Плацкарт

В полуденном мареве очередь из уставших, взопревших на солнце, людей, переминающихся с ноги на ногу, походила на гигантского медленно ползущего червя, хвост которого терялся на бескрайнем поле парковки. Проткнув здание вокзала насквозь, «червь» упирался в проходную c турникетами, после которой голова его распадалась на тысячи отдельных фигурок, спешащих к длинным серебристым составам.

Время от времени контролеры в красных беретах и синих комбинезонах перекрывали дорогу к одному из перронов ржавой цепочкой с табличкой - «проход закрыт». На перроне открывались люки, откуда вылезали, похожие на муравьев, техники в оранжевых спецовках. Они облепляли со всех сторон поезд. Одни были заняты тем, чтобы загнать в вагоны зазевавшихся пассажиров и плотно задраить за ними двери, другие тянули грязно-желтые хоботы заправщиков. Людской гул сходил на нет, и в вязкой душной тишине слышен был только торопливый стук каблуков и тихий вой насосов, под завязку закачивающих в баки газовую смесь.

Наконец, после долгого гудка, из-под состава вырывались клубы белого пара, а переполненные топливные баки покрывались коркой льда. Техники прятались в свои норы. Из треснувших динамиков женский голос диспетчера невнятно объявлял номер поезда и перрона. Затем с воем включались стартовые двигатели. Состав вздрагивал и медленно, словно через силу, начинал подниматься в небо. Повисев немного в трех метрах над землей, пока сопла двигателей не развернуться, поезд начинал двигаться вперед, постепенно увеличивая скорость и высоту. Вот уже его силуэт превращался в едва заметную серебристую полоску на горизонте, почти неразличимую на фоне белого июльского неба. Тогда пассажиры, которые только что с детской восторженностью задирали головы, начинали говорить все разом, пускали в ход локти и старались протиснуться как можно ближе ко входу, чтобы иметь возможность оказаться у своего вагона раньше других.

***

Кеша, приехал заранее. Его состав только подали, когда он с раскрасневшимся лицом, в мокрой от своего и чужого пота, одежде выскочил на перрон. До отправления было несколько часов, поэтому Кеша никуда особенно не торопился. Он медленно шел, считая вагоны и вдыхая маслянистый воздух. Солнце било прямо в затылок, но он знал, что внутри едва ли сильно лучше – металлический корпус должно быть сильно нагревался, а кондиционеры в старых, еще российских, поездах если и были, то уже давно сломались. Кеша нет-нет, да и заглядывал в окна, и всякий раз радовался, что ему досталось место в плацкартном вагоне. Хотя бы ни с кем не придется делить койку. Не то, что в общем, или, того хуже, - в теплушке. Да и урвать билет по нынешним временам - удача. Первыми закончились самые дешевые места в теплушке, где всю дорогу надо сидеть на узких откидных скамейках у стены, да еще и без возможности вытянуть ноги – все пространство вагонов занимают контейнеры с гораздо более ценным, чем человеческая жизнь, грузом. За свой билет Кеша переплатил вдвое, да и брал его с рук. Когда он подносил мятый бумажный квадратик к сканеру, то, несмотря на жару, его пробил озноб, – вдруг не сработает? Чего стоит русскому человеку обмануть ближнего? Но все обошлось.

Добравшись до своего вагона, Кеша остановился. Он достал синтетическую сигару, бережно хранимую еще с института, и, нажав на кнопку самовоспламенения закурил. Картонный дым ворвался в легкие и вызвал обильный кашель – на таком пекле кислорода и так не хватало, а тлеющие смолы выжгли последние его остатки. Сделав пару попыток затянутся, Кеша сдался и просто стоял на перроне, отставив руку в ожидании, когда кончится заряд. Он смотрел на снующих пассажиров с озабоченными лицами, на их разбухшие от, взятого с собой хлама, сумки. Он глядел на, похожую на океан, людскую массу, на крошечный утес вокзала, на белое, как вата, небо и на, мигающее черным веком, солнце. Наконец, выкинув пластмассовый окурок, он зашел внутрь. Его купе было последним. И пустым. Занавеска вместо двери, четыре койки в два этажа и иллюминатор за шторкой – вот и все удобства. Кеша кинул рюкзак на нижнюю полку и сел рядом. За стенкой отчетливо сработал гравитационный туалет, лязгнула дверь, затем кто-то протопал по коридору и в вагоне стало тихо. Кеша почувствовал, как мелко вибрирует поезд, он посмотрел на старые, еще кварцевые часы, потом достал гибкий экран, чтобы проверить новости.

Где-то через час у него появились соседи. В купе сразу стало тесно. Два кругленьких старичка, в цветастых брюках, похоже близнецы, и молодая, девушка, лет двадцати, с яркими волосами, постоянно меняющими цвет – от ультрамаринового, до кислотно-зеленого. Кеша не очень разбирался, но, кажется слышал, что за этой краской гонялись все. Девушка бросила на Кешу быстрый взгляд. Ее глаза были красными, видимо из-за линз. Она плюхнулась напротив, звякнув металлом многочисленных браслетов и развернула свой экран. Из ее старомодных накладных наушников проиграла музыка заставки. Иннокентий улыбнулся - «Планула», он и сам ее читал.

