От язычества к народному театру: истоки русского скоморошества
Истоки скоморошества уходят корнями в глубокую древность, когда на территории Руси еще господствовали языческие верования. Первые упоминания об этих удивительных артистах относятся к XI веку, хотя расцвет их деятельности приходится на период XV-XVII столетий. По одной из наиболее распространенных версий, скоморохи изначально были служителями языческих культов, которые проводили обряды на священных капищах. С приходом христианства на Русь в X веке эти люди постепенно утратили свое сакральное значение, но сохранили многие элементы древних ритуалов в своем творчестве.
Этимология слова «скоморох» до сих пор вызывает дискуссии среди исследователей. Некоторые лингвисты связывают его с греческим «скоммархос», что означает «мастер шутки». Другие указывают на связь с арабским «масхара» – шут, или итальянским «скарамуччия» – задира, хвастун. Однако существует и интересная народная версия, согласно которой название происходит от слова «шароком» – так называли звенящие бубенцы, которыми скоморохи обильно украшали свои наряды.
Эти колокольчики играли не только декоративную роль – они имели и практическое, и символическое значение. С одной стороны, звон привлекал внимание и созывал публику, с другой – согласно древним верованиям, отпугивал злых духов. Такое двойственное назначение атрибутики отражает саму суть скоморошества, балансирующего между развлечением и сакральным действом.
Документальные свидетельства о первых скоморохах можно найти в летописях и берестяных грамотах. Например, в «Повести временных лет» под 1068 годом содержится упоминание о «бесовских играх» с участием плясунов и музыкантов. А в «Слове о полку Игореве» встречается загадочный Боян, которого некоторые исследователи считают именно скоморохом высокого ранга.
Археологические находки также подтверждают раннее существование этого явления. При раскопках древнего Новгорода были обнаружены музыкальные инструменты XI-XII веков – гусли, сопели, бубны – которые, вероятно, принадлежали странствующим артистам. Особенно интересны находки так называемых «скоморошьих масок» – деревянных изображений человеческих лиц с гротескными чертами, которые использовались во время представлений.
К XIII-XIV векам скоморошество оформилось в особую профессиональную группу. Артисты объединялись в «ватаги» по 3-10 человек и путешествовали от села к селу, от города к городу. В каждой такой группе была своя специализация: кто-то виртуозно играл на гуслях или домре, кто-то показывал фокусы, кто-то водил дрессированных животных.
Примечательно, что в средневековой Руси, где общество было строго разделено на сословия, скоморохи занимали особое положение. Они не принадлежали ни к крестьянам, ни к ремесленникам, ни к духовенству. Фактически они составляли отдельную касту, свободную от многих социальных ограничений, но в то же время лишенную определенных прав. Такая маргинальность определяла их особый взгляд на мир и общество – взгляд со стороны, позволяющий замечать то, что скрыто от других.
Историк В.Я. Пропп писал: «Скоморох – это не просто развлекатель. Это человек, стоящий на границе миров – реального и потустороннего, профанного и сакрального. В его шутовстве скрывалась глубокая мудрость, а за маской шута часто прятался проницательный наблюдатель и хранитель древних знаний».
Смех как оружие: сатира и социальная критика в творчестве скоморохов
Репертуар скоморохов был необычайно разнообразен: от комических песен и сказок до сложных театрализованных представлений. Однако ключевым элементом их творчества всегда оставалась сатира – остроумное высмеивание общественных пороков и несправедливостей. В условиях жесткой социальной иерархии средневекового общества такая критика была по-настоящему революционным явлением.
Скоморохи не боялись высмеивать представителей любых сословий – от крестьян до бояр, от купцов до священников. В их представлениях часто фигурировали узнаваемые типажи: жадный купец, продающий гнилой товар; судья, берущий взятки; монах, нарушающий обет безбрачия. Такая смелость была возможна отчасти благодаря особому статусу скоморохов – их воспринимали как шутов, которым многое прощалось.
