И вот экзамен по материаловедению. Это очень сложный предмет, где нужно абсолютно все знать про металлы, диаграмму состояния сплавов железо-углерод и прочее; а также очень серьезные преподаватели на кафедре. Я, как обычно, тогда ничего не учил, на сессию приезжал, контрольную если успел, то сделал, каким-то образом сдавал экзамены, а что не мог — оставалось «хвостами». После отчисления я восстановился с пятого на третий курс, сдавая задолженности.
Друг Леонид сказал, чтобы сдать материаловедение, нужно знать диаграмму железо-углерод. Эта диаграмма — графическое отображение фазового состояния сплавов железа с углеродом в зависимости от их химического состава и температуры. От углеродистой до малоуглеродистой стали, чугуны там и прочее, составлена она не одним ученым. Многие жизнь свою положили на ее создание (почему и название главы такое); в общем, все это очень и очень серьезно. Он показал мне на диаграмме, что, как, где. Потом поспрашивал меня, дабы закрепить материал. Я еще нехотя полистал учебник, и вот так — практически не зная предмета, «поизучав» его всего три дня, — пошел на экзамен. А что было делать? А делать было нечего. Ну не сдашь — и не сдашь; добавится ещё один «хвост», но попытаться-то надо. Очень часто у меня это дело «проходило», когда я применял чисто психологические приемы. Из тех глав, которые вы прочитали, вы уже поняли, что я это очень хорошо научился делать.
Зашли в аудиторию, взяли по билету, сели. Он меня мимикой «спрашивает»: ну что? как? Я в ответ отрицательно машу головой, мол, ничего не знаю. Обычное для меня дело. «Ну, ты что-то хоть делай!» — маячит он. На что мне, конечно же, остается только согласиться. Сижу, честно пытаюсь «что-то делать». На экзаменах было так заведено, что, дав подготовиться определенное время, тебя вызывали. Готов — не готов — выходи, отвечай. Мой друг пошел и сдал. К тому времени уже двух или трех человек «завалили», а всего по этому предмету было около семидесяти процентов «завалов», и выше тройки оценок не ставили никогда. Я уже потерял всякую надежду, и тут, как это обычно бывает у везунчиков, — «открылось межзвездное пространство, распахнув лично для меня окно Вселенной» — заходит молодой преподаватель и спрашивает у коллег: «Вам помочь принять экзамен?» Ему ответили: «Да, конечно, садитесь, сейчас мы вам кого-нибудь пошлем». Я, видя молодого, свеженького, новоиспеченного преподавателя, решаю, что надо мне идти именно к нему. Встаю, беру бумажку и направляюсь прямиком к своей последней надежде. Он удивляется: «Вас же еще не вызвали!» Говорю так уверенно, с искренней улыбкой, делая упор на внезапную личную мою к нему симпатию: «Я готов, хочу именно вам сдавать». Он заулыбался — приятно же, когда тебе перед другими отдают предпочтение.
Мы сели. Матерый преподаватель, ставивший двойки всем подряд, видя это, пожал плечами. Ничего не зная, я решил «зайти издалека»: «Знаете что, вот вы — преподаватель по материаловедению, да? Вы же вот в материалах хорошо разбираетесь, а я живу в городе за триста километров и не могу каждый раз ездить в институт за консультацией. Я являюсь рационализатором на своем предприятии, и у меня имеется очень много рацпредложений; всего у нас сорок рационализаторов, и годовой экономический эффект от наших рацпредложений составляет восемь тысяч рублей (по тем временам огромные деньги). Так вот половина всей экономии — это мои предложения». Он решился перебить мою соловьиную песнь: «Ну и что?» И я продолжил: «У меня есть одно рацпредложение, в ходе работы над которым встал вопрос, из какого материала сделать прокладку для двигателя внутреннего сгорания автомобиля «КамАЗ». Так вот я хочу просить вашего совета». Он заинтересовался, начал мне все объяснять, рассказывать; видимо, недавно парень закончил институт, и ему все это пока было интересно. Вот он рассказывает, рассказывает, я задаю ему встречные, дополнительные вопросы. Получилось, что экзамен сдаю не я ему, а он мне. Ну, в свое оправдание скажу, что я не просто же туфту городил, поднятый вопрос мне был действительно интересен. В итоге я воскликнул: «Понял! Вот же где мне надо было это сделать! А я-то думал...» Таким вот образом мы на пару с молодым преподавателем одержали нашу общую победу в моем рацпредложении.