Старички закинули свои саквояжи из желтой, возможно даже натуральной, кожи на верхние полки, а сами сели внизу, у выхода в коридор. Они были похожи как две капли воды – коротко стриженные седые волосы. Одеты в одинаковые спортивные костюмы в клетку – желто-красная у одного, оранжево-черная у другого. Лица полноватые и будто напуганные. Тот, что сидел на одной койке с девушкой, носил круглые очки с эффектом большого увеличения, отчего глаза его как будто занимали половину лица – как у героев древних японских мультфильмов. Кеша никогда не понимал этой любви к украшениям в стиле «vintage». Операции на глазах давно уже входят в базовую страховку, а роботы-хирурги делают их даже младенцам. Так зачем делать вид, что ты слепой, как крот? Молчание затянулось, и Кеша решил поздороваться первым:

- Bonjour! Je m'apelle Иннокентий.

- Бонжур, бонжур! – одновременно пробормотали «братья» и тут же замолкли. Девушка оторвалась от статьи «Планулы» и коротко кивнула.

Посидели. Наконец старичок в очках решился:

- Я, Евлампий Акакиевич, а это мой друг Амвросий Стефанович. Ну а нашу прекрасную спутницу зовут Даша. – Даша подняла бровь, но от чтения не оторвалась. Старичок помялся, а затем продолжил. - Мы по французски-то понимаем, чай образованные. Но давайте уж лучше на нашем, так сказать, исконно-русском, если не возражаете.

- Не возражаю. - Кеша наклонил голову и улыбнулся. – Евлампий Акакиевич, а вы с Амвросием Стефановичем, случайно, не братья?

- Пожалуйста, голубчик, давайте по-простому, по-дружески – зовите меня Лампой! – старичок мелко хихикнул. – Его можно Фросей называть, чай не обидится. Ну а Даша – это Даша. Что до вопроса вашего – отвечаю. Мы с Фросей и правда похожи, что уж скрывать, – издержки крепкой дружбы и десятилетий совместной работы. Но уверяю вас мы очень разные. – Он почти с нежностью посмотрел на Амвросия.

- Очень хорошо! – Кеша улыбнулся. Голос Лампы был успокаивающий, в чем-то даже заискивающий, - тогда и вас прошу меня называть не иначе, как Кешей.

- Прекрасное имя - Кеша! – голос у Фроси был с фальцетом, как будто он редко его использовал.

- Вот и славно, вот и порешили! – Лампа хлопнул себя по коленкам. - Подытожим нашу «рандевушечку», так сказать. Лампа, Фрося, Кеша и Даша, в одной каюте и на одном корабле – чем не эпические герои в начале пути? Дорога нам предстоит неблизкая. Так что не до этикетов, тем более скоро на боковую, а проснемся, значится, уже совсем в другом месте.

Он замолчал, прикрыв глаза. Могло показаться, что последняя тирада вытянула из него все силы. Фрося потянулся через Кешу к оконной шторке, дернул за шнур на стене, открывая светящийся экран плазменного иллюминатора. Их перрон был последним, никакие другие составы не загораживали вид на гладкое бетонное поле и далекую диспетчерскую вышку астропорта, над которой по-прежнему развевался триколор. У Кешы сжалось сердце. Он посмотрел на попутчиков – Фрося наклонился к Лампе и что-то шептал ему на ухо. Даша видимо прочла все новости и теперь смотрела в иллюминатор. Кеша поймал себя на мысли, что ему нравится лицо девушки. Он уже и забыл, как выглядят «немоды». За исключением красных линз и густых волос, то и дело меняющих оттенок, Даша выглядела вполне обычно – тонкие бледно-розовые губы, небольшой нос с горбинкой и веснушки на впалых щеках. Фигура почти мальчишеская, без маникюра и косметики. Иннокентий вспомнил, что такими бывают девочки лет до пятнадцати. С наступлением возраста «согласия», они начинают нещадно экспериментировать с внешностью - вносить модификации, забывая свой изначальный облик. К двадцати годам они становятся совершенно не похожими на себя в детстве, зато абсолютно одинаковыми, как зебры в зоопарках – вроде и есть отличия, но пойди их отыщи.

Кеше захотелось спросить о чем-то Дашу, чтобы услышать ее голос.

Прокашлявшись, он сказал:

- А вы из какой-то одной компании?

- Je-index - как назло ожил Лампа. – Мы с Фросей из отдела тестирования, а Даша у нас связями с общественностью занимается. А вы?

- Я? Я - безработный. – сказал Кеша.

- В самом деле? – Лампа удивился.

Даша потерла большим и указательным пальцем полуприкрытые веки и сняла линзы. Теперь на Кешу смотрели внимательно глаза цвета дымчатого железа.

- Да.

-Простите мое любопытство. – не унимался Лампа. – И давно вы безработный?

- С год.

- Вы, наверное, очень состоятельный?

