Елена сосредоточенно нарезала овощи для салата, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Муж вернулся с работы раньше обычного, и это насторожило её. Обычно Сергей задерживался допоздна, особенно по вторникам, когда у его отдела была еженедельная планёрка. Нож замер в руке, когда она прислушалась к тяжёлым шагам в прихожей. Что-то явно случилось.
"Лен, ты дома? Нам нужно поговорить," - голос Сергея звучал как-то странно, будто он собирался сообщить что-то неприятное. Обычно так он начинал разговоры о финансовых проблемах или очередных сокращениях на работе.
"На кухне я! Что случилось? Тебя что, уволили?" - Елена вытерла руки полотенцем и повернулась к мужу. Она сразу заметила его напряжённое лицо и опущенные плечи.
Сергей устало опустился на табурет и провёл рукой по волосам, уже заметно поседевшим, хотя ему едва исполнилось сорок три.
"Нет, что ты. Просто... В общем, у мамы трубу прорвало. Весь потолок в ванной обвалился, представляешь? Ей теперь ремонт делать надо..."
"И что? Пусть делает," - пожала плечами Елена, возвращаясь к нарезке огурцов. Нож стучал о разделочную доску в такт её словам. "У неё пенсия нормальная, да и накопления есть. Не помню, чтобы Анна Васильевна когда-то в деньгах нуждалась."
"Да понимаешь... Ей же где-то жить надо, пока ремонт. Сантехники сказали, что как минимум три недели уйдёт — там всё заменить нужно, стояк прогнил. Я подумал — может, к нам переедет? Ненадолго, на месяц максимум," - Сергей старательно избегал смотреть жене в глаза, ковыряя обшарпанную клеёнку на столе.
Нож снова замер в руке Елены. Она медленно повернулась и внимательно посмотрела на мужа, словно пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно. Увидев его виноватый взгляд, она поняла — не шутит.
"Что? Твоя мать будет жить у нас? Здесь? Целый месяц?" - в её голосе сквозило такое неподдельное изумление, будто муж предложил поселить в их квартире жирафа.
"Ну а что такого? Она же не чужой человек. И ей больше негде," - начал оправдываться Сергей, заметно нервничая. Он крутил в руках солонку, рассыпая крупинки по столу.
"А как же её сестра в соседнем подъезде? Или племянница на другом конце города? У неё полно родственников, Серёж!" - Елена почувствовала, как внутри закипает раздражение. Знакомое, давно подавляемое чувство снова поднималось из глубины души.
"Ну... У тёти Вали муж болеет, сам знаешь, у него после инсульта правая сторона не работает. А у Наташки маленький ребёнок, им и так тесно в однушке..."
"А у нас, значит, все идеально для приёма гостей? В нашей двушке с двумя детьми-подростками? Ты серьёзно?" - в голосе Елены зазвенел металл. Она с такой силой резанула огурец, что чуть не разрубила доску.
Сергей тяжело опустился на стул, сгорбившись, словно на его плечи положили мешок цемента:
"Лен, ну что ты завелась? Это же моя мать. Я не могу ей отказать. Родная кровь всё-таки."
"Не можешь? А помнишь, как она в прошлый раз у нас гостила? Когда перекладывала вещи в шкафах, потому что ей, видите ли, не нравилось как я их сложила? Или когда выбросила мои любимые турецкие специи, потому что, цитирую: 'Они воняют на всю квартиру'?" - Елена говорила всё громче, размахивая ножом, забыв о недорезанном салате.
"Ну это же мелочи... Она просто привыкла всё делать по-своему. В её возрасте уже трудно меняться," - попытался оправдаться Сергей, но по его интонации было понятно, что он и сам не верит своим словам.
"Мелочи?!" - Елена швырнула нож в раковину с таким грохотом, что соседская кошка, дремавшая на подоконнике, в испуге спрыгнула и умчалась. "А как она критиковала мою готовку? Как учила меня воспитывать собственных детей? Как лезла в каждый наш разговор со своими советами? Как закатила истерику, когда мы не поехали с ней на дачу в Петров день, потому что у детей были экзамены?"
"Лена, она просто хотела помочь," - попытался успокоить жену Сергей, хотя в душе понимал, что она права. "Мама всегда была немного... настойчивой. Но она желает нам добра."