И тут он говорит: «Ну, теперь давайте уже к экзамену перейдем». «Да, да, конечно, к экзамену, — соглашаюсь, — но у меня еще один вопрос к вам есть, еще по одному рацпредложению. Поймите, просто мне больше не у кого будет спросить об этом. Так здорово, что вы согласились уделить мне внимание, ведь все, что вы мне сейчас рассказали, для меня очень и очень важно». И мы начали обсуждать мое второе рацпредложение. Так бы и к третьему перешли, но он решительно сказал: «Все, сдаем экзамен». Понимая, что вот она, смертушка моя, пришла за мной, стоит с острой косой, предлагаю: «Знаете, ведь в материаловедении все сводится к диаграмме железо-углерод…» «Ну, в принципе, да, согласен», — говорит он. «Так давайте лучше по этой диаграмме и поговорим? Это мое рацпредложение. Поговорим, и, может быть, где-то я что-то неправильно понимаю, потому что для меня все это очень важно, а вы меня поправите». «Заглотив» наживку, он согласился, и мы стали беседовать уже по диаграмме. Я говорю, говорю, говорю; — ну, меня же поднатаскали! Местами он меня поправил и вынес заключение: «Ну, в диаграмме-то вы хорошо разбираетесь».
Мы незаметно подошли к тому, что время сдачи экзамена закончилось. Он посмотрел на часы: «Слушай, так мы с тобой и по билету-то даже не поговорили». Почти ощущая на языке вкус триумфа, соглашаюсь, скорбно киваю головой и кидаю последний козырь: «Зато как же плодотворно мы с вами поработали, сколько вы для меня сделали открытий! Да я с этого экзамена информации получил больше, чем хотел по билету ответить!!!» Он заулыбался, осознав, какое благое дело сделал, но дураком он отнюдь не был и отлично понимал, что я хитрю. Тем не менее, вынес вердикт: «Ну да, в принципе, все нормально, и можно засчитать экзамен, несмотря на то, что вы не сдавали по билету. Но диаграмму вы знаете хорошо. Давайте зачетку!» И ставит там отлично!!! Я подхожу к руководителю экзамена, подаю зачетку, его брови ползут вверх, едва не покидая лоб: «Отлииично???» Читаю по глазам: «Как отлично? Да у меня тут с тройками-то кое-как от стола отползают!» А мой «ангел-хранитель» говорит: «Это лучший рационализатор своего предприятия, от его предложений выходит половина экономического эффекта в год!» Я ничего не соврал, так и было. Нехотя и ворча, преподаватель - «цербер» соглашается с его выводом: «Ну ладно, хорошо, ставлю пять в ведомость». А куда ему деваться? Преподаватель же поставил оценку в зачётку; не, а бы кто!
Я покинул аудиторию, вернее, вылетел оттуда на сияющих крыльях!.. Сдать материаловедение на пятерку – такое бывает раз в жизни. Подбежал друг: «Ну что? Ну как? Я видел, что ты машешь, жестикулируешь, и понял, что тройка у тебя уже есть, опять в своем амплуа: разошелся, поймал психологию за хвост». «Да, пять!» — объявляю ему. «Да ну тебя! Я тут хожу, переживаю, нервничаю, а ты — пять? Уйди отсюда!» — мы еще долго шутили, смакуя мою пятерку.
Вот так я сдал экзамен по материаловедению на отлично, почти ничего не зная. Очень многие экзамены, да почти весь период учебы в институте, я сдавал так, за исключением тех предметов, которые хорошо знал. Но я сделал вывод! После окончания института и на протяжении всей жизни ничто мне не пригодилось из того, что я изучал по предметам, а вот эта психология отношений очень даже пригодилась; за счет нее я всегда и выруливал. Я говорю: я выруливал, но это Господь всегда выруливал меня, а я только сидел и делал вид, что владею ситуацией. Слава Тебе, Господи, и спасибо Тебе, Господи, за всё. Но не подумай, дорогой читатель, что обучение в высшем учебном заведении — сплошное фуфло; это все, конечно, нужно. Но я вот так обучался. А иногда были времена, когда просто «пахал» по предметам.
Думаю, что Господь и вел меня таким образом, потому что на многих предприятиях сейчас нужна действительно только «корочка» — диплом, а на деле все обстоит по-другому. Когда я спросил младшего сына: «Сынок, ты же вуз закончил?» — он ответил: «Да, папа, закончил». «Где твой диплом? Покажи!» И он отвечает: «Да там у моего стола одна ножка короче, так я его подложил — теперь стол хоть не шатается». Вот так. А перед поступлением я его напутствовал: «Ну, давай, старайся, поступай на бюджет», на что он мне прямо заявил: «Папа, а у тебя что, денег нет? Ты что, за меня не заплатишь?» И что ты против скажешь, когда сам же плохо учился. Тем более детям об этом рассказывал! Но зато было весело! И я рад, что были эти пятнадцать лет обучения с перерывами — пятнадцать лет… Веселуха.
Мой друг сейчас живет в Богдановиче, Свердловской области. Одинок, разошелся. Дети навещают его. Ему не повезло, так как мне. Не было у него богатой жизни, успеха, но я думаю, он всегда был уважаем и уважаем сейчас. Он хороший человек. С ним бы я в разведку пошел! Мы созванивались с ним и встречались. О нём ещё будет речь.