- Что? – Кеша, не отрываясь, смотрел на девушку.

- Я имею ввиду – далеко не каждый может себе позволить билет на поезде. Тем более в плацкартном вагоне.

Кеша заметил, что, зарождающийся, интерес в глазах Даши начал угасать.

- Вовсе я не богач. – поспешно сказал он. - Просто успел накопить немного.

- Как скажете. – Лампа кивнул.

В коридоре послышалось жужжание и неприятный металлический голос робота-кондуктора:

- Белье берем, белье берем! Отправление по расписанию! Отправление по расписанию!

Звук все нарастал, пока не оказался напротив входа в их купе. Даша повернулась:

- Сколько за комплект? – голос ее был точно таким, как себе и представлял Кеша – звонкий, ясный. За занавеской послышался хруст, как будто, плохо смазанные, шестеренки перескакивали с одного паза на другой.

- Четырнадцать кредитов! – отчеканил робот.

- Боже мой, четырнадцать! – Лампа дернулся и принялся поправлять съехавшие на нос от резкого движения очки, - Да вы с ума сошли! И главное за что такие деньжищи, чтобы часок покрутиться перед сном, под застиранным одеялком? Нет, определенно, - это грабеж!

- Не хотите, не берите! – металлический голос, хоть и казался безжизненным, но все равно выражал крайнюю степень раздражения.

- Пожалуйста один комплект, будьте любезны!

- Что-нибудь еще? – робот за занавеской видимо включил программу зарабатывания.

- Чай есть?

- Один кредит за стакан черного чая с лимонной эссенцией и сахарозаменителем. - Робот добавил – Шестьдесят градусов. Двигатели еще не прожигали.

- Четыре стакана пожалуйста.

- Ожидайте – жужжание за занавеской переместилось в начало вагона.

- Так вот, кто у нас миллионер! Не знал, не знал, сударыня, а ведь не первый год знакомы! За чай конечно сердечное спасибо, но отдадим на месте, как представится случай. Мы с Фросей, знаете ли, свои кредиты на билеты потратили. – Лампа был раздосадован таким явным транжирством.

Даша пожала плечами, как будто ей было все равно – вернут деньги или нет. Кеша не знал, что его больше расстроило – цены в поезде, или то, с какой легкостью Даша решила потратить сумму, на которую в Москве можно было снять приличную капсулу со всеми удобствами на месяц.

Через некоторое снова послышалось жужжание. Занавески приподнялись и в купе проехал робот, больше похожий на укороченную металлическую бочку, посередине которой был вставлен стеклянный глаз камеры. На обшарпанном жестяном борту красовалась надпись: «КЖД». На круглой крышке корпуса стояли четыре стакана в подстаканниках.

Даша раздала всем чай. Свой стакан она тоже протянула Кеше. Он сидел и держал в руках чай и почему-то чувствовал себя польщенным. Металлическая крышка на корпусе робота откинулась, обнаруживая внутри емкость с бельем. Достав его, Даша протянула к «глазу» робота руку – раздался писк ридера, видимо один из браслетов оказался кредитным чипом.

- Оплата прошла. Благодарим за пользование «Космическими железными дорогами»! Желаем прия… - робот кондуктор закрутился на месте, затем, так и не закончив скрипт выехал в коридор.

- На вежливости сломался! – пошутил Кеша, вызвав полуулыбку на губах девушки.

- Консервная банка. – Лампа, отхлебнул чай. – Тьфу-ты гадость какая, лучше бы они на деньги, что дерут с пассажиров, роботов своих обновляли!

Кеша смотрел на Дашу, которая тоже сделала глоток, затем вдруг подмигнула ему и вновь принялась за чтение «Планулы». Кеша, почти не морщась, в три глотка осушил свой стакан:

- Спасибо.

- А вообще, как вам это нравится? – Лампа обвел купе взглядом и постучал по дерматину койки. - Мне поговорка старая вспоминается: за что ни возьмётся русский человек – только танк и получается.

- Просто стремление к утилитарности. – будто под нос себе сказала Даша.

- Что Дашенька?

- Я говорю – утилитарность. Никакой красоты, зато все работает и стоит недорого. Вон в TGV, французском, красное вино перед стартом дают и все вагоны купейные – с кожаными диванами, хрустальными люстрами и даже деревянными панелями. – Даша помахала электронным листом – Только что статью читала. Знаете, почём билеты?

- Дорого?

- Неподъемно!

- А наш состав того и гляди развалится – один вагон на перроне будет – второй улетит! – Лампа разволновался.

- Лампушка, ты сегодня терапевтические порошки принимал? - с этими словами Фрося достал из своего кармана пакетик и маленькую ложечку. Зачерпнув немного белого порошка, он поднес его к носу Лампы. Тот зажал одну ноздрю и резко вдохнул, затем перевел взгляд на Кешу – будете?

- Нет, спасибо – Кеша вежливо отказался. Модуляторами он предпочитал пользоваться как можно меньше – дорого, да и хотел чувствовать самостоятельно.

- Ну как знаете! – Фрося тоже вдохнул порцию и убрал пакетик.