"Помочь? Она хотела контролировать! Как всегда! И теперь ты хочешь, чтобы это продолжалось целый месяц? Ты представляешь, что здесь будет? Это же настоящий ад! Она будет вставать в шесть утра и греметь посудой, чтобы показать, какая я неряшливая хозяйка. Будет кормить детей своими пирогами с капустой, хотя отлично знает, что у Кати аллергия. Будет критиковать каждый мой шаг!"
"А что мне делать? Она же моя мать!" - Сергей тоже начал повышать голос, хватаясь за голову. "Я не могу просто сказать ей — извини, мама, поживи на улице, потому что моей жене ты не нравишься!"
"А я твоя жена! И это наш дом! Почему ты всегда ставишь её желания выше моих?" - Елена упёрла руки в бока, глядя на мужа сверху вниз. "Десять лет уже одно и то же! Стоит твоей мамочке позвонить, и ты готов бежать по первому зову!"
"Я никого никуда не ставлю!" - повысил голос Сергей, стукнув кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки. "Просто сейчас ей нужна помощь. Неужели мы не можем потерпеть месяц? Всего один месяц, Лена!"
"Мы? Ты хотел сказать — я? Потому что тебе-то она в рот смотрит и во всём поддакивает. А я вечно плохая невестка! Знаешь, сколько раз мне приходилось слышать эти её 'вот в моё время жены умели и дом содержать, и детей воспитывать, и мужа не пилить'? Проклятый сериал про идеальную семью!"
"Да она уже извинилась за тот случай!" - возразил Сергей, хотя сам помнил, как унизительно это было для Елены — когда его мать при всех родственниках на дне рождения сравнила её с героиней мыльной оперы, стервозной разлучницей.
В коридоре послышались детские голоса — из школы вернулись двойняшки, Костя и Катя. Их звонкий смех резко контрастировал с напряжённой атмосферой кухни.
"Мам, пап, мы дома!" - крикнула Катя, с грохотом скидывая рюкзак в прихожей. "Что на ужин? Я умираю с голоду!"
"Потом договорим," - процедила сквозь зубы Елена, пытаясь взять себя в руки. "И ради всего святого, если уж решил притащить свою мать в дом, то хоть предупреди заранее, а не ставь перед фактом!"
Весь вечер в доме царила напряжённая атмосфера. Дети чувствовали, что что-то не так, но боялись спрашивать. Они переглядывались, когда мама слишком громко стучала тарелками, а папа только молча кивал в ответ на их рассказы о школе. Обычно он внимательно расспрашивал о каждой мелочи, но сегодня казался погружённым в свои мысли.
Сергей молча смотрел телевизор, не вникая в происходящее на экране. Он думал о матери, о её одиночестве и беспомощности перед коммунальной катастрофой. Анне Васильевне уже исполнилось семьдесят, и хотя она была ещё крепкой женщиной, самостоятельно справиться с ремонтом ей было не под силу. Перед глазами стояла картина: мама в старой шали сидит на скамейке у подъезда, потому что её родной сын не смог найти ей место в своём доме.
А Елена с остервенением драила кухню, словно пытаясь смыть саму мысль о предстоящем визите свекрови. Она натирала до блеска кухонную мойку, представляя едкие замечания Анны Васильевны о том, что "хорошая хозяйка моет раковину дважды в день", и её фирменный вздох разочарования.
Когда дети легли спать, Сергей попытался снова начать разговор. Он подошёл к Елене, всё ещё занятой уборкой, и осторожно положил руку ей на плечо:
"Лен, давай спокойно обсудим... Может, есть какой-то компромисс?"
"Нечего обсуждать," - отрезала Елена, сбрасывая его руку. "Я сказала — нет. И точка. Нет, мама здесь жить не будет! Даже не проси!" - с этими словами она с грохотом швырнула тарелку в раковину.
"То есть ты даже слушать меня не хочешь?" - в голосе Сергея проскользнули нотки обиды. "Десять лет вместе, а ты не можешь уступить в таком важном для меня вопросе?"
"А ты хочешь слушать меня? Моё мнение тебя вообще интересует, или ты уже всё решил?" - Елена скрестила руки на груди, глядя на мужа с вызовом. В свете кухонной лампы её лицо казалось старше, морщинки у глаз обозначились резче.