Примечательно, что часто скоморохи использовали для выражения своих идей кукол, наиболее известной из которых стал Петрушка. Этот персонаж с красным колпаком и длинным носом говорил самые дерзкие вещи, а кукольник всегда мог отговориться: «Это не я сказал, а Петрушка – к нему все претензии!» Такой прием позволял озвучивать критические мысли, которые в иной форме могли бы привести к серьезным неприятностям.
Исследователь народного театра А.Ф. Некрылова отмечает: «В представлениях скоморохов всегда присутствовал элемент карнавализации – переворачивания привычного порядка вещей. Слабый побеждал сильного, бедный оказывался умнее богатого, а простолюдин перехитрял вельможу. Это создавало временное пространство свободы, где существующие социальные нормы и иерархии ставились под сомнение».
Важнейшим средством художественной выразительности в творчестве скоморохов были иносказания и аллегории. Под видом сказок о животных они могли рассказывать о реальных политических событиях, а в бытовых анекдотах скрывать критику властных структур. Например, в известной скоморошьей песне «А мы просо сеяли» можно увидеть не только описание сельскохозяйственных работ, но и метафорическое изображение социального конфликта.
Актуальность скоморошьей сатиры была такова, что некоторые их произведения, передаваясь из уст в уста, сохранились до наших дней. Многие пословицы и поговорки, которые мы используем сейчас, пришли именно из их репертуара. «На воре шапка горит», «Не все коту масленица», «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» – за каждым из этих выражений стоит целая история, некогда разыгранная на площадях русских городов.
Несмотря на кажущуюся простоту, выступления скоморохов строились по сложным драматургическим законам. Они умело сочетали словесное мастерство с музыкой, пантомимой и акробатическими трюками. Специальная терминология, которую они использовали между собой («скрыпь», «прикрышки», «подскоки»), свидетельствует о существовании целой системы профессиональных приемов, передававшихся от мастера к ученику.
Необходимо отметить, что сатира скоморохов имела не только развлекательную, но и важную терапевтическую функцию. В обществе, где большинство людей жило в тяжелых условиях и было лишено возможности открыто выражать недовольство, юмор становился способом психологической разрядки. Смех над угнетателями, пусть даже временный и символический, помогал сохранять внутреннее достоинство и надежду на справедливость.
По словам историка Б.А. Рыбакова, «скоморохи выполняли роль своеобразных социальных клапанов, через которые выходило народное недовольство. Без этого предохранительного механизма социальное напряжение могло бы выливаться в более радикальные формы протеста».
Тайные знания и ремесло: многогранная деятельность скоморошьих ватаг
Вопреки распространенному мнению, скоморохи не были просто бродячими артистами, живущими сегодняшним днем. За внешним образом весельчаков и шутников скрывались люди, обладавшие обширными знаниями в различных областях. Исследователи обнаруживают в их деятельности элементы астрологии, метеорологии, народной медицины, психологии и даже политического анализа.
Одной из важнейших функций скоморохов было сохранение и передача древних знаний, многие из которых имели практическое применение в повседневной жизни. Например, они могли предсказывать погоду по поведению животных и растений, определять благоприятное время для посева и сбора урожая, находить подземные источники воды. Эти навыки делали их чрезвычайно ценными советчиками для крестьянских общин.
Документальные свидетельства XVII века указывают на то, что перед началом важных сельскохозяйственных работ жители деревень нередко обращались к скоморохам за консультацией. Известны случаи, когда целые общины оплачивали услуги «ведающих» артистов, чтобы те определили оптимальные сроки для полевых работ. Удивительно, но прогнозы скоморохов часто оказывались точнее, чем календарные расчеты церковных книжников.
Особый интерес представляет упоминание о том, что в каждой крупной ватаге скоморохов была своя ворожея. Эти женщины обладали не только артистическими талантами, но и глубокими познаниями в области народной медицины, психологии и гадания. К ним обращались с личными проблемами, просили предсказать будущее или дать совет в сложной ситуации. По сути, они выполняли функции, сходные с ролью современных психологов или консультантов.