- А расскажите, Кеша, немного о себе? – игривым голосом спросил Лампа, которого после приема лекарств явно потянуло на разговор.

- Да нечего особенно рассказывать. – уклончиво начал он.

- Ну не стесняйтесь! Здесь теперь все свои! – Лампа протянул сухую руку и умиротворительно похлопал Кешу по коленке. – Нам с вами может быть не одну сотню лет вместе провести придется, пусть и не в полностью сознательном состоянии, но все же! А может вы боитесь? Пожалуйста, давайте про себя расскажу – я из Москвы, жил на Сухаревской, работал тестировщиком Je-index последние сорок лет. Фрося там же и тоже лет сорок! Эх, помню, как мы познакомились с ним, он мне здорово помог avecdesnuages– c облаками, то есть. – Лампа смахнул рукавом вдруг некстати выступившие слезы. - Как сейчас эта картина перед глазами, да Фрось? – Фрося закивал и улыбнулся. – Как хорошо было в компании! Вы знаете, года как единый миг пролетели. Команда единомышленников во всем! И на работу, и на окружающий мир мы смотрели широко распахнутыми глазами и в одну сторону, если так можно выразиться. Чужие люди никогда не задерживались, оттого обстановка была комфортная, приятная. Что скажешь, Фрося?

- Все так, Лампушка.

- Да, иногда даже не приходилось за день и рта раскрыть, все всё понимали. Такую компанию построил наш отец-основатель! Не поверите, - до сих пор его голограммы на всех этажах в каждом пространстве висят. А ведь два века прошло. Каждый новый сотрудник обязан знать историю становления компании, а уж житие самого Воложанова со всеми взлетами и падениями, с его утерей контроля и триумфальным возвращением, должно от зубов отскакивать! Вы ее знаете?

- В самых общих чертах. – Кеша смутился.

- О, если рассказывать всё, то можно и спать не ложиться – до самого приземления хватит. Но можете быть уверены, - Воложанов является величайшим Строителем во все времена. Говорят, - в этом месте Лампа понизил голос, - нейросеть Je-index - это слепок с его сознания. Недаром именно наша компания начала первой вкладываться в межзвездные зонды и колонизацию других систем, когда была открыта «домашняя» кротовая нора. И посмотрите теперь, Je-index - оператор тринадцати тысяч планет. Начав с небольшого офиса на Парке Культуры в Москве, теперь это почти что межгалактическая империя – есть чем гордиться!

- Они должны были бороться со злом, а не примкнуть к нему. – буркнула Даша.

- А вот, пожалуйста, – новое поколение! Во всем видит плохое! Даша у нас светлая, но недовольная голова! А отчего, спрашивается? Компания ценит. Зарплата - не чета нашей с Фросей. – Лампа присвистнул. – А как жареным в Москве запахло, так и за счет нераспределенного фонда компания вмиг оплатила билет. Это Даша еще кочевряжилась, не хотела в первых рядах бежать, всё тянула. А между прочим дела-то нешуточные, того и гляди опять устроят заваруху, откопают ракеты в шахтах. Жди потом тридцать лет пока всё восстановят, а радиационный фон уменьшится.

- А вы думаете, кто это начал? – сощурила глаза Даша.

- Да коммунисты-традиционалисты - кто же еще! Опять леваки лезут в управление.

- То есть, вы думаете, наша Je-index тут не причем?

- Опять теории заговора будем обсуждать? – Лампа махнул рукой.

- И вовсе это не «теории»! - Даша повернулась к Кеше – Почти все места на поездах в Москве зафрахтованы Je-index. Говорят, похожая ситуация в Питере и Астане, а может и в других полисах по всему миру. И билеты выкуплены очень давно!

- Ой-ой! – запричитал Лампа – Даже слушать не хочу! Все знают, что в Je-index широкая программа колонизации и действует не первый год.

- Что-то раньше поезда уходили полупустыми, несмотря на такую «широкую программу», а тут они заранее озаботились, как будто знали что-то. Это еще не все! – у Даши горели глаза. – В правительствах полно выходцев из компании, и вдруг на последних выборах начали побеждать левые, причем во всех полисах! При этом, боты почему-то перестали давать нужные результаты и весь последний год лояльность аудитории падала.

- Может просто работать надо лучше? – В голосе Лампы послышалось ехидство. – Даша у нас специалист по нейроботам, чтобы вы знали. Вот зайдете вы в сеть, туда-сюда, начнете комментировать, зацепитесь с кем-то языками, и даже в голову вам не придёт, что общаетесь с программой!

- А это не выдумки? – Кеша с беспокойством начал вспоминать, какие беседы вел в сети последние месяцы. – Говорили же, что троллей давно нет.

