Наталья стояла у окна, обхватив себя руками, будто пытаясь удержать что-то — себя ли, рушащийся мир, или человека, который методично складывал вещи в чемодан.
— Андрей, — ее голос дрогнул, — давай поговорим.
Он даже не поднял головы, продолжая методично укладывать рубашки — те самые, которые она гладила с такой любовью, расправляя каждую складочку.
— О чём говорить, Наташа? Всё решено.
Как просто. «Всё решено». Кем решено? Когда? Пятнадцать лет вместе, и вдруг — «всё решено».
— Я могу измениться, — слова вырывались сами собой, жалкие, ненужные. — Хочешь, я буду больше времени уделять нам? Похудею? Сменю имидж?
Андрей наконец поднял на неё глаза — равнодушные, чужие, будто она была надоедливым продавцом, предлагающим ненужный товар.
— Дело не в тебе, — сказал он с той интонацией, которую она ненавидела: снисходительно-усталой. — Просто я встретил человека, с которым хочу быть. Это случается, Наташ. Ничего личного.
Ничего личного? В том, как он перечеркнул пятнадцать лет их жизни, планов, мечтаний?
— Но как же мы? — она сделала шаг к нему, и ещё один, чувствуя, как от страха подкашиваются ноги. — Наша семья?
— Какая семья, Наташа? — он застегнул чемодан с сухим щелчком, который прозвучал как выстрел. — У нас нет детей. Квартира съёмная. Карьера у каждого своя. Что нас держит?
— А любовь? — прошептала она, чувствуя, как слезы обжигают глаза.
Андрей вздохнул, устало потер переносицу — этот жест она тоже знала наизусть. Так он делал, когда сильно раздражался, но пытался сдержаться.
— Была любовь. Была. Но теперь её нет. И это нормально.
Нормально? Как предательство может быть нормальным?
— Пожалуйста, не уходи, — она схватила его за руку, от отчаяния теряя последние крохи достоинства. — Мы можем всё исправить.
— Наташа, — он аккуратно, но твердо высвободил руку, — ты справишься. Ты сильная.
Наталья рассмеялась — горько, надрывно. Сильная? Она не чувствовала себя сильной. Она чувствовала себя брошенной, преданной, раздавленной. Как сломанная кукла, у которой оборвали все нитки.
— Кто она? — спросила Наталья, сама не зная, зачем ей это знать. Что это изменит?
— Это важно? — Андрей взял чемодан и направился к двери.
— Для меня — да!
Он остановился на пороге, не оборачиваясь.
— Ее зовут Вика. Она маркетолог из соседнего отдела. И она другая.
— Другая, — эхом повторила Наталья. — Чем?
— Всем, — он пожал плечами. — Она яркая, свободная, без комплексов. С ней легко.
«А со мной, значит, тяжело», — пронеслось в голове у Натальи. Пятнадцать лет — тяжело. Поддержка во всех его начинаниях — тяжело. Вера в него, когда он сам в себя не верил — тяжело.
— Я не хотел делать тебе больно, — сказал он, всё ещё стоя к ней спиной. — Но врать было бы ещё хуже.
В этот момент она его почти ненавидела — за эти правильные слова, за этот рассудительный тон, за то, как легко он перешагивал через их жизнь.
— Я буду приезжать за остальными вещами, — добавил он. — Сейчас взял только самое необходимое.
— Андрей, — она уже не сдерживала слез, — прошу тебя. Останься. Хотя бы на ночь. Давай всё обсудим.
— Прощай, Наташа, — он наконец повернулся, и она увидела в его глазах не любовь, не грусть, даже не сожаление — только облегчение. — Я позвоню.
Дверь захлопнулась.
Следующие дни слились в бесконечную серую полосу.
Наталья не выходила на работу — благо, накопились отгулы. Не отвечала на звонки подруг — благо, их было немного. Не подходила к зеркалу — страшно было увидеть то, что от неё осталось.
Она существовала в странном коконе боли, где время потеряло смысл. Через три дня телефон зазвонил. Наталья схватила его, как утопающий хватает спасательный круг.
— Андрей? — выдохнула она.
— Привет, — его голос звучал буднично, словно он звонил узнать прогноз погоды. — Как ты?
— Как я? — она чуть не рассмеялась от абсурдности вопроса. — Я умираю, Андрей. Как ты думаешь?
