
Она замолчала, глядя на свои руки.
— Он… трогает меня.
Я не ответил, ожидая продолжения.
— Не больно, — быстро добавила она, будто оправдываясь. — Просто… касания. Лёгкие. За плечо, за спину. Иногда — волосы.
Я смотрел, как она дрожащими пальцами теребит рукав.
— Он не хочет зла, я это чувствую. Но он всё время рядом. Будто… привязался.
Она подняла глаза.
— Я хочу понять, кто он. И помочь.
Я молча кивнул.
Сеанс.
Мы сидели за столом. Я зажёг свечи, поставил перед нами старый зеркальный поднос, с которого давно облупилась ртутная краска.
Лена нервно потёрла ладони.
— Что мне делать?
— Смотри в зеркало. Если увидишь что-то — говори.
Она кивнула.
Я закрыл глаза, замедляя дыхание. Мягко вытянул руку, касаясь пространства перед собой.
— Кто ты? — прошептал я в темноту.
В комнате стало тише. Свечи потрескивали, сквозняк скользнул по полу.
Прошло несколько секунд.
— Я здесь… — голос прозвучал тихо, срывающимся эхом.
Лена резко вздрогнула, прижала руку к губам.
— Он… — её голос сорвался. — Я его слышу.
Я медленно поднял глаза к зеркалу.
Отражение было мутным, как за пеленой.
— Как тебя зовут? — спросил я.
Тишина.
Лена вжалась в кресло, шепча:
— Он рядом…
Воск свечей вдруг брызнул, пламя пригнулось.
Я напрягся.
— Кто ты? — повторил я твёрже.
И тут…
Треск.
В зеркале что-то шевельнулось.
Не лицо.
Тень.
Она двигалась неправильно, словно ломая само пространство.
Лена резко дёрнулась, словно что-то ударило её в грудь.
— Это не он, — выдохнула она. — Это что-то другое!
Я уже знал.
Поздно.
Поздно.
Оно было здесь.
Не дух.
То самое.
Оно пришло ко мне раньше, пыталось войти. Оно использовало её, её страхи, её доверие.
Оно притворялось.
Я почувствовал, как воздух в комнате становится вязким, будто нас погрузили в липкую, гниющую тьму.
Лена ахнула, выронила что-то со стола.
— Оно смотрит, — прошептала она.
Я хотел прервать сеанс.
Но не мог.
Мои пальцы, мои губы — ничего не двигалось.
И тогда оно заговорило.
Не голосом призрака.
Не голосом человека.
Глубокий, хриплый звук пробрался сквозь стены:
— Ты звал меня… я пришёл.
Лена закричала.
Свечи погасли.
Мир рухнул в темноту.
Тёмная тишина, поглотившая комнату, звучала как предсмертный хруст кости. Я не мог пошевелить ни одним мускулом, даже дыхание перехватило. Словно я стал частью этой ужасной пустоты.
Потом я услышал шаги. Медленные, размеренные, как будто невидимая сущность прогуливалась вокруг нас, изучая свою добычу. Вдруг я почувствовал прикосновение. Легкое, холодное, как если бы кто-то коснулся меня изнутри.
Лена дрожала, её глаза были широко раскрыты.
— Ты не сможешь убежать, — сказал он, и мне стало холодно, как от воспоминаний, которые я всё это время пытался забыть.
Лена задрожала ещё сильнее. Она смотрела в зеркало, и я знал, что она видела его.
— Ты… ты не тот, за кого себя выдаёшь, ты не он, он добрый, а ты... — прошептала она, её голос был едва слышен.
Я почувствовал, как что-то проникло в мои мысли, как оно растирало последние барьеры, чтобы я понял: оно было рядом. Оно было в нас, в наших страхах, в нашем прошлом.
— Ты думаешь, что я заблудшая душа? — с насмешкой произнесло оно, — я был здесь давно, и каждый, кто заходит, приносит мне силу. Страх — мой источник. И теперь ты, как и она, станешь частью моего мира.
— Ты принесла его сюда, — прошептал я. — Ты и его проводник.
И вдруг я понял. Вспомнил. Это была та авария, та ночь. Лена была в машине, когда произошёл тот кошмар. Мы все пережили чудовищное столкновение, я и Лена — единственные выжившие. И с того момента я стал медиумом. Странно, но именно тогда открылся мой дар, и я начал видеть... то, чего не должен был видеть.
Существо неслучайно выбрало Лену. Она была связана с этим моментом. Она тоже пережила тот кошмар, она была связана с той самой аварией. И вот теперь я понял, что оно жаждало не её тела. Оно жаждало меня. Мои силы. Мой дар.
— Ты понимаешь, что если бы не я, ты не стал бы тем, кем стал. Ты всё потерял, но и многое получил. Ты почти убил её тогда. Иронично, не правда ли?
Я стоял, не в силах двинуться. Этот ужас, эта сущность, всё, что я пережил, теперь соединялось в одну точку.
— Ты хочешь её спасти? — продолжил голос. — Я предложу тебе сделку. Тебе нужно только согласиться. Ты хочешь, чтобы я ушёл? Скажи мне, и я уйду. Но что ты готов отдать взамен?
Я знал, что эта сделка будет не простой.
Тьма начала сгущаться. Силы, которых я не понимал, начали просачиваться в воздух. Я не знал, смогу ли я выдержать эту бурю, но знал одно: если я не соглашусь, он заберёт её. Я уже чуть не убил ее тогда, той ночью. Не могу повторить это снова...
— Я согласен, — сказал я, зная, что только это может спасти её.
Существо тихо рассмеялось.
Запись 10.
Как смешно, как иронично. Я стою на том месте, где когда-то был он. Я пишу, как писал он.... С каждым движением я становлюсь сильнее. И когда Лена проснётся, она будет моей. Они все будут моими. Я буду их сном, их кошмаром, их спасением... Какое это облегчение — быть живым.