- Правильно. Для живых троллей, как вы их называете, время сто лет назад ушло. Но программные продукты-то развивались! Голосовые нейросетевые помощники становились все сложнее. Превращение их в самостоятельных собеседников было лишь вопросом времени. Ой, голубчик, даже трудно теперь представить, что они могут! Про кино поболтать? – пожалуйста. Поспорить и поругаться о политике? – легко. Обсудить с кем-то научные проблемы, или пофлиртовать? – собеседник тут как тут. Но вы можете не беспокоится - Je-index заботится о пользователях, все разработки делает во благо. Боты совершенно безвредны, не хранят ваши данные, а если и собирают какую-либо информацию, так только в целях предложения вам наилучших продуктов компании.

- Вы сами-то в это верите? – Даша сжала кулаки и посмотрела на Кешу. Ему очень понравился румянец на ее щеках и ярко синий оттенок волос. – Это правда, я работала над этими ботами и точно знаю, что они собирают о нас всю информацию, какую возможно. И уж конечно используют ее в своих целях. Да, все что, вы любите есть, надевать или смотреть – моя работа. Но есть отделы, которые занимаются совсем другим. К ним нет доступа, я думаю, что они – Даша понизила голос. – управляют массами.

- Бред изволите говорить, даже слушать не хочу! – Лампа резко встал и обратился к другу. – Пойдем Фрося, до уборной – не тащить же чай всю дорогу.

С этими словами он вышел в коридор, а Фрося, как немая тень последовал за ним. В купе на некоторое время воцарилась тишина. Кеша чувствовал волнение.

- Мне кажется, что вы преувеличиваете. Продвижение товаров при помощи умного собеседника - возможно. Я даже допускаю анализ мнений и настроений. Но начинать войны? – Кеша развел руками.

- Думаете - невозможно? – лицо Даши осунулось.

- Думаю, что вряд ли кто-либо понимал, к чему все идет.

- А в Je-index, по-вашему, дураки сидят?

- Но зачем ей воевать? Давайте включим логику. Война – это же потеря прибыли, падение продаж, исход людей, паника. – Иннокентий повел головой. – Мне кажется, что всё происходящее не в их интересах.

- Не знаю. – Жар в голосе Даши поугас. Она снова смотрела в иллюминатор. - Допустим возник риск, прихода к власти тех, кто хочет оспорить главенство Je-indeх?Может, народ устал?

- От правительств - да, но компания-то чем мешает?

- А если все думают, что правительства ничего не решают, а все зависит от боссов Je-indeх, которые превратили обычный поисковик в монстра, производящего все на свете – еду, упаковку, технику и даже оружие?

- Ну уж и всё?

- Всё, можете мне поверить. Je-indeх производит даже конкурентов.

- Как это?

- Кеша, вы как маленький! Зачем ждать появления других игроков, если лучше конкурировать сам с собой? Создаешь две компании, производящих один и тот же товар, называешь их по-разному, затем делаешь длинные цепочки владения, через которые никто и никогда не продерется, – вот тебе два конкурента борющихся за рынок. И неважно, что человек покупает, главное, что все деньги идут в Je-indeх.

Кеша задумался. Что-то такое он читал в учебниках по истории. О временах глобальных корпораций.

- Но причем тут война?

- Время от времени народ устает. Реклама, даже самая продвинутая, перестает работать. Все труднее становится объяснить работягам, живущим в крошечных капсулах, что они счастливы. Тогда нужна встряска. В этом случае война – идеальный выход.

- Даша, я не понимаю! – Кеша пытался уловить суть. – Как этот хаос может помочь?

- Всё спишет. Так раньше говорили. Можно уничтожать оппонентов, а можно организовать контролируемую миграцию, например. Распихал лояльных людей по колониям, а там твоя компания – царь и бог! Останется на Земле зачистить неугодных и всё. Кого-то вернут, остальные будут в колониях веками существовать, выполняя волю Je-index.

- Ну всех-то убивать не будут? - Кеше стало страшно.

- Кто их знает, что у них на уме.

- И что же делать?

- Уже ничего. Мы с вами выбор сделали. – Даша вновь надела наушники, включила музыку и закрыла глаза, дав понять, что разговор окончен.

***

Кеша вышел в коридор. Судя по гулу в вагоне, все купе были уже заполнены. Он оперся о поручень и стал смотреть в заменявший окно экран.

- Ну что, поговорили? – Рядом некстати возник Лампа.

- Страшные вещи она рассказывает.

- А, не берите в голову! Даша склонна преувеличивать. Шутка ли все время общается с программами – такого можно нахвататься!

- И все-таки.

- Слушайте. – Лампа положил ладонь на плечо Кеши. – Нам не повезло с правительством - попалось агрессивное и глупое. Кто-то решил поиграть в войнушку. Ну и что же? Главное, чтобы умные и совестливые люди, не участвовали во всем этом бардаке. Так?

- Наверное.

- Может, вы хотите повоевать? – холодно спросил Лампа.

- Нет, что вы?

- То-то. – Лампа победно кивнул. – Мы с вами сделали правильный выбор. За гуманизм и любовь, против архаики и агрессии! – с этими словами он зашел в купе.

Фрося вышел из туалета и прошмыгнул мимо. Кеша остался один. Он вспоминал маму и бабушку, которые остались дома. Они обе, не задумываясь, сняли накопления, чтобы купить ему билет. Слова Даши о зачистке Земли не шли у Кеши из головы. А вдруг его родные пострадают, вдруг зачистка будет неизбирательной? Нет, об этом лучше не думать.