— Не драматизируй, — в его голосе появились раздражённые нотки. — Я звоню по делу. Хотел бы забрать свой ноутбук и документы. И ещё книги. Я буду через час, ты дома?
Наталья закрыла глаза. Час. У неё был час, чтобы привести себя в порядок, чтобы показать ему: она не сломлена, она справляется. Может, тогда он поймёт, что сделал ошибку?
— Да, я дома, — сказала она. — Приезжай.
Она металась по квартире, выискивая в шкафу то единственное платье, которое ещё могло сидеть на исхудавшей за эти дни фигуре. Нашла духи — те, что он когда-то подарил. Даже макияж нанесла, пытаясь скрыть опухшие от слёз глаза.
«Зачем? — спрашивала она себя, подводя дрожащей рукой ресницы. — Зачем я так стараюсь для человека, который меня бросил?»
Но не могла остановиться. Это было сильнее её: желание понравиться, вернуть, удержать. Пятнадцать лет любви не перечеркнёшь за три дня.
Звонок в дверь застал её посреди гостиной — она не придумала, как сесть, где встать, какую позу принять, чтобы выглядеть естественно.
Андрей вошёл в квартиру как гость — немного скованно, сразу двинувшись к шкафу с книгами, словно боялся задержаться и поговорить.
— Привет, — сказал он, не глядя на неё. — Я быстро. Просто заберу вещи.
Наталья смотрела на мужчину, с которым прожила пятнадцать лет, и не узнавала его. Он был тем же — та же форма носа, те же волосы, те же плечи, на которых она столько раз засыпала. Но в то же время это был незнакомец. Чужой человек, вторгшийся в её дом.
— Как у вас с ней? — спросила Наталья, ненавидя себя за этот вопрос, но не в силах сдержаться.
Андрей на секунду замер, перебирая книги.
— Нормально, — ответил он. — Всё нормально, Наташ. Мы счастливы.
Эти слова ударили её под дых сильнее, чем его уход. Счастливы. Он там счастлив, а она тут умирает от тоски и боли.
— Я рада, — выдавила она, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. — Правда рада.
Андрей наконец посмотрел на неё — и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на жалость.
— Ты выглядишь уставшей, — сказал он. — Тебе нужно поспать. И поесть. Не раскисай так.
Не раскисай? Как будто речь шла о плохой оценке или сломанном каблуке, а не о разбитой жизни!
— Я стараюсь, — сказала она. — Правда стараюсь.
— Вот и молодец, — он улыбнулся — той самой улыбкой, от которой когда-то таяло сердце, а теперь хотелось кричать от боли. — Ты же умница, Наташ. Всегда была умницей. Найдёшь себе кого-нибудь, заживёшь новой жизнью.
Она не могла поверить, что слышит это. Что человек, который обещал быть с ней в горе и радости, теперь говорит ей эти банальные фразы, словно утешает коллегу, не получившую повышение.
— Я люблю тебя, — вырвалось у неё, и она тут же прикусила губу — эти слова, которые раньше звучали так естественно, теперь казались жалкими, неуместными.
Андрей вздохнул, закрыл коробку с книгами.
— Я знаю, Наташ. И мне правда жаль. Но иногда так бывает. Люди встречаются, люди расстаются. Жизнь продолжается.
Он говорил будто заезженными фразами из дешёвых фильмов. И это тоже было больно — осознавать, что для самого важного разговора в её жизни у него нашлись только шаблонные утешения.
— А как же всё, что мы планировали? — спросила она. — Дом за городом. Своё дело. Может, когда-нибудь ребёнок.
— Наташа, — его тон стал строгим, как будто он отчитывал ребёнка, — не надо. Это всё были разговоры. Мы оба знаем, что никогда бы не решились на ребёнка. И дом, это всё мечты. Ты цепляешься за воздушные замки.
Наталья закрыла глаза. Он прав. Они годами говорили о том, что «когда-нибудь» построят дом, «однажды» заведут ребёнка, «в будущем» откроют своё дело. Но дальше разговоров не заходило. Всегда находились причины отложить, перенести, подождать.
— Значит, это всё? — спросила она. — Пятнадцать лет — и всё? Словно ничего и не было?