Важнейшим аспектом деятельности скоморохов было собирание и передача информации. Постоянно путешествуя, они становились своеобразными ходячими новостными агентствами. От них люди узнавали о событиях в других городах и странах, о военных победах и поражениях, о новых законах и налогах. В эпоху до изобретения печатного станка и массовой грамотности такая устная передача новостей имела колоссальное значение.
Примечательно, что скоморохи не просто механически пересказывали услышанное. Они анализировали информацию, выделяли главное, облекали ее в доступную и запоминающуюся форму. Многие исторические песни и баллады, дошедшие до наших дней, изначально были созданы именно ими как художественное осмысление реальных событий.
Интересны свидетельства о ежегодных собраниях скоморохов на высокой точке близ Москвы, известной как Замри-гора (современные Воробьевы горы). Эти встречи, приуроченные к языческому празднику Ивана Купалы (летнее солнцестояние), многие современники воспринимали с опаской, считая их тайными языческими обрядами. Однако историки полагают, что главной целью таких собраний был обмен профессиональным опытом и информацией.
Археолог и этнограф Д.А. Авдусин, изучавший эти встречи, пишет: «На ежегодных сходках скоморохи не только демонстрировали друг другу новые трюки и представления, но и обменивались важными сведениями, которые потом распространялись по всей стране. Это был своего рода профессиональный съезд, на котором вырабатывались общие стратегии и правила поведения в различных ситуациях».
Особое место в деятельности скоморохов занимало искусство дрессировки животных, прежде всего медведей. Эти величественные звери были не просто цирковой диковинкой – они имели глубокое символическое значение в славянской культуре. Медведь считался воплощением силы, плодородия и связи с потусторонним миром. Прикосновение к «хозяину леса» воспринималось как благословение, способное принести удачу и здоровье.
Скоморохи умело использовали эти верования, организуя особые ритуалы с участием дрессированных медведей. За определенную плату желающие могли прикоснуться к животному, особенно ценилось это женщинами, стремящимися к деторождению. Примечательно, что плату скоморохи брали не деньгами, а продуктами или ремесленническими изделиями, что говорит о сохранении древних форм обмена.
Многогранная деятельность скоморохов свидетельствует о том, что это было гораздо более сложное и глубокое явление, чем просто народное развлечение. По сути, они представляли собой особую субкультуру, сохранявшую элементы дохристианского мировоззрения и знаний в христианизированном обществе.
Между двором и площадью: скоморохи в политической жизни Руси
Отношения между скоморохами и властью всегда были сложными и неоднозначными. С одной стороны, правители часто видели в них опасных вольнодумцев, распространителей крамольных идей и языческих верований. С другой – не могли устоять перед их артистическим мастерством и стремились использовать таланты скоморохов в собственных интересах.
Особенно показательна в этом отношении эпоха Ивана IV Грозного. Этот противоречивый монарх, известный своей жестокостью и религиозностью, одновременно питал необычайную слабость к скоморошьим представлениям. По свидетельствам современников, царь не только покровительствовал артистам, но и сам иногда участвовал в их выступлениях, переодеваясь в шутовские наряды.
Английский посол Джером Горсей, побывавший при дворе Ивана Грозного, писал в своих записках: «Его величество нередко развлекался представлениями своих шутов, которых называли скоморохами. Иногда он сам надевал маску и играл вместе с ними, что приводило придворных в изумление и страх».
Именно при Иване Грозном был создан первый официальный «потешный двор» – особое подразделение при царском дворе, где должны были выступать лучшие артисты страны. Для его формирования царь издал специальную грамоту, предписывающую Новгороду – признанному центру скоморошества – выслать в Москву самых талантливых представителей этого ремесла.
Примечательно, что не все приближенные царя одобряли его увлечение. Князья Репнин и Курбский, принадлежавшие к старой боярской аристократии, открыто осуждали подобные развлечения как недостойные православного монарха. Известен случай, когда князь Репнин отказался надеть маску и участвовать в скоморошьем представлении, за что подвергся опале.