Кто-то коснулся его локтя. Кеша повернул голову и увидел Дашу, которая следила газами за мельтешащими оранжевыми спецовками на перроне. Кеша чувствовал тепло ее тела и не хотел убирать руку. Так они простояли некоторое время, пока он не услышал тихий голос:

- У вас кто-то остался на Земле, Кеша?

- Мама и бабушка. – после паузы сказал он.

- Они вам денег на билет дали?

- Да. – Кеша почувствовал, как горят уши.

- Не боитесь за них?

Он не знал, что ответить.

- У меня никого нет. – сказала Даша. – Мне не за кого бояться.

- Вы сирота?

- Ты.

- Ты сирота?

- Я из детдома. Родителей никогда не видела.

- Понятно.

- Знаешь, кому принадлежал этот детдом?

- Неужели Je-indeх?

- Именно.

- И что это означает?

- У нас никто не знал своих родителей. Ни имен, ни фамилий, ни места рождения. Только точная дата и время. Четырнадцать цифр, две точки, два двоеточия.

- Не может быть.

Даша пожала плечами. Кеше показалось, что по ее щеке сбежала слеза.

- У тебя хорошая мама?

- Конечно. – Кеша попытался собраться с мыслями.

- А бабушка?

- Бабушка у меня лучшая на свете. – он улыбнулся. – Она меня вырастила, пока мама на двух работах пыталась нас прокормить. Вообще-то бабушка - мой главный друг.

- Рада за тебя! – Даша повернулась к нему и глядя в глаза спросила. – Почему они тебя отправили?

- Ну, любят, наверное.

- А ты их?

- И я.

- Уверен?

Кеша вспыхнул. Слова Даши обожгли его.

- Уверен. Они испугались, что меня воевать отправят.

- А ты?

- Конечно, а ты разве нет? – Кеша начал злиться.

- Думаешь там, - Даша ткнула пальцем в небо. – будет лучше?

Кеша промолчал. Что он мог ответить? Только вспомнить слоганы из рекламы для колонистов.

- Не хочется умирать за просто так.

- Я бы многое отдала за право умереть за кого-то. – очень тихо сказала Даша.

- Это бессмысленно.

- Меня вырастили в детдоме, потом отправили в интернат, потом в институт, а после выпуска меня уже ждал собственный кабинет с монитором во всю стену и здоровый банковский счет. И чувствую, что в этом не больше смысла, чем в корове, выращенной на мясо.

- Так что же ты не осталась?

Даша посмотрела на него грустными глазами и вернулась в купе. Кеша постоял немного и пошел за ней. Лампа и Фрося забрались на верхние полки и читали, изредка перебрасываясь короткими фразами. Даша отвернулась к иллюминатору.

Кеша открыл статью в «Плануле». Авторы расхваливали возможность перемещения в другие системы и ругали правительство, которое проявляет бессмысленную агрессию по отношению к другим полисам. Он открыл несколько интервью с переселенцами. После четвертого героя, растекшегося в совсем уж приторных благодарностях к Je-index, Кеша со злостью отбросил экран. Наушников у него не было. Он почувствовал, как слипаются глаза.

***

Сон был неровным. Сначала он увидел бабушку, стоящую в окне на третьем этаже. Она улыбалась и по обыкновению махала ему на прощание рукой, рядом ее за плечи обнимала мама и что-то говорила, беззвучно шевеля губами. Кеша помахал в ответ.

Вдруг он оказался посреди пустыни. Вокруг, сколько хватало глаз раскинулись сплошные темно-красные волны песчаных дюн. Кеша почувствовал, как скрепит на зубах песок. Вдалеке, словно мираж, дрожала черно-серая стена. Он поднес к глазам бинокль с электронным увеличением. В окулярах видны безжизненные серые скалы, изрытые черными провалами пещер. Включив солнечный фильтр, и посмотрел на небо. Сначала ему показалось, что в глазах двоится, но затем понял, что на небе вместо одной звезды две, которые как будто перемигиваются друг с другом.

Кеша поскользнулся и упал с дюны вниз. Песок попал в глаза. Его несколько раз подбросило, когда он отчаянно пытался выставить ногу или зацепиться рукой, чтобы приостановить падение. Наконец его избитое тело замерло. Он почувствовал себя в тени. Протерев глаза, он встал. Рядом с ним высился, наполовину вросший в песок, блестящий алюминиевый вагон, помятый как банка из-под колы. Одна из дверей была открыта. Кеша заглянул внутрь:

- Эй, есть кто живой?

В ответ тишина. Кеша залез в вагон. Здесь темно, но хотя бы не так жарко, как снаружи. Он прошел от одного купе до другого. В полумраке трудно разобрать детали, единственное, что можно сказать – в вагоне никого нет. Он заглянул в комнату проводников. Пусто. На стене панель, на которой тускло мигала зеленая кнопка. Кеша посмотрел на нее и, повинуясь неизвестной силе, нажал. Сначала ничего не происходило, затем внутри панели что-то хрустнуло, загудело, загорелся голографический экран с эмблемой Je-indeх. Включился музыкальный проигрыш и жизнерадостный голос из динамиков скрипнул:

- Поздравляем, ваша программа колонизации началась!