— Было, — он застегнул сумку, собрав всё нужное. — И это останется с нами. Но теперь нужно двигаться дальше. Я уже двигаюсь. И тебе пора.
Наталья стояла, глядя, как он закрывает на молнию сумку — аккуратно, методично, как делал всё в жизни. И вдруг поняла, что проиграла. Не будет слез осознания, не будет просьб о прощении, не будет возвращения. В мире Андрея уже нет места для неё.
— Пожалуйста, — всё же попросила она, когда он был уже в дверях, — не пропадай совсем. Я не знаю, как жить без тебя.
Он обернулся, и вновь в его взгляде мелькнула та снисходительная жалость, от которой хотелось выть.
— Узнаешь, Наташ. Узнаешь. Ты справишься.
Дверь закрылась, и она опять осталась одна.
В выходной она сидела в ванной, бездумно глядя на воду, когда раздался звонок в дверь. Наталья вздрогнула. Неужели опять Андрей за какими-то вещами? Сердце привычно заколотилось — от страха и надежды одновременно.
Она наскоро вытерла руки, попыталась пригладить растрепанные волосы и пошла открывать.
На пороге стояла Катя — её лучшая подруга ещё со школы.
Они почти не виделись последний год — Катя переехала в другой город, и общение свелось к редким сообщениям в мессенджере.
— Привет, — сказала Катя, оглядывая Наталью с ног до головы. — Выглядишь как дерьмо.
Наталья не выдержала и рассмеялась — впервые за две недели. Вот почему они с Катей дружили столько лет — не было никакой фальши, никаких приторных «всё будет хорошо».
— Зайдёшь? — спросила Наталья. — У меня бардак.
— Пофиг, — Катя решительно шагнула в квартиру. — Я приехала не интерьеры оценивать. Мне Ленка позвонила. — Сказала, что ты как восставший из гроба. Что с тобой случилось, Наташка?
Наталья открыла рот, чтобы ответить, и неожиданно для себя разрыдалась.
— Он ушёл, — выдавила Наталья сквозь слёзы. — К другой. Бросил меня. После пятнадцати лет.
Катя молчала, продолжая гладить её по спине — круговыми движениями, от которых становилось немного легче дышать.
Наталья подняла зарёванное лицо:
— Я не знаю, как жить дальше. Я просто не знаю как. Пятнадцать лет я была Андрея женой. А кто я теперь?
— Ты всегда была Наташкой, — Катя протянула ей салфетку. — Моей Наташкой. Умной, доброй, упрямой как чёрт. И ты никуда не делась. Просто временно забыла об этом.
Наталья слабо улыбнулась сквозь слёзы.
— Ты не понимаешь, Кать. Он был всем. Моей семьёй, моим домом, моей опорой.
— Стоп, — Катя подняла руку в предостерегающем жесте. — Всем он не был. И никто не может быть всем для другого человека. Это нездорово, Наташ.
— Но когда любишь.
— Когда здорово любишь, — перебила её Катя, — ты не растворяешься в другом человеке. Ты остаёшься собой — со своими интересами, друзьями, мечтами. Просто рядом появляется кто-то, с кем ты разделяешь жизнь.
Наталья покачала головой:
— Но я всегда так жила. Сначала родители, потом — Андрей. Я не умею по-другому.
— Значит, научишься, — Катя пожала плечами, как будто речь шла о каком-то банальном навыке вроде вождения или плавания.
— Спасибо, — прошептала Наталья. — Я не знаю, что бы делала без тебя.
— То же, что и с моей помощью, — Катя подмигнула. — Только дольше. А теперь — в душ! От тебя пахнет как от бомжа. После этого мы идём к парикмахеру — я уже записала тебя на четыре часа.
— К парикмахеру? — Наталья инстинктивно схватилась за свои безжизненные волосы. — Но зачем?
— Затем, что новая жизнь требует новой причёски, — Катя говорила так, словно озвучивала непреложную истину. — И потом, твоя стрижка была устаревшей ещё пять лет назад.
— Но Андрей любил длинные волосы.
— К чёрту Андрея, — отрезала Катя. — Начнём с одной простой вещи: теперь ты делаешь то, что нравится тебе. Только тебе. Без оглядки на кого-то. Усекла?
Наталья неуверенно кивнула, не понимая, нравится ей эта идея или пугает до чёртиков.