"Конечно, интересует! Но пойми — это форс-мажор. Где ей ещё жить? На улице? Или может в приют для бездомных отправим?" - Сергей не хотел говорить резко, но усталость и напряжение брали своё.
"Сними ей квартиру," - предложила Елена, включая чайник. Ей нужно было чем-то занять руки, чтобы не сорваться окончательно. "Или гостиницу. Или пусть к своей Наташке едет — ничего, потеснятся. И вообще, у неё дача есть — пусть там поживёт, лето на дворе."
"У нас таких денег нет, ты же знаешь," - устало сказал Сергей, присаживаясь за стол. "Съёмная квартира стоит минимум тридцать тысяч, откуда я их возьму? У нас ипотека, кредит за машину, за Катину брекеты платить... И на даче холодно, там отопления нет, только буржуйка. Она что, дровами будет печь топить в её возрасте?"
Елена налила себе чай и долго смотрела на плавающий в чашке лимон, словно в нём можно было найти ответ. Наконец она тяжело вздохнула:
"И всё-таки я против. Я не хочу жить под одной крышей с человеком, который меня презирает."
"Она тебя не презирает," - попытался возразить Сергей, хотя в глубине души понимал правоту жены. "Просто она старой закалки, у неё свои взгляды на жизнь..."
"Да-да, конечно," - горько усмехнулась Елена. "Свои взгляды — это когда она говорит, что 'современные женщины разучились быть женщинами' и смотрит прямо на меня? Или когда советует мне 'уделять больше внимания мужу, а то найдёт себе другую'? Это не взгляды, Серёжа, это хамство и неуважение."
Сергей вздохнул и потёр уставшие глаза. В его голове крутились десятки мыслей, но ни одна не приводила к решению проблемы. Он любил жену и детей, но и маму не мог бросить в беде. Это был тупик.
"Послушай," - наконец сказал он, "а что если мы установим чёткие правила? Например, мама не вмешивается в воспитание детей, не критикует твою готовку, не трогает вещи в шкафах..."
"И ты думаешь, она будет их соблюдать?" - скептически хмыкнула Елена. "Твоя мать живёт по своим правилам, и плевать ей на чужие. Она зайдёт сюда и через пять минут начнёт командовать, как будто это её дом."
"Я поговорю с ней. Серьёзно поговорю," - Сергей смотрел жене прямо в глаза, пытаясь передать свою решимость. "Объясню, что она здесь на птичьих правах, и если хочет остаться, должна уважать наши порядки."
"Знаешь, сколько раз ты обещал 'серьёзно поговорить' с ней? И что в итоге? Ты только киваешь, когда она начинает свои нравоучения. Ни разу не заступился за меня, ни разу не поставил её на место!" - Елена почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но сдержалась. Она не хотела плакать, не хотела показывать свою слабость.
Сергей резко встал, с грохотом отодвинув стул:
"Знаешь что? Я устал быть между двух огней! Что бы я ни сделал — всегда оказываюсь виноватым! Хочешь знать моё решение? Мама приедет к нам в субботу. Нравится тебе это или нет!"
Елена застыла, не веря своим ушам. За десять лет брака Сергей никогда не говорил с ней таким тоном, никогда не ставил перед фактом. Обычно они всё решали вместе, находили компромиссы. А тут такой поворот...
"Значит, так?" - тихо сказала она, и от этой тишины Сергею стало не по себе. "Значит, моё мнение тебя всё-таки не волнует? Решил всё в одиночку?"
"Лена, я просто..."
"Нет, ты послушай меня внимательно," - Елена подняла руку, останавливая мужа. "Если твоя мать переступит порог этого дома, я собираю детей и уезжаю к моей сестре. И не вернусь, пока здесь находится Анна Васильевна. Выбирай — или я с детьми, или твоя мать."
"Ты не можешь так поступить!" - возмутился Сергей. "Это шантаж! И дети тут при чём? Им скоро экзамены сдавать, какая сестра?"
"Могу. И сделаю. И детям будет лучше у Светы, чем в этом дурдоме, который устроит твоя мать. Ты же помнишь, как она довела Катю до слёз своими замечаниями о её весе? А как заставляла Костю есть эту ужасную перловку 'потому что в войну и этого не было'? Нет уж, увольте," - Елена скрестила руки на груди, всем своим видом показывая решимость.
