Есть разные взгляды на войну. Сравним два поэтических фрагмента:
«Ну-ка, что за перемена?
То не шутки — бой идет.
Встал один и бьет с колена
Из винтовки в самолет»
Это Василий Тёркин, преодолев страх смерти, сбил из трехлинейки Мосина вражеский «мессер». Подвиг!
То же автор о другом безвестном воине:
«Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете».
На месте погибшего бойца легко мог оказаться и Вася Тёркин. За полтора года боев подо Ржевом Красная армия потеряла только убитыми около 400 тысяч человек. Немецкие потери нам точно неизвестны, предполагается, что они в три-четыре раза меньше. Почему так?
Мы говорим «харьковская трагедия» или «киевский котел», или «сталинградское побоище». О Ржеве говорят «ржевская мясорубка». Фронты стояли на месте, шли затяжные бои на взаимное истребление. Потом «гений обороны» генерал-фельдмаршал Вальтер Модель вывел свою 9-ю армию, избежав окружения и разгрома. Армия эта еще и под Курском повоюет. Обидно? Да. Но делает ли это принесенные жертвы бессмысленными? Нет. Ржев был щитом Москвы, он же был и противовесом немецкому наступлению на юге. Погибавшие в «безымянном болоте» сковали группу армий «Центр», и даже в трагическое для на лето 1942 года немцы не рискнули перебросить на сталинградское направление танковые и моторизованные дивизии, увязшие подо Ржевом.
«Мы наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боёв появилось много «долин смерти» и «рощ смерти». Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел».
Участник битвы за Ржев имел право такое написать. Он это видел. Но никто из ныне живущих не имеет права устраивать пляски на костях и смаковать страдания.
«Вы должны были, братья,
Устоять как стена,
Ибо мертвых проклятье -
Эта кара страшна».
«Не убит подо Ржевом». Так, символически, назвал свою книгу историк Артем Драбкин. Слушайте беседу с ним сегодня, в два часа дня в программе «Архивные тайны» в эфире Радио ЗВЕЗДА.