— Тогда марш в душ! — скомандовала Катя. — Первый день новой жизни начинается сейчас!
Наталья стояла перед зеркалом в ванной, не узнавая отражение. Нет, лицо было то же — только осунувшееся, с заострившимися скулами и тёмными кругами под глазами. Но волосы. Господи, волосы!
Вместо привычных длинных русых прядей, небрежно собранных в хвост или пучок, на неё смотрела женщина с дерзкой стрижкой — короткой, с удлинённой чёлкой, окрашенной в медно-рыжий цвет.
— Не нравится? — спросила Катя, заглядывая в ванную.
— Не знаю, — честно ответила Наталья. — Это непривычно.
— Зато теперь ты похожа на свободную женщину, а не на курицу-наседку, — Катя подмигнула. — И, между прочим, мужчины в салоне на тебя заглядывались.
— Мужчины? — Наталья нервно рассмеялась. — Ты в своём уме? Мне тридцать пять, я недавно брошенная жена, у меня вся жизнь разрушена.
— У тебя вся жизнь только начинается, — поправила её Катя. — Просто ты этого ещё не осознала.
Наталье хотелось верить, что подруга права. Действительно хотелось.
Следующая неделя пролетела как безумный вихрь. Катя буквально за руку таскала Наташу по торговым центрам, бесцеремонно выбрасывая унылые тряпки "прошлой жизни" и заставляя примерять то, на что раньше Наташа даже взглянуть боялась — ярко-красные блузки, обтягивающие джинсы, платья с вырезами.
— Да ты что, с ума сошла? — шипела Наташа в примерочной, глядя на своё отражение в изумрудном платье. — Куда я в этом пойду?
— Да хоть в булочную! — отрезала Катя. — Примерь ещё вон то, синее.
Потом был фитнес-клуб. Наташа, тяжело дыша после десятого приседания, вдруг поняла, что может ещё. И ещё. И ещё пять. А потом даже отжалась от пола — впервые с уроков физкультуры. Тело, оказывается, всё это время просто ждало, когда она наконец о нём вспомнит.
Когда Катька уехала, Наташа, как ни странно, не разревелась снова. Наоборот, в голове стало на удивление ясно и спокойно. В тот вечер она сидела, поджав ноги, с ноутбуком на коленях, бездумно листая объявления о курсах повышения квалификации для бухгалтеров. И вдруг её взгляд зацепился за баннер курсов графического дизайна.
"А почему, собственно, нет?" — пробормотала она себе под нос, кликая на яркую картинку. Рисовать она всегда любила. Ещё в школе удивляла учителей своими акварелями, мечтала поступать в художественное училище. Но родители настояли на экономическом, потом закрутилась работа, навалились домашние заботы, и мечта осталась где-то в старой коробке с карандашами на антресолях.
Телефон завибрировал на столе. Наталья бросила взгляд на экран и замерла — Андрей. Впервые за месяц.
Сердце заколотилось как бешеное. Она уставилась на экран, не решаясь ответить. С одной стороны — как же она ждала этого звонка! С другой, что он может сказать? Что может изменить?
Дрожащей рукой она всё же взяла трубку.
— Алло, — её голос звучал не так твёрдо, как хотелось бы.
— Привет, Наташ, — голос Андрея звучал странно. Не так уверенно, как обычно. — Как ты?
— Нормально, — ответила она, удивляясь, что это правда. — А ты зачем звонишь?
— Я, — он замялся, и Наталья почувствовала что-то неладное. Андрей никогда не мялся. — Я хотел спросить, можно ли забрать кое-какие инструменты из кладовки. И ещё, поговорить.
Поговорить? После месяца молчания?
— Забирай, конечно, — сказала она. — Когда планируешь приехать?
— Завтра? — в его голосе звучала почти просьба. — После работы.
— Хорошо.
Наталья положила трубку. Странно, но она чувствовала скорее тревогу и любопытство. Что могло случиться, что Андрей вдруг захотел поговорить?
Она мотнула головой и вернулась к ноутбуку. Что бы ни хотел сказать Андрей, она не позволит этому разрушить свои планы. Нажав кнопку «Оплатить», она записалась на курсы графического дизайна — первый самостоятельный шаг в новую жизнь.
Весь следующий день Наталья была как на иголках.