Кеша проснулся.

-Что происходит? – спросил он спросонья. Поезд гудел.

- Скоро отправляемся. – Лампа возбужденно потирал руки и поглядывал на него сверху вниз.

- А где Даша? – место напротив пустовало.

- В туалет пошла – живот прихватило. – Лампа выглядел очень довольным. – В чай за один кредит видимо входят вещества, снижающие вес.

Кеша поежился. Лампа о чем-то тихо разговаривал с Фросей. Стараясь не слушать их бормотание, он посмотрел в иллюминатор. Пейзаж не изменился. Только солнце начало клониться к горизонту – значит он проспал не меньше двух часов.

***

- Нет-нет, эта война несправедлива, я сразу понял. – услышал Кеша за спиной слишком громкий возглас Лампы.

- Что вы сказали?

- Простите?

- Вы сказали, что война эта несправедлива?

- Ну да. – Лампа смутился, глаза его почему-то забегали.

- Мне послышалось ударение на слове «эта».

- А вы, что подслушиваете?

- И все же, было ударение или нет?

- А что вам ударение? – Лампа, был похож на краба, который заползает в домик.

- Мне надо знать - выделяли вы слово или нет.

- Зачем?

- Затем, что если вы выделяли, то как будто меняется смысл.

- Не понимаю.

- Смотрите, я и сам только сейчас понял. Если выделить слово «эта», то как будто существует какая-то другая более справедливая война.

- Эм, - Лампа с удивлением смотрел на Кешу. – собственно, а почему бы такому не быть?

- Вот-вот, они все выделяют слово «эта». – Кеша как будто не слушал. – И в «Плануле» и в других изданиях. Что ни открой. – «Это» правительство, «эта» война, вы понимаете? – Он с возбуждением посмотрел на Лампу.

- Кажется не совсем. – Лампа успокоился, решив по-видимому, что у Кеши помутился рассудок.

- Я рос почти без экранов. Родители были против, и поэтому я много читал обычных ретро книг – ну знаете, на бумаге. У меня не было комментариев, к прочитанному, и даже уверен, что большинство из них не было как следует отредактировано. Но из этих книг я вынес для себя какие-то простые, базовые истины. Убивать - плохо, война – зло.

- Не понимаю, чем это отличается...

- Подождите, дослушайте. Когда я открыл для себя «Планулу», я решил, что они разделяют мои взгляды.

- Уверяю вас, именно так и есть.

- Но они все время говорили слово «эта», или «этот», или «это». Они же все время врали.

- Нет, ну возмутительно. Вас Даша заразила, что ли?

- И вы врете, сами себе врете. Разве вы читали в «Плануле» хоть раз о том, что надо прекратить все войны на планете?

- Ну это же невозможно.

- Именно, Лампа, именно! – Кеша облизал губы. – А если эта война несправедлива, а бывают справедливые, как мы об этом узнаем?

- Что вы имеете ввиду?

- Вы прекрасно меня поняли – Кеша посмотрел Лампе в глаза. – Как вы узнаете, что война справедлива?

- Ну, если на нас нападут…

- Как вы это узнаете?

- Ну боже мой, ну прочту – такое не утаишь. Будет в «Плануле» оповещение.

- Как вы поймете, что они не врут?

- Нелепо, зачем им врать?

- Вы уверены?

- Да.

- Допустим. А что считать нападением?

- Когда атакуют полис.

- Да, но что есть атака?

- Не знаю – взорвется что-нибудь.

- А если взорвется не рядом с вами, а на другом конце Москвы, и вам скажут, что это Астана напала?

- Простите?

- Я думаю, вам можно скормить все, что угодно, а ваше настроение зависит от статей в «Плануле» больше, чем от реально происходящих событий. И здесь я от вас недалеко ушел, раз сижу на соседней койке. – Кеша скрестил руки на груди.

- Ну знаете, оскорблять нас вздумали?

- Ничего подобного. Просто указал вам на очевидный факт. Если бы в Je-index вам сказали, что сегодняшняя война справедливая, вы бы послушно кивали. Вот и все.

- Я не потерплю этой клеветы! – Лампа возмущенно хватал ртом воздух. – потрудитесь со мной больше не разговаривать.

- А теперь мы в поезде собираемся лететь черт знает куда, черт знает зачем. Бросаем на произвол судьбы тех, кто здесь остался. И ради чего?

- Отстаньте.

***

В купе заехал робот, держа на вытянутом манипуляторе поднос со стаканами воды и таблетками для сна.

- Примите таблетки. – прожужжал он.

Кеша, разглядывал красный шарик, на котором белыми цветом была написана буква J:

- Что, железка, усыпляете?

- Подпишите. - откинулась крышка, внутри лежали электронные листы договоров.