Этот эпизод раскрывает глубинное противоречие в восприятии скоморошества различными слоями русского общества. Для старой знати, воспитанной в традициях византийской строгости, такие развлечения казались греховными и недопустимыми. Для нового дворянства, выдвинувшегося при Иване Грозном, они были частью придворной культуры, способом заслужить расположение монарха.
Историк Р.Г. Скрынников отмечает: «Увлечение Ивана Грозного скоморошеством было не просто личной прихотью. Оно отражало его стремление создать новый тип придворной культуры, отличный как от старомосковской сдержанности, так и от западноевропейской утонченности. В этой культуре причудливо сочетались элементы народного творчества, языческие реминисценции и сакрализация царской власти».
После смерти Ивана Грозного отношение властей к скоморохам стало более прагматичным. В период Смутного времени (1598-1613) и первых лет правления династии Романовых они активно использовались как средство политической пропаганды. Известно, что патриотические песни скоморохов сыграли значительную роль в формировании общественного мнения во время освободительной борьбы против польских интервентов.
С формированием Потешной палаты при дворе многие скоморохи получили официальный статус придворных артистов. Этот процесс «одомашнивания» вольного искусства имел двойственные последствия. С одной стороны, он обеспечивал артистам материальную стабильность и защиту от преследований. С другой – неизбежно вел к утрате независимости и острой социальной критики, составлявших суть скоморошества.
Показательно, что мода на придворных скоморохов быстро распространилась среди аристократии. Такие влиятельные фигуры, как князья Шуйский и Пожарский, содержали при своих дворах целые труппы артистов. Однако репертуар этих «домашних» скоморохов существенно отличался от представлений их свободных собратьев. Они создавали произведения, прославлявшие хозяев и высмеивавшие их политических противников.
Особую страницу в истории отношений скоморохов с властью составляют обвинения в шпионаже. Некоторые историки даже связывают этимологию слова «скоморох» с лангобардским «scamar», что означает «шпион». Хотя эта версия не имеет надежного лингвистического обоснования, факт остается фактом: странствующие артисты часто обвинялись в сборе секретной информации.
Источники XVII века содержат множество упоминаний о том, что скоморохи, выступая на площадях и в трактирах, внимательно прислушивались к разговорам зрителей. В атмосфере веселья и расслабленности люди часто обсуждали вопросы, которые в иной обстановке предпочли бы держать в тайне. А собранные сведения скоморохи якобы передавали своим заказчикам – иностранным послам, купцам или политическим противникам местных властей.
Историк С.М. Соловьев приводит интересный документ – донесение воеводы города Торопца от 1634 года, в котором тот жалуется на «подозрительных ватажников, кои под видом потешных игр выведывают про городские укрепления и воинские припасы, а после передают сведения литовским людям». Подобные обвинения, независимо от их обоснованности, свидетельствуют о том, что скоморохи воспринимались властями как потенциально опасный элемент, требующий контроля.
Закат вольного искусства: гонения и трансформация скоморошества
К середине XVII века скоморошество, процветавшее на Руси более пяти столетий, начало переживать серьезный кризис. Главной причиной этого стало изменение культурной и религиозной политики государства. С воцарением династии Романовых и преодолением последствий Смутного времени власть стремилась к унификации и централизации всех сфер жизни, включая культуру и развлечения.
Решающий удар по вольному искусству скоморохов нанесла церковная реформа патриарха Никона, начавшаяся в 1653 году. Несмотря на то, что сам патриарх был смещен со своего поста в 1666 году, его идеи о необходимости «очищения» русской культуры от языческих элементов были восприняты и продолжены его преемниками.
Однако еще до начала никоновских реформ, в 1648 году, царь Алексей Михайлович издал знаменитый указ «О исправлении нравов и уничтожении суеверий». Этот документ фактически объявил войну народным развлечениям, которые рассматривались как проявление язычества и бесовщины. Скоморохи упоминались в указе прямо и недвусмысленно:
«А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные бесовские сосуды, и тыб те бесовские игры велел переломать и, изломав, велел сжечь. А которые люди от такого бесовского действа не отстанут, и им по царскому указу быть в великой опале».