Казалось, время тянется бесконечно. На работе она несколько раз допустила ошибки в расчетах, что было совсем на неё не похоже.
— Всё в порядке? — спросила начальница, заметив её растерянность.
— Да, просто небольшие личные проблемы, — ответила Наталья, удивляясь, насколько спокойно произносит эти слова. Месяц назад она бы расплакалась от одного вопроса.
Вечером звонок в дверь заставил её вздрогнуть. Сделав глубокий вдох, она пошла открывать.
Андрей стоял на пороге — всё такой же высокий, статный, красивый.
— Привет, — сказал он, и в его голосе прозвучало удивление. — Ты изменилась.
— Привет, — Наталья отступила, пропуская его в квартиру. — Проходи. Инструменты в кладовке, как обычно.
Он вошёл, неловко переминаясь с ноги на ногу — совсем не похожий на того уверенного мужчину, который месяц назад уходил с чемоданом. Наталья вдруг поймала себя на странной мысли: ей не больно его видеть. Не так, как раньше.
Он виновато отвёл взгляд:
— Наташа, я должен тебе кое-что сказать.
Она напряглась:
— Слушаю.
— Мы с Викой расстались, — он произнёс это тихо, почти шёпотом. — Точнее, она ушла от меня. К своему бывшему.
Наталья моргнула, пытаясь осознать услышанное. Месяц назад эта новость перевернула бы её мир. Сейчас она просто вызвала недоумение.
— Сожалею, — сказала она искренне.
— Сожалеешь? — Андрей поднял на неё удивлённый взгляд. — Я думал, ты будешь, ну, не знаю... рада?
Рада? Рада чужому несчастью? Рада тому, что он получил по заслугам? Или рада тому, что теперь он свободен?
— Нет, — покачала головой Наталья. — Я не рада. Никто не заслуживает боли. Даже ты.
Он смотрел на неё так, словно видел впервые. Может, так и было — ведь перед ним была уже не та женщина, которую он оставил в слезах месяц назад.
— Знаешь, — продолжил он, вертя в руках чашку, — я многое передумал за это время. Понял, какую ошибку совершил.
Наталья замерла. Вот оно. То, о чём она так мечтала все эти долгие, мучительные ночи. Признание. Раскаяние. Возможность всё вернуть.
— Ты была лучшим, что было в моей жизни, — его голос дрогнул. — А я этого не ценил. Принимал как должное. Думал, что там, за забором, трава зеленее.
— И что же? — спросила она тихо.
— Оказалось, что нет, — он грустно усмехнулся. — С Викой всё было ярко, но поверхностно. Когда схлынули первые эмоции, оказалось, что нам не о чем говорить. Нечем дышать. А потом её бывший вернулся из командировки, и... — он махнул рукой. — Впрочем, это неважно.
Наталья молчала, ожидая продолжения. Она уже догадывалась, что будет дальше.
— Наташ, — Андрей поднял на неё глаза, полные надежды и раскаяния, — я понимаю, что поступил как последняя сволочь. Но может, может, ты дашь мне второй шанс? Мы могли бы попробовать всё сначала. Я изменился, правда. Понял, как много ты для меня значишь.
Вот оно. Слова, о которых она так мечтала. Предложение вернуться в прошлое, сделать вид, что ничего не было. Начать сначала.
И вдруг — совершенно неожиданно для себя — она рассмеялась. Не зло, не истерично, а просто от души. Словно он рассказал удачную шутку.
— Наташа? — Андрей растерянно смотрел на неё. — Что смешного?
— Знаешь, что забавно? — она вытерла выступившие от смеха слёзы. — Месяц назад я бы отдала всё, чтобы услышать эти слова. Рыдала в подушку, молилась, чтобы ты одумался. А сейчас я понимаю, что это было бы ошибкой.
Он молчал, ошеломлённый её ответом.
— Но мы же любили друг друга, — сказал он наконец. — Пятнадцать лет.
— Да, любили, — согласилась Наталья. — По-своему. Но любовь не должна означать потерю себя. А я потеряла себя рядом с тобой, Андрей. Стала тенью. Приложением. Тем, кем ты хотел меня видеть.
— Звучит так, будто ты всерьёз не рассматриваешь моё предложение, — сказал он тихо.