Сергей опустился на стул, обхватив голову руками. Он оказался в безвыходном положении — что бы он ни выбрал, кто-то будет страдать. Если он откажет матери — представит её беспомощной старушкой на улице. Если настоит на своём — потеряет семью, хотя бы временно. А зная характер Елены, временный отъезд мог перерасти в окончательный разрыв.
"Я не могу так, Лен. Я правда не могу выбирать между вами," - почти прошептал он.
"Придётся," - отрезала Елена, поднимаясь из-за стола. "Потому что я своё слово сдержу. Либо мы с детьми, либо твоя мать. Решение за тобой."
С этими словами она вышла из кухни, оставив Сергея в одиночестве. Он просидел там до глубокой ночи, обдумывая ситуацию и ища выход. Может быть, всё-таки занять денег и снять матери квартиру? Или попросить коллегу по работе приютить её на время? Но ведь это будет предательством по отношению к собственной матери...
В спальне Елена тоже не спала. Она лежала, глядя в потолок, и думала о том, не перегнула ли палку. Может, стоило попытаться найти компромисс? Но образ свекрови, бесцеремонно хозяйничающей в её доме, указывающей, как жить, вызывал такую волну возмущения, что о компромиссе не могло быть и речи. "Нет, — думала Елена, — на этот раз я не уступлю. Хватит быть вечно виноватой, хватит терпеть унижения в собственном доме."
Утром они встретились на кухне, осунувшиеся и невыспавшиеся. Дети уже ушли в школу, и можно было продолжить вчерашний разговор.
"Я всю ночь думал," - начал Сергей, наливая себе кофе. "И пришёл к выводу, что ты права. Нельзя решать такие вопросы в одностороннем порядке."
Елена настороженно посмотрела на мужа, не понимая, к чему он клонит:
"И что это значит?"
"Это значит, что я должен учесть твоё мнение. И детей тоже," - Сергей сделал глоток кофе, поморщившись от горечи. "Я поговорю с мамой. Попробую объяснить ситуацию и найти другой вариант."
Елена не верила своим ушам. Неужели муж всё-таки выбрал их с детьми, а не свою мать? Но радость была преждевременной.
"Только пойми правильно," - продолжил Сергей. "Я не могу просто выставить её на улицу. Я всё-таки должен помочь ей с жильём на время ремонта."
"И как ты собираешься это сделать?" - осторожно спросила Елена, чувствуя подвох.
"Я возьму кредит и сниму ей квартиру. Деньги потом из отпускных вернём," - Сергей говорил уверенно, словно уже всё решил. "А на выходных я с Костей поеду к ней, поможем вещи собрать и перевезти."
Елена молчала, обдумывая услышанное. С одной стороны, свекровь не будет жить с ними — это победа. С другой — семейный бюджет серьёзно пострадает, о летнем отдыхе можно забыть. И вообще, почему они должны решать проблемы Анны Васильевны ценой собственного благополучия?
"А может, пусть сама решает свои проблемы?" - вырвалось у Елены. "Почему мы должны лезть в кредиты из-за протечки в её ванной? У неё, между прочим, дочь в Германии живёт, пусть ей позвонит!"
"Лена, ну не начинай снова," - устало отмахнулся Сергей. "Тебе-то какая разница, где она будет жить, главное — не у нас. А насчёт Тани — ты же знаешь, они с мамой десять лет не общаются. Не будет она ей звонить."
"Значит, нам расхлёбывать? Прекрасно!" - Елена с досадой хлопнула ладонью по столу. "Знаешь что, делай что хочешь. Снимай квартиру, бери кредиты, разоряй семью ради мамочки. Но учти — это последний раз. Если ещё хоть раз твоя мать создаст проблемы, решать их будешь без меня!"
С этими словами Елена вышла, громко хлопнув дверью. Сергей остался сидеть на кухне, глядя в пустоту. Он чувствовал и облегчение от того, что острая фаза конфликта миновала, и горечь от того, что пришлось выбирать между двумя самыми близкими женщинами. И где-то в глубине души зрела обида на жену за то, что она не смогла понять и принять его мать, несмотря на все её недостатки.
"Может, Елена и права насчёт мамы, — думал он, — но неужели нельзя просто потерпеть старого человека? Неужели нельзя проявить немного милосердия?" Этот вопрос так и остался без ответа.