После издания этого указа по всей стране прокатилась волна преследований. Специальные отряды стрельцов и церковных служителей конфисковывали и уничтожали музыкальные инструменты, маски, костюмы и другую атрибутику скоморохов. Сами артисты подвергались наказаниям – от штрафов и порки до ссылки в отдаленные монастыри.
Исторические документы содержат множество свидетельств о масштабах этих гонений. Так, в приходно-расходной книге Тихвинского монастыря за 1649 год записано: «Выдано поощрение стрельцам Ивашке и Митьке за поимку бродячих игрецов с бесовскими сосудами». А в грамоте, отправленной из Москвы в Белгород в 1652 году, предписывалось «бить батогами нещадно» тех, кто будет уличен в организации скоморошьих представлений.
Интересно, что эти репрессивные меры встретили сопротивление со стороны населения. Известны случаи, когда крестьяне и горожане укрывали преследуемых артистов, помогали им спрятать инструменты или предупреждали о приближении властей. В некоторых отдаленных районах скоморошьи традиции продолжали существовать подпольно еще долгие годы после официального запрета.
Этнограф Д.К. Зеленин, изучавший народную культуру северных областей России, писал: «Еще в начале XX века в глухих деревнях Архангельской и Вологодской губерний можно было встретить старых людей, которые помнили рассказы своих дедов и прадедов о том, как в лесах и отдаленных хуторах проходили тайные представления бывших скоморохов».
Важно отметить, что, несмотря на жестокие преследования, скоморошество не исчезло полностью, а трансформировалось в новые формы народного искусства. Многие бывшие скоморохи влились в труппы так называемого «вертепного театра» – кукольных представлений на библейские сюжеты, которые, имея религиозную тематику, не подвергались таким строгим запретам.
Другие нашли прибежище в балаганных представлениях, которые стали популярны на ярмарках в XVIII-XIX веках. Хотя прямая преемственность с древним скоморошеством здесь уже была утрачена, многие элементы – маски, шутовской язык, сатирическая направленность – сохранились и получили новое развитие.
Некоторые исследователи прослеживают влияние скоморошества даже в таких, казалось бы, далеких от него явлениях, как юродство – особая форма христианского подвижничества, сочетающая внешнее безумие с глубокой мудростью и социальной критикой. Юродивые, подобно скоморохам, пользовались особым иммунитетом, позволявшим им говорить правду в лицо властителям.
Проанализировав различные формы народного искусства XVIII-XIX веков, фольклорист В.Е. Гусев пришел к выводу: «Скоморошество не умерло – оно растворилось в народной культуре, передав ей свои основные принципы и приемы. Даже в современном цирке и эстраде можно увидеть отголоски тех художественных открытий, которые были сделаны древними игрецами и гусельниками».
Особенно интересно, что многие материальные атрибуты скоморошества, которые удалось спасти от уничтожения, впоследствии стали восприниматься как национальные символы русской культуры. Гусли, балалайка, костюмы с колокольчиками – все это вошло в стандартный набор «русскости», активно эксплуатируемый в XIX веке в процессе формирования национального самосознания.
Парадоксальным образом, государство, некогда преследовавшее скоморохов, позднее использовало элементы их наследия для создания собственного имиджа. В придворных спектаклях эпохи Екатерины II и Александра I часто фигурировали стилизованные «скоморохи», воплощавшие уже не социальную критику, а идеализированное представление о «народном духе».
Академик Д.С. Лихачев, размышляя о роли скоморошества в русской культуре, писал: «Скоморохи были носителями смеховой культуры, противостоящей официальной серьезности. Без понимания этой альтернативной традиции невозможно полноценное осмысление русской истории и менталитета. Даже будучи физически уничтоженным, скоморошество продолжало жить в национальном сознании как символ свободы и независимого взгляда на мир».