— Не рассматриваю, — кивнула Наталья. — Прости, Андрей. Я не хочу возвращаться в прошлое. Я хочу идти вперёд.
— С кем-то другим? — в его голосе прозвучали ревнивые нотки.
Наталья снова рассмеялась — искренне, легко. Ещё месяц назад мысль о том, что она может быть с другим мужчиной, казалась ей кощунственной. Сейчас всё изменилось.
— Возможно, — она пожала плечами. — Но сначала — с собой. Я записалась на курсы дизайна. Буду учиться рисовать. Может, сменю работу. Может, перееду. У меня столько планов, Андрей. И все они — про меня. Не про кого-то ещё.
— Возможно, ты права, — вздохнул он. — И всё же, если передумаешь.
— Не передумаю, — твёрдо сказала она. — Но спасибо за предложение.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Андрей наконец. — Инструменты, можно я заберу их в другой раз?
— Конечно, — кивнула Наталья. — Звони, когда соберёшься.
Она проводила его до двери. На пороге он обернулся, словно хотел сказать что-то ещё, но передумал. Просто кивнул и вышел.
Наталья закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Странно, но она не чувствовала ни грусти, ни сожаления. Словно с плеч сняли тяжёлый груз, который она несла годами, не замечая его тяжести.
Она прошла в гостиную, где на столе лежали материалы для первого урока дизайна. Завтра начинался её новый путь.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Кати:
«Как дела, подруга? Не загнулась там без меня?»
Наталья улыбнулась и набрала ответ:
«Лучше, чем ты думаешь. Кажется, я начинаю жить».
Шесть месяцев спустя
— Привет, красотка, — голос Кати звучал бодро и весело. — Как дела у лучшего дизайнера века?
Наталья рассмеялась:
— Нормально у неё дела. Заканчивает проект для глянцевого журнала, между прочим!
— Гордость берёт, — хмыкнула Катя. — Подумать только, полгода назад ты была унылой бухгалтершей, а теперь — крутой дизайнер.
— Я всё ещё учусь, — с улыбкой возразила Наталья. — До «крутого дизайнера» ещё расти и расти.
— Но тебе нравится, правда? — в голосе Кати звучало искреннее участие.
— Очень, — призналась Наталья. — Каждый день просыпаюсь с мыслью, что иду не на работу, а домой. Туда, где мне хорошо.
— Это главное, — удовлетворённо заключила Катя. — Слушай, я звоню не просто так. Тут один мой коллега приезжает в ваш город на конференцию. Одинокий, умный, симпатичный. Может, свести вас?
Наталья покачала головой, хотя подруга не могла этого видеть:
— Катюш, я же говорила — не нужно меня сватать. Я пока не готова.
— А кто говорит о свадьбе? — возмутилась Катя. — Просто ужин, разговоры, может быть, что-то ещё.
— Вот это «что-то ещё» меня и пугает, — рассмеялась Наталья. — Катя, я правда не готова. Мне и так хорошо.
— Да знаю я, что тебе хорошо, — проворчала подруга. — Но иногда с кем-то бывает ещё лучше.
— Может быть, — согласилась Наталья. — Но сейчас мне нужно время для себя.
— Понимаю, — вздохнула Катя.
Вечером, возвращаясь домой, она зашла в супермаркет за продуктами. Вдруг заметила знакомую фигуру в соседнем ряду - Андрей.
Наталья уже собиралась тихо уйти, но он обернулся и увидел её.
— Наташа? — на его лице отразилось удивление. — Привет!
— Привет, — она улыбнулась — легко, без напряжения. — Как ты?
— Неплохо, — он окинул её взглядом. — А ты отлично выглядишь.
— Спасибо, — она кивнула. — Слышала, ты получил повышение?
— Да, — он выглядел удивлённым. — Откуда знаешь?
— Мир тесен, — она пожала плечами. — Рада за тебя.
Они оба знали, что их пути разошлись окончательно и бесповоротно.
— Удачи тебе, Андрей, — сказала Наталья искренне.
— И тебе, — он улыбнулся — немного грустно, но без горечи. — Ты заслуживаешь счастья, Наташа.
Она кивнула и пошла дальше. Странно, но в этой встрече было только спокойное принятие того, что некоторые дороги остаются позади, а впереди ждут новые.
Подписывайтесь на канал, чтобы первыми читать новые публикации!