Кеша поставил отпечаток, вниз спустились Фрося и Лампа, поставив подписи, они, не задумываясь, приняли таблетки.

- Договор о претензиях на случай невыхода из сна? Интересно, а были ли случаи жалоб?

- Вы подписали присягу колонии номер сто восемьдесят семь.

- Присягу?

- Стандартная форма – ответственность, обязанность работать, обязанность защищать.

- Защищать?

- На случай нападения.

- И часто такие случаи бывают?

- Обстановка в колонии стабильная. Ко времени вашего прибытия планируется расширение.

- Что это значит?

- Вы подписали документы. Теперь вы - граждане колонии. К моменту вашего прибытия прогнозируется специальная операция против местной фауны. Не стоит беспокоиться - все необходимые навыки загрузятся в вас во время сна. Отдыхайте.

Робот уехал. Кеша безучастно крутил в пальцах красный шарик, пытаясь понять услышанное.

- Как же так, Кеша? – Лампа искал у него поддержки.

Кеша вдруг расхохотался. Его охватило ледяное спокойствие.

- Ложитесь спать, Лампа. Таблетка скоро подействует.

- Но мы же не можем воевать?

- Вам же объяснили – долетим образцовыми солдатами.

- Смотрите! – Фрося показал пальцем в иллюминатор. За окном промелькнули клубы пара, и земля начала медленно уходить из-под колес. Поезд двигался на удивление мягко, почти не издавая посторонних звуков. На высоте трех метров он замер.

- Вот и все. – сам себе сказал Кеша.

Он уже собрался проглотить свою таблетку, когда поезд резко дернулся и замер. Толчок был такой силы, что Фрося вместе с Лампой упал на Дашину койку, а Кеша выронил красный шарик.

- Что такое? Мы что сломались? – вагон будто разом заговорил, из соседних купе послышались сдавленные крики.

- Эй, Кеша! – в дверях показалась Даша. Лицо ее было бледным, а глаза горели, как два раскаленных уголька. – Познакомишь меня с мамой?

В руках у нее был какой-то красный изогнутый рычаг. Кеше стало страшно. Он чувствовал силу, которая вжимала его в сидение, и в тоже время знал, что может ей сопротивляться. Он понимал, что, если сейчас бросится за этой странной девушкой, его жизнь никогда не будет прежней. Он подумал, что надо не поломать ноги, и что бежать лучше в поле, туда, к зданию вышки с триколором. Еще он подумал, что, пожалуй, стал дезертиром, так и не добравшись до новой родины.

- Бежим! – Кеша вскочил с койки и, схватив Дашу за руку, рванул к тамбуру. В коридоре жалобно пищал робот-кондуктор пытаясь пробиться сквозь, высыпавших из купе, пассажиров.

В тамбуре пахло горелой проводкой. На полу под стоп-краном валялись осколки, выбитого Дашей, стекла. Кеша подбежал к дверям.

- Помоги!

Даша прижалась к нему плечом и ухватилась за запорный рычаг.

- Давай, раз-два-взяли! – Кеша изо всех сил дернул. Он почувствовал, как загорелись рвущиеся мышцы, а рычаг медленно пополз вверх.

- Открывается! – закричала Даша. – Тяни, тяни!

Неожиданно рычаг с легкостью пошел сам и с металлическим щелчком занял верхнее положение. Дверь открылась и Кешу ослепили яркие лучи закатного солнца. Он прикрыл лицо рукой, стараясь унять, бешено пляшущие, цветные пятна в глазах.

***

- Иннокентий Павлович! – голос Даши казался очень далеким и неживым. – Вы меня слышите?

- Реакция есть. Глаза под веками пришли в движение. – сказал мужской голос.

- Иннокентий Павлович, просыпайтесь!

Кеша попытался открыть глаза, но у него ничего не получилось. Он дернулся. «Почему она зовет его по отчеству?»

- Успокойтесь! – сказал мужчина. – В данный момент вам лучше не двигаться. Скажите что-нибудь.

- Где я? – Кеша с трудом разлепил губы, а голос его был похож на хрип.

- Очень хорошо. – прокомментировал обладатель мужского голоса. – Судя по вопросу, участки памяти функционируют нормально, а также задействуются участки, ответственные за аналитическое мышление.

- Где я? – повторил Кеша. – Я разбился, выпрыгнув из поезда?

- Похоже на легкую форму бреда, но ничего удивительного. Пусть поспит еще немного. – Бесстрастно сказал мужской голос.

- Даша, что происходит?

-Иннокентий Павлович, с вами говорят автоматизированные помощники – Алиса и Аркадий. Мы ответственны за ваше пробуждение. Сейчас вас погрузят в неглубокий восстановительный сон. Следующий сеанс состоится завтра. Возможно вам удастся открыть глаза. Спокойной ночи.

Сквозь гаснущее сознание Кеша услышал мужской голос:

- Бокс номер сорок два. Дарья. Фамилия и отчество отсутствуют.

- Дарья, вы меня слышите?

Автор: Дмитрий Григорьев

Источник: https://litclubbs.ru/writers/9625-plackart.html

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также: